Русский фельетон. В помощь работникам печати.
М., Политической литературы, 1958.
Теория полемики
Осьмнадцать миллионов
Достойным союзником "Современника". "Свистка" и "Колокола" был сатирический журнал "Искра", издававшийся с 1859 г. известным русским поэтом-сатириком В. С. Курочкиным и художником-карикатуристом Н. А. Степановым. "Искра" во всех основных вопросах поддерживала революционных демократов.
"На нашу долю,- писалось в программном заявлении "Искры",- выпадает разработка общих вопросов путем отрицания всего ложного во всех его проявлениях в жизни и искусстве".
Как и в "Свистке", фельетон был важным оружием "Искры" в борьбе со всеми общественными недугами, с представителями господствующих классов. В журнале работала большая группа талантливых сатириков, крупных мастеров фельетонного жанра во главе с Василием Степановичем Курочкиным (1831-1875).
В своих фельетонах Курочкин высмеивает либеральную "гласность", служащую реакции, "поэта-примирителя", замазывающего классовые противоречия, реакционных журналистов, "изобревших" способ защищать господствующие классы и т. д. Курочкин обладал умением соединять стихотворную речь с прозой, что придавало его фельетонам оригинальную форму. Вместе с тем Курочкин мастерски пользовался жанром стихотворного фельетона и был одним из лучших его мастеров.
(Из приватных уроков Дмитрия Ефимова; сообщено Борисом Фаддеевым) 1)
Что ж это будет? - спрашивают меня мои знакомые, люди чинов небольших, ума и состояния ограниченного (между моими знакомыми очень мало людей в больших чинах и с обширными умами и состояниями).- К чему это поведет? Ведь эдак скоро будут оглашать каждый наш шаг, скоро будет ступить нельзя без того, чтобы кто-нибудь, в какой-нибудь газете не напечатал, что вы ступили не так, что вы всегда не так ступаете, что вы не уважаете закона, что вас следует сначала предать суду общественного мнения - это бы еще ничего,- а потом отдать под суд гражданский или уголовный, смотря по обстоятельствам. К чему это приведет? Что нам делать, как нам отвечать, если вдруг что-нибудь да про нас напишут - в добрый час сказать, от слова не станется,- что нам делать, посоветуйте нам?
- Отвечать,- всегда отвечаю я своим добрым знакомым ласково улыбаясь.
- Как отвечать? Это нам дело совершенно незнакомое. Это ведь не то что написать отношение, предписание или рапорт, тут и орфографию нужно знать и слог нужно иметь...
- Это все пустяки! - продолжаю я успокаивать своих знакомых.
- Как пустяки! Нужно все написать умеючи, так, чтобы видно было, что мы правы; а другой напишет про нас такое, что и оправдаться нельзя; что мы скажем в свое оправдание, когда указывают на грешки, которые действительно водятся за нами?
- Один бог без греха,- отвечаю я с невозмутимою кротостью.
- Да ведь надо же отвечать? Что же мы будем отвечать. когда сами кругом виноваты?
- Отвечаете же на вопросные пункты на следствиях; отписываетесь же по разным интересующим вас делишкам?
- Ах, боже мой! Это совершенно другое дело. Тут есть своего рода сноровки, установленные формы, самое изложение во всех случаях однообразно.
- То же самое и в делах гласности, господа. Вы напрасно ее так пугаетесь. Не так страшен черт, как его малюют. И тут есть свои установленные формы, и тут однообразие в изложении, и тут своего рода сноровки.
- Объяснитесь, мы вас не понимаем.
- Господа, очень просто. Как вы начинаете ваши рапорты к начальству? Непременно с деепричастия: "Будучи командирован вашим пр<евосходитель>ством...", "Имея крайнюю надобность в деньгах..." или: "Во исполнение предписания вашего пр-ства", "Вследствие рапорта такого-то уездного суда"; непременно: будучи, имея, вследствие, во исполнение? Не так ли?
- Ну да, это мы знаем; а тут совершенно...
- Тут совершенно то же самое. Запомните, как "Отче наш" или как дважды два - четыре или как "во исполнение предписания вашего пр-ства", следующую составленную мною для вашего руководства формулу:
"Гласность есть орудие обоюдоострое. Выслушивая обвиняющего, надобно выслушать и обвиняемого. Тогда, и только тогда, гласности дано будет полное применение".
Или вот - формула несколько мудренее.
"Нельзя не порадоваться развитию в нашем отечестве гласности. Каждый благонамеренный член общества встречает с полным сочувствием даже против него направленные статьи, если авторами этих статей руководило желание общего блага".
Или вот, самая простая формула; запоминается очень легко, так как в начале стоит деепричастие:
"Уважая благонамеренную гласность, не могу оставить без внимания статью такого-то".
Только запомните это, господа,- любую из этих трех формул - и дело ваше выиграно.
- Но ведь это только вступление: затем нужно изложить сущность дела, нужно оправдаться.
- Это делается очень просто. Смотря по тому, какую из трех формул вы предпочли, вы можете разнообразить самое объяснение. Прежде всего примите себе за правило как можно менее говорить о самой сущности дела. Не надо этой сущности дела совсем! Надо, чтобы была хорошая статья. За хорошую статью иногда даже деньги платят. Впрочем, это, господа, к вам не относится - вы в гонорарии не нуждаетесь.
- Бог с ним, с гонорарием! Только бы оправдаться...
- Ясное дело. Вы, как умные люди (я всегда называю своих знакомых умными), сами не пожалеете денег для восстановления вашей чести. Что ж делать, когда в наш практический век самые отвлеченные понятия продаются и покупаются, как акции, возвышаясь и понижаясь в цене.
Опять-таки дело не в этом. Как только вы написали одну из вышеприведенных формул, громогласно произнесите, по совету практического мудреца г-на Ефима Дыммана 2): "Иван Иванович (или как вас зовут), прошу не затрудняться!" - и с этими словами бросайтесь на арену публичности. Я уже сказал, что объяснения можно разнообразить как угодно. По моей теории, объяснения в общих основаниях разделить можно на три отдела, а именно;
а) Объяснение философское,
в) Объяснение обличительное и
с) Объяснение юмористическое.
Каждый из этих трех родов дробится на множество мелких подразделений. Для вящего вразумления вашего, господа, я вам все объясню примерами.
а) Философское объяснение (виды: диалектическое, моральное, социальное и пр.). X. обвинил вас в присвоении казенной или частной собственности, в превышении власти, в неуважении к закону, к общественному мнению - в чем угодно. После вступительной формулы пишите длинный трактат о разных предметах: чем длиннее, тем лучше.
Вот краткая программа для подобных трактатов.
Польза гласности.- Что такое общество? - Обязанности гражданина.- Об акционерных обществах вообще.- Нечто о красотах природы.- Кредит как основа всякого предприятия.- Незрелость общественного мнения в Австрии.- Уважение к закону в Англии.- Исправляй, не наказывая! - Мысли о сокращении переписки.- Американские женщины.- Голландские сельди и фленсбургские устрицы.- Воспоминания о золотом веке.- Заключение (польза гласности, похвальное слово обличителю, польза гласности).
Если вы хоть немного знакомы с риторикой, вы легко напишите подобный трактат.
Философское объяснение имеет два преимущества перед обличительным и юмористическим:
1) обличает в авторе нравственного, хорошо знающего приличия человека и глубокого мыслителя и 2) может быть до такой степени длинно, что никто, кроме редактора газеты, цензора и корректора, не дочитает его.
Во всяком случае - цель достигнута и ваша добродетель торжествует.
б) Объяснение обличительное. Это объяснение несколько труднее, потому что требует некоторой изобретательности и некоторого общественного значения. Сухость, резкость, точность, форменность, отчетливость - необходимые свойства подобного объяснения. В чем бы вас ни обвинили - в воровстве или в насилии,- из шестисот шестидесяти шести пунктов обвинения отвечайте только на два, на три, не более, давая этим знать, что вы и совсем бы могли не отвечать, если б не были так благородны и деликатны, отвечайте с достоинством и с легким оттенком презрения к обличителю. Вслед за этим, обернув обоюдоострое орудие гласности, поразите обличителя в сердце, так, чтобы он не встал. Если X. обличил вас в воровстве-мошенничестве, обличите его в воровстве-краже, в краже со взломом. Если Y. сказал, что вы не уважаете общественного мнения, скажите, что общественное мнение не уважает Игрека, намекните, что Y. пьет мертвую, бьет жену и, если у него теща есть, помяните и тещу. Выставьте вашего оппонента в самом темном свете, чтобы тем светлее обрисовалась ваша личность: напишите, что у вас благородное сердце. что вы не бьете кухарку, прибавляете извозчикам сверх таксы, даете на чай писарям...
Этот род объяснений имеет то преимущество перед объяснениями философским и юмористическим, что обличает в авторе человека с сердцем нежным, хотя уже закаленным в борьбе с неправдою, человека, у которого движения сердца находятся в постоянной борьбе с указаниями рассудка и долга.
Третий род объяснений - с) объяснение юмористическое - развивать долго не стану. В чем бы вас ни обвинили, хотя бы в самоубийстве, напишите после обычной формулы, что у г-на обличителя нос с прыщами,- и баста! Силою примирительного смеха немедленно оправдаетесь.
Видите, господа, как нее это легко, просто и заманчиво. Два-три подобных объяснения - и вы составите себе авторскую славу. Вдруг поутру проснетесь и почувствуете, что у вас на голове лавровый венок. Как это будет приятно!
- Да... да...- отвечают мне мои добрые знакомые в умилении,- только, нет... все-таки трудно с непривычки; нужно ведь все это написать.
- Боже мой! С вами не сговоришь. В какое мы время живем, вспомните, в какое мы время живем? Нынче ведь всякий будочник умеет писать. Впрочем, знаете что? Если уж вас так страшат печатные буквы, если уж не хотите писать сами - есть и на это средства. Попросите кого-нибудь из ваших знакомых. Свет не без добрых людей.
- Да, но что это будет стоить?
- Самые пустяки. Рублей пятьдесят, сто - определить наверное не могу, потому что до сих пор ничего подобного не случалось. Со временем я обдумаю этот предмет...
- Сделайте одолжение.
- И составлю приблизительно таксу.
- Вот, вот, вот! Это будет превосходно!
- Назову ее: такса извозчикам гласности.
- Как хотите назовите; крайне обяжете.
Мои добрые знакомые расстались со мною в неописанном восторге. Я уже начал было обдумывать таксу, как вдруг некоторые из них вернулись и с непритворным отчаянием закричали:
- А что, если на наши объяснения будут нам отвечать?
- Отвечайте опять; только измените форму: вместо обличительного объяснения напишите юмористическое или как там придется.
- А если докажут, что наши объяснения ложные, если распишут так, что и отвертеться нельзя, что тогда? Вы об этом и не подумали?
- Думал, господа, думал и об этом. И этой беде пособить можно; придет время - потолкуем.
ПРИЛОЖЕНИЕ К СТАТЬЕ "ТЕОРИЯ ПОЛЕМИКИ"
Форма печатных ответов на обличительные статьи, составленная Дмитрием Ефимовым.
Гласность есть орудие обоюдоострое. Выслушивая обвиняющего, подобно выслушать и обвиняемого. Тогда, и только тогда, гласности дано будет полное применение. Г-н "----" в статье своей "----" (краткое изложение двух из шестисот шестидесяти шести пунктах обличительной статьи) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Выходя на суд общественного мнения вместе с г-м "-----", так неблагонамеренно очернившим меня, долгом гражданина считаю прямо и откровенно объяснить, как было дело (объяснение философское, обличительное или юмористическое). . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . .Гласность есть орудие обоюдоострое.
Статейку эту доставил нам Борис Фаддеев, с просьбою немедленно ее напечатать. Исполняя его желание, считаем необходимым оговориться, что мы нисколько не разделяем его взглядов. Классификация ответных объяснений кажется нам шуткою, не более. Между тем истинная гласность делает у нас значительные успехи. Псковской полициймейстер г-н Валериан Гемпель напечатал в "Санкт-петербургских ведомостях" ответ на статью г-на Павла Якушкина 3), которую мы так опрометчиво приняли за вымышленный рассказ. Главное общество российских железных дорог, долго молчавшее, ответило разом на все статьи, направленные против действий этого общества. Не перепечатываем статьи г-на Гемпеля и даже не делаем из нее выписок, так как все это дело оказывается для нашего журнала слишком серьезным. Но статейку Главного общества железных дорог перепечатываем с удовольствием, так как между читателями нашими находится немало акционеров этого общества. Вот эта статейка:
"С некоторого времени в с.-петербургских журналах и газетах появляются статьи, имеющие целию распространить в публике неверные понятия о достоинстве составляемых инженерами Главного общества проектов линии железных дорог и искусственных на них сооружений.
Как проекты эти прежде приведения их в исполнение утверждаются в установленном порядке правительством, то Управление общества, не считая уместным, входить в журнальную полемику с сочинителями статей, внушенных скорее личным недоброжелательством, чем искренним усердием к пользе общей, предлагает гг. акционерам, которые пожелали бы убедиться в ложности распространяемых этими статьями сведений, принять труд пожаловать в Главный секретариат общества, где они могут узнать самые факты из подлинных документов, к сему делу относящихся.
Дела Главного секретариата, помещающегося в доме общества, на Большой Итальянской, рядом с Пассажем, No 7-й, будут открыты гг. акционерам для подобных справок ежедневно, кроме воскресных и праздничных дней, с двенадцати до двух часов пополудни, по 10-е декабря сего года".
Морозное утро 1-го января 1860 года разогнало мои великосветские грезы. Я проснулся в своей скромной, не лишенной, впрочем, некоторого комфорта квартирке в Знаменской улице, от которой улицы - замечу мимоходом для потомства - происходит и самая моя фамилия...
"Да... да, д... да,- повторял я мысленно, надевая халат,- примирение интереса... да,- продолжал я, закуривая регалию 1),- именно примирение интереса с высокими чувствами".
- Да! - воскликнул я, ударив кулаком по столу, отчего жалобно застонали изящные безделушки, украшающие мой письменный стол.- Станем действовать в тиши, без лихорадки увлечения,- говорил я в сильном волнении, шагая по комнате,- так как мы верим гласности, то умерим благонамеренно... да, именно благонамеренно,- продолжал я, неумеренно возвышая голос и не видя в лирическом восторге поздравляющих меня с Новым годом разносчика афиш, дворника, водовоза и шамбеллана 2).
Раздался еще звонок, и к числу моих поздравителей присоединился разносчик "Санкт-петербургских ведомостей". Я вырвал у него из рук газету и приказал шамбеллану сказать, что за отсутствием мелкой монеты я буду принимать поздравления после.
Я пробежал политические известия, просмотрел статейку об императорской Публичной библиотеке, перевернул страницу, и взоры мои, остановившиеся на третьем столбце третьей страницы, не могли уже от нее оторваться. Современный читатель поймет мое положение, если скажу, что на третьем столбце третьей страницы красовались напечатанные крупными цифрами 19 534 071 рубль серебром.
Г. Н. Перозио 3), лев нынешнего сезона, лев акционерный, рыкающий, иский, кого поглотити, поздравляет гг. акционеров с окончанием старого года, в течение которого по тридцати двум компаниям акционерами понесено убытка до 19 534 071 рубля. "К каким же ужасающим выводам, можно себе вообразить, пришли бы мы, если б имели возможность определить потери остальных семидесяти пяти к_о_м_п_а_н_и_й...",- продолжает г-н Перозио.
Вычитывая приращение акционерного капитала по шести компаниям - 633 980 рублей из 19 534 071, получим знаменательную цифру 18 900 091 потери.
"От этих цифр вся кровь во мне застыла
И волос встал на голове моей,
И в душу мне сомненья злая сила
Тогда вползла, как ядовитый змей",
говоря неизвестными стихами неизвестного поэта.
Говоря своею прозою: мне стало страшно... Да! мне стало страшно за свою роль поэта-примирителя...
"Задача!- подумал я.- Можно ли благонамеренно умерить жалобы разоряющихся и разоренных, можно ли примирить возвышенные чувства с опорожненными бумажниками?"
Раздумье мое продолжалось недолго. Я вспомнил поэтов времен отдаленных, среди кровавых ужасов войны воспевавших пастушков и пастушек, и моя добрая старушка-муза, муза в робронах и фижмах 4), накрахмаленная и украшенная мушками, подала мне свирель и старческим дискантом затянула приятную песенку на голос: "Мальбрук в поход поехал".
Если гг. акционеры хотят испытать высокое поэтическое наслаждение, советую им не читать нижеизложенного романса просто, а именно напевать его на голос известной арии: "Мальбрук в поход поехал". Только тогда он произведет желаемое впечатление.
ПЕСЕНКА БЕДНЫХ АКЦИОНЕРОВ
(На голос "Мальбрук в поход поехал")
Осьмнадцать миллионов
Минувший год унес!
Схороним их без стонов.
Без стонов и без слез, (bis)
Зачем самоуправно
Дела ревизовать?
Не лучше ль благонравно
Смириться и молчать? (bis)
В ревизиях заметим
Количество грешков
И лишь рассердим этим
Господ директоров, (bis)
Запутаны и тяжки
Директоров труды;
Так вкусят пусть, бедняжки,
Невинные плоды, (bis)
Самой природой святы
Законы нам даны:
Немногие богаты,
Все прочие бедны, (bis)
Блюдя свои законы,
Природа, по уму,
Одним дает мильоны,
Другим дает суму, (bis)
Тому трудней, кто чаще
Считает барыши:
Сердцам невинным слаще
Спокойствие души, (bis)
Лиется и сквозь злато
Горючих слез поток.
Зачем же жить богато -
Ведь бедность не порок, (bis)
Сочтем же недостойной
Мечту о барыше.
Ах! С совестью спокойной
Тепло и в шалаше, (bis)
Не станем же упорно
Искать, откуда зло,
А вымолвим покорно:
"И хуже быть могло!", (bis)
Схороним же без стонов,
Без стонов и без слез,
Осьмнадцать миллионов,
Что прошлый год унес. (bis)
В составлении комментариев принимал участие Л. Н. Арутюнов.
Впервые опубликовано в журнале "Искра", 1859, No 44. Печатается по книге: Василий Курочкин, Стихотворения, статьи, фельетоны, М. 1957.
1) Дмитрий Ефимов, Борис Фаддеев - вымышленные имена.
2) Е. А. Дымман - генерал, сотрудник "Ведомостей Санкт-Петербургской городской полиции", книгу которого "Наука жизни, или как молодому человеку жить на свете" (1859 г.) Курочкин имеет в виду.
3) П. И. Якушкин (1820-1872) - писатель и публицист демократического лагеря, которого несколько раз арестовывали как "подозрительную личность". На статью П. И. Якушкина по этому поводу отвечал псковский полицмейстер Гемпель ("Санкт-Петербургские ведомости", 1859, No 259).
Впервые опубликовано в журнале "Искра", 1860, No 3. Печатается по книге: Василий Курочкин, Стихотворения, статьи, фельетоны, М. 1957.
1) Регалия - здесь один из лучших сортов сигар.
2) Шамбеллан - звание придворного во Франции; здесь это слово иронически обозначает слугу или швейцара.
3) Н. П. Перозио в 1859 г. напечатал несколько статей о деятельности акционерных обществ.
4) Роброны, фижмы - пышные нарядные платья, которые носили дамы в XVIII в.