Недавно въ Парижѣ напечатаны Лагарповы сочинен³я и переводы, найденныя послѣ смерти Автора. Главнѣйш³я изъ нихъ суть: Восемь пѣсней Освобожденнаго ²ерусалима Тассова, въ стихахъ; Четыре пѣсни Фарсал³и Лукановой, въ стихахъ же; Поэма О женщинахъ, и друг³я. При семъ собран³и приложена записка, найденная между бумагами Лагарпа; она помѣщена во многихъ Французскихъ Журналахъ: думаемъ, что и наши Читатели будутъ ею довольны.
Мнѣ кажется, что я только вчера былъ свидѣтелемъ описываемаго здѣсь произшеств³я, хотя въ самомъ дѣлѣ оно случилось въ началѣ 1788 года. Мы сидѣли за столомъ у одного вельможи, умнаго человѣка, и нашего академическаго собрата. Многолюдное общество состояло изъ особъ разнаго зван³я, изъ придворныхъ и гражданскихъ Чиновниковъ, Литтераторовъ, Академиковъ и проч. Пиршество было великолѣпное. Передъ окончан³емъ обѣда, вина Мальвоаз³йское и Констанское такъ развеселили гостей, что каждой почиталъ дозволеннымъ говоришь все, лишь бы только заставить смѣяться. Шамфоръ прочиталъ свои неблагопристойныя сказки; знатныя женщины, собесѣдницы наши, слушали не закрываясь опахаломъ. Потомъ начали шутить надъ Религ³ею: одинъ читалъ отрывокъ изъ Орлеанской Дѣвственницы; другой повторялъ философск³е стихи Дидеротовы:
Et des boyaux du dernier prêtre
Serrez le cou du dernier roi.
Трет³й встаетъ, держа въ рукѣ полной стаканъ, и восклицаетъ: такъ, господа! я столько же увѣренъ въ томъ, что нѣтъ Бога, какъ и въ томъ, что Гомеръ былъ глупецъ. - И въ самомъ дѣлѣ онъ говорилъ то, что думалъ. Начали разсуждать о Богѣ и о Гомерѣ; нѣкоторые изъ собесѣдниковъ защищали того и другаго. Разговоръ становился отчасу важнѣе. Съ удивлен³емъ выхваляли переворотъ, сдѣланный Вольтеромъ въ умахъ современниковъ, и признавались, что въ томъ состоитъ главное право его на знаменитость. "Онъ задалъ тонъ своему вѣку; онъ заставилъ читать себя и въ залахъ и въ переднихъ комнатахъ." Одинъ изъ гостей, на силу выговаривая отъ смѣха, разсказалъ намъ, какъ п_е_р_у_к_м_а_х_е_р_ъ, стоя за креслами съ гребенкою въ рукахъ, удивилъ его, сказавъ: знайте, сударь, что я, бѣдной слуга, также не держу никакой вѣры, какъ и другой кто нибудь. - Всѣ заключили, что скоро послѣдуетъ важная перемѣна, и что суев 23;р³е и фанатизмъ уступятъ мѣсто Философ³и; вычисляли, когда по видимому настанетъ с³е вожделѣнное время, и кто изъ собесѣдниковъ доживетъ царствован³я Разума. Старики съ прискорб³емъ говорили, что не увидятъ его; молодые люди радовались, имѣя вѣроятнѣйш³я причины ожидать близкой перемѣны; всѣ поздравляли Академ³ю съ тѣмъ, что она приготовила великое дѣло, и что была главнымъ мѣстомъ, средоточ³емъ, пружиною свободы мыслить.
Одинъ изъ собесѣдниковъ не бралъ участ³я въ веселости нашего разговора, и даже шутилъ скромно надъ нашимъ восторгомъ. Это былъ Казотъ, человѣкъ любезный и оригинальный, но по несчаст³ю до безум³я зараженный мечтами Иллюминатовъ. "Господа! - сказалъ онъ, принявъ на себя важный видъ: успокойтесь; вы всѣ доживете до этой великой и славной перемѣны, которой такъ сильно желаете. Вамъ извѣстно, что я отчасти умѣю угадывать будущее, повторяю, вы ее увидите. - Ему отвѣчаютъ извѣстнымъ припѣвомъ: faut pas être grand forcier pour èa, (для сего не нужно быть великимъ колдуномъ.) - "А можетъ быть и нужно для того, что хочу сказать вамъ. Знаете ли, что послѣдуетъ за этою революц³ею, - что случится со всѣми, сколько васъ тутъ ни есть, и что будетъ послѣ? - Увидимъ - сказалъ Кондорсетъ съ угрюмымъ видомъ своимъ и дурацкою усмѣшкою: для Философа не противно попасть на Пророка. - "Вы, Г. Кондорсетъ, издохнете на полу въ тюрьмѣ; умрете отъ яда, которой проглотите, чтобъ избавиться отъ рукъ палача, - умрете, говорю, отъ яда, которой принуждены будете носить при себѣ въ с³е счастливое время."
Сперва всѣ изумились; но вспомнивъ, что доброй Казошъ часто бредилъ на яву, стали смѣяться. - Г. Казотъ! сказка, которою вы насъ теперь попотчивали, не такъ забавна, какъ вашъ Влюбленный дьяволъ {Такъ называется маленькой романъ сочиненный Казотомъ.}. Отъ чего пришло вамъ въ голову говоришь о тюрьмѣ, объ ядѣ, о палачахъ? какое имѣетъ отношен³е вся эта дрянь къ Философ³и, къ царству Разума? - "Я говорю вамъ, что во имя Философ³и, человѣчества, свободы, васъ погубятъ, и что это случится въ царствован³е Разума; тогда Разумъ только будетъ имѣть свои храмы, во всей Франц³и будутъ воздвигнуты храмы одному Разуму, а болѣе никому."- Увѣряю васъ - сказалъ Шамфоръ съ ядовитою улыбкою - что вы не будете въ числѣ жрецовъ при сихъ храмахъ. - "Я думаю тоже, но вы, Г. Шамфоръ, какъ жрецъ, и какъ особа достойная сего зван³я, вы надрѣжете себѣ жилы бритвою въ двадцати двухъ мѣстахъ,- и однакожь умрете, спустя потомъ нѣсколько мѣсяцовъ." - Опять всѣ взглядываютъ одинъ на другаго, и смѣются. "Вы, Г. Викъ д'Азиръ, не сами себѣ откроете жилы, но въ припадкѣ подагры велите себѣ пускать кровь шесть разъ въ одинъ день, и въ слѣдующую ночь умрете. Вы, Г. Николай, погибнете на эшафотѣ; вы, Г. Бальи - также на эшафотѣ, вы, Г. Мальзербъ - также на эшафотѣ...." Слава Богу! - сказалъ Руше, кажется, Г. Казотъ сердитъ только на Академ³ю; онъ поступилъ съ нею безжалостно; благодарен³е Небу, что я.... - "Вы погибнете также на эшафотѣ." - Можно биться объ закладъ - закричали гости - что онъ поклялся перерѣзать всѣхъ! - "Не я поклялся." - Ктожь? развѣ Турки, или Татаре овладѣютъ нами? - "Совсѣмъ нѣтъ; я уже сказалъ вамъ это: одна Философ³я, одинъ Разумъ будетъ управлять вами. Философы окажутъ вамъ с³и услуги, - тѣ самые люди, которые безпрестанно будутъ произносить нынѣшн³я ваши слова, будутъ повторять всѣ ваши правила, будутъ ссылаться, подобно вамъ, на стихи Дидеротовы, и на отрывки изъ Орлеанской Дѣвственницы...." - Развѣ не видите, что онъ полной дуракъ? - говорили гости одинъ другому на ухо, ибо Казотъ не перемѣнялъ своего важнаго вида: онъ шутитъ; а вы знаете, что въ шуткахъ обыкновенно есть и чудесность. - Правда - сказалъ Шамфоръ: но чудесность его ни мало не весела; онъ слишкомъ изволитъ жаловать эшафоты и висѣлицы. Когда все это сбудется? - "Все, что я ни говорилъ вамъ, исполнится прежде шести лѣтъ."
Сколько чудесъ! - сказалъ я: для чего вы обо мнѣ не упомянули? - "И съ вами сдѣлается чудо: вы обратитесь къ Христ³янству." - Громк³я восклицан³я. - Слава Богу! - подхватилъ Шамфоръ - я ободряюсь; если намъ суждено погибнуть въ то время, когда Лагарпъ сдѣлается Христ³яниномъ - то намъ никогда не умирать.
Мы женщины весьма счастливы - сказала Дюшесса Граммонъ - что революц³я до насъ не касается; говорю не касается не потому, будто бы мы не мѣшались въ нее, но потому, что вошло въ обыкновен³е уважать насъ, и что полъ нашъ .... - "Вашъ полъ, милостивыя государыни, на сей разъ не защититъ васъ; мѣшайтесь вы, или не мѣшайтесь, но съ вами поступаемо будетъ, какъ съ мущинами, безъ малѣйшаго различ³я." - Что это значитъ у Г. Казотъ? вы намъ проповѣдуете преставлен³е Свѣта. - Этого ничего не знаю; знаю только, что Вашу Свѣтлость и многихъ другихъ госпожь, вмѣстѣ съ вами, повезутъ къ эшафоту на поносной тележкѣ, съ завязанными назадъ руками." - Въ этомъ случаѣ надѣюсь покрайней мѣрѣ имѣть карету, обитую чернымъ сукномъ. - "О нѣтъ, сударыня! госпожи, знатнѣе васъ, поѣдутъ на поносной тележкѣ, и съ завязанными назадъ руками." - Знатнѣе меня? не уже ли Принцессы крови? - "Знатнѣе васъ, сударыня, знатнѣе...." - Все общество пришло въ смущен³е, и самъ хозяинъ нахмурился; шутка уже казалась неумѣренною. Г-жа Граммонъ, желая разсѣять непр³ятность, не стала требовать окончан³я послѣдняго отвѣта, но только прибавила: увидите, господа, что онъ не дастъ мнѣ и духовника. - "Такъ точно, сударыня, вы не будете имѣть его; ни вы, ниже кто либо другой. Послѣдн³й, кому окажутъ с³е снизхожден³е, будетъ...." Казтшъ остановился. - Говорите, говорите, кто этотъ счастливой смертной, которой будетъ имѣть преимущество передъ другими ? - "С³е преимущество одно только у него останется; этотъ человѣкъ есть - Король Французск³й."
При семъ словѣ хозяинъ дома тотчасъ вскочилъ съ мѣста, и всѣ гости встали. Онъ подошелъ къ Казоту, и съ видомъ огорчен³я сказалъ ему: уже время, дорогой Казотъ, прекратишь эту печальную шутку. Вы простираете ее слишкомъ далеко, и вводите въ хлопоты все общество и самихъ себя. Казотъ, не отвѣчая ни слова, вознамѣрился уйти; Г-жа Граммонъ, которой хотѣлось разогнать смущен³е, подошедши къ нему, сказала: Господинъ пророкъ! вы объявили намъ будущ³я приключен³я; для чего же о себѣ ничего не говорите? - Казотъ нѣсколько времени молчалъ, потупивши взоры. - "Милостивая государыня! читали ль вы у ²осифа объ осадѣ ²ерусалима?"- Безъ сомнѣн³я. Кому не извѣстно это мѣсто? Однакожь положимъ на часъ, будто я не читала его. - "Во время осады, одинъ человѣкъ семь дней сряду, въ виду осажденныхъ и осаждающихъ, по разу въ день обходилъ вокругъ окоповъ у крича голосомъ громкимъ и плачевнымъ: горе ²ерусалиму! а въ седьмой день закричалъ: горе ²ерусалиму! горе и мнѣ! и въ тужь минуту пребольшой камень, брошенный изъ машинъ непр³ятельскихъ, упалъ ему на голову, и размозжилъ его подъ собою."
Послѣ сего отвѣта Г. Казотъ поклонился и ушелъ.
"Вѣстникъ Европы". Часть XXIX, No 19, 1806