Иванов-Разумник Р. В. - М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество

овременника" 1863 - 1864 гг., но если бы даже рецензии эти и не были в значительной своей части перечислены впоследствии соредактором Салтыкова по журналу, А. Н. Пыпиным, то всё же большинство их удалось бы устано-вить по одним стилистическим признакам: так писать, как Салты-ков, не умел никто. Почти все рецензии эти глубоко характерны, вскрывая взгляды Салтыкова на наиболее значительные литератур-ные явления того времени и общие его литературные воззрения той эпохи; мимо рецензий этих поэтому пройти нельзя. Вот пере-чень их за все два года редакторской работы Салтыкова в "Современнике":

  

   1.Немного лет назад. Роман в четырех частях. Соч. И. Лажечникова. Москва. 1863 г., No 1 - 2.

   2. Кремуций Корд. Соч. Н. Костомарова. Спб. 1862 г.

   1863 г., No 1 - 2.

   3. Приключения, почерпнутые из моря житейского. Воспитанница Сара. А. Вельтмана, Москва.

   1863 г., No1 - 2.

   4. Стихи Вс. Крестовского. 2 тома. Спб. 1862 г.

   1863 г., No 1 - 2.

   5. Гражданские мотивы. Сборник современных стихотворений, изданный под редакциею А. П. Пятковского. Спб. 1863 г. Песни скорбного поэта. Спб. 1863 г. 1863 г., No 1 - 2.

   6. О старом и новом порядке и об устроенном труде (travail organise) в применении к нашим поместным отношениям. Членом Вольного Экономического Общества Н. А. Безобразовым. Спб.

   1863 г. 1863 г., No 1 - 2.

   7. Анафема, или торжество православия. Составил А. А. Быстротоков. Спб. 1863 г. 1863 г., No3.

   8. Несколько серьезных слов по случаю новейших событий в С-Петербурге. Соч. М. Беницкого. Спб. 1862 г.

   Заметки и отзывы. "Русский Вестник". 1863 г. No 1.

   1863 г., No 4.

  - Князь Серебряный. Повесть. Соч. гр. А.К.Толстого. Спб. 1863 г.

   1863 г., No 4.

   10. Стихотворения К. Павловой. Москва. 1863 г.

   1863 г., No 6

   11. Повести Кохановской. Москва 1863 г. 2 тома.

   1863 г., No 9.

   12. Стихотворения А. А. Фета. 2 части. Москва. 1863 г.

   1863 г., No 9.

   13. Сказание о том, что есть и что была Россия, кто в ней царствовал, и что она происходила. Князя В. В. Львова (Посмертное издание). Спб. 1863 г.

   1863 г., No 10.

   14. Современные движения в расколе. Соч. И. С-на. Москва. 1863 г.

   1863 г., No 11.

   15. Воля. Два романа из быта беглых. А. Скавронского. Спб. 1864 г.

   1863 г., No 12.

   16. Полное собрание сочинений Г. Гейне. В русском переводе под ред. Ф. Н. Берга. Спб. 1863 г.

   1863 г., No 12.

   17. Новые стихотворения А. Плещеева (Дополнение к изд. в 1861 году). Москва. 1863 г.

   1864 г. No 1.

   18. Наши безобразники. Сцены Н. А. Потехина. Спб. 1864 г.

   1864 г., No 1.

   19. Сказки Марко Вовчка. Спб. 1864 г.

   1864 г., No 1.

   20. Новые стихотворения А. Н. Майкова. (Приложение к "Русскому Вестнику" 1864 года).

   1864 г., No 2.

   21. Воздушное путешествие через Африку. Юлий Верн. Перевод с французского. Издание Алексея Головачева. Москва. 1864 г.

   1864 г., No 2.

   22. Записки и письма М. С. Щепкина. Москва. 1864 г.

   1864 г., No 4.

   23. Моя судьба. М. Камской. Москва. 1863 г.

   1864 г., No 4.

   24. Рассказы из записок старинного письмоводителя. Александра Высоты. Спб. 1864 г.

   1864 г., No 4.

   25. Сборник из истории старообрядства. Издание Н. И. Попова. Москва. 1864 г.

   1864 г., No 4.

   26. Чужая вина. Комедия в 5 действиях Ф. Н. Устрялова. Спб. 1864 г.

   1864 г., No 5.

   27. Ролла. Поэма Альфреда Мюссе. Перевод Н. П. Грекова. Москва. 1864 г.

   1864 г., No 8.

   28. В своем краю. Роман в двух частях. К. Н. Леонтьева. Спб. 1864 г.

   1864 г., No 10.

  

   Не все из этих рецензий представляют одинаковое значение и одинаковый интерес, но даже самые ничтожные из них так или иначе характерны для литературных взглядов Салтыкова того времени. Мы только мельком коснемся рецензий второстепенного значения, чтобы несколько подробнее остановиться на тех, которые до сих пор сохранили свой интерес. Во всяком случае уже в первом двойном номере "Современника" за 1863 год Салтыков в своих рецензиях (а все рецензии этого номера принадлежали ему) кос-нулся всех возможных критических тем, дав рецензии и на бел-летристику, и на поэзию, и на публицистику. Ироническая ре-цензия о романе устарелого Лажечникова стоит рядом с отзывом об историко-беллетристическом произведении Н. Костомарова; в последней рецензии проводится явная аналогия между эпохой тирании римских императоров I века и эпохой реакции шестидесятых годов. Тут же рядом иронический отзыв о новом романе Вельтмана, насквозь пронизанном "старческой болтливостью", и рецензия на два тома стихов В. Крестовского, в которых Салтыков спра-ведливо видит "пленной мысли раздражение" и рабское подра-жание ранее бывшим образцам. Наконец - последняя рецензия, помещенная в этом первом номере и посвященная брошюре из-вестного крепостника Н. А. Безобразова, блестяще вскрывает, что мечты Безобразова "об устроенном труде" являются не чем иным как мечтами о новых формах того же крепостного права.

   Столь же разнообразны рецензии Салтыкова и во всех сле-дующих книжках "Современника" за два года. Мы находим тут и очень ядовитую рецензию на брошюру "Анафема, или торжество православия", - весь яд которой, впрочем, заключается в простом изложении двенадцати пунктов, где перечисляются те, кои подлежали ежегодному анафематствованию в церквах в первое воскресенье великого поста (1863 г., No 3). В следующем же номере журнала (1863 г., No 4) находим острую заметку о ни-чтожной самой по себе брошюре Беницкого, но рецензию эту Салтыков заостряет против "Русского Вестника". Разбирая реак-ционную брошюру параллельно со статьями либерального "Рус-ского Вестника", Салтыков убедительно показывает, что между ними нет никаких разногласий, что оба друг друга стоят и что, следовательно, эпоха "либерализма" катковского журнала закончи-лась вместе с петербургскими пожарами и с началом польского восстания.

   В следующих книжках идет ряд рецензий на темы художествен-ной литературы; ряд этот начинается еще в No 4 остроумнейшей рецензией на только что появившуюся повесть гр. А. К. Толстого "Князь Серебряный", встреченную всеобщими читательскими вос-торгами. Салтыков верно почувствовал олеографический лубок в этой прославленной повести. Его рецензию якобы пишет "отставной учитель, некогда преподававший российскую словесность в одном из кадетских корпусов"; этот старозаветный критик восторгается "Князем Серебряным" и сравнивает его с "Юрием Милославским" Загоскина. Вся рецензия тонко выдержана по стилю; страница о лютых градоначальниках, насылаемых для "очищения от гре-хов" городов и целых стран, впоследствии отразилась во вступи-тельном очерке к "Истории одного города": стиль рассказа архива-риуса-летописца взят именно из этой рецензии 1863 года.

   Рецензия на стихи Каролины Павловой отражает то пренебре-жительное отношение к этой талантливой поэтессе, которое Салтыков разделял со всей критикой шестидесятых годов, когда лирика К. Павловой была так не ко двору. Для Салтыкова К. Павлова - "чуть ли не единственная в настоящее время представительница так называемой мотыльковой поэзии"; в ее стихах Салтыков видит лишь "мотыльково-чижиковую поэзию" и "лепет галантерейной души". Все это очень характерно и для шестидесятых годов вообще, и для взглядов Салтыкова на поэзию в частности. "Целые литературные поколения, - говорит Салтыков, - бесплодно погибали и продолжают погибать в беспрерывном самообольщении насчет того, что действительное блаженство заключается в бестелесности и что истинный comme il faut состоит в том, чтобы питаться эфиром, запивать эту пищу росою и испускать из себя амбре. Где источник этою сплошного лганья? С какой целью допускается такое тунеядное празднословие?.. Это явление странное, но оно не необъяcнимо. Это продукт целого строя понятий, того самого строя, который в философии порождает Юркевичей, в драматиче-ском искусстве дает балет, в политической сфере отзывается сла-вянофилами, в воспитании - институтками... Тут нет ни одною жи-вого места, тут все фраза, все призрак"... Это характернейшее место как нельзя более показательно для взглядов Салтыкова шестидесятых и не только шестидесятых годов: их сохранил он до самого конца своей литературной деятельности.

   Не надо думать однако, что партийные симпатии мешали Сал-тыкову признавать талант в мало симпатичных ему по направлению писателях. Это показывают следующие же рецензии, напечатанные в "Современнике" после летнего перерыва работы Салтыкова - о повестях Кохановской и стихотворениях Фета. Славянофиль-ские идеалы Кохановской не могли быть симпатичны Салтыкову, что не мешало ему признавать в ее повестях наличие крупного таланта. Указывая, что "идеалы г-жи Кохановской не широки: это просто смирение, возведенное на степень деятельной силы, и прощение, как единственный путь к примирению жизненных про-тиворечий", - Салтыков тут же давал почти восторженный отзыв о ряде лирических мест в повестях Кохановской. Точно также и в отзыве о стихах Фета, с которым он так недавно полемизировал на публицистической почве, Салтыков находит беспристрастие ска-зать, что "в семье второстепенных русских поэтов г. Фету, бес-спорно, принадлежит одно из первых мест", и что многие стихи его "дышат самой искреннею свежестью"; причины, мешающие Фету при таких данных выдвинуться из второстепенного, хотя бы и первого, места Салтыков объясияет однообразием и ограни-ченностью воспроизводимого Фетом мира.

   В последних номерах "Современника" за 1863 год мы находим немного салтыковских рецензий, из которых лишь одна является действительно рецензией, а не маленькой заметкой в несколько строк. Таковы отзывы о книжке кн. Львова "Сказание", являю-щейся популярной историей России для мужичков - для тех "пей-зан", какими этот князь представлял себе народ, - и о собрании сочинений Гейне в русском переводе, где Салтыков попутно высказывает свой взгляд на Гейне, "единой крупицы которого до-статочно, чтобы напитать целую стаю русских чирикающих во-робьев". Несколько большей по размеру и по своему значению для характеристики взглядов Салтыкова является рецензия его на книгу "Современные движения в расколе", особенно после того, когда нам теперь известно многообразное и сложное отношение Салты-кова к расколу в течение сороковых и пятидесятых годов. Рецен-зируя эту книгу, Салтыков высказывает отрицательный взгляд на мнение "большинства публики о расколе, как о чем-то мертвом, вращающемся исключительно в сфере сугубой аллилуйи и перстосложения"; он справедливо указывает, что раскол "далеко не исчерпывается одними обрядовыми, формальными разногласиями". Салтыков подчеркивает "живучесть" раскола, "замечательную силу прозелитизма и "чрезвычайную солидарность" раскольников между собой; одного этого, по мнению Салтыкова, достаточно, "чтоб опровергнуть слишком поверхностные и опрометчивые суждения об этом замечательном явлении". С удовлетворением указывает он на значительные облегчения, полученные раскольниками, которые могут теперь "устраиваться у себя дома с некоторою уверенностию, не опасаясь беспрестанного и не всегда полезного вмешательства местных административных властей во внутренний рас-порядок домашних дел"...

   Большим и очень ядовитым разбором двух романов Г. Дани-левского (писавшего под псевдонимом Скавронского) заканчи-вается ряд рецензий Салтыкова в "Современнике" 1863 года; сле-дующий год начался рецензиями на стихотворения А. Н. Плещеева и на повести знаменитого тогда Марко Вовчка (Марии Маркович). Старая и близкая дружба с Плещеевым не помешала Салтыкову объективно отнестись к "скромной музе" его приятеля и повторить о поэзии этого "гуманитарного лирика" то самое, что почти два-дцатилетием раньше высказал о ней общий их приятель Валерьян Майков. Отзыв о сказках Марко Вовчка тоже делает честь литера-турному вкусу Салтыкова, так как он, после хвалебной статьи Добролюбова, создавшей славу Марко Вовчку в 1860 году, сумел поставить эту второстепенную писательницу на надлежащее место. Большая и не слишком беспристрастная рецензия Салтыкова в следующем же номере "Современника" (1864 г., No 2) на новые стихотворения Майкова, заканчивается однако очень верной и мет-кой критикой на знаменитое стихотворение Майкова "Картинка" ("Посмотри: в избе, мерцая, светит огонек"): в этом стихотворении, входившем когда-то во все хрестоматии, Салтыков справед-ливо видит лишь "балетный обман" и негодует, что "г. Майков сумел соорудить водевильно-грациозную картинку даже из такого дела, которое всего менее терпит водевильную грациозность".

   Рецензия на стихотворения Майкова была последним большим отзывом Салтыкова в "Современнике" 1864 года; все остальное напечатанное им здесь до конца года - либо мелкие заметки, вы-званные случайными обстоятельствами (как, например, издание ро-мана Жюля Верна тверским соратником Салтыкова, Головачевым), либо отзывы на мало значительные беллетристические произведения. Исключение составляет лишь рецензия на роман знаменитого впо-следствии К. Леонтьева "В своем краю" - рецензия очень отрицательная и справедливо считающая роман Леонтьева совершенно подражательным: роман этот Салтыков называет "Повествователь-ной хрестоматией". Значительный интерес представляет также и отзыв Салтыкова о поэме Альфреда Мюссе "Ролла", - отзыв, в котором мы снова найдем характерные мнения о поэзии вообще и о маленьких "поэтцах", служителях "чистого искусства".

   Заполнив своими рецензиями первую двойную книжку "Совре-менника" за 1863 год, Салтыков чем дальше, тем меньше занимался этим родом критической деятельности, сошедшей для него почти на-нет к концу 1864 года (впрочем, к этому времени почти сошло на-нет и вообще сотрудничество Салтыкова в журнале). Из трех десятков рецензий его, появившихся на страницах "Совре-менника", большинство потеряло всякое значение, но некоторые сохраняют большой интерес для характеристики его литературных взглядов той эпохи. Мы еще увидим, что Салтыков вернулся к рецензиям в первые годы своей работы в "Отечественных Записках", и что в течение первых четырех лет своей работы в этом журнале он снова дал целый ряд литературных рецензий, значи-тельная часть которых до сих пор остается совершенно неизвест-ной. Мы еще обратимся к ним в свое время. Теперь же нам остается познакомиться с сатирическими и полемическими произ-ведениями Салтыкова этих двух лет его журнальной работы, что-бы завершить изучение его журнальной деятельности этого времени во всем ее объеме.

   Если же подвести в заключение итоги напряженной публици-стической деятельности Салтыкова в "Современнике" 1863 - 1864 гг., то надо будет сказать, что значение этой деятельности было для Салтыкова огромно во всех отношениях и с внутренней, и с внеш-ней стороны. Только работа этих лет объясняет, каким образом автор "Губернских очерков" и даже глуповского цикла обратился в автора "Истории одного города" и всех дальнейших классических циклов. Но с другой стороны - только в эти годы Салтыков окончательно выяснил себе свое социальное мировоззрение. Начатая уже в глуповском цикле борьба с либерализмом здесь окрепла и заострилась, чтобы найти впоследствии свое конечное завершение в "Дневнике провинциала в Петербурге"; вопрос о почве в бес-почвенности вплотную подвел к вопросу о народе и его внутренней жизни, как единственной движущей силе истории. Мы сейчас уви-дим, как резко полемизировал Салтыков с журналами Достоевского и с его "почвенничеством"; но надо заранее сказать, что в вопросе отношения к народу Салтыков, конечно, был гораздо ближе к идеалам Достоевского (несмотря на всю их туманность), чем ко взглядам совершенно враждебных и чуждых ему предста-вителен либерализма. Впоследствии, через много лет, это сказалось отраженным образом тем обстоятельством, что Достоевский в зна-менитом послесловии к своей еще более знаменитой "Пушкинской речи" (1880 г.), резко отмежевываясь от либералов, находил воз-можным договориться именно с социалистами, представленными тогда "Отечественными Записками" Салтыкова.

   В статьях и очерках 1863 - 1864 гг. Салтыков - и мы это видели - заложил темы целого ряда будущих своих циклов; литера-турная деятельность его в эти годы настолько существенна для исследователя и для читателя произведений Салтыкова, что без тщательного изучения ее нет возможности литературно и идеоло-гически связать творчество Салтыкова предыдущего и последую-щего десятилетий.

   Подробная речь обо всем этом еще впереди; теперь же нам надо вернуться к 1863 - 1864 гг. и познакомиться с острой поле-мической деятельностью Салтыкова в эти знаменательные для его литературной работы годы.

  

  

   Сатирические и полемические произведения Салтыкова в "Современнике" 1863 - 1864 гг. были направлены, главным образом, против двух лиц и журналов: против Каткова с его "Русским Вест-ником" и против Достоевского с его "Временем" (позднее - "Эпо-хой"). Конечно, произведения эти нельзя отделить резкой гранью от всей прочей публицистики Салтыкова этих годов, но есть в них и определенное различие: в публицистике Салтыков полемизи-ровал серьезно и с горечью, в этих же мелких своих полемических произведениях он давал волю легкому юмору, не останавливаясь даже перед стихотворными эпиграммами (несмотря на заявление позднейшей автобиографии, что после лицейского периода он "ни одного стиха не написал"). Таких произведений было немного; и прежде всего надо остановиться на том номере "Свистка", который был приложен к апрельской книжке "Современника" за 1863 год и был составлен на три четверти из прозаических и стихотворных сатир Салтыкова. Это был девятый и последний номер "Свистка", рожденого в бурные годы начала "эпохи великих реформ" Некра-совым и Добролюбовым, и составлявшего такую видную часть "Современника", что до введения в обиход слова "нигилисты" (а это было в начале 1862 года), сотрудников и единомышленников "Современника" вражеский лагерь называл "свистунами". Но по-пытка возобновить "Свисток" в этом 1863 году была заранее обре-чена на неудачу: время было уже не то, реакция сказывалась все сильнее и сильнее, и притом реакция не только правительственная, но и общественная. Попробовав выпустить этот девятый номер "Свистка", Некрасов и Салтыков больше уже не возвращались к этой мысли, так что девятый номер оказался и последним.

   Салтыкову в этом номере "Свистка" принадлежит почти две трети всего прозаического и стихотворного материала; полный список его, составленный А. Н. Пыпиным, говорит о принадлеж-ности Салтыкову следующих произведений [Можно приписать Салтыкову кроме указанных А. Н. Пыпиным и еще некоторые произведения в этом номере "Свистка"; но без достовер-ных оснований не стоит отягощать и без того довольно обширный список салтыковских "dubia"]:

  

   1. Цензор впопыхах (Лесть в виде грубости).

   Михаил Змиев-Младенцев.

   2. Письма отца к сыну.

   (Без подписи).

   3. Московские песни об искушениях и невинности.

   I. "Не искушай ты меня".

   II. "Гимн публицистов".

   III. "Элегия".

   IV. "В голове все страх да бредни". Мих. Змиев-Младенцев.

   4. Неблаговонный анекдот о г. Юркевиче, или искание розы без шипов. (Без подписи).

   5. Секретное занятие. Комедия в 4-х сценах.

   (Без подписи).

   6. Песнь московского дервиша.

   Мих. Змиев-Младенцев.

   7. "Сопелковцы".

   (Без подписи).

   8. (Программа следующих NoNo "Свистка").

   (Без подписи).

  

   К этим произведениям, помещенным Салтыковым псевдонимно и анонимно в "Свистке", надо прибавить еще четыре острые поле-мические статьи, тесно связанные с возгоревшейся и продолжав-шейся в течение целых двух лет войной Салтыкова с Достоевским и его журналами; одна из этих статей входила составной частью в мартовскую хронику 1863 года, хотя и составляет совершенно отдельное и законченное произведение; другая статья появилась уже в середине 1864 года. Вот все эти анонимные статьи:

  

   1. Литературная подпись.

   1863 г., No 1-2.

   2. Тревоги "Времени".

   1863 г., No 3.

   3. Литературные мелочи. Стрижи.

   1864 г., No 5.

   4. Гг. "Семейству М. М. Достоевского", издающему журнал "Эпоха".

   (Не было напечатано).

  

   Оставляя пока в стороне полемику Салтыкова с Достоевским и "Временем", обратимся сперва к произведениям, вошедшим в "Свисток". Почти все они посвящены полемике с "Русским Вест-ником" и Катковым, если не считать первого ядовитого наброска - "Цензор впопыхах", в котором представлен цензор за работой: он выправляет фразу журнальной статьи, придавая ей цензурный вид, совершенно противоположный первоначальному смыслу фразы. Прием этот особенно интересен потому, что десятилетием позднее Салтыков развил его в целой главе из цикла "В среде умеренности и аккуратности", посвященной рассказу о том, как редактор газеты "Чего изволите?", Молчалин 2-й, правит авторские статьи, при-давая им цензурный вид ("Отечественные Записки" 1876 г., No 9).

   Очень растянутые "Письма отца к сыну" и "Неблаговонный анекдот о г. Юркевиче" посвящены полемике с этим философом, начатой в "Современнике" еще Чернышевским; так как Юркевич был сотрудником "Русского Вестника", то сатирические стрелы летят и в Каткова. Во втором из "Писем отца к сыну" - насмешки над Аксаковым и "Днем", с его требованиями русификации поляков и остзейских немцев.

   "Московские песни" заключают в себе четыре стихотворения, показывающие, что в своей известной автобиографической записке 1878 года Салтыков ошибочно утверждал, что, выйдя из лицея, не написал больше ни одного стиха. Впрочем он говорил, вероятно, о "серьезных" стихотворениях лирического порядка, а не о шуточ-ных пародиях и сатирах, какие он писал, как мы это скоро увидим, не только в "Свистке". Первая из "Московских песен" ("Не искушай ты меня") по форме является пародией на известные стихи Фета, а по существу направлена, как и все остальные три, против Каткова, Леонтьева, "Русского Вестника" и "Московских Ведомостей" с их казенными субсидиями (казенные объявления) на газету. Во втором из этих стихотворений, "Гимне публицистов", имеются, между про-чим, такие две строфы:

   Мы говорили: так позвольте

   Нам предварительно пропеть, И

   если скверно, так увольте:

   Мы все готовы претерпеть!

  

   Нам говорили: ну, извольте!

   Все разом! Громче! не сопеть!

   Мальчишкам наглым не мирвольте:

   Сопеть - еще не значит петь!

  

   "Русский Вестник" и "Московские Ведомости" называли сотруд-ников "Современника" мальчишками и "Свистунами"; Салтыков име-нует сотрудников "Русского Вестника" - "сопелковцами", посвящая им кроме этих строф еще и особый набросок "Сопелковцы". Про-тив Каткова направлена и "Песнь московского дервиша", к которой автор ("Михаил Змиев-Младенцев") сделал примечание, что дер-виши в экстазе "говорят всякий злобный вздор", и что "в послед-нее время эта секта проявилась в Москве, и преимущественно нашла себе убежище в секте так называемых "сопелковцев",... которые так называют себя в противоположность и в пику сви-стунам". Это стихотворение стоит привести, как самое удачное из вообще мало удачных стихотворных сатирических произведений Салтыкова.

  

  

   (Начинает робко, тихим голосом).

   Уж я русскому народу

   Показал бы воеводу.

   Только дали бы мне ходу!

   Ходу! ходу! ходу! ходу!

   (Постепенно разгорячается.)

   Покатался б! наигрался б!

   Наломался б! наплясался б!

   Наругался б! насосался б!

   Насосался б! насосался б!

   (Разгорячается окончательно и, видя, что никто ему не возражает, из условной фор-мы переходит в утвердительную).

   Я российскую реформу,

   Как негодную платформу,

   Вылью в пряничную форму!

   Форму! форму! форму! форму!

   Нигилистов строй разрушу,

   Уязвлю им всладце душу,

   Поощрили б лишь - не струшу!

   Нет, не струшу! нет, не струшу!

   (В исступлении, думает, что все сие совершилось.)

   Я цензуру приумножил.

   Нигилистов уничтожил!

   Землю русскую стреножил!

   (Закатывается и не поникает сам, что говорит:)

   Ножил! ножил! ножил! ножил!

  

   Несмотря на грубость, в этой "Песне" есть хоть несколько остроумных черточек, чего нельзя сказать про остальные стихотвор-ные сатиры Салтыкова; исключением являются, впрочем, его па-родии на стихотворения "Времена", с которыми мы скоро познако-мимся. Пока же закончу обзор произведений "Свистка" указанием на довольно остроумную "комедию в 4-х сценах" (и на четырех страничках) под заглавием "Секретное занятие"; в ней нарисованы Катков, Леонтьев и Н. Ф. Павлов (издатель реакционной газеты "Наше Время"), тайно друг от друга зачитывающиеся "Современни-ком". Что же касается юмористической программы следующих (так и не вышедших) номеров "Свистка", то почти вся она направлена против Достоевского и его журнала, как мы это сейчас увидим. Вообще же надо сказать, что этот последний номер "Свистка" был не из очень удачных, и что именно Салтыкову принадлежат наименее удачные из вошедших в него произведений; особенно подробно останавливаться на них не представляет поэтому интереса. Совсем другое дело полемика с Достоевским и его журналами, в которой Салтыков достиг пределов язвительности и дал ряд ядовитых сати-рических очерков, до сих пор погребенных на журнальных стра-ницах и не входивших в собрания сочинений Салтыкова. На них надо остановиться несколько подробнее.

  

   Сыр-бор загорелся из-за небольшой анонимной заметки Сал-тыкова, помещенной в отделе библиографии первого двойного но-мера "Современника" за 1863 год. Заметка с язвительной подроб-ностью была озаглавлена - "Литературная подпись. Соч. А. Скавронского ("Время" за 1862 г., No 12). I стр." и говорила вовсе не о "сочинении" Скавронского (псевдоним Г. Данилевского), а об его письме в редакцию "Времени", в котором он заявлял, что появившийся в Москве писатель Н. Скавронский не имеет ничего общего с ним, А. Скавронским; при этом он указывал, какие именно его произведения были до этого напечатаны и во "Времени", и в "Современнике". Редакция последнего журнала захотела отмеже-ваться от этого своего бывшего и случайного сотрудника; Салтыков в анонимной своей заметке, иронически излагавшей волнения А. Скавронского, подчеркнул, что сотрудничество в "Современнике" не является достаточной рекомендацией: "журнальное дело в Рос-сии - плохое и трудное дело: журналов много, а деятелей мало - вот почему журналы иногда помещают повести и рассказы в роде повестей и рассказов А. Скавронского". В заявлении последнего Салтыков видел "хлестаковщину" и удивлялся, что "почтенная ре-дакция" журнала "Время" напечатала письмо Скавронского. Изви-няясь перед читающей публикой за эту мелочную полемику, Сал-тыков оправдывал ее тем обстоятельством, что необходимо бороться с литературным самохвальством, которое с некоторого времени "сделалось какою-то эпидемическою болезнию" между русскими литераторами. "Поверит ли, например, кто-нибудь, что один литератор вдруг ни с того, ни с сего объявил недавно в "Северной Пчеле", что он так велик, что его даже во сне видит другой литератор?".

   Быть может, вся анонимная заметка была написана для по-следней фразы, в которой был намек на оглашенное тогда Тургене-вым содержание письма к нему Некрасова, написанного в те не-давние годы, когда этих писателей соединяли дружеские отношения. В письме этом Некрасов, между прочим, говорил, что, взволнован-ный начавшимся расхождением "Современника" с Тургеневым, он даже видит последнего во сне [Письмо Тургенева в редакцию "Северной Пчелы" (1862 г., No 334)]. Оглашение этой части письма Тургеневым было теперь своеобразным полемическим выпадом его против Некрасова; история эта подробно изложена биографами обоих этих писателей.

   Но "Время" обиделось и за своего сотрудника, Г. Данилевского, и за себя. Еще недавно, в апрельской и сентябрьской книжках "Времени" за 1862 год были напечатаны произведения Н. Щедрина (в последней из этих книжек - в виду временного закрытия "Современника"), еще недавно редактор "Времени", М. Достоевский, обращался к Салтыкову с просьбой о сотрудничестве, подчеркивая в своем письме, насколько это сотрудничество ценно для "Вре-мени". Теперь же, в ответ на анонимную заметку "Литературная подпись", Ф. Достоевский выступил во "Времени" тоже с анонимной статьей против Салтыкова: заметка, направленная против Салтыкова в отделе "Журнальные заметки" и озаглавленная "Молодое перо" ("Время" 1863 г., No 2) - несомненно принадлежит перу Ф. До-стоевского. Последний сразу же узнал Салтыкова в авторе ано-нимной "Литературной заметки" и довольно зло выступил против него, называя его "молодым пером" и явно намекая на принадлеж-ность этой заметки Салтыкову.

   Задетый Салтыков ответил "Времени" в своей мартовской хро-нике "Наша общественная жизнь" 1863 года. В этом своем ответе он иронически говорит о неопределенности "почвенничества", проповедывавшегося "Временем", и проводит аналогию между этим журналом и "Русским Вестником", отдавая предпочтение журналу Каткова, с которым все-таки приятнее иметь дело. "По крайней мере, не обманываешься: войдешь в "Русский Вестник", ну, и знаешь, что вошел в лес, а в вас войдешь - не можешь даже определить, во что попал". Полемику "Времени" с Катковым он считает совершенно ненужной, и иронически спрашивает: "И что вы так пристали к Каткову? Или вы получили от него разре-шение? Смотрите, ведь он когда-нибудь и сам на вас замахнется - и не пикнете!". Предсказание это исполнилось через месяц, когда после громовой статьи "Московских Ведомостей" против 'Времени" журнал этот был навсегда закрыт правительством.

   Но главная ядовитость статьи Салтыкова - не в этой полемике, а в заключающей мартовскую его хронику отдельной статейке "Тревоги Времени", якобы присланной в редакцию каким-то "другом-нигилистом". Статейка начинается цитатой из напечатанного в No 1 "Времени" за 1863 год стихотворения Ф. Берга, в ко-тором были такие строки:

  

   Из-за моря птицы прилетали,

   Прилетали, в роще толковали.

  

   - Эх, беда теперь нам, птицам смирным,

   Птицам смирным, утицам залетным...

  

   Салтыков удивлялся неосторожности редакции "Времени", по-местившей эти стихи и, повидимому, не подозревавшей, что речь в них идет именно о редакции "Времени" и о сотрудниках этого журнала... Подобных стихов Салтыков вызывался написать хоть пять листов, и продолжал стихотворение Берга следующий образом:

  

   Так и Достоевских пара и с Косицей

   Цыркают: беда нам! ах, беда нам, птицам!

  

   Мы ли, птицы-птицы, смирно не живали,

   Смирно не живали, в роще толковали;

  

   В роще толковали, смирно не живали,

   Смирно не живали, в роще толковали;

  

   Плавали в затишьях, да в озерах тихих.

   Страховых плодили, да Косицят серых,

  

   Косицяток серых, Достоевских белых,

   Смирно поживали, в роще толковали,

  

   В роще толковали, смирно поживали,

   Смирно поживали, в роще толковали...

  

   "Подобно этим бедным птицам, - продолжает Салтыков, - "Время" почему-то встревожилось. Все ему кажегся, что его кто-то притесняет... Кто тебя, душенька? кто тебя ушиб? топни, душенька, топни ножкой!"

   Ф. Достоевский ответил на это разъяренной статьей в следую-щей же книжке своего журнала ("Время" 1863 г., No 3); несомненно, что статья "Ответ на статью "Современника" "Тревоги Времени" (Современник, март, No 3)" - принадлежит перу Ф. Достоевского. В ней он уже совершенно прозрачно намекает на авторство Сал-тыкова и на принадлежность ему статьи "Тревоги Времени", обру-шиваясь на сатирика целым градом ядовитых обвинений и намеков. "Столько времени подвизался на прихотливом поприще россий-ского юмора, столько лет повременные издания похваливали,... и вдруг - ругань! да еще какая: называют "молодым пером"...

   Говорят, наконец, будто ваши критические статьи - одно искус-ство для искусства, цветы удовольствия"... В сатире Салтыкова Достоевский видит только "дешевенькую литературную игривость", а потому - "ваше творчество не сатира, а зубоскальство", "вы зубоскалили, как будто играя в зубоскальство", "все ваши обличе-ния поражают своим мелководием". В таком тоне написана вся статья Достоевского, основными мыслями которой через год вос-пользовался Писарев в своей направленной против Салтыкова статье "Цветы невинного юмора"; он повторил в ней не только мысли, но и некоторые выражения Достоевского. Последний в пику пародическим стихам Салтыкова против "Времени" дал в конце статьи и свое четверостишие, направленное против Сал-тыкова:

  

   Ро-ро-ро, ро-ро, ро-ро

   Молодое перо.

   Усь усь, усь-усь-усь.

   Ах, какой же это гусь.

  

   Все это не особенно блистало остроумием, и Салтыков счел излишним снова отвечать Достоевскому и "Времени" отдельной статьей; он удовлетворился тем, что в отделе "Свистка" апрельского номера "Современника" за 1863 год направил ряд мелких стрел и в Достоевского, и в его журнал. В юмористической программе будущих номеров "Свистка" значился целый ряд статей и стихотворений, так или иначе направленных против "Времени" и Достоевского. Редакция "Свистка", - сообщал Салтыков, - имеет в виду для следующих номеров, между прочим, статью "Прогулка в роще, или Птицы без перьев", - "ученое исследование, напи-санное для журнала "Время", но редакцией его отвергнутое"; смысл этой стрелы понятен нам, после знакомства с пародийным стихо-творением Салтыкова о птицах в роще. Далее обещалась статья "Опыты сравнительной этимологии, или Мертвый дом, по фран-цузским источникам". Поучительно-увеселительное исследование Ми-хаила Змиева-Младенцева" ("Мертвый дом" Достоевского был толь-ко что напечатан тогда на страницах "Времени", и Салтыков, очевидно, имел в виду связь этого произведения с французскими источниками - быть может с "Отверженными" Виктора Гюго). За-тем обещалась для следующего номера "Свистка" детская сказка в стихах, которая "обширностью своею превосходит все доныне написанное"; начало этой сказки, направленной против Ф. Достоевского и озаглавленной "Самонадеянный Федя", Салтыков тут же приводил:

  

   Федя богу не молился,

   "Ладно", мнил, "и так!"

   Все ленился и ленился...

   И попал в просак.

  

   Раз, беспечно он "Шинелью"

   Гоголя играл -

   И обычной канителью

   Время наполнял...

  

   В последней строке слово время нарочно для каламбура поставлено без кавычек. Наконец, Салтыков приводит начало стихотвор-ной элегии на кончину "Времени":

  

   Здесь Достоевских прах, и, вместо мавзолея,

   Косица меж гробов, от страха цепенея,

   Стоит...

  

   Косица - был псевдонимом Н. Н. Страхова, за статью кото-рого "Роковой вопрос" (о польском восстании, подписанную псев-донимом "Русский") журнал братьев Достоевских был закрыт по газетному доносу "Московских Ведомостей" (статья Петерсона). Можно было бы думать, что этими намеками Салтыков гово-рит именно о правительственном закрытии журнала "Время" в апреле 1863 года, как ни мало вероятно было бы такое добивание лежачего врага, и как ни мало было бы это в нравах русской радикальной журналистики. Недоумение рассеивается, если обратить внимание на то обстоятельство, что цензурное разрешение "Свист-ка" было дано 20 апреля, а гибель "Времени" произошла неделей позднее. Таким образом и в этом случае Салтыков оказался только пророком, как и в том, когда он предупреждал "Время" не слишком "приставать" к Каткову: "ведь он когда-нибудь и сам на вас замахнется - и не пикнете!".

   Насильственной смертью "Времени" оборвалась полемика между Салтыковым и этим журналом Достоевского; возобновилась она годом позднее, когда М. Достоевскому было разрешено издавать вместо "Времени" (закрытого по недоразумению, ибо статья Страхова была вполне патриотической, но неверно понятой) журнал "Эпоху", начавший выходить с Января 1864 года. На вышедшие с большим опозданием первые две книжки этого журнала Салтыков отозвался (1864 г., No 5) статьей "Литературные мелочи", которая заверша-лась ядовитейшим драматическим произведением "Стрижи", на-правленным против "Эпохи". Впрочем, в статье "Литературные мелочи" говорилось не только об этом журнале братьев Достоев-ских, - в ней была полемика и с "Днем", и с "Московскими Ве-домостями". В полемике с последними Салтыков иронизировал над тем, что после польского восстания Каткову чудится сепаратизм чуть не во всех областях России; даже в казачестве войска донского "Московскими Ведомостями" был усмотрен "донской сепара-тизм". Иронизируя над этим, Салтыков попутно высказывает свое отношение и к украинскому движению, тем более характерное для исследователя взглядов Салтыкова, что по этому вопросу Сал-тыков ни раньше, ни позднее не высказывался с достаточной об-стоятельностью. "Донцы-молодцы! куда же вы стремитесь? - иро-нически спрашивает Салтыков. - И где тот Кулиш, который будет для вас сочинять буквари? где тот Костомаров, который будет издавать их? И на каком языке будут сочиняться эти буквари? Кому известен язык Земли Войска Донского? Есть ли в нем слова: "хиба", "вже" и проч., совершенно необходимые для обра-зования сильного и самостоятельного языка? Обладает ли донская литература песенкой, подобной той, которую некогда сочинил И. С. Тургенев для малороссиян:

  

   Грае, грае, воропае!

   Гоп! Гоп!

  

   Все это покрыто мраком неизвестности". Иронизируя над приз-раком "сепаратизма", который мерещился Каткову, Салтыков выска-зывается здесь более чем определенно и по украинскому во-просу, отношение к которому в либеральных и даже радикальных кругах того времени почти всегда, за немногими исключениями, было такое же, как и высказанное в этих мимолетных строках Салтыкова.

   Но все это можно отметить только мимоходом, так как статья "Литературные мелочи" заострена, главным образом, против жур-нала Достоевских, и на этом выпаде Салтыкова следует остано-виться тем подробнее, что он вызвал яростную полемику, про-должавшуюся до конца 1864 года. Начал ее Салтыков в очень добродушном тоне и не принимал, как сейчас будет доказано, ни-какого участия в той грубой полемике, которая разразилась в дальнейших вспышках "Эпохи" и "Современника" и главными ви-новниками которой были с одной стороны Ф. Достоевский, а с другой - М. Антонович.

   "Передо мною две книги "Эпохи", - начал Салтыков на стра-ницах своих майских "Литературных мелочей": - и хотя я один в комнате, но очень явственно слышу, что вокруг меня раздаются какие-то рыдания. И чем дальше я углубляюсь в журнал, тем слышнее и явственнее становятся эти рыдания, точно сто Громек разом ворвалось в мое скромное убежище... Но нет, это рыдают не Громеки, это рыдает "Эпоха" устами всех своих редакторов и сотрудников. Рыдает Косица, рыдает Аполлон Григорьев, рыдает Федор Достоевский, рыдает Горский, ры