Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Статьи и материалы по антропологии и этнографии народов Океании

е о белых, очень помогло Чину эксплоатировать их доверие. Он купил островок Намалакаль (или Малакан, как его называют поселившиеся теперь на нем европейцы) {Этот островок, принадлежащий теперь наследникам Чина, служит преимущественно местом жительства европейцев.} у айбадула и поселился там. Туземцы Корора три раза наполнили его судно произведениями коралловых рифов (трепанг, черепаха и т. п.), которые Чин продал в Маниле и Гонконге за многие десятки тысяч долларов, а между тем как туземцы были уплачиваемы по мелочам и даже несогласно с условием. Но хорошие отношения не были прерваны поэтому. Чин нашел выгодным войти в торговые сделки с Малегиоком, с которым Корор уже с давних пор находился на военном положении и война между которыми постоянно тянулась. Ружья и порох будучи главным предметом мены с туземцами Пелау, айбадул и люди Корора просили Чина не торговать с Малегиоком, говоря, что и в Короре он найдет достаточно груза для своего судна и по той же цене, как и на севере (Малегиок), и чтобы после давних дружеских отношений с Корором он не изменял бы им и не помогал бы их неприятелям.

   Такое требование, выраженное в весьма умеренной форме, было тем более понятно и справедливо, что Чин все еще был должником Корора за прежний товар. Будучи преимущественно тредором, ставя выгоду выше всего и единственною целью, Чин продолжал сделки с Малегиоком и снабжал неприятелей Корора ружьями и амунициею.

   Однажды ночью Чин был разбужен зовом людей, которые сказали, что прибыли с большого острова (Бабельтопа, где находится Малегиок) и привезли трепанг. Чин встал и собирался выйти к ним, когда его туземная жена, знавшая или подозревавшая заговор, посоветовала ему взять хотя бы револьвер с собою, чего Чин, однако же, не сделал.

   Едва он вышел, как у самого порога получил удар туземным топором в голову и был затем окружен несколькими туземцами. Чин, человек крепкого сложения, довольно долго держался, пока число нападающих не одолело, и его свалили на землю и камнем разбили ему грудь. Так как он долго не умирал, то один из убийц (туземец Вуапа) перекусил (!) ему горло.

   Это случилось в 1865 г. Английское правительство послало военное судно ("Персеус", капитан Ллойд) для расследования дела. Следствие было недлинное и очень упрощено тем, что брат корорского главного начальника сам предложил (другие говорят, что он был принужден белыми) англичанам застрелить брата своего, айбадула. Предложение было принято, айбадул застрелен, а убийца стал главным начальником вместо него. Было ли доказано, что айбадул был главный виновник убийства Чина или он приказал <убить> его,- я не знаю, но, кажется, все дело было ведено очень второпях и без достаточных расследований⁴⁷.

   От дома Чина, который стоял на о. Малакан, я видел одни гнилые столбы; гробница его - груда наваленных камней формою прямоугольника в 1 м вышины - находится в Короре рядом с совершенно подобною же застреленного айбадула. Его туземная жена сделалась супругою одного из корорских рупаков, а дочь по достижении зрелости продана вотчимом в один из пай в Айрай, где она теперь исправляет должность монголь. Главные из убийц Чина - тот, который нанес первый удар топором в голову, и тот, который перекусил ему горло,- мне были указаны в Короре.

   Я рассказал историю Чина, как я ее слышал от самих туземцев в Короре и в Малегиоке; что она характеристична, доказывается тем, что подобные ей могут легко повторяться и даже повторяются и теперь, разумеется, под другой формою. Вот что случилось несколько месяцев тому назад. Айбадул, находясь в постоянной войне с севером, нанял манильскую шкуну "Розаро" под испанским флагом и отправился к небольшому островку Каянгель, которого селение было разрушено, многие жители убиты, а имущество разграблено. Когда не хватило у нападающих зарядов, они стали стрелять осколками бутылок, которые причиняли страшные раны, и не ранее высадились на остров, как удостоверившись, что жители или убиты, или бежали. Сам айбадул предводительствовал, и остатки разрушенного селения были сожжены. Будучи в Малегиоке, я слышал много жалоб на то, что белые (шкипер шкуны был испанец) помогли при разорении и разграблении Каянгеля. Не будь шкуны, говорили они, айбадул не вздумал бы напасть на остров, а если бы попробовал, он не смог бы разорить его. Что шкипер "Розаро" оставался, как мне говорили, в Короре, нисколько не извиняет его поступка, так как он дал шкуну, людей и вооружение ее в распоряжение айбадула, которого намерение он знал и исполнению которого способствовал. Если подобные поступки будут повторяться, что вероятно даже, то к малому доверию и уважению, которые имеют туземцы к белым, присоединится положительная ненависть, немало заслуженная.

   В архипелаге Пелау мы видим, как на всех почти островах в Тихом океане, постепенное разочарование туземцев в европейцах; но здесь этот переход произошел весьма быстро, и из одной крайности они легко перейдут или могут перейти в другую. Не далее как в конце прошлого столетия, когда (1783) Вильсон по разбитию своего судна был встречен туземцами Корора, они считали его и его спутников не менее, как великими калитами {Не только это говорит Вильсон, но я слышал сам от туземцев, что сперва они думали, что все белые - великие калиты.}. Даже во время Холденса, в 30-х годах, туземцы Пелау принимали белых за существа высшего разряда⁴⁸. Даже после Чина туземцы выказывали относительно европейцев внешние формы уважения почти наравне, как перед рупаками, как, например, останавливались и нагибались, когда белый проходил, вынимали гребень из волос и оставляли топор, входя в его дом, и т. п.; теперь образчики, которые они имеют большею частью под глазами с тех пор, как европейские суда стали нередко посещать их острова и тредоры поселились между ними, подобно как на о. Вуап, уничтожили почти всякое уважение к европейцам. Не только исчезли все внешние формы уважения, но отношения так изменились, что, по словам тредоров, жизнь европейца (тредора) в архипелаге нисколько не безопасна; на многих стреляли с берега, когда они вечером или ночью проезжали в шлюбках, дома других хотели поджечь, а в последние года двое тредоров были убиты и имущество их разграблено.

   Это говорят тредоры. Послушаем туземцев, которые также приводят имена обвиняемых, место и время случаев. Они говорят, что не только при торговле их постоянно стараются обмануть, продавая дурной товар за хороший и крайне дорого ценя его, но что белые почти никогда не держат обещаний и условий; белые, нередко угрожая приходом военного судна (которого туземцы очень боятся), берут у них разные ценные предметы (например, туземные деньги), не думая платить за них; пьяные бьют их без разбора, даже рупаков, стреляют по проезжающим пирогам, увозят женщин и т. д. {Я не сообщаю здесь имен, так как это письмо не имеет назначения быть обвинительным актом.}.

   Неудовольствие с обеих сторон растет, разряжаясь по обстоятельствам или варварскими убийствами {Что я слышал о двух последних убийствах, не менее невинно, чем пример Чина с перекушенным горлом.}, или мелкими нелюбезностями {Я сам имел случай удостовериться в справедливости обвинений тредоров. Находясь на пути из Корора в Малегиок, проезжая с г. Кондоном в самое жаркое время дня мимо деревни Кайсар, нам отказались дать¹⁶* два кокосовых ореха для утоления жажды. Именно такая малость, по своей незначительности, характеристична.} и отсутствием внешних форм уважения. Претендовать на то, чтобы туземцы выказывали европейским тредорам (нередко ci-devant¹⁵* матросам купеческих судов, поварам и т. п.) почет наравне с местною аристократиею-рупаками, было бы несправедливо, но, с другой стороны, оставлять (на что жалуются европейские тредоры в Пелау) совершенно без расследования такие случаи, как убийства европейцев, нерационально, потому что такое необращение внимания легко повлечет за собою не единственно репрессалии со стороны туземцев (как, например, в деле Чина), а просто убийства европейцев с целью грабежа их имущества, как это, кажется, было в одном из случаев убийств тредоров в последнее время.

   Из вышеприведенного читатель мог почерпнуть немало черт, обрисовывающих характер туземцев, которые служат довольно резкими тенями к радужным краскам картины жизни туземцев Пелау, набросанной Вильсоном, которые, однако же, как я думаю, друг другу не противоречат и скорее дополняют.

   Я лично могу по собственному опыту лишь мало прибавить. Будучи в Короре, я был гостем айбадула, в Малегиоке имел дело с томолем и не могу жаловаться на недостаток любезности с их стороны. Но, несмотря на то или совершенно независимо от того и от личных отношений, характер туземцев не оставил во мне приятного впечатления. Они показались мне лживыми, замкнутого и крайне корыстного характера. Я думаю, однако же, что характер их значительно изменился (ухудшился) вследствие сношений с европейцами. Я тем не хочу сказать, что при этой перемене сами личности европейцев и непосредственно вредные и вредящие товары (как спиртные напитки, которые мало-помалу вводятся, огнестрельное оружие, которого навезено множество и т. п.), имели бы такое значение; причина лежит глубже. Все европейские произведения, начиная стальною стамескою, из которой туземцы делают свои топоры, до мельчайших бус и до какой-нибудь тряпки, все эти чужестранные полезные вещи и лишние безделушки породили в туземцах недовольствие, пренебрежение к собственным произведениям, направили все их мысли к одному желанию: достать эти полезные и заманчивые вещи и как можно больше. Явилось чувство зависти и сознание чужого превосходства.

   Все эти чувства и неприятные ощущения, которые туземцы стараются скрыть от других и даже от самих себя, уже повлияли на характер их, уничтожили его беззаботность, открытость и правдивость {Если только такие (последние два) существовали, что не доказывается образом ведения войн.}, а главное - отняли у них довольство своею обстановкою, своими произведениями, к чему присоединилось еще горькое чувство зависимости от других (белых). Вероятно, туземцы сами не сознают эту сторону влияния на них белых, возможно, что недолго останавливающийся путешественник еще и теперь может быть обманут и обманывается внешнею любезностью, притворною откровенностью и радушием туземцев; но иногда мимоходное столкновение (как мое в этом случае с туземцами Пелау) может дать верное (если даже немного одностороннее) суждение, подобно тому как первое впечатление при первой встрече с человеком иногда бывает самое сообразное с характером его.

   Малая численность населения. Не знаю, добыты ли моими предшественниками (которых работы, как сказал, мне неизвестны) какие-нибудь достаточно верные статистические сведения о населении архипелага, но передавать приблизительные оценки, которые я слыхал от тредоров {Такая чересчур произвольная оценка населения о. Вуап, записанная мною со слов тамошних тредоров, проскользнула, кажется, в моем предыдущем письме; оставляю ее там как "весьма мало достоверную", не зная пока другой.}, мне кажется, не стоит, потому что они почти не основываются ни на каких сколько-нибудь положительных данных {Собирание статистических сведений об архипелаге Пелау и о. Вуап, мне кажется, не сопряжено с особенными трудностями. Клубы могут быть весьма удобным средством при добытии достаточно верных цифр. Так как все мужское население принадлежит к ним, то следует только дать себе труд узнать численность каждого клуба, что не потребует ни много времени, ни хлопот, а только визиты по всем деревням. При этом для избежания ошибки со стороны арифметики туземцев лучшее средство - просто записывать имена членов каждого пая.}. Во всяком случае, даже при кратковременном посещении и немногих экскурсиях по островам малочисленность населения бросается в глаза, с чем совпадает общая жалоба туземцев (особенно начальников), что людей Пелау мало. То же мнение я слышал от тредоров, объезжающих для торга селения по островам. Разбирая причины такого факта и соображая, на чьей стороне лежит тому вина, нельзя сказать о женщинах, что они мало плодовиты: встречаются женщины, которые имеют более десятка детей; мне называли одну (не как редкость!), которая народила даже 16 детей. Также обычай не трогать беременных женщин и матерей ранее 10 месяцев после родов может только благотворно действовать на здоровье женщин и сохранять их плодовитость.

   Вероятнее, что образ жизни мужчин, освященный обычаем, составляет главную вину слабого увеличения населения. Учреждение "монголь" имеет, кажется (?), прямым следствием, что молодые люди долго не берут себе жен {Спрашивая в Короре и Малегиоке молодых членов пай, женаты ли они и сколько имеют детей, я был удивлен числом полученных отрицательных ответов, особенно на второй вопрос. Но сознаюсь, что высказанное предположение требует более положительных статистических доказательств.}; женившись сравнительно поздно, ослабленные большею частью маловоздержанною жизнью и рано возбужденным половым аппетитом⁴⁹ (почти правило для туземного населения под тропиками), который удовлетворяется более чем до пресыщения, они не имеют много детей.

   Войны очень часты в архипелаге, и самые ничтожные причины считаются достаточными для ведения их. Они значительно влияют на уменьшение населения, так как не зависимых друг от друга участков много, и все они постоянно ведут войну. Эти войны более похожи на экспедиции для добывания голов и, кажется, даже преимущественно ведутся с этой целью. При этих экспедициях, разумеется, всякая хитрость, обман, засада считаются позволенными; даже нисколько не считается унизительным, если убивают при помощи большого числа <людей> одного человека, даже женщину или ребенка {"Женщина может народить много детей, а ребенок подрастет!" - был аргумент одного из туземцев, который уверял меня, что все равно, какую неприятельскую голову добыть.}. Главное - добыть неприятельскую голову. Принеся ее к вождю, кальдебехель получают как вознаграждение, смотря по числу участников в экспедиции, по монете одного из разрядов. Этим дело не кончается. По случаю добычи неприятельской головы устраивается пляска {При этой пляске, которая называется "рук", участники раскрашивают себе лицо и тело красною краской.}, и так как только такое обстоятельство⁵ по преимуществу сопровождается ею, то голову обносят или обвозят (в пироге) по всем союзным деревням, где в каждой по этому случаю устраиваются пиры и пляски. Голова странствует таким образом по деревням несколько⁵¹ недель, и так как при этом она проходит¹⁷* все фазы разложения, то ее уже не приносят под конец на место пляски, а оставляют вне деревни {В ночь перед моим приездом в Корор происходила такая пляска (рук); поутру я застал много кальдебехель союзного участка, раскрашенных красною краскою, которые еще находились в одном из больших пай около дома айбадула. Я сказал г. Гибонсу, который рассказал мне о пляске, которая продолжалась почти всю ночь, и об обычае обвозить головы по союзным деревням, что желаю видеть эту голову или головы. Он пошел спросить о них, но вернулся с ответом, что они оставлены в пирогах, так как они сильно пахнут.}.

   Несмотря на подлый образ ведения войны и добытая голов {Несколько времени перед моим посещением Малегиока большою партиею кальдебехель были убиты три невооруженных человека с неприятельской стороны, которые на рассвете выехали на рыбную ловлю. Многочисленная партия подстерегала их всю ночь.}, существует, с другой стороны, похвальный обычай, что женщины и даже мужчины могут, благополучно добравшись {Кажется, единственно путь в неприятельскую деревню соединен с риском нападения; достигнув деревни, они находятся вне опасности. Так, например, я застал в Малегиоке многих жителей Корора, несмотря на войну обоих участков в то время. Я слыхал, что только вблизи дома томоля жители Корора (т. е. неприятели) могут безопасно показываться.}, безопасно посещать селения неприятелей и жить в них. Хотя юношество упражняется еще часто в метании копий {Я на себе испытал ловкость метания копий. На песчаном морском берегу Малегиока я присутствовал раз при этом упражнении и забаве молодежи. Они метали легкие бамбуковые палки - подобия копий - в цель, состоявшую из воткнутого в песок сухого стебля кокосового листа приблизительно в рост человека вышины. Разбежавшись немного, они пускали копье очень близко от цели, в 15 или 20 шагах, и, разумеется, всегда почти попадали в нее. Мне надоело смотреть на такую чересчур легкую забаву, и я вздумал испытать их искусство на более дальнем расстоянии. Отсчитав 45 шагов и сам став целью, я сказал, чтобы они теперь попробовали попасть в цель. Боясь ранить меня, они немного поцеремонились, но, когда я повторил мое предложение, они решились. Первая палка пролетела весьма близко около лица, вторая ударила меня в руку, к большому удовольствию толпы, хотя немного сконфуженной своею удачею. Кусок красной бумажной материи для пояса был наградою меткому копьеносцу, а легкая боль и опухоль руки - воспоминание опыта.}, но и это туземное оружие скоро выведется из употребления, как это случилось уже с луком и стрелами (лук называется на Пелау "окор", а стрела - "палок") {Г. Гибонс сказал мне, что лет 15-10 тому назад лук был во всеобщем употреблении, особенно при голубиной охоте, но что теперь охотничье ружье почти вытеснило его и что лук теперь редко еще употребляют.}.

   Передо всеми европейскими предметами туземцы ценят огнестрельное оружие, начиная с легких охотничьих ружей плохих немецких фабрик и чугунных пушек разных калибров до ружей скорострельных систем новейшей конструкции, которых выгоды они хорошо умеют ценить. Айбадул, приехав как-то раз на шкуну, встретил ружья систем Шнейдера, Бомон, Мартини-Генри и других как хорошо знакомых.

   Иностранцы, встреченные в архипелаге. Перед заключением этого письма считаю не лишним перечислить, каких иностранцев я встретил в архипелаге Пелау, так как они все могут оставить в архипелаге потомство, которое может, может быть, привести в недоумение будущего путешественника-антрополога. Во-первых, я видел, особенно в Короре, значительное число туземцев Пелу-Лекоп (как туземцы Пелау называют о. Вуап), которые, как я сказал в предыдущем письме, приезжают сюда для добывания "фе". Во-вторых, туземцев о. Ниниго (L'Echiquier на картах) - четырех женщин в Короре, которые были привезены несколько лет тому назад немецким шкипером; они были забраны насильно на группе Ниниго и оставлены в Короре. В-третьих, несколько яванцев, беглых матросов со шкуны, на которой я был пассажиром. В-четвертых, китаец, оставленный также здесь одним из шкиперов. В-пятых, вест-индийский негр (г. Гибонс), давно женатый и имеющий значительную семью. В-шестых, при мне находилось трое живущих на островах европейских тредоров (ирландец, швед, немец); но <кроме того> некоторые из шкиперов имеют свои временные дома в Малегиоке, где живут по временам, ожидая груза {Полукровных европейского происхождения я видел двоих³² (вероятно, однако же, что число их значительнее). Цвет кожи обоих был сравнительно весьма светлый и значительно отличался от цвета pursang¹⁸* туземцев, носы их также не были такие широкие и сплюснутые; кроме того, национальность европейских отцов отразилась на детях: между тем как сын отца-француза имел темные (карие) глаза, у дочери англичанина (Чина) глаза были серые с голубоватым оттенком, отличавшиеся резко от темных глаз островитян.}.

   Так как мне, вероятно, придется побывать еще на архипелаге Пелау, то я надеюсь со временем дополнить эти отрывочные заметки⁵³.

   Кончил выписки из дневника в Бугарломе на Берегу Маклая в Новой Гвинее 25 октября 1876 г.

  

   ¹* Большой дом (англ.).

   ²* Клубный дом (англ.).

   ³* Этот термин может быть переведен также как общинный дом.

   ⁴* В рукописи здесь повторено : отправлялась.

   ⁵* "Они не имеют совершенно никакого оружия, ниже палки, противу человека назначенной, и потому не могут, кажется, иметь и отдаленного понятия о войне..." (Литке Ф. Путешествие вокруг света...на военном шлюпе "Сенявине" в 1826, 1827, 1828 и 1829 годах. Ч. 1. СПб., 1834. С. 276).

   ⁶* В рукописи: словесно.

   ⁷* Король (англ.).

   ⁸* См. прим. автора на с. 235 наст. тома.

   ⁹* Такой шум из-за такой малости (франц.).

   ¹⁰* Королева (англ.).

   ¹¹* В рукописи им.

   ¹²* Хорошим тоном (франц.).

   ¹³* Далее было: вымененных у белых.

   ¹⁴* В действительности, хвалит ли автор какой-нибудь народ или ругает его, по крайней мере столь же зависит от характера автора, сколь от характера народа (англ.).

   ¹⁵* Бывшим (франц.).

   ¹⁶* В рукописи: были отказаны.

   ¹⁷* В рукописи: переходит.

   ¹⁸* Чистокровных (франц.).

  

  

  

   {Я соединил некоторые из предыдущих и нижеследующих антропологических заметок в письме г. проф. Вирхову в Берлине, приложив несколько рисунков. Так как последние немало способствуют для придания ясности текста, то и примечу (имея в виду тех из г. г. членов (Географического общества), которые специально интересуются антропологиею), что письмо мое с рисунками будет напечатано в "Sitzungsberichte der Berliner Gesellschaft für Antropologie, Ethnologie und Urgeschichte". Я просил г. Вирхова прислать экземпляр журнала, в котором будет напечатано мое письмо, в библиотеку Общества¹.}

  

   Я заметил уже на стр. 94¹* и во многих других местах, что туземцам не особенно нравились производимые над ними измерения и что они старались при каждой возможности избежать их; я также сказал, что принужден был, из опасения совершенно отстранить от себя туземцев, значительно сократить ряд наблюдений и ограничиться преимущественно теми, которые, по моему мнению, представляли особый интерес. Я обратил особенное внимание на измерение головы, потому что исследование черепа туземцев соседних местностей (Филиппинских островов и Новой Гвинеи) занимало последнее время многих антропологов в Европе и мне казалось интересным добыть несколько положительных данных о форме черепа (туземцев) прилегающей области - Северной Меланезии. Характеристические особенности такого явления, как большие зубы, далее заняли меня, тем более что эта аномалия стоит, насколько мне известно, пока одиноко и встретилась мне в отдаленной и мало посещаемой местности.

   Я привожу в последующем только такие факты, в верности которых я мог убедиться достаточным рядом наблюдений, и откидываю пока те, которые вследствие ограниченности времени я принужден был оставить сомнительными {Так, например, ушной канал показался мне замечательно прям и велик, но, видев его у немногих туземцев и не имея никакого материала, чтобы сделать отливки его формы, оставляю это недостаточное наблюдение в стороне. Изгиб спинного хребта был в некоторых случаях весьма замечателен (не в патологическом отношении), но, не имея снаряда, который надо еще придумать, для точного графического изображения его, и это пропускаю, как и многое другое.}. Во многих случаях руководившая меня мысль была: желание определить большим рядом наблюдений границы индивидуальных вариаций, бесспорно доказать, что многие положения, считаемые положительными результатами науки, далеко не так общи и положительны, как вообще предполагают.

   Рост. Рост мужчин варьировал между 1470-1780 мм.

   Это были нарочно выбранные крайности (между сотнями), рост же большинства был (28) {Цифры между скобками здесь и в последующем обозначают число сделанных измерений.} 1510-1640 мм.

   Рост женщин варьировал между (12) 1460-1670 мм.

   Я видел, однако же, женщин (двух или трех), которых смерить мне не удалось (по случаю их бегства), показавшихся мне выше сообщенного maximum. При иногда значительном (относительно) росте старые женщины, которые в большинстве случаев очень худощавы, имея бритые головы, груди, редуцированные до незначительных складок кожи, и не нося никаких украшений, которыми не пренебрегают молодые женщины, весьма похожи на мужчин, особенно когда сидят; причем отличия костюма и походки не мешают возможности ошибочного заключения.

   О форме головы. По уже сказанной (на предыдущей стр.) причине и потому, что тип здешних туземцев, как также уже замечено, сходен с общим типом папуасов Новой Гвинеи (Берег Маклая, например), было мне особенно интересно убедиться, насколько форма их черепа поддерживает такое мнение. Я постарался поэтому добыть размеры возможно большего числа голов. Не упуская удобного случая, мне удалось собрать 106 измерений головы, которых индексы оказались в средних числах следующими:

  

   У мужчин (68) 73,2-84,5

  

   У детей {Моложе 12 лет приблизительно.} (9) 75,8-79,8

  

   У женщин (28) 70,5-78,6

  

   Индекс ширины головы 7- или 8-дневного ребенка (♂) был 82,4.

   Чтобы показать, какая форма головы преобладала {Для не антропологов замечу, что те черепа (или головы), которых индекс ширины (процентный показатель ширины в отношении к длине) больше 80, называют брахиоцефалами (короткоголовыми), с индексом ширины меньше 75 - долихоцефалами (длинноголовыми). Между ними стоят мезо- или ортоцефалы (среднегодовые).}, приведу, что:

  

   Между 68 мужчинами имели 10 человек и. ш. менее 75,0 и 5 - более 80,0

   - " - 28 женщинами - " - 26 - " - - " - 0

   - " - 9 детьми - " - 0 - " - - " - 0

  

   Итак, мезоцефальные головы имеют, как видно, наклонность к брахиоцефалии.

   Что в этом случае у женщин встречались часто длинные головы и даже самая узкая голова была смерена у женщины {При предыдущих путешествиях на Новую Гвинею и на Малайском полуострове один из результатов моих краниологических измерений был, что головы женщин вообще короче мужских.}, объясняю я тем важным при вычислении средних чисел обстоятельством, что голов мужчин было смерено <в> 2 ¹/₂ раза более, чем голов женщин; во-вторых, тем, что у почти всех женщин были бриты головы, между тем как мужчины имели большие куафюры волос на головах, которое обстоятельство - причина небольшой погрешности {Которая происходит оттого, что, меряя ширину, имеешь два слоя волос, тогда как при измерении²* длины входит только один слой волос (на затылке), из чего следует, что ширина оказывается незначительно больше (на 0,5 мм приблизительно) в отношении к длине головы.}, увеличивающей незначительно брахиоцефалию голов {Еще третий момент может быть отчасти причиною, что некоторые головы мужчин оказались короче. Уже сильно смущенные при виде моего намерения прикоснуться к их особе, некоторые из туземцев, как только чувствовали легкое давление краниометра, жались и ахали, как бы действительно чувствуя боль. Заметив, что это очень пугает остальных, еще не смеренных, я в некоторых случаях не сжимал слишком сильно головы этих нежных папуасов краниометром, что вообще делал, имея в виду слой упругих волос этой расы. Но эти случаи были исключения; как тольк9 замечал, что погрешность может поэтому быть немного значительною, переходил к другому. Женщины, или вследствие смущения или боязни, или будучи терпеливее мужчин, переносили, не произнося ни слова и не делая гримас, значительное давление краниометра. Имея дело с такими терпеливыми объектами, я мерил как следует.}.

   Я намерен прибавить здесь несколько общих замечаний об измерениях головы, что уже несколько раз откладывал, хотя и сообщал результаты этих измерений.

   Как уже сказано в свое время {См. мою программу исследований (Изв. РГО, 1870. Т. 6. Отд. 2. С. 265) <см. наст. том, с. 302>.}, я не полагаю основательным придавать слишком большого значения размерам черепа, но считаю, несмотря на то, индексы ширины и высоты черепа в ряду антропологических измерений (при настоящем, весьма ограниченном методе антропологических исследований) цифрами очень важными. Г-н Вирхов называет индекс ширины одним из "главных чисел при антропологической классификации".

   Желая (в 1873 г.) ответить <на> вопрос г. акад. К. М. Бэра {Там же. С. 264.} и не видя возможности в короткое время стоянки "Изумруда" на Манильском рейде добыть необходимое для этого достаточное число черепов негритосов, я был наведен на мысль заменить измерение черепов измерениями голов. Убедившись позднее опытом, что размеры головы и черепа той же личности представляют почти (погрешность оказалась весьма незначительною) что те же пропорции, я не упускал случая при дальнейших путешествиях делать измерения голов представителей различных рас, с которыми приходил в столкновение.

   Измерение головы имеет, что касается определения индекса ширины, значительные преимущества над измерениями черепа. Во-первых, измеряемый материал бесспорно настоящий, так как сам видишь измеряемых и собственными глазами можешь судить о них. Во-вторых, при некотором такте и старании наблюдателя этот материал может быть без особых трудностей увеличен. В-третьих, пол и возраст объектов наблюдения также известны. Первые два пункта особенно важны. Каждому путешественнику известно, как нередко бывает трудно убедиться в происхождении находимых или покупаемых черепов и как мало можно доверять при этом уверениям туземцев; только в немногих местностях, где обитает единственно одно племя (как, например, на Берегу Маклая), не имея даже мимоходных столкновений {На стр. 112 <см. т. 2 наст. изд., с. 132> я привел случай, что такое сравнительно редкое столкновение, как туземцев о. Вуапа с жителями о-вов Адмиралтейства, может быть причиной (если тем или другим образом черепа этих микронезийцев попадут в европейские музеи и будут описаны как черепа островитян о. Тауи) ошибочных заключений, недоразумений, споров и т. п.

   Что подобное может случиться и случается, приведу пример, на который я обратил внимание, перечитывая на днях описание экспедиции парохода "Этны" в 1858 г. Будучи в 1874 г. в Новой Гвинее, я слышал от самих папуасов Берега Ковиай, что они имеют обыкновение вешать черепа ими убитых на деревья около хижин и что в некоторых (местах) таких черепов на деревьях много (в верности этого рассказа я сам впоследствии убедился). Но между черепами при междоусобных войнах убитых папуасов находятся также и такие, которые могут принадлежать представителям весьма различных народностей Малайского архипелага, почти каждый год стекающихся для торговли на больших макассарских "падуаканах" или на небольших разнообразных "прау" из Серама, Серам-Лаут, Горама, Халмагеры и т. д., т. к. убийства целых экипажей таких судов весьма нередко случались и случаются на этом берегу. Путешественник, собирая в этой местности антропологические коллекции, должен быть весьма осторожен, и только познакомившись с обычаями хоронить покойников и сохранять их кости, он может достать в некоторых случаях достоверный материал, но даже и тут он не избавлен от возможности добыть не настоящий, потому что на этом берегу между папуасами чистой крови встречается нередко малайско-папуасская смесь; эти люди смешанного происхождения живут и могут быть похоронены, как настоящие папуасы, от которых они социально не отличаются.

   Читая описание плавания "Этны" г. Ройера, командира этого парохода (Roijer G. Reis van Amboina naar de Z. W. en N. Kust van Nieuw-Guinea, gedaan in 1858 met Z. M. Stoomschip "Etna". Amsterdam, 1862. P. 32), я нашел рассказ, что один из многих черепов, висевших на дереве около деревни близ р. Каруфы, был доставлен комиссии на пароход, а передан впоследствии в музей Батавий-ского общества. Хотя нельзя утверждать, что именно этот череп принадлежал не папуасу, но сомнение в достоверности (зная вышесказанное) весьма у места, и один такой сомнительный череп (если черепа Батавийского музея не имеют подробных ярлыков с указанием их происхождения), не обозначенный как таковой, может спутать результаты исследования целой коллекции. Разбирая внимательнее историю собираний коллекции черепов (и других объектов) и зная локальные обычаи мест их происхождения, можно привести много подобных примеров.} с другими расами, можно быть уверенным в подлинности происхождения находимых или получаемых от туземцев черепов.

   С другой стороны, число наблюдений очень важно; весьма редко и только в особенных случаях и вообще не в короткое время можно получить достаточное число черепов {А. Б. Мейеру² удалось в 1873 г. вывезти из Новой Гвинеи около 150 черепов ("Natuurkundig Tijdschrift voor Nederlansch Indiл", Deel 35. 1875. P. 118); ничего не зная еще, откуда и каким образом ему посчастливилось добыть такой материал, не могу сказать ничего об этом случае, тем более что г. Беккари, с которым я имел удовольствие встретиться в последний раз на о. Яве в 1874 г.³, сообщил мне, между прочим, что ему известно одно место на Новой Гвинее (он не говорил определеннее), где он может достать много десятков черепов. Все эти местности: Папуа-Онин, Нотан, окрестности Доре и Гельвинк-Бай, где были эти естествоиспытатели, как и Берег Ковиай, посещаются малайцами.}. Как долго пришлось бы мне, например, остаться на о. Тауи, чтобы собрать положительно достоверные 106 черепов? Правда, что тогда я мог бы дать 4664 измерения (по 44 на каждый череп), а не 212. Но вопрос, на который я пока хотел иметь ответ, был: какие головы преобладают у туземцев о. Тауи? Теперь с приблизительною достоверностью могу ответить, повторяя уже вышесказанное: головы островитян о. Тауи мезоцефальны, но имеют наклонность к брахицефалии, что в свою очередь представляет доказательство, что положение: меланезийцы - племя длинноголовое, далеко не такое общее, как полагают и как, один полагаясь на другого, повторяют авторы по антропологии.

   Цвет кожи. Черновато-коричневый различных оттенков цвет кожи соответствует основному тону No 50 (табл. Брока)⁴, с оттенками, переходящими к No 43 и No 28. Хотя цвет здешних островитян вообще значительно темнее микронезийцев и даже характеристичный тон может быть назван "черноватым" или "весьма темным" (No 50 приблизительно), но цвет кожи варьирует здесь в такой степени между особями, что в группе туземцев Тауи, не обращая внимания на лица и различный характер волос, руководясь единственно цветом кожи, я при первом взгляде не мог отличить между ними туземцев Вуапа и Пелау.

   Упомянутый уже 7- или 8-дневный ребенок имел кожу коричневато-серого цвета, соответствующего приблизительно смеси No 21 и No 52.

   Волоса. То, что я могу сказать о волосах, уже высказано в другом месте, так что могу слово в слово повторить уже сообщенный результат моих наблюдений 1871 г. на Новой Гвинее. Вот перевод этих мест: "...Волоса растут на голове папуаса совершенно подобно, как и у европейцев, и на голове не иначе, как вообще на теле человека..." и "...Как на голове, так и на всем теле папуаса волоса растут не группообразно, отдельными друг от друга пучками, как это было утверждаемо многими авторами..." {См. мою статью "Antropologische Bemerkungen..." в "Natuurkundig Tijdschrift", D. 33 за 1873 г. <см. наст. том, с. 14 и 19>.}

   Все это я могу сказать о всех до сих пор мною виденных географических разновидностях папуасского племени, как-то: о папуасах восточного и юго-западного берегов Новой Гвинеи (Берега Маклая и Берега Ковиай), о негритосах о. Люцона, о сакай и семанг Малайского полуострова и, наконец, туземцах о-вов Тауи и Агомес (о-ва Хермит на картах) {Папуасы, которые, имеют такое "пучковатое" или "косматое" (buschelhaarig) расположение волос, так что "пучки волос отделены друг от друга пространством без волос", встречаются на о-вах Баладеа, Лифу, Аиейтиум, Танна, Луизиада, на о-вах Торресова пролива, в некоторых местах Новой Гвинеи и во всем арх. Фиджи (Waitz T. Anthropologie der Naturvölker. Th. 5. Leipzig, 1870. S. 546). Из всех этих островов я был пока только в Новой Гвинее, где мне, как видно, не посчастливилось попасть в местность с "косматоволосыми" жителями!}. Ни у одной особи перечисленных географических разновидностей я не видал группообразного расположения корней волос {"Группообразное", "пучковатое" или "косматое" расположение волос принадлежит, как и долихоцефалия меланезийцев, к положениям, которые так утвердились в антропологии, что даже послужили к основанию целых классификаций человеческих племен, как это мы видим у Геккеля (Haeckel E. Natürliche Schöpfungsgeschichte. Berlin, 1868 (4. Anl.- Berlin, 1873) и у Мюллера (Müller Fr. Allgemeine Ethnographie. Wien, 1873)⁵.}.

   О том, насколько диаметр спиральных колец курчавых волос папуасов может быть принят во внимание при классификации разновидностей этого племени, я не составил себе еще окончательного мнения; замечу, однако, что при рассматривании коллекций волос чистокровных папуасов (собранной в 1871/72 г. на Берегу Маклая {В этой коллекции все искусственно измененные волосы были строго исключены.}) я нашел, что диаметр спиральных колец волос головы у различных особей (мужского пола) варьирует между 2 и 14 мм (!).

   Если принять определения разных характеров человеческих волос, которые даны в "Instructions générales sur l'Antropologie" (стр. 59) Парижским антропологическим обществом⁶, то волоса островитян Тауи (как и всех, виденных мною и перечисленных выше разновидностей папуасского племени) следует назвать руноподобными (laineux), но заметить, что волоса эти сообразно обращению с ними представляют или "une chevelure а grains de poivre"³* или "une chevelure en tête de vadrouille"⁴*, могут перейти при достаточной длине и при расчесывании из первого состояния во второе и через некоторое (но более продолжительное) время снова вернуться к первому. Так что, пожалуй, вернее заменить слово "chevelure"⁵* словом "coiffure" {Из которых, однако же, только одна ("en tête de vadrouille") - произведение искусственное, первая является сама собою, как только волоса достаточно длинны и предоставлены сами себе. Но многие папуасы пользуются этим свойством волос и выдумывают разнообразные прически: натирая более или менее толстые космы, кончающиеся "grains de poivre", красною или черною землею, разбавленною маслом, привешивают к ним маленькие раковины, блестящих насекомых и т. д. и т. д.} ⁶*.

   Волоса 7- или 8-дневного ребенка, о размерах головы и цвете кожи которого я уже говорил, были матово-черного цвета, очень тонки и при длине 15-20 мм имели (но не все) загнутые концы (начинали виться).

   Обращение с волосами. Мужчины о. Тауи носят волоса длинные и располагают их в виде весьма различных причесок. Волоса на лице, с включением бровей, они выдергивают или бреют, употребляя для этого осколки обсидиана, о чем говорил в предыдущем письме.

   О больших зубах. Так как на предыдущих страницах уже много раз говорено об этой анатомической особенности островитян Тауи, то я рекапитулирую здесь единственно главные пункты, отсылая антрополога-специалиста к моим письмам г. проф. Вирхову, к которым приложены рисунки, дополняющие описание.

   1. Размеры некоторых, самых больших зубов⁷, по возможности тщательно измеренных:

   1) средний dens incisons правой стороны верхней челюсти: длина зуба (передней эмалевой поверхности) 15 мм, ширина его у корня 12 мм, внизу - 21 мм;

   2) средний dens incisoris правой стороны верхней челюсти другого туземца: длина 15 мм, ширина у корня 11 мм, внизу - 19 мм;

   3) средний dens incisoris нижней челюсти правой стороны третьего туземца: вышина (длина) 6 мм, ширина верхней поверхности 14 мм, толщина 9 мм;

   4) средний dens incisoris левой стороны верхней челюсти четвертого туземца имел 16 мм длины; средний dens incisoris левой стороны нижней челюсти четвертого туземца имел 24 мм длины {Это был самый длинный мною смеренный зуб, но обладатель его скрылся прежде, чем я мог измерить другие размеры.}.

   2. Положение зубов в челюсти различно: у некоторых они стоят вертикально (ортогнатно), у других значительно выдаются вперед (прогнатно). В обоих случаях верхний ряд выдается перед нижним.

   3. Чаще увеличены были зубы верхней челюсти сравнительно с зубами нижней, но нередко зубы обеих челюстей показывали эту особенность.

   Хотя dentes incisores бросались особенно в глаза своею величиной и вообще, кажется, чаще других бывают велики, но и dentes canini нередко бывают гипертрофированы.

   О dentes praemolares и dentes molares могу только сказать, что ничего не заметил в них особенного, но это не исключает возможности, что у них встречаются какие-нибудь особенности, хотя и в меньшей степени. Неохота туземцев подвергаться исследованию, которая затруднила немало даже получение добытых наблюдений, делала невозможным более продолжительный осмотр их челюстей. Я ограничился, уступая необходимости, наблюдением главного, бросающегося в глаза при первом осмотре. Позднейшие наблюдения дополнят, может быть, то, в чем мне не удалось убедиться вполне этот раз.

   4. Гипертрофия показывает наклонность являться симметрично, так что обе стороны одной или обеих челюстей имеют равное число зубов увеличенных, но встречаются также особи с единственно одним увеличенным зубом, который в таком случае бывает обыкновенно один из резцов.

   5. Так как со времени приобретения этой особенности уже пережили многие поколения и она стала наследственною, то зубы детей часто очень неправильно расположены и нередко некоторые из них имеют несоответственную летам значительную величину.

   6. У женщин я видел также большие зубы, но только издали (так как они при первом взгляде уже убегали); мне кажется, однако же, что у женщин эта аномалия встречается не так часто и зубы не достигают таких размеров, как у мужчин.

   Скажу теперь несколько слов о том, к какому разряду явлений мы можем отнести эту несомненно интересную и характеристическую особенность туземцев о. Тауи.

   Ясно, что мы имеем здесь дело с гипертрофией (вероятно, гиперблазией) зубной ткани (dentinum), которая только при помощи микроскопического исследования может быть ближе определена. Нет основания назвать эту гипертрофию патологическим процессом; эмаль гладка и здорова, увеличенные зубы стоят у нестарых людей крепко в челюстях, сильное давление {У двух или трех туземцев я пробовал сильно сдавливать зубы хирургическими щипчиками - пациенты не подавали знаков боли, как и те, которым я пальцем сильно давил на десны.} на зубы и на десны не соединено с болью. Наклонность гипертрофии являться симметрично в челюстях, а главное наследственность, причем некоторые зубы у детей растут только скорее и достигают большей величины, чем остальные, совершенно, как мне кажется, исключает мысль о болезненном явлении, не забывая, однако же, при этом, как узка граница между нормальным (здоровым) и патологическим процессом. Увеличение зубов принадлежит, как я полагаю, к тому ряду явлений, как увеличение нимф и стеатопигия у готтентотских женщин; подобно этим особенностям готтентотской расы, увеличение зубов у островитян Тауи встречается не как постоянное явление у всех особей, а только у некоторых.

   Об относительном числе таких исключительных особей я не имею достаточно данных, чтобы сказать что-нибудь положительное; замечу, однако же, что я видел многие десятки людей с большими зубами, и могу прибавить, что это явление на о. Тауи не составляет редкости {Я видел десятки таких людей, потому что обращал внимание и старался не пропустить ни одного случая, так как особенность эта представляет значительное индивидуальное разнообразие. Этим, я думаю, можно объяснить тот странный факт, что до сих пор эта довольно резкая аномалия оставалась неизвестною. Надо еще при этом принять во внимание, что большинство людей обыкновенно смотрят только на то, что их интересует; кроме того, в этих редко посещаемых странах есть многие другие предметы, бросающиеся в глаза путешественника-неестествоиспытателя.}.

   Я провел на этом острове слишком мало времен