- Признаюсь, мнѣ очень трудно сказать что-нибудь интересное по вопросу о свободѣ печати. И я готовъ бы, кажется, лучше написать пять замѣтокъ о пяти другихъ предметахъ.
- Отчего же? Неужели вы находите, что это такъ сложно, или предметъ возбуждаетъ сомнѣн³я?
- Нѣтъ,- очень просто и никакихъ сомнѣн³й не возбуждаетъ. И потому именно трудно. Мысль загорается въ виду препятств³й, возбуждается при необходимости усил³я. Когда приходится убѣждать въ чемъ-нибудь, мы нечувствительно становимся на чужую точку зрѣн³я. Изъ столкновен³я мнѣн³й рождается свѣжая истина.
- И вы находите?..
- Что здѣсь передъ мысл³ю - ровная плоскость. Противниковъ нѣтъ.
- Парадоксъ! Значитъ - есть свобода слова?
- И свободы нѣтъ. Это парадоксъ самой жизни. Доказывать необходимость и велич³е свободнаго слова трудно именно потому, что это давно доказано и очень краснорѣчиво, и очень убѣдительно. Поэтому мысль скользитъ, какъ столярный рубанокъ по плоскости, не только выстроганной, но даже отполированной ранѣе... Она ни за что не задѣваетъ и ничего не сглаживаетъ въ своей области...
Обратитесь къ самымъ виднымъ и злымъ врагамь свободнаго слова, и вы напрасно будете искать у нихъ аргументовъ и общихъ началъ. Наоборотъ,- у нихъ же вы найдете защиту вашего собственнаго мнѣн³я... Нѣтъ ни одного пишущаго человѣка, у котораго хоть разъ въ жизни не вырвался бы искренн³й вопль противъ насил³я и горячая хвала свободному слову. Даже Ѳаддѣй Булгаринъ,- прототипъ всѣхъ сикофантовъ и всѣхъ доносителей русской печати,- написалъ (правда, партикулярно) письмо, въ которомъ убѣдительно и краснорѣчиво говоритъ о зловредности, безнравственности и даже неблагонамѣренности цензурныхъ стѣснен³й... Можетъ ли быть что-нибудь краснорѣчивѣе этого?.. Ослица Валаама, тронутая перстомъ Господнимъ, камни, воп³ющ³е "аминь" на зовъ очевидной и великой истины, злые противники всякой свободы, прославляющ³е свободу слова, это лучш³е и очонь старые аргументы...
"Никакое праздное, дерзкое и ложное слово, прорвавшееся при свободѣ, не можетъ быть такъ вредно, какъ искусственная и насильственная отчужденность мысли отъ высшихъ интересовъ окружающей дѣйствительности. При свободѣ мнѣн³я всякая ложь не замедлитъ вызвать противодѣйств³е себѣ, и противодѣйств³е тѣмъ сильнѣйшее, тѣмъ благотворнѣйшее, чѣмъ рѣзче выразится ложь. Но нѣтъ ничего опаснѣе и гибельнѣе равнодуш³я и апат³и общественной мысли".
Это написалъ Катковъ, и можетъ быть не менѣе интересно, что это цитировалъ (въ августѣ 1901) г-нъ Скворцовъ въ "Мисс³онерскомъ Обозрѣн³и". И можетъ ли ослабить значен³е этихъ словъ то обстоятельство, что это сказалъ человѣкъ, отъ доносовъ котораго погибло нѣсколько органовъ печати, и что это цитируетъ органъ, проповѣдующ³й угашен³е той самой религ³озной мысли, въ пользу которой производилась цитата...
А вотъ и еще одинъ голосъ:
"Три главныя идеи господствуютъ надъ мысл³ю и чувствомъ нашего образованнаго общества: идея свободнаго слова, свободной созѣсти и свободной личности. Какъ обольстительныя видѣн³я, эти три мечты носятся надъ нашей интеллигенц³ей... Можно отодвинуть ихъ и замутить суровыми фактами дѣйствительности, но вытравить ихъ изъ сознан³я теперешнихъ людей нельзя... Всякая мѣра, направленная къ общественному устроен³ю, если она не коснется одной изъ сказанныхъ трехъ идей, будетъ принята лишь внѣшне, притворно и не успокоитъ умовъ... Будущее свободнаго слова на Руси - лучезарно!"
Догадаетесь ли вы, что это пророчествуетъ "Гражданинъ". А между тѣмъ это напечатано именно въ "Гражданинѣ", въ ноябрѣ мѣсяцѣ 1902 г. Съ кѣмъ же остается спорить, кого убѣждать? Нѣтъ споръ этотъ давно рѣшонъ и въ разумѣ, и въ совѣсти всѣхъ. А то, что есть въ нашей дѣйствительности,- называется не разумомъ, а фактомъ, и есть не споръ, а "внѣшнее притворное" преклонен³е передъ силой и злоупотреблен³е ею...
Въ заключен³е позволю себѣ привести небольшой эпизодъ.
Въ Нижнемъ-Новгородѣ въ голодный годъ (1891/2) губернаторъ Барановъ, любивш³й внѣшность всякихъ коллективныхъ совѣщан³й, предложилъ на обсужден³е нижегородскаго продовольственнаго совѣщан³я рядъ вопросовъ, разосланныхъ министромъ. Въ составѣ совѣщан³я былъ одинъ интересный человѣкъ стариннаго склада - А. А. Зарубинъ, торговецъ, съ иконописной наружностью, съ огромной сѣдой бородой, съ своеобразною рѣчью и умными, лукавыми глазами. Когда онъ подалъ секретарю совѣщан³я свой бланкъ съ отвѣтами на министерск³е вопросы,- на лицѣ секретаря выразилось недоумѣн³е. Оказалось, что въ рубрикѣ: "какъ сохранить крестьянск³й скотъ", старикъ написалъ явственно и четко:
"Нсобходима свобода печати".
- Вы вѣроятно ошиблись рубрикой? - спросилъ генералъ Барановъ.
- Нѣтъ, ваше превосходительство, не ошибся.
Это былъ странный человѣкъ, весьма далек³й отъ того, что ипогда называютъ "либеральными шаблонами", самобытный философъ и неутомимый обличитель всякихъ злоупотреблен³й. Въ то время онъ уже былъ раззоренъ своими сильными врагами, но все не унимался, продолжалъ свои обличен³я и велъ жизнь губернскаго Д³огена. Говорили, будто въ головѣ у него не все уже въ порядкѣ.
Но я зналъ его и зналъ также, что онъ иногда юродствуетъ, но всегда со смысломъ и лукавствомъ. Поэтому при встрѣчѣ я предложилъ ему вопросъ о "скотѣ и свободѣ печати".
- А вы думаете - это неправда? - спросилъ онъ.
- Правда, пожалуй, но... нѣсколько неожиданная...
- А вотъ я вамъ скажу: въ прошломъ году крестьяне уже голодали, но голодъ не признавался. И полиц³я усиленно продавала скотъ за недоимки. Я написалъ объ этомъ со словъ знакомыхъ мужиковъ письмо въ газету... Говорятъ - нельзя. "Цензура не пропускаетъ". А теперь вотъ спрашиваютъ: какъ сохранить скотъ, который сами распродали за безцѣнокъ... Ну, вотъ... посмотрѣлъ я этотъ бланкъ и думаю: вотъ гдѣ самое мѣсто сказать о свободѣ печати. Ну, что?..
Я, конечно, не возражалъ. Старый мудрецъ высказалъ непререкаемую истину: вопросъ о свободѣ слова назрѣлъ, переполнилъ собою всю русскую дѣйствительность и бьетъ изо всѣхъ щелей,- иной разъ очень далекихъ отъ существа самаго вопроса. Онъ связался тѣснѣйшимъ образомъ со всѣми другими вопросами русской жизни... Рѣшен³е его ясно. Его можно "отодвинуть и запутать суровыми фактами жизни", какъ двѣ друг³я "обольстительныя мечты", указанпыя "Гражданиномъ", по вытравить ихъ изъ сознан³я нельзя.
Настоящее русскаго слова тѣмъ тягостнѣе, чѣмъ оно менѣе разумно. Но будущее его, конечно, ,,лучезарно".
В защиту слова: Сборник. - 4-е изд. без перемен. - СПб. : Тип. Н.Н. Клобукова, 1906.