Некрасов Николай Алексеевич - Заметки о журналах (1855-1856)

  

  

  

   Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений и писем в пятнадцати томах

   Критика. Публицистика. Письма. Тома 11-15

   Том одиннадцатый. Книга вторая. Критика. Публицистика (1847-1869)

   Л., "Наука", 1990

   OCR Бычков М.Н.

  

  

  

   "Записки охотника Восточной Сибири" А. Черкасова

  

  

   Журнал охоты и коннозаводства

   Другие редакции и варианты

   Комментарии

   Условные сокращения, принятые в настоящем томе

   Указатель имен

  

  

  

   Книга г. Черкасова должна представлять весьма значительный интерес для лиц, имеющих страсть к охоте и досуг для занятия ею, так как она заключает в себе весьма подробное описание всех технических особенностей охоты в Восточной Сибири, заметки о зверях, населяющих огромные леса и степи этой местности, особенные способы их лова и т. д. Но кроме охотников она может заинтересовать собою и обыкновенного читателя, так как в ней встречаются не лишенные занимательности этнографические описания быта сибиряков, заметки об особенностях сибирской природы и множество подробностей о быте зверей, водящихся в этом отдаленном крае. Последние заметки будут, кроме того, небесполезны и для естествоиспытателей, так как наблюдения эти приводятся автором не голословно, а с фактов, которые он или наблюдал лично, или слышал от лиц, заслуживавших полного доверия. Искренности же г. Черкасова не доверять нет основания: его простые, безыскусственные описания дышат всею откровенною простотою правды. "Чего не видел, чего не испытал сам,- говорит он в предисловии,-того и не утверждаю. <...> Я решился написать, что дал мне мой охотничий опыт". В этом же предисловии он, между прочим, извиняется в слабых сторонах своего труда в литературном отношении и в неловкости своего обращения с пером. Такое извинение, по нашему мнению, совершенно напрасно. Книга написана просто, правдиво, живым языком, и, следовательно, извиняться автору не в чем. Публике уже давно набили оскомину различные литературные исхищрения и претензии в ущерб простоте и правде. Простой, своеобразный и несколько грубоватый, как сама жизнь "звериных промышленников" (так в Восточной Сибири называют охотников), язык автора производит на читателя, напротив, весьма приятное впечатление какой-то необычной свежести, напоминающей и степное раздолье, и влажную прохладу чистого зеленого бора...

  

  

   В России, стране всевозможных охот и всяческой дичи, охотничий ежемесячный журнал - явление небезынтересное. Чем другим, а уж охотами и обилием дичи (в буквальном значении слова) мы не обижены, и едва ли есть уголок в России, где бы не было людей, страстно любящих охоту, а есть много и таких, которые, ввиду чрезвычайного истребления дичи в последнее время, начинают заботиться об устройстве правильных, неистребительных охот. Белковщик-сибиряк или вятский черемис еще долго могут охотиться зря, не разбирая ни самцов, ни самок, ни способов охоты, ни времени года, хотя и там, как повсюду, замечается оскудение дичи; но в местностях густонаселенных и особенно пристоличных, где, ради скорого сообщения по железным дорогам, всякая убитая дичь дает деньгу, и немалую, истребление дичи увеличивается страшно, и, не будучи пророком, можно предсказать наверное, что недалеко время, когда от теперешних обильных результатами охот останется одно воспоминание, а от такой дичи, как лоси и олени, сохранятся одни легенды. Наши крупные и некрупные землевладельцы, печальники упраздненной барщины, напирают больше на обязательный труд и не думают пока о пользе эксплуатации охоты, и в их обширных владениях волен всякий и во всякое время истреблять дичь, тогда как, например, в Шотландии есть владельцы, получающие до 20 000 фунтов годового дохода за одно право охоты на их землях. В пристоличных местностях, и особенно в Петербурге и его окрестностях, охотники начинают сознавать необходимость правильных охот, а владельцы - пользу эксплуатации охоты. Этим объясняется, что теперь в Петербурге существует уже несколько охотничьих обществ, довольно правильно организованных, у которых есть свои правила и уставы для ведения охот, значительно опередившие существующие у нас законы об охоте, которые предусматривают пока только два вида охотничьих преступлений: охоту в недозволенное время и охоту в недозволенном месте, вместе с запрещением ловить дичь силками, разорять гнезда; тогда как на самом деле весьма возможно и в дозволенное время, и в дозволенном месте, без силков и сетей, охотиться безобразнейшим образом и истреблять дичь нещадно, например преследуя лосей по насту и убивая их вместо ружей дубинами или перестреливая у тетеревиных выводков всех маток и перелавливая собаками молодых. Этим же объясняется и то, что в окрестностях Петербурга, почти до 100 верст в окружности, уже нельзя охотиться, не заручившись арендой какой-либо местности у частных владельцев по большей части за весьма порядочную годовую плату. Оттого ли, что близость взморья и замечательное обилие перелетной болотной дичи благоприятствует Петербургу в страсти к охоте, или потому, что геморроидальное население его сознает потребность движения не в одних бильярдных и других увеселительных заведениях, - словом, так или сяк, а охотников в Петербурге не одна сотня, оглашающих летом своими выстрелами Круглые, Буяны, Вольные и иные острова петербургского прибрежья.

   И вот в этом-то Петербурге, где охотников так много, где существуют правильно организованные общества охот-пиков, где, наконец, способы и условия охоты вообще далеко опередили другие местности России, является периодический охотничий журнал, издаваемый г. А. Ф. Паули. Посмотрим же теперь, что обещает в своей программе немецкий издатель-редактор русского охотничьего журнала и как выполняет он свое обещание. В предисловии г. Паули говорит: "Выпуская в свет первый нумер нашего журнала, мы считаем не лишним сказать несколько слов в пояснение цели его и направления (заметьте, читатель, даже направление обещается), и прежде всего должны объяснить, что, не замышляя ничего необыкновенного и небывалого (скромен очень г. Паули; далее читатель увидит, что в журнальчике атом много необыкновенного и даже небывалого), желаем только пополнить один из пробелов нашей прессы и дать русским читателям (умилительно, как эти г<Господа> с некоторых пор стали заботиться о пользе русских читателей) такой орган, в котором совмещались бы, по возможности, все новейшие сведения" об охоте. Далее: "...мы не ограничимся переводами замечательных", по охоте, иностранных статей, "но обратим преимущественное внимание на состояние <...> охоты < - > в нашем отечестве, для чего уже имеем в своем распоряжении большое количество весьма разнообразного и любопытного материала". Еще далее издатель обещает "сообщить журналу <...> возможно большую степень <...> интереса и представить <...> не сухой перечень фактов из охотничьего мира", так чтобы журнал сделался справочной книгой для "любителей всех родов и видов охоты", для чего издатель решился не щадить ни трудов, ни издержек, надеясь поставить свой журнал, по тексту и рисункам, "наряду с лучшими заграничными изданиями этого рода". Вот что обещает г. Паули; теперь посмотрим, что он дает своим читателям; посмотрим тем охотнее, что в заключение г. Паули объявляет, что он "с благодарностию примет каждое замечание, каждый добрый совет, могущий послужить к улучшению его журнала".

   Перед нами два первые (конечно, не худшие) NoNo его журнала. Они начинаются статьей "Об охоте вообще и о псовой охоте в особенности". Просматривая эту статью, занимающую чуть не два NoNo журнала и, вероятно, передовую, указывающую и обещанное "направление" журнала, мы почувствовали, что на нас повеяло чем-то давно знакомым, забытым современными охотниками. Сличая эту статью со старыми, случайно у нас сохранившимися охотничьими книгами сороковых годов или, выражаясь по-охотничьи, выслеживая г. Паули "след в след" и "пята в пяту" по его "ходам и лазям" в чужих изданиях, мы открыли диковинные вещи и поняли отчасти то, что называет г. Паули "направлением" своего журнала. Оказывается, что от слова до слова, от буквы до буквы г. Паули (как бы это выразиться полегче) позаимствовал не только эту, но и все оригинальные статьи своего журнальчика из книг "Псовая охота", государева стремянного Венцеславского, издание 1847 года, "Псовая охота", сочинение Реутта, издание 1847 года, и "Справочная егерская книга", московское издание 1853 года, неизвестного автора. И не то чтобы г. Паули заимствовал одну статью у одного автора, а другую у другого, и не то чтобы сначала у одного, а потом у другого, но особым, своеобразным способом, вперемешку, способом, сильно напоминающим путающего свои следы зайца, что и дало нам повод сказать в начале нашей заметки, что будем не разбирать писание г. Паули (оно этого не стоит), а выслеживать г. Паули в его "ходах и лазях" по чужим изданиям:

  

   Государев егерь и стремянный Венцеславский в 1847 г. говорит на странице первой своей книги:

   "Определять: что такое охота - было бы делом если не излишним, то почти ненужным. Она не есть наука, о которой можно бы читать лекции положительные, неизменные, а страсть, известная сердцу только одних охотников. Но им и без определения всё понятно: для них при слове "охота" вся теория - если только охота может иметь теорию - и практика, главное условие охоты, не определяются в сухих, безжизненных словах; но рисуются в воображении их картинно, восторженно, и всегда почти неразлучно с воспоминаниями различных случаев, восхитивших их за несколько десятков лет.

   Страсть эта не может быть подвергнута осуждению: она столько же благородна, как любовь к музыке и к живописи; это любовь к поэтическим картинам, выражающим быстроту, гибкость и ловкость".

   Г. немецкий издатель Паули в 1869 году говорит в своем журнале No 1 на странице 3-й:

   "Определять: что такое охота - было бы делом если не излишним, то почти ненужным. Она не есть наука, о которой можно бы читать лекции положительные, неизменные, а страсть, известная сердцу одних только охотников. Но им и без определений всё понятно: для них при слове "охота" вся теория - если только охота может иметь теорию - и практика, главное условие охоты, не определяются в сухих, безжизненных словах; но рисуются в воображении их картинно, восторженно и всегда почти неразлучно с воспоминаниями различных случаев, восхитивших их за несколько десятков лет.

   Страсть эта не может быть подвергнута осуждению: она столько же благородна, как любовь к музыке и к живописи: это любовь к поэтическим картинам, выражающим быстроту, гибкость и ловкость".

  

   Здесь г. Паули из книги Венцеславского делает сметку (охотничье выражение - от слова "сметнулся со следу, бросился в сторону") в книгу Реутта, на страницу от 18-й до 28-й, и продолжает:

  

   Реутт

  

   "Влияние охоты весьма замечательно в характере всех эпох. В диком состоянии человека, хотя он не ощущал еще влечения страстей, но самоохранение и естественные нужды заставляли его порабощать бессловесных" и т. д. на десяти (от 18-й <до> 28-й) страниц<ах>.

  

   Г. Паули

  

   "Влияние охоты весьма замечательно в характере всех эпох. В диком состоянии человека, хотя он не ощущал еще влечения страстей, но самоохранение и другие потребности заставляли его порабощать бессловесных" и т. д. Г. Паули похищает целиком все десять страниц у Реутта.

  

   Далее г. Паули уже сам сочиняет и говорит: "Но оставим в стороне дальнейшее изложение значения охоты и обратимся к рассмотрению собственно псовой охоты, которую мы избрали предметом настоящей статьи" Чтобы понять всю комичность этого "оставим в стороне" и пр., надо знать, что у Реутта на этом месте кончается глава и начинается речь о другом. Три строки собственного сочинения г. Паули подходили бы ближе к делу, если бы он просто объявил своим незлобивым читателям: но оставим в стороне Реутта и снова примемся за Венцеславского или "Справочного егеря", смотря по тому, из которого пригоднее делать выписки.

   Вслед за тремя строками единственного собственного сочинения г. Паули вновь слово в слово выписывает двадцать три (от 29-й до 52-й) страницы из Реутта, а в No 2-м своего журнала всю статью "О составлении псовых охот", буква в букву, из Венцеславского, со страниц его книги 71-й, 72-й, 73-й, 74-й и 75-й. Здесь г. Паули оканчивает первую статью 2-го No своего журнала, потому, конечно, что и у Венцеславского начинается речь о другом, а это другое может пригодиться для следующих NoNo журнала сообразительного г. Паули. Далее вторая статья журнала "Охота на лосей" выписана опять-таки слово в слово сначала из "Справочного егеря" - страница 16-я, а потом вся статья до конца из Венцеславского, из страниц его книги: 46-я, 47-я и 48-я. Далее в журнале помещено несколько мелких и крайне плохих переводных статей, без объяснения, по обычаю г. Паули, что это статьи переводные. О достоинстве этих переводов можно судить по следующим выпискам: "В ясные осенние и зимние дни над тем местом, где лежит заяц, вследствие испарения теплоты его тела, поднимается легкий пар, по которому опытный охотник догадывается о его присутствии на невероятно далеком расстоянии". Если перед гончими будет затравлен заяц, то надобно "тотчас закричать об этом собакам (как и на каком языке, чисто немецком или немецко-русском, каким написана вся статья, надобно сообщить об этом, собакам, г. Паули не объясняет); если же они будут бежать мимо, то показать <...> зайца, чтобы они получили, по охотничьему выражению, удовлетворение (смеем уверить г. Паули, что русские охотники такие выражаются); заяц в знойную сухую погоду, в особенности, если его ищут с борзыми собаками (в знойную-то погоду?), так крепко прижимается к земле, что не оставляет своего места до тех пор, пока его не выгонят плетью или не возьмут руками". Смилуйтесь, г. Паули! за что же зайца-то плетью; он хоть и путает свои следы, но делает это не из каких иных целей, а спасая собственную шкурку, за что тем более его плетью бить не следует, что то же самое делают и не зайцы, и с иными целями. К статье "Охота на зайцев с борзыми" приложен рисунок, изображающий улепетывающего зайца, за ним каких-то собак с отрубленными хвостами (не борзых только), а за собаками, на лошадях, охотников во фраках и высоких круглых шляпах. Что сей картиной желал изобразить г. Паули, ведомо ему одному; несомненно только, что с куцыми хвостами - не борзые собаки, а люди во фраках - не русские охотники.

   В конце 1-го No журнала приложен "Охотничий календарь".

   Календарь этот также взят из книги "Справочный егерь", замечательной своими нелепостями, из которых главнейшая - этот самый календарь. Но, выписывая чужой календарь в свой журнал, г. Паули отступил на этот раз от своего обычая выписывать слово в слово и вздумал, вовсе некстати, кое-что присочинить к календарю от себя, отчего календарь вышел еще нелепее. Например, у "Справочного егеря" про охоту в январе сказано о тетереве: "Охота на будках, подъездом и подходом", о куропатке - "подходом"; г. Паули, не довольствуясь чужим вздором, прибавил собственного и повествует о тетереве, что он в январе держится "в чистом кустарнике, на березах и низменностях"; о рябчике, что он держится в январе "под мерзлым снегом на озими"! Какой шутник рассказал г. Паули такую небылицу о рябчике - птице умной, хорошо знающей, что под мерзлым снегом не достанешь озими, которою рябчик, кстати, и не питается.

   Итак, в двух NoNo журнала г. Паули только три строки его собственного сочинения - всё остальное позаимствовано, понадергано из чужих статей, и этим чужим добром немецкий редактор-вырезыватель угощает русскую публику. Желательно, однако ж, знать, на каких читателей рассчитывает г. Паули? Русская публика уже настолько облагодетельствована всякими немецкими рачителями об ее пользе, что молит бога только об одном, чтобы ее оставили в покое. И вам, г. Паули, лучше оставить ее в покое. Искусство ваше издавать, не "щадя" при этом, как говорится в объявлении, "ни трудов" по вырезыванию чужих статей, "ни издержек" по покупке старых брошюр, она признает; развязности вашей удивляется, но выписывать ваш жалкий журналец едва ли станет.

  

  

   Печатается по тексту первой публикации.

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1868, No 1 (выход в свет - 23 янв. 1868 г.), отд. III, с. 81, без подписи.

   В собрание сочинений включается впервые.

   Автограф не найден.

  

   Авторство Некрасова предположительно установлено В. Б. Смирновым (см.: Смирнов В. В. Литературно-эвристическая гипотеза о Некрасове-рецензенте. - Некр. и его вр., вып. 4, с. 151-159, где и опубликована комментируемая рецензия) на следующих основаниях: Некрасов был материально заинтересован в популяризации? изданий СВ. Звонарева, о чем свидетельствует договор Некрасова с ним (см.: ПСС, т. XII, с. 86-87); Некрасов - страстный охотник, автор рецензии на "Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах" С. Т. Аксакова (см.: наст. кн., с. 118-125), всегда испытывал интерес к литературе такого рода. Предположение об авторстве Некрасова подтверждается как литературной историей книги А. А. Черкасова (см.: Мельгунов Б. В. Некрасов-журналист (малоизученные аспекты проблемы). Л., 1989, с. 164-165), так и тем! обстоятельством, что она имелась в личной библиотеке Некрасова" (ЛН, т. 53-54, с. 424).

   А. А. Черкасов (1834-1895) - горный инженер, охотовед, краевед, этнограф, служивший по окончании Петербургского Горного кадетского корпуса на золотых приисках в Забайкалье и на Алтае, затем в Екатеринбурге (ныне Свердловск). Рукопись рецензируемой книги создавалась, судя по данным в заглавии издания Звонарева крайним датам, в 1856-1863 гг. и уже в 1864 г. ходил по рукам в Нерчинском Заводе (см.: Петряев Евг. А. А. Черкасов и его "Записки". - В кн.: Черкасов А. А. Записки охотника Восточной Сибири (1856-1863). Чита, 1958, с. 3-12).

   Некрасов приобрел эту рукопись, очевидно, в конце 1865 или начале 1866 г. В майской книжке "Современника" 1866 г., отпечатанной, но не увидевшей свет (см. экземпляр, хранящийся в библиотеке ИРЛИ) в связи с закрытием журнала по "высочайшему повелению", были помещены анонимно главы второго раздела "Записок охотника Восточной Сибири", озаглавленного "Хищные звери": "Медведь"; "Добывание медведей"; "Волк"; "Лисица". Публикация сопровождалась следующим редакционным примечанием г "Редакция "Современника" имеет в своем распоряжении довольно" значительный запас весьма любопытных рассказов охотника Восточной Сибири. Отлагая полное издание этих рассказов для отдельной книги, мы нашли, что читатель наш, вероятно, не без интереса прочтет несколько отрывков из этих "Записок"; они обличают в авторе близкое знакомство с делом и представляют оживленные картины из сибирских промыслов и очерки из жизни животных, достойные внимания натуралистов. Ред<акция>" (С, 1866, No 5, отд. I, с. 117). Эти главы "Записок охотника Восточной Сибири" были опубликованы в апрельской книжке журнала "Дело" за 1867 г. с подписью "Черкасов" (в оглавлении: "А. Черкасов") о примечанием редакции: "Помещаемые здесь отрывки составляют небольшую часть очень любопытного сочинения "Записки охотника Восточной Сибири", которые скоро явятся в отдельном полном издании С. В. Звонарева" (Дело, 1867, No 4, с. 45).

   Звонарев (возможно, совместно с Некрасовым) следующим образом анонсировал выход книги Черкасова: "Сочинение это - плод многолетних наблюдений автора-обнимает все роды звериных промыслов Восточной Сибири в связи с природою страны в нравами зверопромышленников. По закрытии журнала "Современник", в котором предполагалось печатание больших извлечений из этого сочинения, издатель получил рукопись от Н. А. Некрасова, по указанию и при содействии которого и напечатано настоящее издание" (Хмырев М. Графиня Екатерина Ивановна Головкина и ее время. СПб., 1867, внутренняя сторона задней обложки).

   Одобрительные рецензии на "Записки охотника Восточной Сибири" появились в ряде изданий: "Русский инвалид" (1867, 1 апр., No 90), "С.-Петербургские ведомости" (1867, 12 (24) авг., No 221), "Женский вестник" (1867, No 7, с. 46-47), "Всемирный труд" (1867, No 9, с. 345-354), "Сын отечества" (1867, 20 ноябр., No 47, с. 651 - 653). Рецензия Некрасова должна была, очевидно, способствовать скорейшей распродаже книги.

  

  

   Печатается по тексту первой публикации.

   Впервые опубликовано: ОЗ, 1869, No 4 (выход в свет - 11 апр. 1869 г.), отд. II, с. 283-289, без подписи.

   В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. IX.

   Автограф не найден.

  

   Авторство Некрасова установлено К. И. Чуковским (см.: ПССт 1934-1937, т. I, с. 637). Дополнительными аргументами в пользу авторства Некрасова являются его письмо к В. М. Лазаревскому от 6-7 марта 1869 г., в котором речь идет о рукописи рецензии ("У меня на душе статья об охоте. Если б Вы пришли обедать, то мы ее прочли бы"), и упоминание в комментируемой статье авторов специальных книг - Н. Реутта ("Псовая охота", 1846) и А. Н. Венцеславского ("Псовая охота", 1847). Книга Н. Реутта и статья А. Н. Венцеславского "О псовой охоте", напечатанная в "Журнале охоты и коннозаводства" (1846, No 1-3), пародийно использованы поэтом в стихотворении "Псовая охота" (1847; см.: наст. изд., т. I, с. 47-54, 588-589).

   Комментируемая статья написана в ироническом тоне и высмеивает "немецкого редактора-вырезывателя" А. Ф. Паули, наполнившего "Журнал охоты и коннозаводства" заимствованиями из указанных книг Н. Реутта, А. Н. Венцеславского и "Справочной егерской книги" (М., 1853) неизвестного автора.

   С. 273. ...теперь в Петербурге существует уже несколько охотничьих обществ... - С середины XIX в. в Петербурге существовали, например, "Общество любителей породистых собак", "Общество собак и всех видов охоты", "Северное общество любителей правильной охоты".

   С. 274. ...Круглые, Буяны, Вольные... - Названия островов в устье большой Невы.

   С. 274. "Выпуская в свет первый нумер нашего журнала... - Здесь и далее Некрасов пересказывает близко к тексту содержание предисловия и статей No 1 "Журнала охоты и коннозаводства" за 1869 г. (с. 1, 3, 6, 15, 17, 29).

   С. 278. ...повествует о тетереве, что он в январе держится "в чистом кустарнике, на березах и низменностях"... - Цитируется "Охотничий календарь" из No 1 "Журнала охоты и коннозаводства" (с. 29).