Телешов Николай Дмитриевич - Памятник Пушкину

   Когда я был еще подростком, мне посчастливилось быть свидетелем небывалого до того времени события и торжества. В центре Москвы, во главе Тверского бульвара, перед широкой Страстной, ныне Пушкинской, площадью, в 1880 году 6 июня открывался памятник Пушкину - первый памятник писателю.

   Обычно памятники воздвигались на улицах Москвы только царям. И это отметил присутствовавший на торжестве Островский. Возглашая тост за русскую литературу, он метко сказал:

   - Сегодня на нашей улице - праздник!

   Хорошо помню красивую голову маститого писателя Тургенева с пышными седыми волосами, стоявшего у подножия монумента, с которого торжественно только что сдернули серое покрывало. Помню восторг всей громадной толпы народа, в гуще которого находился и я, тринадцатилетний юнец, восторженный поклонник поэта. Помню бывших тут же на празднике писателей - Майкова, Полонского, Писемского, Островского. Помню и сухощавую, сутулившуюся фигуру Достоевского и необычайное впечатление от произнесенной им речи, о которой на другой день говорила вся Москва.

   Речь эта была сказана не здесь, на площади, у памятника, а в Колонном зале нынешнего Дома союзов. Возглашая тост за русскую литературу, он говорил:

   - Пушкин раскрыл нам русское сердце и показал нам, что оно неудержимо стремится к всемирности и всечеловечности... Он первый дал нам прозреть наше значение в семье европейских народов... Вечером в торжественном концерте, состоявшемся при участии огромного оркестра и знаменитых артистов, Достоевский, выйдя на эстраду, сутулясь и ставши как-то немножко боком к публике, прочитал пушкинского "Пророка" резко и страстно:

   - Восстань, пророк!..

   И закончил с необычайно высоким нервным подъемом:

   - Глаголом жги сердца людей!..

   Полагаю, что никто и никогда не читал этих вдохновенных строк так, как произнес их не актер, не профессиональный чтец, а писатель, проникнутый искренним и восторженным отношением к памяти величайшего русского поэта.

   Создатель памятника, одного из лучших по простоте, красоте и выразительности, Александр Михайлович Опекушин был выходцем из простого народа, из крепостной крестьянской семьи, сперва - самоучка, затем признанный художник и, наконец, академик.

   Вспоминаются мне также и увлекательные разговоры и рассказы о многолюдном банкете в связи с торжествами, где я тогда в качестве постороннего юнца присутствовать, конечно, не мог, где Катков, когда-то близкий Белинскому, но потом резко изменивший свои политические взгляды, протянул было к Тургеневу свой бокал, чтобы чокнуться. Но тот отвернулся.

   Тургенев на этом торжестве говорил:

   - Будем надеяться, что всякий наш потомок, с любовью остановившийся перед изваянием Пушкина и понимающий значение этой любви, тем самым докажет, что он, подобно Пушкину, стал более русским и более образованным, более свободным человеком.

   На гранитном пьедестале памятника помещены были в крупном барельефе слова Пушкина, искаженные цензурой. Насколько помнится, было написано так:

  

   И долго буду тем народу я любезен,

   Что чувства добрые я лирой пробуждал,

   Что прелестью стихов я был полезен...

  

   И только теперь, в советское время, эту надпись заменили подлинными словами поэта:

  

   И долго буду тем любезен я народу,

   Что чувства добрые я лирой пробуждал,

   Что в мой жестокий век восславил я свободу

   И милость к падшим призывал.

  

   Разница в надписи весьма существенная.

   Не знаю, остался ли кто-нибудь в живых из свидетелей этого великого торжества и праздника литературы, этого первого чествования памяти русского писателя, который "в свой жестокий век восславил свободу" и верил, что "Россия вспрянет ото сна и на обломках самовластья" напишет имена тех, кто боролся и погиб за будущее счастье народа.

   Эти дни открытия памятника Пушкину остаются для меня одними из самых радостных и светлых, хотя все это и было семьдесят пять лет тому назад.

  

   Источник текста: Н. Телешов. Записки писателя. Рассказы. Москва. Издательство "Правда". 1987

   OCR и вычитка Ю.Н.Ш. yu_shard@newmail.ru. Октябрь 2005 г.