Главная » Книги

Литвинова Елизавета Федоровна - Жан Антуан Кондорсе. Его жизнь и научно-политическая деятельность, Страница 4

Литвинова Елизавета Федоровна - Жан Антуан Кондорсе. Его жизнь и научно-политическая деятельность


1 2 3 4

, пробудить в них желание думать, выучить их правильно рассуждать. Кондорсе вполне разделял мнение Вольтера: чем больше люди будут думать, тем легче им будет избежать несчастья. Общий интерес человечества, пишет он, эта главная забота всех добродетельных сердец, - требует свободы мнений, свободы совести, свободы культа прежде всего, потому что эта свобода одна может привести к братству людей. Раз невозможно соединить людей одной верой, необходимо приучить считать братьями всех людей, к какой бы вере они ни принадлежали. Одна свобода может дать человеческому разуму необходимую энергию для познания истины; способствовать всему этому Кондорсе вменяет в обязанность современной ему философии и с этой точки зрения оценивает заслуги современных ему философов. Мы говорили уже о его отношении к Вольтеру, деятельность которого, по мнению Кондорсе, вполне отвечала истинному назначению философа. Но он не отказывал в справедливой оценке и другим. Приведем следующее мнение его о Руссо: 'Если дети не носят больше корсетов, если их разум не обременяют более разные прописи, если они свободны теперь от рабства и оков, то они обязаны этим Руссо'.
  
   Нравственность, основанная на расположении к ближним, на сознании прирожденного равенства людей, по мнению Кондорсе, всегда находила себе защитников в рядах философов. Рассуждая об обязанностях философов по отношению к правителям, он высказывает мнение, что истинные враги королей - не философы, а патеры. Философы должны разливать свет, умиротворять, учить людей терпимости, заступаться за угнетенных, искоренять везде дух фанатизма и политического ханжества, убежденный в этом, Кондорсе стремился доказать, что веротерпимость необходима для устойчивости правительства. В 1781 году он издал трактат о законах, регулировавших в то время права протестантов во Франции. Результат этого труда был самый благоприятный: Людовик XVI решился улучшить их положение.
  
   Воззрения Кондорсе на нравственность и ее происхождение мы находим главным образом в критике сочинений Гельвеция, в письмах к Тюрго и в примечаниях к изданию 'Писем Паскаля'. Известно, что Паскаль в последние годы своей жизни занимался сочинением религиозного характера. Затем оно было издано с различными искажениями отшельниками Пор-Рояля. Кондорсе издал вновь 'Письма Паскаля', восстановив пропущенные места и приложив свою трезвую критику. Книга эта не предназначалась для продажи, экземпляры этого издания получили только друзья Кондорсе. Паскаль, под влиянием своей мизантропии, говорил: 'Если бы все люди знали, что толкуют о них за глаза, то ни у кого не было бы друзей'. В то же время он объясняет все самые великодушные поступки человека себялюбием и честолюбием. Мы знаем уже, как далек был Кондорсе от теории эгоизма и утилитаризма. Противные ему взгляды он опровергал фактами. Приведем один, заимствованный им из французских морских летописей. У берегов Франции тонул корабль, на котором находился кавалер Лордо, не умевший плавать; один матрос, ловкий пловец, сказал ему: 'Бросайтесь в море и хватайте меня за ноги; я вас спасу'. От долгого плавания силы матроса истощились. Лордо некоторое время поддерживал в нем бодрость выражением своей признательности. Наконец матрос опустил руки и сказал, что неминуемая гибель ждет их обоих. 'А если бы ты был один?' - спросил Лордо. 'Тогда может быть мне удалось бы спастись', - отвечал матрос. Услышав это, Лордо выпустил из рук ноги матроса и пошел ко дну. Такие факты убеждали Кондорсе, что корень нравственности есть чувство сострадания. Он писал Тюрго: 'Я пришел в такую же ярость, как и вы, прочитав у Гельвеция, что дети ненавидят родителей и что мы любим только тех, кого презираем'.
  
   Признавая источник нравственности в чувстве, Кондорсе в то же время усматривал тесную связь между умственным развитием и нравственностью.
  
   Нам известны политико-экономические труды Кондорсе; мы говорили о происхождении и значении их в жизни философа; нам остается дать характеристику этой его деятельности, познакомив читателя с воззрениями на нее современных экономистов. Большинство взглядов Кондорсе, относящихся к этой области знания, представляют только дальнейшее развитие чужих взглядов. Он сам говорит: 'То, что есть истинного и полезного в моих взглядах, принадлежит не мне'. Он, очевидно, намекает на сходство их с воззрениями Тюрго. И вообще Кондорсе является прямым последователем школы физиократов. Он развивал симпатичные ему идеи и в дополнениях к 'Энциклопедии', и в отдельных сочинениях, в которых подвергал обсуждению самые жгучие и насущные вопросы.
  
   В 'Письме земледельца из Пикардии к протекционисту', в статьях против монополии и в 'Рассуждении о барщине' Кондорсе первый высказал мысль о том, какую огромную выгоду представляет уничтожение крепостного права для сельского хозяйства, для земледельцев и для землевладельцев. Все эти сочинения относятся к 1775 году. В следующем, 1776 году он издал свой самый блестящий экономический трактат, 'Рассуждения о хлебной торговле'. В нем Кондорсе, исходя из политической точки зрения и поддерживая мнение физиократов о преимуществах земледельческого труда перед трудом ремесленным и фабричным, высказывает мысль, что землевладельцы и земледельцы более заинтересованы в нуждах своего отечества, потому что более к нему, так сказать, прикреплены. Автор склоняется в пользу земледелия, имея в виду то, что деревенская жизнь менее развращающим образом действует на физическую и нравственную природу человека. При всем том Кондорсе нисколько не поддерживает мнение физиократов о бесплодности ремесленного и фабричного труда, признанное в настоящее время совершенно ложным. В свободе же торговли он видит единственное средство для устранения временной и местной нужды. Только эта свобода открывает возможность конкуренции, ведущей к понижению вознаграждения за посредничество; за этим же следует понижение цен на хлеб. Но оно никогда не бывает чрезмерным, что становится невыгодным для всех классов. Кондорсе утверждает, что на положении рабочего класса всегда плохо отзывается всякое большое и быстрое колебание цен на хлеб; он видит все спасение в уравновешивании цен с помощью свободы торговли. Имея это в виду, Кондорсе высказывается в пользу не только свободы внутренней, но и внешней торговли, говоря, что она приведет к падению средней цены на хлеб не только в каком-нибудь одном данном государстве, но и в целой Европе. В то же время он допускает некоторое временное ограничение вывоза хлеба из данной страны, когда это действительно требуют обстоятельства.
  
   Заметим также, что во всех этих сочинениях, как и в позднейших политического характера, Кондорсе является защитником частных прав и благосостояния как отдельных государств, так и лиц, и нигде не требует безусловного принесения их в жертву общему благу. Вместе с тем он признает так называемое право на труд и считает обязанностью правительства обеспечивать подданных работой и заработком в обыкновенное время и приходить на помощь нуждающимся во время общественных бедствий, в случае голода и так далее.
  
   Во взглядах своих на налоги Кондорсе также вполне сходится с физиократами. Он признает самым справедливым налогом подать, пропорциональную чистой выручке (produit net). Для достижения же этой пропорциональности рекомендует прямой налог, взимаемый с продуктов, собираемых с отдельных участков земли.
  
   Что же касается прогрессивного налога, то Кондорсе нельзя причислить к его защитникам. На вопрос, должен ли богатый платить больше, чем следует, только потому, что он богат, Кондорсе отвечает следующим образом: 'Не будем подчиняться идеям преувеличенной нравственности; будем справедливы к народу, но воздержимся от всякой несправедливости даже в его пользу'. Он отвергает также всякий налог на роскошь и является решительным противником всех косвенных сборов. Последние, по его мнению, все в конце концов сводятся к прямым налогам, но влекут за собой большие издержки при взимании и могут принести денежную выгоду государству, только если сопровождаются разного рода стеснениями. По тем же причинам Кондорсе восстает еще больше против всяких личных налогов, признавая из них справедливым один квартирный, да и то в том случае, когда ему не подлежат скромные жилища. Легко понять, что при таких взглядах на налоги Кондорсе был заклятым врагом всякого рода монополий. Взгляды его на таможенные пошлины находятся также в полном соответствии со всеми приведенными нами здесь; он говорит: 'Такие пошлины вредны, так как, подавляя конкуренцию, они устраняют единственное справедливое и практическое средство - соревнование в промышленности. Такие пошлины по природе своей несправедливы'. И здесь, как всегда, Кондорсе рассматривает вопрос с двух сторон: со стороны справедливости и с точки зрения практичности. В последнем отношении пошлины имеют еще то неудобство, что поощряют часто одни виды сельского производства и мануфактуры в ущерб другим. Но такое поощрение обусловливается выбором, который может оказаться ошибочным, и так далее. По этому поводу Кондорсе замечает: 'Администраторы! Предоставьте этот выбор частному интересу и природе вещей, которые никогда не ошибаются'.
  
   Все эти взгляды из области политической экономии вполне отвечают общим мнениям человека, убежденного в том, что люди всех стран должны иметь один общий интерес.
  
   Из всех известных нам представителей физиократии в эпоху революции и Конвента Кондорсе отличался наиболее справедливым отношением к Адаму Смиту; он как бы предугадывает значение его воззрений для будущего и, опередив во многом своих современников, ближе их подходит к воззрениям нашего века.
  
   Итак, мы видим, что хотя воззрения Кондорсе в области политической экономии имеют весьма много общего со школой физиократов, нельзя сказать, чтобы они были заимствованы им; напротив, эти воззрения настолько вытекали из его общих взглядов на вещи, настолько обусловливались всеми особенностями его души, что их следует считать его неотъемлемой собственностью. Формально он заимствовал многие из них, потому что нашел их готовыми, но он пришел бы к ним сам. Отличаясь полным отсутствием тщеславия, Кондорсе совершенно не заботился о том, чтобы создать в какой-нибудь области свое, он просто искал истину и заботился лишь о благе человечества.
  
   Кондорсе первый догадался приложить математику к вопросам политической экономии. Огюст Конт и его последователи не вполне одобряют это увлечение математика и утверждают, что математический метод мало соответствует сложности общественных явлений. Все это, вообще говоря, справедливо, но настоящее все же подтвердило главную мысль Кондорсе о приложимости арифметики к определению смертности и рождаемости; основываясь на этом, Кетле создал целую новую науку. Современные же экономисты признают, со своей стороны, что применение математического метода в политической экономии, хотя и не может обогатить эту науку новыми истинами, приносит пользу, позволяя точнее формулировать результаты. Нам известны три сочинения Кондорсе, в которых он главным образом высказал свои мысли о применении математики к решению вопросов, касающихся определения причин увеличения и уменьшения смертности, а также причин, обусловливающих колебание цен: 1) 'Discours de M. de Condorcet en réponse à celui de M. le comte de Choiseul-Gouffier' (le jeudi 26 février 1784), 2) 'Discours sur l'astronomie et le calcul des probabilités', lu au lycée 1787 и 3) 'Tableau général de la science, qui a pour objet l'application du calcul aux sciences politiques et morales'.
  
   И современные экономисты признают, что все сделанное в этом направлении в настоящее время было в общих чертах намечено Кондорсе.
  
   Заслуги нашего философа в области политической экономии легко понять, если вспомнить, что многие просвещенные экономисты называют ее наукой, созданной Тюрго и Адамом Смитом; нам же известна тесная связь, существовавшая между Тюрго и Кондорсе, при которой трудно даже определить, где кончалась мысль одного и начиналась работа другого.
  
   От трудов по политической экономии переходим к сочинениям Кондорсе, относящимся к политике. Число этих сочинений очень велико. Мы не находим в них пристрастия к какой-нибудь форме правления. Политические взгляды его, так ясно сформулированные в плане конституции 1793 года, выработались постепенно. Из очерка жизни Кондорсе мы видели, что он стоял за монархию, когда думал, что, опираясь на нее, можно избавить соотечественников от бедствий с помощью мирных финансовых реформ. Но, меняя свои взгляды на формы правления, он всю жизнь оставался верен глубокой ненависти к деспотизму, в каких бы видах он ни проявлялся. Кондорсе не раз выражал мнение, что деспотизм многих лиц - например какой-нибудь корпорации - даже вреднее и опаснее, чем деспотизм одного лица; в последние годы своей жизни он первый заговорил о деспотизме толпы. И можно сказать, что вся его политическая деятельность, теоретическая и практическая, была направлена к ограждению всех и каждого от деспотизма. В сочинениях своих, относящихся к политике, он высказал много самобытных и плодотворных мыслей. В своих 'Письмах ньювегенского буржуа к гражданину Виргинии' он стремится соединить все выгоды представительства с прямым участием всего народа в законодательстве. Такой взгляд в то время явился вполне новым. Он смело предлагал реформы, не отмеченные в английской конституции, перед которой слепо преклонялись тогда французы. Кондорсе же восставал против консервативности англичан; он был ярым противником принятия неизменной конституции. Ему дорога была свобода грядущих поколений, и он стоял за сохранение возможности пересмотра конституции для того, чтобы люди могли приспособить ее к новым требованиям. В своих 'Письмах американского гражданина' он восстает против действий парламента, предсказывая, что парламенты готовят Франции аристократическую тиранию. Из этого видно, что Кондорсе далек был от того, чтобы видеть спасение во всевластном парламенте, подобном английскому; он скорее был проникнут американской теорией политической свободы.
  
   Тесная дружба с американским посланником Джефферсоном много способствовала этому. Кондорсе разделял мнение Джефферсона, что главной основой всех законов должны служить естественные права человека. Эти права состоят в свободе личности и ее безопасности, в свободе собственности и ее безопасности, в равенстве - не в смысле поголовной одинаковости образования и состояния, а в смысле отсутствия всякого различия перед законом. И в политике, как и в политической экономии, Кондорсе является сторонником землевладения, врагом привилегий и допускает только налоги, пропорциональные чистому доходу, обнаруживая во всем редкую последовательность и цельность миросозерцания. Мысли свои, относящиеся к этим предметам, он излагал в виде научных трактатов или высказывал в форме памфлетов, отличавшихся изысканным остроумием.
  
   Главные заслуги Кондорсе относятся к области социологии, истинной философии истории, которой он положил начало. В этом отношении он, можно сказать, не имел предшественников. Огюст Конт, творец положительной философии, говорит: 'Со времен Монтескье единственный успех социологии связан с именем знаменитого и несчастного Кондорсе. В его трактате впервые научно сформулирована идея поступательного движения человечества. До Кондорсе существовала теория, уподобляющая историю человечества жизни одного лица и сравнивающая различные периоды истории с возрастом младенчества, возмужалости и старости. Такой взгляд оказал вредное влияние: жизнь отдельных народов казалась оконченной, и думали, что если такая пора для нации наступила, то ничто не может спасти ее; кроме того, история представлялась каким-то фатальным круговоротом, что влияло удручающим образом на энергию человека'. Упомянутая теория принадлежала Вико; она имела за себя кажущуюся правдоподобность; в доказательство ее обыкновенно приводили сравнение классического древнего мира с феодальной анархией Средних веков. Эти взгляды повлекли за собой мнение, что человек, отдаляясь от своего 'естественного состояния', утрачивает право личной свободы и равенства и, одним словом, идет назад. Кондорсе же строго доказывает полную несостоятельность этого неутешительного мнения. В то же время Кондорсе не закрывает глаза на печальные факты - он признает существование таких эпох, в которые человечество отступало назад или уклонялось от истинного пути. 'Прогресс человеческого разума, - говорит он, - не всегда идет рука об руку со стремлением людей к добродетели и к общему благу. Этим объясняется, почему в Средние века - эпоху полного упадка знаний - могла совершиться замена рабства крепостным правом'. В то же время он утверждает, что не успех знаний, а упадок их влечет за собой развитие пороков. Разъяснение этих кажущихся противоречий составляет одно из главных достоинств труда Кондорсе.
  
   Если мы сравним сочинения Огюста Конта с трудами Кондорсе, то увидим, что все преимущества первых обусловливаются только временем, то есть прогрессом других наук, которые тесно связаны с социологией. Во время Кондорсе эти науки находились далеко не в таком состоянии, в каком находятся теперь. И весьма вероятно, что только это помешало Кондорсе сделаться творцом положительной философии.
  
   Взгляды Кондорсе, о которых мы говорили, высказаны им в сочинении 'Картина прогресса человеческого разума', которое было написано, как мы знаем, в самых тягостных условиях. В предисловии своем к этому сочинению автор говорит:
  
   'Я должен ограничиться общими чертами, характеризующими различные эпохи, через которые роду человеческому надлежало пройти; эпохи, свидетельствующие о прогрессе и регрессе, раскрывают перед нами их причины и следствия.
  
   Я нисколько не намереваюсь здесь дать всеобщую историю наук, искусств и философии, но хочу представить только часть этой истории, могущую помочь охватить тот путь, которым пришли люди от первого понятия о нумерации к дифференциальному исчислению, от простейших часов - к самым совершенным механизмам, от первых двух-трех правил мудрости - к философской системе Локка, Смита и других мыслителей.
  
   Я также уклонился бы в другую сторону, если бы вздумал дать полную теорию развития человеческих способностей, если бы я задался целью изложить в подробностях даже проявления человеческого ума, природу наших нравственных чувств, подвести под какую-нибудь систему социальную науку, изложить правила, лежащие в основе искусств.
  
   В мой план не входит вообще история человека, я хотел показать только, как с течением времени человек мало-помалу обогатил свой ум новыми истинами, усовершенствовал и расширил свои силы, научился их лучше употреблять для своего собственного благосостояния и для пользы общественной'.
  
   Одним словом, Кондорсе стремился только доказать, что род человеческий способен к беспредельному совершенствованию.
  
   'Наши надежды, - говорит Кондорсе, - относительно будущего человечества сводятся к трем главным пунктам: к уничтожению неравенства между нациями, к упрочению равенства между людьми, составляющими один народ; наконец, к истинному усовершенствованию самого человека'. Отвечая на эти вопросы, Кондорсе доказывает, что умственное развитие в конце концов должно привести к нравственному усовершенствованию. Если мы встречаем противоречия этому в истории, то они объясняются тем, что мы ограничиваемся чересчур короткими промежутками времени, в которые умственное и нравственное развитие не могут находиться на одном уровне. Что касается умственного развития, то оно вполне обеспечено: в наших руках находится воспитание подрастающего поколения, которому мы передаем не только запас приобретенных человечеством знаний, но также и усовершенствованные методы для приобретения новых.
  
   Одним из могущественных средств для распространения знаний могло бы служить, по мнению Кондорсе, введение всемирного языка.
  
   Под последним он разумеет такой язык, который выражает с помощью знаков простые и сложные идеи, отношения между ними и логические операции, свойственные каждой отдельной науке или искусству. Таким образом, все люди, изучившие эти знаки, способы их комбинаций и законы их образования, в состоянии будут понять написанное на этом языке и выразить с большой легкостью на своем собственном. Такой язык будет служить для выражения теоретических взглядов, относящихся к какой-нибудь науке, для изложения правил искусства, для сообщения нового опыта или наблюдения. Новый всемирный язык будут изучать вместе и неразрывно с данной наукой. Итак, естественным всемирным языком может быть только отвлеченный язык знаков, а никак не язык звуков, который всегда заключает в себе много индивидуального и психологического или является чем-то искусственным, а потому плохо прививается; язык знаков также вполне отвечает общечеловеческим логическим процессам. Но препятствием к введению такого языка служит недостаточная ясность и выработанность понятий, лежащих в основе многих наук.
  
   Кондорсе предсказывает также великую будущность теории вероятностей в истории гуманитарных наук. Вообще он выражает в этом сочинении самые свои задушевные мысли и пожелания человечеству. 'Картина прогресса человеческого разума' состоит из двух частей; первая часть заключает в себе всю картину прогресса в самых общих чертах. Эту часть Кондорсе считал необходимым введением. Вторую часть и следующие за ней предполагалось посвятить изложению фактов, служащих для развития и подтверждения общих выводов, высказанных в первой части. Обладая изумительной памятью, Кондорсе написал вторую часть, но к великому своему горю увидел, как мы сказали, невозможность продолжать труд, не имея под руками никаких книг.
  
   Кондорсе делит историю человеческого прогресса на десять эпох. Первая относится к тому времени, когда люди жили отдельными семьями; затем несколько семей, живших поблизости, соединялись в одно целое, как бы составляя один народ; вторая эпоха - эпоха пастушеских народов и перехода к земледелию; третья эпоха характеризуется успехами земледельческих народов до изобретения письма; четвертая эпоха отмечена успехами человеческого ума в Греции до того, как произошла специализация наук, совершившаяся в царствование Александра Македонского; пятая эпоха - развитие наук со времени их специализации до их упадка; шестая эпоха - упадок просвещения, реставрация последнего во время крестовых походов; седьмая эпоха - первые успехи наук со времени их реставрации до начала книгопечатания; восьмая эпоха - от изобретения книгопечатания до того времени, когда философия и наука свергли иго авторитета; девятая эпоха - от Декарта до Французской Республики; десятая эпоха - будущие успехи человеческого ума.
  
   Уже из одного содержания первой книги легко усмотреть, что это сочинение Кондорсе отличается большой оригинальностью. Кондорсе рассматривает историю человеческого прогресса не глазами оптимиста; он смотрит на нее с точки зрения математика, - признавая все уклонения от прямого пути к прогрессу весьма малыми, если принять во внимание, что путь этот бесконечно велик. Такой взгляд не мешает видеть все, что есть дурного в настоящем, и признавать регресс в том или другом отношении; но он внушает веру в то, что все это - временное и не может совершенно отклонить человечества от пути к прогрессу умственному и нравственному. В десятой главе первой книги, посвященной будущему человечеству, мы читаем:
  
   'Если человек может с большой достоверностью предсказывать явления, законы которых ему известны; если, даже не зная этих законов, он в состоянии судить о будущем по прошлому, то нет оснований считать химерою попытку представить себе картину будущего человеческого рода, соображаясь с его историей.
  
   В науках естественных единственное основание веры - это идея, что все общие законы, известные и неизвестные, но управляющие явлениями вселенной, суть непреложные и неизменные. Отчего бы этот принцип не должен иметь силы в истории развития умственных и нравственных способностей человека?'
  
   Мы говорили уже о том, какое важное значение Кондорсе придавал воспитанию в деле усовершенствования рода человеческого. В качестве дополнения скажем теперь несколько слов о его сочинении 'Sur l'instruction publique' ('Об общественном образовании'), имеющем тесную связь с предыдущим.
  
   Кондорсе делит общественное образование на пять различных ступеней. Первая ступень - первоначальная школа, дающая знания, необходимые для всех и каждого; вторая ступень - школы, где получаются сведения, необходимые для отправления простейших обязанностей; третья ступень - институты, где под руководством профессоров люди готовятся к высшему образованию; четвертая ступень - высшие заведения или лицеи; и, наконец, пятая ступень - национальное общество, направляющее образование целой страны и занимающееся вообще усовершенствованием наук и искусств.
  
   Общественное воспитание, по мнению Кондорсе, составляет обязанность государства перед гражданами. Без него невозможно равенство перед законом. Философ подробно развивает это положение и доказывает его, как геометрическую теорему. В то же время он не допускает мысли о поголовном равенстве образования, степень которого вообще должна определяться различными внутренними и внешними условиями; Кондорсе с большой ясностью устанавливает minimum образования, необходимый для того, чтобы один человек не находился во власти другого, говоря: 'Человек, не знающий арифметики, разумеется, находится в зависимости от человека, обладающего этим необходимым знанием, но последний нисколько не зависит от ученого математика'. Кондорсе требует, чтобы все обладали знаниями, безусловно необходимыми в жизни. Он надолго останавливает свое внимание на этом важном предмете и затем строго доказывает, что неравенство образования есть первая причина порабощения одного человека другим.
  
   От образования умственного он переходит к нравственному развитию и отчетливо проводит мысль: для того чтобы сгладить неравенство между людьми, необходимо уничтожить резкие различия в их нравственных чувствах, привычках и обращении. Человек с нежными, тонкими чувствами, хорошо воспитанный, неохотно протянет руку человеку грубому, неотесанному; поэтому необходимо, чтобы и в этом отношении существовала, так сказать, общая норма благовоспитанности для всех людей.
  
   Во всех его взглядах проявляется бесконечная любовь к человеческой природе.
  
   Кондорсе говорит: 'При распределении труда надо иметь в виду, чтобы оно не приводило к умственной тупости, не забивало бы тех способностей человека, которые необходимы всем и каждому'. Здесь автор входит в большие подробности, устраняя тем все могущие возникнуть недоразумения.
  
   Каждая строка этого сочинения проникнута уважением к правам человека. 'Общественное воспитание должно ограничиваться образованием, - говорит Кондорсе, - и не посягать на права родителей, которым должно быть предоставлено нравственное воспитание'.
  
   Желая распространить необходимое образование между всеми людьми, Кондорсе придает большое значение методам, облегчающим усвоение предмета.
  
   Он высказывает мысль, что нельзя навязывать временные мнения как вечные истины, вступаясь всегда и везде за неприкосновенность природы человека. В то же время он стремится к тому, чтоб общественное образование облегчало людям практическую жизнь, и советует сообразовываться с требованиями времени. Сочинение его изобилует также очень верными замечаниями относительно более частных вопросов - обязанностей учителей и так далее. И все эти частные взгляды строго отвечают главной идее: образование и воспитание должны подготовить людей к равноправию. Согласно этому образование должно быть одинаковым для мужчин и для женщин. Такой же взгляд проводил Д'Аламбер и другие энциклопедисты. Из многих замечаний Кондорсе видно, что не одна идея равенства привела его к таким соображениям; он утверждал, что женщины могут оказать пользу науке, делая наблюдения и составляя элементарные книги; перед его глазами были живые примеры - труды его собственной жены, г-жи де Шателэ и других женщин XVIII столетия. Для воспитания детей Кондорсе считал необходимым широкое образование матерей, и он с глубоким знанием действительной жизни разъяснял своим современникам все зло, происходящее от отсутствия этого образования.
  
   Наконец, неравное образование, по его мнению, непременно должно вести к неравенству между членами семьи и помешать их счастью. Этой мысли он посвящает немало таких страниц, которые и в настоящее время могли бы выяснить многое; далее он развивает мысль, что мужчины легче бы сохранили свои знания, если бы жены их принимали участие в умственном труде, и весьма поэтично описывает совместный умственный труд мужчины и женщины. Он доказывает, сверх того, что, помимо пользы, женщины имеют несомненное право на высшее образование, и приводит в пример итальянок, занимавших с успехом кафедры в университетах. Согласно всему этому Кондорсе не только допускает, но даже считает полезным совместное обучение обоих полов.
  
   Вопросы о конкуренции и ее последствиях, конечно, не принимались во внимание человеком, которому жизнь, по его же собственным словам, представлялась не борьбой соперников, а совместной деятельностью людей-братьев. Эти взгляды Кондорсе произвели, между прочим, глубокое впечатление на замечательную женщину его века, известную Софи Жермен - математика и философа.
  
   Кондорсе признавал, что стимулом человеческих действий всегда служат удовольствие и личный интерес, но вместе с тем думал, что социальные науки должны стремиться уменьшить число случаев, в которых общественный интерес противоречит личному; с другой стороны, воспитание и образование должны развить в нас естественный интерес к общественному благу.
  
   Мы познакомили читателя с теми из сочинений Кондорсе, в которых с наибольшей отчетливостью выступают его заслуги; они свидетельствуют о том, что Кондорсе вообще отличался сильным и оригинальным умом, не уступая в этом отношении самым выдающимся людям своего века.

  Примечания

  
  1
  
  сверхчеловек (нем.)


Категория: Книги | Добавил: Anul_Karapetyan (23.11.2012)
Просмотров: 296 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа