Сенковский Осип Иванович - В. Кошелев, А. Новиков. "... И закусившая удила насмешка..."

Обвинительные пункты против Барона Брамбеуса" (1839), в котором содержалось ироническое "исчисление" всех его "злодеяний". Эти же "злодеяния" частенько повторяются и до сих пор - но уже без иронии.

   В "Записках домового" Барон Брамбеус создал образ "упавшей литературной репутации", которую необходимо было поднять: "Собралось человек тридцать ее приятелей, все из литераторов. Когда я пришел туда, они миром подымали ее с земли... Мы дружно напрягли все силы; пыхтели, охали, мучились и ничего не сделали. Мы подложили колья и кольями хотели поднять ее. Ни с места! Ну, любезнейший! Ты не можешь себе представить, что значит упавшая литературная репутация. В целой вселенной нет ничего тяжелее".

   В этом образе почему-то хотят видеть намек на Пушкина (хотя никаких данных для этого нет). Но кого бы ни имел в виду Сенковский - в конечном счете он сам оказался носителем "упавшей" репутации.

   В глазах современников он был прежде всего главой "Библиотеки для чтения", журнала хоть и читаемого, но носившего на себе печать "массового", "провинциального". Потом его несправедливо объявили участником реакционного "журнального триумвирата" и соратником Булгарина. И до сих пор в упрек ему ставят резкие суждения о Гоголе, возведение Н. В. Кукольника в "русского Гете", пресловутый знак равенства между Пушкиным и А. В. Тимофеевым, поставленный в одной из его статей... И за Сенковским прочно утвердилось клеймо талантливого, но беспринципного писателя.

   Мы так стремимся иногда свести сложные проблемы и сложные личности к простым и тривиальным формулам и объяснениям, что подчас и сами не замечаем, как становимся очевидно несправедливы.

   Что такое "беспринципность" Сенковского? А. И. Герцен, отнюдь не симпатизировавший "Библиотеке для чтения", вовсе не считал эту беспринципность личным качеством ее редактора. Он объяснял эту видимую "беспринципность" особенностями эпохи: "Сенковский, обруселый поляк, ориенталист и профессор, был очень остроумный писатель, большой труженик, но без всяких убеждений, если не называть убеждением полное презрение к людям и обстоятельствам, к убеждениям и теориям. Сенковский настоящий представитель того склада, какой общественное мнение приняло после 1825 года: блестящий, но холодный лоск, улыбка презрения, часто скрывавшая угрызения совести, жажда наслаждений, подстрекаемая необеспеченностью, грозившей тогда судьбе каждого человека в России, насмешливый, но, тем не менее, печальный материализм, деланные шутки человека, чувствующего себя в тюрьме" [19].

   Сенковский был человек блестящих задатков, которым не суждено было реализоваться. Способнейший ученый, он так и не стал выдающимся исследователем Востока. Одаренный писатель, он оказался интересен прежде всего своими несвершившимися возможностями и неисполненными "ожиданиями". Замечательный журналист, редактор - он и в журнале своем не сумел полностью реализовать себя... Блестящие, но нереализованные задатки - это признак "лишнего человека", человека "обломовского" типа.

   Ведь, в сущности, Сенковский - это оборотная сторона Обломова. Личность без убеждений, человек без позиции - это ведь тоже позиция. Можно, как Обломов, лежать на диване и ничего не делать, а можно делать очень много и хвататься за все на свете - и не выйти из этого порочного "обломовского" круга.

   Сенковский был человек своего времени. Он оказался едва ли не в центре литературно-общественной борьбы сложнейшей эпохи 30-х годов. И мог ли он быть в критических суждениях и в прогнозах своих всегда и до конца правым? И мог ли он (как и любой другой писатель) вполне выразиться в созданиях своих, запрятанных под маску наивного и шаловливого Барона Брамбеуса?..

   Как-то И. А. Крылов, услышав спор об уме Сенковского-Брамбеуса, заметил: "Вот вы говорите, умный, умный! Да ум-то у него дурацкий".

   Но почему же этот "дурацкий ум" оказывается так привлекателен? Почему даже такой ярый ниспровергатель авторитетов, как Д. И. Писарев, не мог отказать Сенковскому "ни в уме, ни в огромном таланте" [20]?

   Когда-то, еще в 20-е годы нашего столетия, молодой писатель Вениамин Каверин задумал писать исследовательский этюд о Брамбеусе-Сенковском. Юрий Тынянов, его друг, изучавший тогда наследие В. К. Кюхельбекера, предоставил Каверину письмо Кюхельбекера к Н. Глинке от 9 июля 1835 г., где ссыльный декабрист заметил: "Я литератора Сенковского, литератора и ученого европейского, ни с кем из наших не сравниваю: он всех нас... (не исключая никого) далеко перевешивает ученостью и основательностью познаний. Русского же повествователя Сенковского ставлю непосредственно после Пушкина, Кукольника и Марлинского..." [21].

   Книга Каверина "Барон Брамбеус" вышла в свет в 1929 г. Писателя обвинили в апологетическом отношении к реакционному литератору.

   Однако А. М. Горький в своем письме к Каверину нашел даже, что тот "несколько стиснул и принизил" фигуру Сенковского. "А исторически, - заметил Горький, - Брамбеус рисуется мне фигурой более широкой и высокой - более хаотической, расплывчатой. Думаю, что не совсем правильно трактовать его только как журналиста, ибо он обладал и дарованием беллетристическим, обладал чертами "художника". Умел не только критиковать, но и восхищаться, то есть - восхищать, возвышать себя - над действительностью" [22].

   А за сто лет до этой оценки Горького, в самый разгар "журнальной" баталии между "Библиотекой для чтения" и "Современником", Пушкин счет нужным печатно заметить: "Признайтесь, что нападения ваши на г. Сенковского не весьма основательны. Многие из его статей, пропущенных вами без внимания, достойны были занять место в лучших из европейских журналов" [23].

  

  

  

  

   1. Северная пчела. - 1832. - N 45 (26 февр.).

   2. Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода русской литературы. - М.: Худож. лит., 1984. - Ст. 2. - С. 75-113.

   3. Цит. по: Каверин В. А. Барон Брамбеус: История Осина Сенковского, журналиста, редактора "Библиотеки для чтения". - М.: Наука, 1966. -С. 9.

   4. Савельев П. О жизни и трудах О. И. Сенковского // Сенковский О. И. (Барон Брамбеус). Собр. соч. - Т. 1. - Спб., 1858. - С. XXXII.

   5. Ремизов А. Голубой цветок: Альманах библиофила, вып. 22. - М.: Книга, 1987. С. 259.

   6. Пушкин А. С. Поли. собр. соч. - Т. 13. -АН СССР, 1937. -С. 87.

   7. Русская повесть XIX века. - Л.: Наука, 1973. - С. 221.

   8. Шубин В. Ф. Поэты Пушкинского Петербурга. - Л.: Лениздат, 1985. - С. 270.

   9. Гриц Т., Тренин В., Никитин М. Словесность и коммерция. - М.: Федерация, 1929. - С. 328.

   10. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. - Т. 12. - С. 95.

   11. Белинский В. Г. Полн. собр. соч. - Т. 1. - М.: Наука, 1953. - С. 145-146.

   12. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. - Т. 10. -М.: АН СССР, 1952. - С. 293-294.

   13. Чернышевский Н. Г. Очерки гоголевского периода... - С. 112.

   14. Герцен А. И. Полн. собр. соч. и писем. - Пб., 1919. - Т. VI. - С. 370.

   15. Герцен А. И. - Т. X, - С. 309.

   16. Аксаков К. С. Письмо из деревни. ЦГАЛИ, ф. N 10, оп. 5, ед. хр. 8.

   17. Каверин В. А. Барон Брамбеус. - С. 138.

   18. Русская старина. - 1889. - N 5. - С. 308. 6

   19. Герцен А. И. Поли. собр. соч. и писем. - Т. 6. - С. 369.

   20. Писарев Д. И. Соч. - Т. 1. - М.: ГИХЛ, 1955. - С. 131.

   21. Цит. по: Каверин В. А. Барон Брамбеус. - С. 137.

   22. Переписка М. Горького: В 2 т. - М.: Худож. лит., 1986. - Т. 2. С. 283.

   23. Пушкин А. С. Полн. собр. соч. - Т. 12. - С. 96.