Вяземский П.А. Полн. собр. соч.: в 12 т. СПб., 1879. Т. 2.
Книга Корфа убѣдила меня еще болѣе въ мнѣн³и моемъ о Сперанскомъ. Онъ былъ не государственный человѣкъ, не изъ числа тѣхъ избранныхъ, которые назначаются промысломъ для прочнаго преобразован³я государства. Онъ былъ въ высшемъ значен³и слова чиновникъ, дѣятель съ больпшми способностями, но не творческими, а второстепенными. Il aurait pu briller an sefeond rang, si de son temps quelqu'un avait brillé au premier.
Онъ съ достоинствомъ и пользою могъ бы занять видное мѣсто въ порядкѣ уже благоустроенномъ и сильно организованномъ. Но у насъ былъ онъ не столько выскочка въ аристократическомъ м³рѣ - этимъ насъ не удивишь и мы къ этимъ явлен³ямъ привыкли, но онъ былъ выскочка въ государственномъ дѣлѣ; и этого выскочку, а не перваго порицалъ Карамзинъ, а съ нимъ порицали замѣчательнѣйш³е люди того времени: Державинъ, Трощинск³й, Чичаговъ, Ростопчинъ и друг³е. Онъ самъ не шелъ и не велъ Росс³и прямымъ путемъ преобразован³й, а перескакивалъ чрезъ затруднен³я, но не одолѣвалъ ихъ, и затруднен³я оставались за нимъ тѣми же, чѣмъ были прежде. Онъ заставлялъ Росс³ю подпрыгивать и перепрыгивать за собою силою мнимыхъ, то есть внѣшнихъ, обрядныхъ уновлен³й, по выражен³ю его, но на дѣлѣ ничего не уновлялось, а только къ старымъ пружинамъ стараго устройства прицѣпились пружины новыя, и то побочныя, второстепенныя, которыя вводили только безпорядокъ и разладъ въ государственной машинѣ. Онъ думалъ, что, перемѣнивъ азбуку или замѣнивъ нѣсколько старыхъ буквъ новыми, или прибавя къ нимъ нѣсколько буквъ изъ Латинской, Французской азбуки, онъ тѣмъ преобразуетъ всю литтературу, создастъ новую и что тутъ ненинуемо послѣдуютъ и хорош³я книги, и умные писатели.
Только у насъ, думаю, существуетъ, или покрайней мѣрѣ принимается въ томъ значен³и выраженье: человѣкъ на все способный, которое еще переводится у насъ выражен³емъ: человѣкъ ген³альный. Этихъ людей у насъ довольно, и въ этомъ богатствѣ именно и заключается бѣдность наша въ людяхь дѣйствительно способныхъ. Людей на все способныхъ много; а человѣка, способнаго именно на такое-то дѣло и на такое-то мѣсто, трудно найти; дѣло мастера боится, а мастеровъ то у насъ именно и нѣтъ. И выходитъ, что дѣло никого не боится, но за то постоянно боишься за всякое дѣло. Вся эта роскошь, или бѣда, заключается въ несовершенствѣ образован³я, подготовленья себя именно на опредѣленное дѣло, не опредѣленное мастерство. Ни первоначальное воспитан³е, ни подготовительная государственная служба не даются этимъ (Wilhelm Meister).
Наши журналы, по прочтен³и книги Корфа находятся въ затруднительномъ и щекотливомъ положен³и. Они сочувствуютъ Сперанскому потому, что онъ съ плеча предпринималъ ломку, хотѣлъ fouller dans le nid. Но съ другой стороны онъ не вносилъ ломку во все, напримѣръ, въ понят³я и въ чувства религ³озныя, въ безсмерт³е души, въ уваженье къ нѣкоторымъ нравственнымъ авторитетамъ, на которыхъ зиждется благоустройство обществъ, къ отношеньямъ семейнымъ, къ правиламъ общежитья и другимъ предубѣжденьямъ и стариннымъ предразсудкамъ. Тутъ онъ для нихъ уже человѣкъ отсталый, не симпатичный. Развѣ одинъ Карамзинъ ниже его, потому что онъ и никакой крутой ломки не хотѣлъ, потому что онъ изъ пера своего не дѣлалъ лома, а довольствовался (truelle), чтобы поддерживать основан³и и кое-гдѣ, когда нужно, достроивать и поправлять здан³е, построенное въ силу историческихъ предначертан³й.