Нѣкогда окрестности Парижа славились великолѣпнѣйшими изъ всѣхъ гробницъ человѣческихъ. Иноплеменники толпами посѣщали чудеса Сен-Дениса. Тамъ сердца ихъ наполнялись глубокимъ благоговѣн³емъ; оттолѣ возвращаясь, они говорили сами себѣ, подобно Св. Григор³ю: "Этотъ народъ дѣйствительно велик³й въ сонмѣ народовъ." Но возшумѣла буря гнѣва надъ обителью смерти; толпы тирановъ, подобно разъяреннымъ воинамъ, ударили въ его забрала - и удивленные странники вопрошаютъ еще: "какъ могъ храмъ Аммоновъ изчезнуть подъ песками Лив³йскими?"
С³е готическое Аббатство, въ которое стекались велик³е данники смерти, не чуждо было и суетной славы сего м³ра. Сокровища Франц³и лежали у вратъ его; Сена ограждала долину, посреди которой оно возвышалось: всѣ предѣлы его гремятъ славными именами; окрестныя поля знамениты въ лѣтописяхъ дѣян³й человѣческихъ; столица Генриха IV и Людовика Великаго была сосѣдственнымъ ему городомъ - и царственная пещера Сенъ-Дениса, въ средоточ³и нашего могущества, нашей славы, была огромнымъ хранилищемъ, въ которое низвергались жертвы разрушительнаго времени - бренные остатки велич³я Французскаго.
Она то поглощала Королей Франц³и. Одинъ изъ нихъ всегда оставался на ступеняхъ подземелья, какъ бы для того чтобы приглашать туда свое потомство. Но Людовикъ XIV напрасно ожидалъ сыновъ своихъ: - одинъ низринулся во глубину смертнаго свода, оставя предка у врага; другой, подобно Эдипу, исчезъ среди грозной бури. Событ³е, достойное вѣчныхъ размышлен³й! Первый Монархъ, встрѣтивш³й посланниковъ небеснаго правосуд³я, былъ сей Людовикъ, столь знаменитый покорност³ю народовъ!... онъ лежалъ еще неповрежденъ во гробъ. Напрасно, для защищен³я своего престола, кажется, вставалъ онъ изъ гроба со всѣмъ велич³емъ шестаго-надесять вѣка, сопровождаемый рядомъ Королей осьми столѣт³и; напрасно угрожавш³й видъ его страшилъ неистовство, вооруженное на умершихъ! - Будучи поверженъ въ общую могилу, онъ палъ на грудь Мар³и Медицисъ;все было разрушено! Богъ, въ ярости гнѣва Своего, поклялся потрясти Франц³ю: не будемъ искать на землѣ вины столь дивныхъ произшеств³й; - она гораздо выше.
Во время Боссюета, въ подземельи сихъ уничтоженныхъ Царей едва можно было помѣстить Генр³етту; столь тѣсны были ряды усопшихъ! восклицаетъ краснорѣчивѣйш³й изъ Ораторовъ, столь быстро наполняла смерть мысли незанятыя! Предъ рядомъ вѣковъ, коихъ протекш³я волны еще отзываются во глубинахъ царственной пещеры, разумъ изнемогаетъ подъ тяжест³ю мыслей, его угнетающихъ. Душа содрогается, взирая на с³е уничтожен³е, соединенное съ такимъ велич³емъ. Въ то самое время, когда мы ищемъ выражен³й высокихъ для описан³я стороны предмета самой блистательной - въ то время другая сторона его требуетъ слова самаго низкаго, для изображен³я презрѣннѣйшаго ничтожества.
Все возвѣщаетъ, что мы сошли въ царство разрушен³я; самой запахъ разлитый въ пещерѣ, кажется, увѣряетъ, что мы дышемъ временами протекшими. Сумракъ древнихъ сводовъ сливается съ тѣнями древнихъ гробницъ; желѣзныя забрала тщетно ограждаютъ ветх³е гробы - онъ не въ состоян³и защищать мертвыхъ отъ злобы живыхъ. "Внемлите глухому шороху могильнаго червя - въ нѣдрахъ гробовъ онъ соплетаетъ кажется, нерасторгаемыя сѣти смерти.
Читатели-Христиане! представимъ, что с³и Монархи, свергнувъ съ себя убрусы похоронные, подвигнулись внезапно въ своихъ тѣсныхъ жилищахъ и устремили на насъ блестящ³е взоры при блѣдномъ Свѣтѣ лампады. Такъ; - мы видимъ ихъ - тѣни Царей медленно поднимаются; мы различаемъ ихъ поколѣн³я - мы узнаемъ ихъ - мы осмѣливаемся говорить съ сими угасшими величествами. И такъ, сонмы царственныхъ призраковъ, вѣщайте намъ, желаете ли теперь ожить для короны? искушаетъ ли васъ еще блистан³е трона? - Но отъ чего эта глубокая тишина? отъ чего вы всѣ безмолвны подъ сими сводами? Вы потрясаете вашими вѣнчанными главами, съ коихъ падаетъ облако праха; очи ваши опять смыкаются - и вы тихо опускаетесь въ свои гробы,
Ахъ! если бы мы воззвали къ тѣмъ обыкновеннымъ покойникамъ, коихъ остатки почиваютъ въ окрестности сельской церкви; они услышали бы нашъ голосъ, они проникли бы сквозь свѣж³й дернъ своихъ могилъ въ образѣ легкихъ паровъ лучезарнаго угара; они отвѣчали бы намъ: "Если Богу такъ угодно, для чего не желать снова жизни? для чего не провести еще нѣсколькихъ щастливыхъ дней въ своей хижинѣ? Наша работа не такъ трудна, какъ вы: думаете; и самой потъ, былъ намъ сладокъ, когда его отирала нѣжная супруга - когда подкрѣпляла васъ утѣшительная рука Религ³и!"
Но куда увлекли насъ суетныя описан³я сихъ гробницъ, изглаженныхъ на земной поверхности! Ихъ нѣтъ уже - нѣтъ сихъ славныхъ памятниковъ. Малыя дѣти играютъ остатками великихъ Монарховъ; Аббатство Сен-Дениса опустошено. Вмѣсто вѣчнаго погребальнаго пѣн³я,
которое раздавалось нѣкогда въ сихъ могилахъ, слышенъ теперь стукъ дождевыхъ капель падающихъ съ поврежденной кровли, или раздается унылый бой часовъ, првторяемый эхомъ распадшихся гробницъ и опустошенныхъ сводовъ.
"Вѣстникъ Европы". Часть XLV, No 11, 1809