Анучин Дмитрий Николаевич - Антропологические очерки

  

   Подъ именемъ антрополог³и разумѣютъ, въ настоящее время, изучен³е человѣка въ естественно-историческомъ отношен³и, т. е. изучен³е видоизмѣнен³й человѣческаго типа, какъ онъ представляется намъ въ различныхъ этническихъ группахъ (расахъ, племенахъ, народахъ), на различныхъ пунктахъ земнаго шара и въ различныя историческ³я и до-историческ³я эпохи. До нѣкоторой степени антрополог³ю можно, пожалуй, считать отдѣломъ б³олог³и или точнѣе зоолог³и, если, согласно съ большинствомъ зоологовъ, начиная съ Линнея, принимать, что человѣкъ, по своей физической природѣ, образуетъ первую группу во главѣ животнаго царства. Но извѣстно, что главное отлич³е человѣка заключается въ его психической природѣ, которая, хотя и можетъ быть разсматриваема, до извѣстной степени, какъ результатъ постепеннаго осложнен³я и развит³я, однако, по самому характеру своихъ явлен³й, вызываетъ иные задачи и пр³емы изучен³я, отличные отъ обыкновенно прилагаемыхъ къ изучен³ю царства животныхъ и, слѣдовательно, выходящ³е изъ предѣловъ области зоолог³и. Между тѣмъ, при изучен³и человѣческихъ разновидностей, ихъ характеристичныхъ особенностей и взаимнаго сродства, нельзя основываться исключительно на физическихъ признакахъ, нельзя игнорировать проявлен³я психической дѣятельности и столь характерной для многихъ группъ племенъ формы быта и стад³и культуры. Притомъ, тщательный анализъ проявлен³й мысли и творчества у различныхъ народовъ, особенно стоящихъ на нисшихъ, болѣе первобытныхъ ступеняхъ культуры, представляетъ важность еще въ томъ отношен³и, что при помощи его и при сопоставлен³и его съ анализомъ физической организац³и, является возможность дойти до болѣе широкаго пониман³я человѣческой природы вообще, и до нѣкотораго уяснен³я первобытныхъ формъ ея развит³я.

   Уже изъ этого бѣглаго, краткаго опредѣлен³я можно заключить, что антрополог³я должна была явиться сравнительно поздно, и не ранѣе, какъ былъ собранъ порядочный запасъ свѣдѣн³й о человѣческихъ племенахъ и составлено сколько-нибудь обстоятельное понят³е объ организац³и человѣка и животныхъ. Дѣйствительно, первыя научныя начатки антрополог³и относятся не далѣе, какъ къ прошлому столѣт³ю, къ эпохѣ, когда произошелъ рѣшительный поворотъ въ воззрѣн³яхъ европейскихъ мыслителей на человѣка. Успѣхи, достигнутые къ этому времени анатом³ей и физ³олог³ей, вызвали мало по малу убѣжден³е. что человѣкъ, по своей физической природѣ, долженъ быть поставленъ на ряду съ животными. Въ то же время прогрессъ астроном³и и физическихъ наукъ имѣлъ слѣдств³емъ окончательное паден³е прежныхъ гео- и антропоцентрическихъ теор³й и привелъ къ сознан³ю непреложности физическихъ законовъ и зависимости между матер³ей и силой. Увеличен³е зоологическихъ свѣдѣн³й навело мало по малу на идею о постепенномъ осложне³ни въ органическомъ и особенно въ животномъ м³рѣ, а накоплен³е болѣе или менѣе достовѣрныхъ извѣст³й о племенахъ дикарей и о человѣкоподобныхъ животныхъ подало поводъ распространить эту идею и на человѣка.

   Явились двѣ философскихъ теор³и, два различныхъ воззрѣн³я на человѣка въ его естественномъ, первобытномъ состоян³и. По одному воззрѣн³ю, это былъ грубый, жалк³й дикарь, который только, благодаря своей болѣе совершенной физической организац³и и присущимъ ему инстинктамъ, могъ, мало по малу, создать себѣ языкъ и достигнуть большей или меньшей степени цивилизац³и; по другой теор³и первобытный человѣкъ выставлялся болѣе совершеннымъ, чѣмъ современный,- испорченный, какъ принимали нѣкоторые, культурой и обществомъ, и тѣми неестественными преградами, которыя были поставлены его развит³ю. Не вдаваясь здѣсь въ разсмотрѣн³е этихъ философскихъ теор³й XVIII вѣжа, достаточно сказать, что онѣ, несомнѣнно, должны были дать сильный толчокъ изучен³ю человѣка и его разновидностей, и, дѣйствительно, сопровождались первыми научными начатками антрополог³и. Всѣ эти новыя воззрѣн³я на человѣка, его первобытное состоян³е и это отношен³е къ животному царству должны были обратить вниман³е ученыхъ на нисш³я племена человѣчества, на ихъ физическ³е и психическ³е признаки, и на сравнен³е ихъ организац³и съ организац³ей высшихъ животныхъ. Начало изслѣдован³й въ этомъ отношен³и было положено Бюффономъ, Добантономъ и Блуменбахомъ. Въ 1749 г., вышелъ III томъ Естественной Истор³и Бюффона, въ которомъ былъ сдѣланъ первый опытъ подробнаго изучен³я вар³ететовъ человѣческаго рода, на сколько они тогда были извѣстны,- ихъ географическаго распространен³я и причинъ, которыми можно было, болѣе или менѣе, объяснить ихъ различ³е.

   Въ 1764 г., Добантонъ представилъ въ Парижскую Академ³ю мемуаръ, въ которомъ доказывалъ, что животныя, даже самый близк³й къ человѣку, отличаются отъ него по устройству черепа. именно по его постановкѣ на позвоночномъ столбѣ и по положен³ю затылочнаго отверст³я. Въ 1775 г. вышло первое издан³е знаменитой диссертац³и Блуменбаха: "De generis humani varietate nativa", въ которой онъ разбираетъ анатомическ³я отлич³я человѣка отъ животныхъ, устанавливаетъ четыре разновидности человѣка, (въ слѣдующихъ издан³яхъ онъ прибавилъ еще пятую) доказываетъ, что всѣ онѣ составляютъ одинъ видъ и полагаетъ, такимъ образомъ, первыя основы систематическаго учен³я о человѣческихъ расахъ. Около этого же времени голландецъ Камперъ, въ своемъ мемуарѣ "объ естественныхъ различ³яхъ, характеризирующихъ физ³оном³ю людей различныхъ климатовъ", даетъ первый точный методъ сравнен³я формъ черепа и физ³оном³и, и наглядно показываетъ тѣ различ³и, которыя существуютъ въ этомъ отношен³и, съ одной стороны, между человѣкомъ и животными, съ другой, между различными человѣческими расами. Около того же времени, Циммерманъ дѣлаетъ попытку изучить географическое распространен³е млекопитающихъ и человѣческихъ расъ; Земмерингъ издаетъ интересный по своему времени этюдъ "о тѣлесномъ отлич³и негра отъ европейца"; Уайтъ даетъ первый опытъ сравнительно-антропометрическихъ изслѣдован³й; Блуменбахъ, въ своихъ "De cades craniorum diversarum gentium" полагаетъ первыя основан³я сравнительной кран³олог³и; Лудвигъ, наконецъ, издаетъ первый учебникъ "естественной истор³и человѣка".

   Въ то же самое время Жюссьё, Наюдель, Эвнардъ и друг³е затрогиваютъ вопросъ о доисторическомъ существован³и человѣка въ Европѣ; Монбоддо и Де-Броссъ дѣлаютъ первыя попытки объяснить происхожден³е человѣческой рѣчи; Монтескьё и Гогэ стараются изучить услов³я и ходъ развит³я человѣческихъ обществъ, законовъ, искусствъ; Гердеръ полагаетъ первыя основан³я философ³и истор³и. Свѣдѣн³я о человѣческихъ племенахъ начинаютъ быстро увеличиваться: открывается новый, неизвѣстный ранѣе, м³ръ Полинез³и и Австрал³и, получаются свѣдѣн³я о неизвѣстныхъ ранѣе народахъ южной Африки и многихъ частей Аз³и и Америки. Наконецъ, около этого-же времени, именно въ самомъ началѣ нынѣшняго столѣт³я, основывается въ Парижѣ "Общество наблюдателей человѣка",- Société des Observateurs de l'homme, поставившее себѣ задачею "собирать свѣдѣн³я не только о нравахъ и обычаяхъ различныхъ народовъ, даже самыхъ дикихъ, но и изучать, посредствомъ точныхъ наблюден³й, внѣшн³я формы различныхъ расъ, вл³ян³е климата на цвѣтъ жителей и т. п., однимъ словомъ, собирать всевозможные матер³алы для подготовлен³я полной и достовѣрной истор³и человѣческаго рода. Все это, взятое вмѣстѣ, показываетъ, что уже въ концѣ прошлаго и началѣ нынѣшняго столѣт³я, стала довольно ясно сознаваться потребность въ разработкѣ антрополог³и и можно было ожидать, что дружными усил³ями натуралистовъ, путешественниковъ и историковъ, эта отрасль знан³я пойдетъ безостановочно впередъ.

   Надежды эти, однако, не вполнѣ оправдались. "Общество наблюдателей человѣка" существовало весьма недолго и закрылось, не оказавъ никакого вл³ян³я на развит³е науки. Въ течен³е первой половины нынѣшняго столѣт³я, анатом³я человѣческихъ расъ сдѣлала весьма мало успѣховъ и немного добавила къ тому, что уже было добыто Блуменбахомъ, Камперомъ, Дебонтаномъ. Масса новыхъ формъ, съ которыми въ это время познакомились зоологи, открыт³е остатковъ многихъ ископаемыхъ, усовершенствован³е микроскопа, успѣхи физ³олог³и и эмбр³олог³и обратили въ кто время вниман³е натуралистовъ на друг³я области знан³я, обѣщавш³я болѣе вѣрные и плодотворные результаты, чѣмъ изучен³е человѣческихъ расъ, матер³алы для познан³я которыхъ собирались медленно. Наука о психической жизни совершенно отдѣлилась отъ наукъ естественныхъ и стала разразботываться особымъ методомъ, къ сожалѣн³ю, оказавшимся мало плодотворнымъ. Авторитетъ Кювье установилъ, въ это время, твердо положен³е, что человѣкъ явился сравнительно недавно, въ современную геологическую эпоху, и что онъ не можетъ быть найденъ въ ископаемомъ состоян³и, вмѣстѣ съ останками вымершихъ животныхъ. На основан³и того же авторитета, всѣми натуралистами было признано, что каждый видъ организмовъ былъ созданъ отдѣльно, и что всѣ они остаются неизмѣнными, подвергаясь только незначительнымъ вар³яц³ямъ. Въ приложен³и къ человѣку, это могло означать или, что все человѣчество составляетъ одинъ видъ, происшедш³й отъ одной пары особей и распавш³йся, подъ вл³ян³емъ климатическихъ услов³й, на значительное число разновидностей, или, что онъ состоитъ изъ нѣсколькихъ первичныхъ расъ. получившихъ начало въ различныхъ странахъ земнаго шара и образовавшихъ впослѣдств³и множество вар³ететовъ и помѣсей. Первое мнѣн³е принималось большинствомъ натуралистовъ, особенно нѣмецкихъ и англ³йскихъ, но второе также находитъ не мало послѣдователей, особенно во Франц³й и Америкѣ. Первые, моногенисты, находили подтвержден³е своимъ воззрѣн³ямъ въ существован³и переходныхъ типовъ между расами и въ способности различныхъ племенъ: смѣшиваться между собою и производить плодущее потомство; вторые, полигенисты, основываясь, главнымъ образомъ,на устойчивости и неизмѣнности расовыхъ признаковъ, въ продолжен³е послѣднихъ 6000 лѣтъ; какъ о томъ можно, напримѣръ, судить по изображен³ямъ различныхъ расъ на египетскихъ монументахъ. Во всякомъ случаѣ, изучен³е этихъ мелкихъ, трудно уловимыхъ племенныхъ особенностей, не представляетъ достаточнаго интереса для большинства б³ологовъ, тѣмъ болѣе, что оно не освѣщалось въ это время никакою общею плодотворною идеею.

   Тѣмъ не менѣе этотъ пер³одъ времени, именно первыя 60 лѣтъ нынѣшняго столѣт³я, прошелъ далеко не безплодно для антрополог³и. Въ течен³е его были положены прочныя основан³я сравнительнаго языкознан³я; трудами Боппа была твердо установлена связь между языками индоевропейской группы; а также, трудами Вил. Гумбольдта, Клапрота, Лихтенштейна, Кастрена, Габеленца и другихъ,- между языками южной Африки, малайскими, урало-алтайскими, полинез³йскими. Въ этотъ же пер³одъ появились первыя научныя начатки сравнительной мифолог³и; положены первыя серьезный основы для научнаго изучен³я народной литературы, народнаго быта, многихъ памятниковъ древности, истор³и культуры. Мысль, высказанная въ прошломъ столѣт³и, Монтескьё и Гердеромъ; возродилася въ болѣе опредѣленной формѣ, въ идеѣ Риттера "о вл³ян³и на ходъ всем³рной истер³и внѣшнихъ физическихъ услов³й". Нѣкоторые мыслители, какъ напримѣръ Поттъ, Гобино и друг³е, полагали возможнымъ включить въ число такихъ опредѣляющихъ услов³й и психическ³я различ³я самихъ племенъ, или существующее между ними въ этомъ отношен³и неравенство. Съ другой стороны, изслѣдован³я Кетлэ показали, что, въ противуположность принятому мнѣн³ю, факты общественные, опредѣляемые свободнымъ произволомъ человѣка, совершаются съ неменьшею правильност³ю, нежели факты, подверженные простому дѣйств³ю физическихъ причинъ. Все это, по необходимости, вело къ заключен³ю, что движен³е историческихъ событ³й и развит³е человѣческихъ обществъ опредѣляется естественными законами и зависитъ, до извѣстной степени, отъ опредѣленныхъ внѣшнихъ и внутреннихъ причинъ. Матер³алъ для познан³и отдѣльныхъ племенъ въ это время значительно увеличился.

   Получены были обстоятельныя свѣдѣн³я объ истор³и и культурѣ Инд³и, Китая, Япон³и, Малайскаго Архипелага, Перу, Мексики, равно какъ и о бытѣ многихъ первобытныхъ, полудикихъ плененъ. Мало по малу свѣдѣн³я эти увеличились настолько, что имъ стали удѣлять все болѣе и болѣе мѣста, какъ въ истор³и культуры (въ примѣръ можно привести истор³ю Клемма), такъ и въ естественной истор³и человѣка.

   Замѣчательнѣйш³й изъ послѣдователей Блуменбаха, Причардъ, вводитъ уже въ свои "Изслѣдован³я о физической истор³и человѣка" (1808-36) подробныя описан³я отдѣльныхъ племенъ и народовъ, причемъ удѣляетъ наиболѣе мѣста даннымъ языкознан³я, истор³и и характеристикамъ быта. Въ это же время, именно въ двадцатыхъ годахъ, входитъ въ употреблен³е терминъ "этнограф³я" для обозначен³я систематическаго описан³я и распредѣлен³я народовъ, основаннаго, главнымъ образомъ, на данныхъ языкознан³я, а также терминъ "этнолог³я", введенный впервые Вилльямомъ Эдварсомъ, для обозначен³я науки о человѣческихъ расахъ, причемъ подъ словомъ "раса" онъ подразумѣвалъ "совокупность физическихъ, интеллектуальныхъ и моральныхъ признаковъ, свойственныхъ извѣстной этнической группѣ". Въ 1839 г., Вилльямъ Эдварсъ основалъ въ Парижѣ первое этнологическое общество, опредѣливъ задачею его: "изучен³е организац³и человѣческихъ расъ, ихъ умственныхъ и нравственнаго развит³я, ихъ языковъ и историческихъ предан³й, для того, чтобы утвердить на ея настоящихъ основахъ науку о человѣческихъ племенахъ или этнолог³ю." Въ трудахъ этого общества, равно какъ и основанныхъ въ подражан³е ему обществъ Лондонскаго и Нью-²оркскаго, было помѣщено нѣсколько интересныхъ этнографическихъ изслѣдован³й и матер³аловъ, хотя вообще дѣятельность этихъ учрежден³й, въ которыхъ почти вовсе не принимали участ³я натуралисты, и не была особенно плодотворною.

   Какъ бы то ни было, количество антропологическаго матер³ала, съ течен³емъ времени продолжало увеличиваться, мало по малу явилась потребность сгруппировать его въ систему, сопоставить вмѣстѣ его различныя категор³и, внести въ него болѣе точные методы. Для успѣшной дальнѣйшей разработки науки, нужно было прежде всего яснѣе сознать ея задачу и опредѣлить точнѣе ея возможныя цѣли, чтобы направить, соотвѣтственно имъ, дальнѣйш³я изслѣдован³я. Такой счастливый моментъ совпадаетъ съ 1859-60 годами, къ которымъ вообще можно отнести начало новаго пер³ода развит³я антрополог³и.

   На самомъ рубежѣ этого пер³ода стоитъ сочинен³е профессора Вайца: "Антрополог³я первобытныхъ народовъ" (Anthropologie der Naturvölker), первый томъ котораго, посвященный вопросамъ о единствѣ человѣческаго рода и естественнаго состоян³я человѣка. вышелъ въ 1859 году. По своему содержан³ю, это сочинен³е замыкало собою предыдущ³й пер³одъ. Въ немъ, съ необыкновенной эрудиц³ей, были сопоставлены и критически разобраны всѣ факты, добытые предыдущими изслѣдован³ями, и не прибавлено въ сущности ни одного новаго. Но что въ немъ было новаго, это воззрѣн³е на задачи изслѣдован³я и цѣль антрополог³и. Но мнѣн³ю Вайца, антрополог³я должна служить звеномъ, связывающимъ естественнонаучное познан³е человѣка съ историческимъ, или точнѣе, должна изучить человѣка въ состоян³и его перехода отъ естественнаго первобытнаго одиночнаго состоян³я къ жизни общественной и культурной. Современная наука, конечно, не можетъ согласиться съ мнѣн³емъ объ одиночномъ, первобытномъ состоян³и человѣка; она принимаетъ даже, что стадное общество существовало ранѣе семьи, тѣмъ не менѣе, она должна признать вѣрность мысли Вайца, что для болѣе широкаго пониман³я человѣческой природы, во всѣхъ ея проявлен³яхъ, невозможно ограничиваться изучен³емъ только тѣхъ формъ, как³я намъ представляла истор³я цивилизац³и, но необходимо принимать во вниман³е и такъ называемые некультурные первобытные народы.

   Мы сказали, что къ 1859-60 годамъ можно отнести рѣшительный поворотъ въ развит³и антрополог³и. Дѣйствительно, съ этими годами совпали нѣкоторыя событ³я, оказавш³я важное вл³ян³е на прогрессъ науки; а именно: 1) открыт³е, или вѣрнѣе - признан³е подлинности ископаемыхъ остатковъ человѣка и его культуры, 2) появлен³е теор³и происхожден³я видовъ Дарвина и 3) основан³е антропологическаго общества въ Парижѣ.- Что касается ископаемыхъ остатковъ человѣка и его культуры, то нужно замѣтить, что они были находимы и ранѣе, даже еще въ прошломъ столѣт³и, но не обращали на себя должнаго вниман³я. Послѣ истор³и съ антрополитомъ Гваделупы, признаннымъ Кювье за современное образован³е, ученые, стали смотрѣть скептически на всѣ извѣст³я о подобныхъ находкахъ. Открыт³я, сдѣланныя въ двадцатыхъ годахъ, Турналемъ въ одной пещерѣ южной Франц³и, результаты раскопокъ Шмерлинга въ пещерахъ южной Бельг³и и Годвина-Остена въ Кентской пещерѣ Англ³и остались не признанными, равно какъ долгое время и "находки Душэ-де-Перта въ аллюв³ѣ р. Соммы (въ сѣверной Франц³и). Такъ продолжалось до 1859-60 годовъ. Въ 1859 г., извѣстный англ³йск³й геологъ Прествичъ, осмотрѣвъ вмѣстѣ съ археологомъ Эвансомъ долину р. Соммы, и произведя необходимыя раскопки, представилъ Лондонокому Королевскому Обществу мемуаръ, въ которомъ доказывалъ подлинность и древность найденныхъ здѣсь кремневыхъ оруд³й. Въ томъ же году, означенная мѣстность была посѣщена знаменитымъ геологомъ Лайеллемъ, который осенью того же года, на митингѣ Британской Ассоц³ац³и наукъ въ Эбердинѣ, подтвердилъ, съ своей стороны, древность кремневыхъ оруд³й изъ аллюв³я Соммы. Эти рѣшительные выводы англ³йскихъ геологовъ склонили къ упомянутымъ находкамъ и французскихъ ученыхъ. Въ томъ же году, Сентъ-Ашёльская и Аббевильская копи были осмотрѣны Пушэ-Годри, Эберомъ и Денуойэ, которые всѣ нашли возможнымъ подтвердить выводы Прествича и Лайелля, добывъ лично оббитые человѣческою рукою кремни (топоры) въ слояхъ, заключавшихъ въ себѣ останки ископаемыхъ животныхъ. Въ слѣдующемъ 1860 году, Лартэ началъ свои раскопки пещеръ южной Франц³и, прежде всего знаменитаго, Оринвакскаго грота, и представилъ ихъ Парижскую Академ³ю Наукъ свой извѣстный мемуаръ о "существован³и человѣка съ большими ископаемыми животными; характеристичными для послѣдняго геологическаго пер³ода. Въ томъ же 1860 году, западно-европейск³е ученые, впервые, познакомились обстоятельно съ изслѣдован³ями датскихъ и шведскихъ археологовъ о древнѣйшемъ каменномъ пер³одѣ ихъ страны; благодаря прекрасному отчету Морло, изданному Лозанскимъ Обществомъ Естествоиспытателей. Наконецъ, въ томъ же 1860 г., вышло сочинен³е Тройона "о древнихъ постройкахъ на сваяхъ въ Швейцарскихъ озерахъ" (пфальбаутахъ), первое открыт³е коихъ относится къ 1854 году, но которыя были описаны подробно Келлеромъ и Рютгемейеромъ, только въ 1868-61 годахъ. Такимъ образомъ, въ 1860 году доисторическая археолог³я почти сразу обогатилась многими новыми находками и изслѣдован³ями и значительно разширила имѣвш³яся представлен³я о древнѣйшихъ судьбахъ человѣка въ Европѣ.

   Вторымъ событ³емъ, оказавшимъ замѣтное вл³ян³е на прогрессъ антрополог³и было появлен³е теор³и Дарвина. Эта теор³я, плодъ многолѣтнихъ трудовъ и наблюден³й извѣстнаго натуралиста, конечно, не могла остаться безъ приложен³я къ человѣку. Первые опыты такого приложен³я были сдѣланы Гёксли и Фоктомъ, въ рядѣ публичныхъ лекц³й, прочитанныхъ ими въ Лондонѣ и Невшателѣ. Взгляды Гёксли и Фохта (впослѣдств³и по этому предмету высказался и самъ Дарвинъ), не могли не обратить на себя вниман³я натуралистовъ и вызвали цѣлый рядъ работъ по сравнительной анатом³и приматовъ (Брока, Грац³оло, Бишофа, Оуена, Флауэра, Эккера, Луцэ и др., которыя во многихъ отношен³яхъ дополнили, прежн³я изслѣдован³я по тому же предмету. Вмѣстѣ съ тѣмъ, новая теор³я, и именно доказанный Дарвиномъ принципъ естественнаго и половаго подбора и борьбы на существован³е въ органическомъ м³рѣ, внесла новый свѣтъ и въ науку о человѣческихъ племенахъ или этнолог³ю, указавъ на новый факторъ измѣнчивости и происхожден³я признаковъ. Съ другой стороны, эта же теор³я постепеннаго развит³я, въ связи съ данными, добытыми одновременно доисторической археолог³ей, этнограф³ей и истор³ей культуры, вызвала стремлен³е проникнуть глубже въ истор³ю развит³я человѣчества, прослѣдить тѣ пути, по которымъ шло наростан³е первобытной культуры и ту смѣну формъ, которую испытало въ своемъ развит³и примитивное человѣческое общество. Замѣчательныя изслѣдован³я Лёббока, Тэйлора, Баст³ана, Спенсера, Макъ-Леннана, Бакховена, Маргина, Гейгера и другихъ были попыткою дать отвѣтъ на эти вопросы и разъяснить первоначальное возникновен³е и развит³е человѣческой рѣчи, письма, искусства, вѣрован³й, нравственности, брака, семьи, собственности, и другихъ психическихъ, и соц³альныхъ явлен³й человѣчества. Мысль Конта о необходимости естественной науки объ обществѣ, или соц³олог³и, начала получать осуществлен³е въ трудахъ только что перечисленныхъ мыслителей, въ особенности Спенсера. - Психолог³я точно также выступила на новый, болѣе плодотворный путь развит³я. Тотъ метафизическ³й методъ, которымъ разрабатывали психолог³ю до шестидесятыхъ годовъ нынѣшняго столѣт³я, мало по малу былъ признанъ безплоднымъ и оставленъ. Въ настоящее время сдѣдалось яснымъ, что только въ соединен³и съ физ³олог³ей, зоолог³ей, антрополог³ей, псих³атр³ей, этнограф³ей, лингвистикой, истор³ей культуры психолог³я можетъ надѣяться дойти до сколько-нибудь удовлетворительнаго разрѣшен³я ея сложныхъ вопросовъ. - Третьимъ событ³емъ, оказавшимъ вл³ян³е на развит³е науки, было, какъ я сказалъ, основан³е антропологическихъ обществъ, и прежде всѣхъ Парижскаго. Основанное, по иниц³ативѣ Брока, небольшимъ кружкомъ анатомовъ и врачей, Парижское Антропологическое Общество скоро обратило на себя вниман³е, какъ тѣми вопросами, которые оно поставило задачею своей дѣятельности, такъ и тѣми болѣе положительными методами, которые оно старалось ввести въ изслѣдован³е человѣческихъ разновидностей. По примѣру его скоро основались антропологическ³я общества въ Лондонѣ, Вѣнѣ, Флоренц³и, Герман³и. Въ 1861 году, по иниц³ативѣ К. Ѳ. фонъ-Бэра, состоялся съѣздъ нѣмецкихъ антропологовъ въ Гёттингенѣ. На этомъ съѣздѣ былъ обсуждаемъ вопросъ объ основан³и антропологическихъ обществъ въ Герман³и, было рѣшено издавать спец³альный журналъ, "Archiv fur Antropologir", и была сдѣлана попытка выработать однообразные методы антропологическихъ изслѣдован³й, - попытка, болѣе полное осуществлен³е которой было сдѣлано однако позже и уже Парижскимъ Обществомъ.

   Всѣ перечисленные факты, почти совпавш³е въ своемъ появлен³и въ состоян³и объяснить, думается намъ, то движен³е, которое стало замѣчаться въ антрополог³и съ начала шестидесятыхъ годовъ. Различные отдѣлы ея, разрабатывавш³еся ранѣе совершенно отдѣльно, нисколько не интересуясь одинъ другимъ, стали теперь понимать пользу и выгоды ассос³ац³и, сознали необходимость дѣйствовать совмѣстно для разрѣшен³я общихъ задачъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ и самый задачи антрополог³и стали опредѣляться яснѣе, равно какъ и ея границы по отношен³ю къ другимъ наукамъ. Ранѣе терминъ "антрополог³я" употребляли большей частью, къ довольно неопредѣленномъ смыслѣ. Въ XVI и XVII вѣкахъ, это назван³е придавалось совокупности извѣстныхъ тогда свѣдѣн³й о физической и психической природѣ человѣка, включая сюда также свѣдѣн³я анатомическ³я и физическ³я. Мало по малу, однако, когда анатом³я и физ³олог³я обособились въ отдѣльныя науки, на долю антрополог³и остались только естественная истор³я человѣка и психолог³и. Въ 1789 гъ Кантъ, въ своей "Anthropologie in pragmatisher Hinsicht", опредѣлилъ антрополог³ю, какъ систематическое учен³е о человѣкѣ, разсматривающее его въ физ³ологическомъ или прагматическомъ отношен³и. Физ³ологическое изучен³е заключается по Канту, въ изслѣдован³и того, что природа дѣлаетъ изъ человѣка; прагматическое же - въ изучен³и того, что тотъ, какъ свободное въ своихъ поступкахъ существо, самъ дѣлаетъ изъ себя, или что онъ можетъ и долженъ дѣлать. Изъ другихъ мѣстъ его сочинен³я видно, что Кантъ включалъ изучен³е человѣческихъ расъ въ "физическую географ³ю", подъ антрополог³ей же собственно онъ разумѣлъ нѣчто, что всего ближе подходитъ къ дедуктивной психолог³и человѣка. Въ такомъ же смыслѣ употреблялся большею частью терминъ "антрополог³я" въ Герман³и и послѣ Канта, до самыхъ шестидесятыхъ годовъ. Въ этотъ промежутокъ времени была издана масса сочинен³й подъ такимъ назван³емъ и всѣ они представляютъ болѣе или менѣе удачные опыты дедуктивныхъ психологическихъ системъ. Мы слишкомъ мало, знакомы съ той обширной литературой, чтобы оцѣнить, какъ слѣдуетъ, ея значен³е; но, судя по отзывамъ компетентныхъ лицъ, полагаемъ, что результаты ея были не особенно удовлетворительны и не очень подвинули впередъ наше знан³е психическихъ явлен³й.

   Наоборотъ, нѣмецк³е натуралисты конца XVIII и начала XIX вѣка, какъ, напр., Блуменбахъ, Лудвигъ, Рудольфи и др. разумѣли подъ антрополог³ей, по преимуществу, естественную истор³ю человѣка. Въ томъ же смыслѣ употреблялся терминъ "антрополог³я" и во Франц³и, гдѣ уже въ 1838 году была основана кафедра антрополог³и въ Парижскомъ Музеѣ Естественной Истор³и. Болѣе опредѣленное приложен³е получилъ, однако, этотъ терминъ, только въ шестидесятыхъ годахъ, со времени появлен³я сочинен³я Вайца и основан³я антропологическихъ журналовъ и обществъ. Съ этого времени онъ сталъ употребляться для обозначен³я естественной истор³и человѣка въ обширномъ смыслѣ, включая въ нее также этнолог³ю, сравнительную психолог³ю племенъ и истор³ю первобытной культуры.- Что касается задачъ антрополог³и, то мы уже указали на нихъ въ началѣ настоящаго очерка; мы позволимъ себѣ, однако, сказать о нихъ еще нѣсколько словъ.

   Объектъ изслѣдован³й современной антрополог³и опредѣляется зоологической группой рода "человѣя" (homo), разсматриваемой какъ не отношен³ю къ входящимъ въ составъ ея разновидностямъ, такъ и въ ея цѣломъ, въ ея отношен³и къ другимъ зоологическимъ группамъ. Соотвѣтственно двумъ категор³ямъ явлен³й, которыя представляются намъ природою человѣка, именно явлен³ями его физической жизни и его психической дѣятельности, антрополог³я включаетъ въ кругъ своихъ изслѣдован³й, какъ сравнительно-анатомическое, такъ и сравнительно-психологическое изучен³е человѣческихъ разновидностей. Что касается перваго, то оно исходитъ отъ строен³я нормальнаго, здороваго типичнаго человѣка бѣлой, или точнѣе Европейской расы и сравниваетъ съ нимъ тѣ вар³яц³и, особенности и уклонен³я, которыя заключаются у различныхъ, болѣе или менѣе обширныхъ, группъ человѣческихъ особей. Изъ ряда многообразныхъ вар³яц³й, выдѣляются прежде всего тѣ, которыя обусловливаются поломъ, возрастомъ, за тѣмъ тѣ, которыя свойственны болѣе или менѣе обширнымъ группамъ взрослыхъ особей различныхъ расъ. Вслѣдств³е почти безконечной индивидуальной измѣнчивости человѣка и отсутств³я рѣзкихъ различ³й между близко-сродными разновидностями, выдѣлен³е типичныхъ признаковъ послѣднихъ, требуетъ нерѣдко весьма внимательнаго сличен³я. Необходимо тщательное изучен³е и сравнен³е мельчайшихъ индивидуальныхъ признаковъ значительнаго числа особей, чтобы вывести типичные признаки свойственные извѣстной этнической группѣ, опредѣлить предѣлы измѣнчивости этихъ признаковъ и, въ случаѣ присутств³я въ данной группѣ нѣсколькихъ типовъ, выдѣлить и разграничить ихъ. Простаго сравнен³я здѣсь часто не можетъ быть достаточно, и приходится прибѣгать къ измѣрен³ямъ и къ выводу среднихъ чиселъ, какъ кто дѣлается и другими науками, при изучен³и вар³ирующихъ явлен³й и формъ, напримѣръ, метеоролог³ей, статистикой и даже зоолог³ей, при изслѣдован³и видовъ, богатыхъ разновидностями. Само собою разумѣется, что констатируя тѣ или друг³я различ³я, наука не можетъ ограничиваться только ихъ описан³емъ, но должна стремиться уяснитъ себѣ, по возможности, ихъ значен³е, опредѣлить ихъ относительную важность, составить понят³е объ ихъ генезисѣ. Для этой цѣди антрополог³и приходится прежде всего обращаться къ даннымъ сравнительной анатом³и и эмбр³олог³и, иногда также патолог³и и этнограф³и. Только при помощи этихъ наукъ, можно надѣяться объяснить мног³я особенности, являющ³яся или такъ называемыми "животными образован³ями", или "остановками въ развит³и", или патологическими уклонен³ями, или, наконецъ, искуственными деформац³ями. Но этого мало; является вопросъ: чѣмъ вызываются эти, вар³яц³и, какъ мы можемъ объяснить себѣ ихъ появлен³е, чѣмъ обусловливается ихъ большее или меньшее распространен³е? Прилагая къ человѣческимъ разновидностямъ общую для органическихъ формъ теор³ю трансформизма, наука стремится заглянуть въ прошедшее, составить себѣ понят³е объ истор³и развит³я человѣческихъ видоизмѣнен³й. Для разъяснен³и всѣхъ этихъ вопросовъ наука должна; пользоваться, къ сожалѣн³ю довольно скудными средствами и, часто, весьма отрывочными данными. Средства эти ограничиваются только наблюден³емъ надъ нынѣ живущими племенами и тѣми указан³ями, которыя могутъ доставить истор³я, археолог³я, палеонтолог³я. Наблюдая нынѣ живущ³я племена въ ихъ естественной обстановкѣ, при различныхъ, окружающихъ ихъ, внѣшнихъ услов³яхъ, замѣчая тѣ физическ³я измѣнен³я, которыя происходятъ съ человѣческими особями и группами при ихъ переселен³и изъ однихъ странъ въ друг³я, изучая проявлен³я въ человѣческомъ родѣ измѣнчивости, наслѣдственности, естественнаго и полового подбора, борьбы на существован³е, смѣшен³я и вымиран³я племенъ, наука старается уяснитъ степень и родъ вл³ян³я, оказываемаго окружающей природой и услов³ями жизни на человѣка и пытается опредѣлить законы, управляющ³е ее естественною жизнью и развит³емъ человѣчества. Съ другой стороны, сопоставляя результаты изслѣдован³й современныхъ племенъ съ данными истор³и и съ результатами археологическихъ и палеонтологическихъ изыскан³й, антрополог³я составляетъ себѣ понят³е о племенахъ и народахъ нынѣ несуществующихъ и о типѣ человѣка въ отдаленные, доисторическ³я пер³оды его существован³я. Конечно всѣ эти данныя еще весьма отрывочны и скудны, но онѣ драгоцѣнны для насъ, какъ свидѣтельства нашей глубокой древности; при томъ, слѣдуетъ замѣтить, что эти прямыя данныя, могутъ быть еще нѣсколько дополняемы косвенными, доставляемыми, отчасти, анализомъ физической организац³и человѣка и эмбр³ональнаго развит³я, а, отчасти, сравнительно - психологическимъ изучен³емъ человѣчества.

   Это послѣднее, именно сравнительно-психологическое изучен³е, составляетъ одинъ изъ важнѣйшихъ отдѣловъ антрополог³и. Какъ зоологъ, изучающ³й тѣхъ или другихъ животныхъ, особенно высшихъ, не ограничивается только изслѣдован³емъ ихъ физической организац³и, но старается также составить себѣ понят³е объ ихъ образѣ жизни, инстинктахъ, проявлен³яхъ умственныхъ способностей; то тѣмъ болѣе явлен³я этой категор³и должны интересовать насъ при изучен³и человѣка, психическая природа котораго представляетъ такое высокое развит³е. Если различныя формы голосовыхъ звуковъ являются характерными признаками для многихъ видовъ птицъ; если соц³альные инстинкты муравьевъ составляютъ одну изъ типичнѣйшихъ особенностей этихъ насѣкомыхъ; если различные типы построекъ пчелъ и осъ служатъ однимъ изъ важныхъ критер³евъ для различен³я ихъ видовъ, то очевидно, что при изучен³я человѣческихъ разновидностей, данныя лингвистики, сравнительной психолог³и и этнограф³и должны имѣть еще гораздо большее значен³е. Различ³я въ строен³и языковъ часто рѣзче разграничиваютъ между собою племена, чѣмъ ихъ физическ³е признаки; формы первобытныхъ религ³й и культуръ могутъ быть болѣе характеристичными, чѣмъ контуръ черепа или цвѣтъ кожи. Правда, мы имѣемъ доказательства, что народы нерѣдко мѣняютъ съ течен³емъ времени свой языкъ и заимствуетъ одинъ отъ другаго культуру и религ³ю, и что признаки физическ³я вообще, устойчивѣе психическихъ; но, съ другой стороны, мы знаемъ также, что и физическ³е признаки могутъ подвергаться, съ течен³емъ времени, измѣнен³ю, и что распредѣлен³е формъ примитивнаго быта и культуры, можетъ иногда въ очевидномъ соотвѣтств³и съ степенью физической организац³и племенъ и съ особенностями населяемыхъ ими территор³й. Во всякомъ случаѣ, наше знан³е о человѣческихъ разновидностяхъ было бы далеко неполнымъ, если бы мы не приняли во вниман³е, столь характерныхъ, для нѣкоторыхъ изъ нихъ явлен³й жизни психической и соц³альной. Притомъ, какъ было уже замѣчено выше, анализъ этихъ явлен³й, въ особенности, какъ они представляются намъ у народовъ нецивилизованныхъ, можетъ разъяснить намъ до нѣкоторой степени процессъ ихъ первоначальнаго развит³я; а слѣдовательно, и способствовать пониман³ю человѣческой природы вообще.

   Кромѣ изучен³я расъ въ сравнительно-анатомическомъ, б³ологическомъ и психологическомъ отношен³яхъ, кромѣ изслѣдован³й первобытной истор³и человѣка, въ задачи антрополог³и входитъ еще систематическое описан³е племенъ и составлен³е ихъ естественной классификац³и. Анализируя свойственные племеннымъ группамъ признаки и особенности,^, изучая географическое распространен³е переселен³я, смѣшен³е, образован³е и вымиран³е народовъ, наука, въ концѣ концовъ, имѣетъ въ виду синтезъ, - сведен³е своихъ фактовъ въ опредѣленную систему. такимъ синтезомъ и можетъ быть въ естественной истор³и человѣка классификац³я, т. е. распредѣлен³е отдѣльныхъ разновидностей по ихъ естественному сходству. Если бы мы могли прослѣдить физическое и психическое развит³е человѣчества, съ древнѣйшихъ моментовъ его существован³я, и уяснить процессъ его постепеннаго развѣтвлен³я на значительное число, отчасти вымиравшихъ, впослѣдств³и, разновидностей, и если бы при томъ можно было постигнуть тѣ услов³я, которыми это развит³е и развѣтвлен³е въ разныхъ случаяхъ вызывалось, то задача антрополог³и была-бы достигнута и самопознан³е человѣка сдѣлало бы громадный шагъ впередъ. Задача эта, однако, настолько громадная, а средства, имѣющ³яся дли ея разрѣшен³я, такъ скудны, что человѣчество, по всей вѣроятности, никогда не будетъ въ состоян³и разрѣшить ее вполнѣ. Наши знан³я въ этомъ отношен³и, подобно тому, какъ въ извѣстной степени, и знан³я зоологовъ, ботаниковъ, геологовъ - относительно царства животнаго; растительнаго и ископаемаго,- подобно тому, какъ и знан³я психологовъ, историковъ, археологовъ, осуждены всегда оставаться болѣе или менѣе отрывочными и никогда не будутъ въ состоян³и достигнуть желаемой степени точности и полноты. Антрополог³я, какъ и вся морфолог³я вообще, не есть и не въ состоян³и быть наукою точною въ которой могъ бы быть примѣнимъ математическ³й анализъ. Какъ справедливо замѣтилъ Геккель относительно морфолог³и это есть наука историческая, которой выводы могутъ имѣть значен³е только относительныхъ истинъ; тѣмъ не менѣе эти выводы могутъ достигнуть, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, такой степени вѣроятности и могутъ подвинуть, въ своей совокупности, настолько наше знан³е о человѣкѣ, что этого уже достаточно для оправдан³я ея необходимости. Для признан³я за ней права науки, наравнѣ съ другими морфологическими и историческими науками.

   Изъ только что сказаннаго можно уже составить себѣ нѣкоторое понят³е о томъ, насколько разработка антрополог³и сопряжена съ трудностями и въ какой мѣрѣ она требуетъ содѣйств³я другихъ отраслей знан³я. Понятно, напримѣръ, что, при изучен³и физическихъ различ³й между расами, антрополог³я не можетъ обойтись безъ знан³я анатом³и и физ³олог³и нормальнаго человѣка, которыя доставляютъ ей, такъ сказать, необходимую точку опоры при сравнен³и отдѣльныхъ вар³ац³й. Эмбр³олог³я и сравнительная анатом³я снабжаютъ ее необходимыми данными для сужден³я о значен³и многихъ вар³ац³й строен³я, кромѣ того, первая знакомитъ еще съ индивидуальнымъ развит³емъ или онтоген³ей человѣка вообще; а услуги второй необходимы для опредѣлен³я тѣхъ животныхъ останковъ, которые могутъ встрѣчаться въ древнихъ отложен³яхъ вмѣстѣ съ останками человѣка и его культуры. Дли оцѣнки этихъ послѣднихъ, ихъ относительной древности и значен³я, оказывается необходимою, кромѣ того, еще помощь геолог³и и палеонтолог³и, ровно какъ и значительное содѣйств³е со стороны археолог³и. Не можетъ обойтись антрополог³я и безъ данныхъ зоолог³и, безъ знакомства съ классификац³ей высшихъ животныхъ, съ фактами зоологической и ботанической географ³и, не можетъ игнорировать она и данныхъ б³олог³и, подразумѣвая подъ послѣднею изучен³е услов³й существован³я органическихъ видовъ и вл³ян³е на послѣдн³е окружающей природы. Истор³я даетъ ей свѣдѣн³я о многихъ, отчасти уже исчезнувшихъ, отчасти еще существующихъ народахъ, объ ихъ прежнемъ типѣ, бытѣ, разселен³и и взаимныхъ отношен³яхъ. При изучен³и психическихъ особенностей и взаимнаго сродства племенъ, антрополог³я не можетъ обойтись безъ помощи лингвистики и этнограф³и, изъ коихъ послѣдняя является, по отношен³ю къ ней, какъ бы складочнымъ магазиномъ всякихъ свѣдѣн³й о различныхъ народахъ. Наконецъ, ей необходимы еще услуги географ³и, приходится прибѣгать иногда къ даннымъ психолог³и и псих³атр³и, а также къ фактамъ статистики и даже къ выводамъ наукъ политическихъ и соц³альныхъ.

   Пользуясь, однако, выводами и данными столь различныхъ отраслей знан³я, антрополог³я не ограничивается только сшиван³емъ этихъ разнородныхъ матер³аловъ. Она подвергаетъ ихъ самостоятельному анализу и дополняетъ результатами собственныхъ наблюден³й въ виду особыхъ, преслѣдуемыхъ ею, цѣлей. Эти результаты могутъ, въ свою очередь, принести пользу и для другихъ наукъ, могутъ, напримѣръ, служитъ дополнен³емъ отчасти къ анатом³и и физ³олог³и нормальнаго человѣка, отчасти къ палеонтолог³и и археолог³и. Если для антрополог³и необходимо пользован³е данными лингвистики, то и лингвистамъ могутъ пригодиться данныя антрополог³и и уже со стороны лингвистовъ были сдѣланы попытки согласовать факты сравнительнаго языковѣдѣн³я съ фактами, сравнительной морфолог³я племенъ и съ выводами доисторической археолог³и. Подобнымъ же образомъ, данныя, добытыя сравнительно-психологическимъ изучен³емъ племенъ, могутъ оказаться полезными для индивидуальной психолог³и и псих³атр³и, какъ это и было уже выставлено на видъ извѣстнымъ псих³атромъ Маудсли. Не лишними могутъ быть нѣкоторые отдѣлы антрополог³и и для медицины, и притомъ, какъ для медицины собственно, такъ и для гиг³ены. Выводы, полученные изъ наблюден³й надъ анатомическими, физ³ологическими и патологическими вар³ац³ями человѣка, какъ проявлен³емъ въ человѣчествѣ явлен³я наслѣдственности, измѣнчивости, приспособлен³я къ средѣ, надъ вл³ян³емъ на человѣка тѣхъ или другихъ внѣшнихъ услов³й, того или другаго рода пищи и образа жизни, надъ смѣшен³емъ и вымиран³емъ племенъ, даже надъ нравами и обычаями могутъ, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, представлять и значительный интересъ для медика и, по всей вѣроятности, въ недалекомъ будущемъ, обратятъ, на себя большее, соотвѣтствующее ихъ значен³ю вниман³е. Но еще болѣе важное значен³е представляетъ антрополог³я для зоолог³и и истор³и. Въ самомъ дѣлѣ, она, такъ сказать, выполняетъ пропасть, лежащую между этими двумя отраслями знан³ями. Какъ зоолог³я остается, безъ нея, безъ вершины, такъ истор³я, безъ нея, остается безъ начала. Зоологъ встрѣчаетъ въ животномъ царствѣ, постепенное осложнен³е организац³и; онъ видитъ, въ различныхъ его группахъ, различныя проявлен³я умственныхъ способностей, находитъ зачатки общества, семьи, брака, проявлен³я нравственныхъ и соц³альныхъ инстинктовъ. Для него представляетъ интересъ знать, какъ далеко это постепенное осложнен³е физической организац³и проявляется въ группѣ высшаго порядка, на сколько уровень умственнаго и нравственнаго развит³я въ ней подвергается колебан³ямъ по отдѣльнымъ разновидностямъ. Не меньш³й интересъ, по нашему мнѣн³ю, можетъ представлять антрополог³я и для истор³и. Одинъ изъ нашихъ историковъ, проф. Герье, выразился, что для успѣха исторической науки необходимы два услов³я: знакомство съ историческимъ матер³аломъ; и собственное развит³е. "Первое, говоритъ онъ, возможно при добросовѣстномъ, трудолюбивомъ и тщательномъ изучен³и источниковъ, для достижен³я же втораго нужно изучен³е философ³и и искусства". Но что разумѣть, въ данномъ случаѣ, подъ изучен³емъ философ³и? Въ настоящее время, полагаемъ, признано всѣми, что философ³я не мыслима безъ реальной основы; спрашивается, въ чемъ искать эту реальную основу? Съ своей стороны, мы не можемъ не согласиться съ Герландомъ; что такую основу можетъ датъ только антрополог³я. Только она можетъ привести къ философскому познан³ю человѣческой природы,: можетъ уяснить, до нѣкоторой степени; ея различные типы и различныя формы ея развит³я. Но, кромѣ того, антрополог³я можетъ охватывать, вы нѣкоторыхъ случаяхъ, и прямую пользу истор³и, подтверждая своими аналитическими изслѣдован³ями ея синтетическ³я выводы и находя результатами своихъ наблюден³й на нѣкоторыя полезныя историческ³я догадки и соображен³я. Важность антропологическихъ данныхъ для истор³и сознавалась еще, хотя и смутно, Монтескьё и Гердеромъ, но въ особенности была выставлена на видъ Вилльямоиъ Эдварсомъ, въ его извѣстной статьѣ: "о физическихъ признакахъ человѣческихъ породъ и ихъ отношен³е къ истор³и", переведенной на русск³й языкъ проф. Грановскимъ. Здѣсь кстати замѣтимъ, что Грановск³й и самъ былъ того мнѣн³я, что выводы антрополог³и могутъ быть не лишними для истор³и. Въ своей рѣчи о современномъ состоян³и и значен³и всеобщей истор³и, прочитанной имъ на университетскомъ актѣ 1852 г., онъ говоритъ между прочимъ: "истор³я должна выступить изъ круга наукъ историко-юридическихъ на обширное поприще естественныхъ наукъ. Ей нельзя долѣе уклоняться отъ участ³я въ рѣшен³и вопросовъ, съ которыми связаны не только тайны прошедшаго, но и доступное человѣку пониман³е будущаго. Дѣйствуя за одно съ антрополог³ей, она должна обозначить границы, до которыхъ достигали въ развит³и своемъ велик³я породы человѣчества и показать намъ ихъ отличительныя, данныя природою и проявленныя въ движен³и событ³й, свойства.

   Не меньшую важность признавалъ за данными антрополог³и и другой нашъ историкъ проф. Ешевск³й, какъ то можно видѣть изъ этнографическаго введен³я къ его печатному курсу всеобщей истор³и, читанному имъ въ 1861 году, по возвращен³и изъ-за границы. Въ тѣхъ же лекц³яхъ Ешевск³й указалъ на важность приложен³я антропологическихъ данныхъ и къ разработкѣ русской истор³и, въ виду того, какъ говоритъ онъ, что "нигдѣ (какъ въ Росс³и), быть можетъ, процессъ слит³я разныхъ племенъ въ одно цѣлое и, вмѣстѣ съ тѣмъ, участ³е различныхъ ингред³ентовъ въ образован³и новаго племеннаго типа, не обнаруживается съ такою наглядностью, не представляетъ такъ много любопытныхъ данныхъ, даже при слабой еще разработкѣ нашей этнограф³и, при недавнемъ еще только стремлен³и собрать самые факты, произвести наблюден³я - однимъ словомъ, собрать матер³алъ, необходимый для выводовъ". Въ настоящее время, по прошеств³и 18 лѣтъ, какъ это было сказано, послѣ того, какъ наши свѣдѣн³я о различныхъ группахъ населен³я Росс³и столь значительно увеличились, когда стали собираться все болѣе и болѣе обширные матер³алы для познан³я различныхъ народностей не только по отношен³ю къ ихъ быту и нарѣч³ямъ, но и по отношен³ю къ ихъ физическому типу, когда, наконецъ, изслѣдован³е нашихъ археологовъ и палеонтологовъ раскрыли намъ мног³я любопытныя подробности древняго быта и культуры Скифовъ, Мери, древней Болгар³и, Приднѣпровья, области Оки, Новгородской земли, Литвы, Польши, Сибири, Кавказа и т. д., важность антропологическаго изучен³я Росс³и, является еще болѣе очевидною. Мы имѣемъ теперь нѣкоторые, хотя и скудные еще, матер³алы для сужден³я о бытѣ населен³я Росс³и, начиная съ каменнаго вѣка, съ древней эпохи мамонта и густошерстаго носорога. Есть основан³е думать, что количество этого матер³ала будетъ постоянно возрастать. Скоро, мы увѣрены, будетъ сознана настоятельная потребность начать, мало по малу, основательную разработку всего собраннаго до сихъ поръ матер³ала по русской этнограф³и и доисторической археолог³и, приступить къ обработкѣ всей этой массы сырья въ пригодное, такъ сказать, состоян³е для его усвоен³я. Покуда не было сдѣлано еще, ни одной серьезной попытки такого обобщен³я: массы фактовъ сносятся въ кладовую, но никто не рѣшается приступить къ ихъ обработкѣ. Съ своей стороны, мы полагаемъ, что это происходитъ отчасти отъ недостаточнаго сознан³я важности всѣхъ этихъ фактовъ дял нашего самопознан³я, для нашей истор³и, а отчасти также отъ отсутств³я ясной общей идеи, которая бы могла освѣтить разработку этого матер³ала, и указала бы тѣ задачи, къ которымъ такое изучен³е должно стремиться. Эта идея, это сознан³е задачи, можетъ, какъ я смѣю думать, дать только знакомство съ антропологическими вопросами.