Замѣтка изъ воспоминан³й.
Вяземск³й П. А. Полное собран³е сочинен³й. Издан³е графа С. Д. Шереметева. T. 7.
Спб., 1882.
Мар³я Ивановна Римская-Корсакова должна имѣть почетное мѣсто въ предан³яхъ хлѣбосольной и гостепр³имной Москвы. Она жила, что называется, открытымъ домомъ, давала часто обѣды, вечера, балы, маскарады, разныя увеселен³я, зимою санныя катанья за городомъ, импровизированные завтраки, на которыхъ сенаторъ Башиловъ, другъ дома, въ качествѣ ресторатора, съ колпакомъ на головѣ и въ фартукѣ, угощалъ по картѣ, блюдами, имъ самимъ изготовленными, и должно отдать справедливость памяти его, съ большимъ кухоннымъ искусствомъ. Красавицы-дочери ея, и особенно одна изъ нихъ, намеками воспѣтая Пушкинымъ въ Онѣгинѣ, были душою и прелестью этихъ собран³й. Сама Мар³я Ивановна была типъ Московской барыни въ хорошемъ и лучшемъ значен³и этого слова. Въ ней отзывались и Русск³я предан³я Екатерининскихъ временъ и выражались понят³я и обычаи новаго общежит³я. Въ старыхъ, очень старыхъ, воспоминан³яхъ Москвы долго хранилась молва о мастерской игрѣ ея въ ролѣ Еремѣевны въ комед³и Фонъ-Визина, которую любители играли гдѣ то на домашнемъ театрѣ. Позднѣе мама Митрофанушки любовалась въ Парижѣ игрою m-elle Mars. Всѣ эти разнородныя впечатлѣн³я, старый вѣкъ и новый вѣкъ, сливались въ ней въ разнообразной стройности и придавали личности ея особенное и привлекательное значен³е. Сынъ ея, Григор³й Александровичъ, былъ замѣчательный человѣкъ по многимъ нравственнымъ качествамъ и по благородству характера. Знавш³е его коротко и пользовавш³еся дружбою его (въ числѣ ихъ можна именовать Тучкова, бывшаго послѣ Московскимъ генералъ-губернаторомъ) искренно оплакали преждевременную кончину его. Онъ тоже въ своемъ родѣ былъ Русск³й и особенно Московск³й типъ, отличающ³йся оттѣнками, которые вынесъ онъ изъ доволъно долгаго пребыван³я своего въ Парижѣ и въ Итал³и, Мног³е годы, особенно между предшествовавшими 30-му году и вскорѣ за нимъ слѣдовавшими, былъ онъ на виду у Московскаго общества. Всѣ знали его, вездѣ его встрѣчали. Тогда еще не существовало общественнаго зван³я: свѣтскаго льва. Но по нынѣшнимъ понят³ямъ и по новѣйшей табели о рангахъ, можно сказать, что онъ былъ однимъ изъ первозванныхъ Московскихъ львовъ. Видный собою мущина, рослый, плечистый, съ частымъ подергиван³емъ плеча, онъ, уже и по этимъ наружнымъ и физическимъ отмѣткамъ, былъ на примѣтѣ вездѣ, куда ни являлся. Умственная физ³оном³я его была также рѣзко очерчена. Онъ былъ задорный, ярый спорщикъ, нѣсколько властолюбивый въ обращен³и и мнѣн³яхъ своихъ. Въ Англ³йскомъ клубѣ часто раздавался его сильный и повелительный голосъ. Старшаны побаивались его. Взыскательный гастрономъ, онъ не спускалъ имъ, когда за обѣдомъ подавали худо изготовленное блюдо, или вино, которое достоинствомъ не отвѣчало цѣнѣ ему назначенной. Помню забавный случай. Вечеромъ въ газетную комнату вбѣжалъ съ тарелкою въ рукѣ одинъ изъ старшинъ и представилъ на судъ Ив. Ив. Дмитр³ева котлету, которую Корсаковъ опорочивалъ. Можно представить себѣ удивлен³е Дмитр³ева, когда былъ призванъ онъ на третейск³й судъ по этому вопросу и общ³й смѣхъ насъ, зрителей этой комической сцены. Особенно памятна мнѣ одна зима или двѣ, когда не было бала въ Москвѣ, на который не приглашали бы его и меня. Послѣ присталъ къ намъ и Пушкинъ. Знакомые и незнакомые зазывали насъ и въ Нѣмецкую Сдободу и въ Замоскворѣчье. Нашъ тр³умвиратъ въ отношен³и къ баламъ отслуживалъ службу свою, на подоб³е бригадировъ и кавалеровъ св. Анны, непремѣнныхъ почетныхъ гостей, безъ коихъ обойтиться не могла ни одна купеческая свадьба, ни одинъ именинный купеческ³й обѣдь. Скажу о себѣ безъ особеннаго самолюб³я и честолюб³я, но и не безъ чувства благодарности, что репутац³я моя по сей части была безпрекословно и подачею общмъ голосовъ утверждена. Вотъ этому доказательство. На одномъ балѣ, не помню по какому случаю устроенномъ въ Благородномъ Собран³и, одинъ изъ старшинъ, именемъ собрат³й своихъ, просилъ меня руководствовать или скорѣе ноговодствовать танцами, прибавляя безъ всякаго лукаваго и насмѣшливаго умысла: "мы всѣ на васъ надѣемся: вѣдь вы наша примадонна".
Чистосердеч³е и смирен³е вынуждаютъ меня сознаться, что тогда было насъ три примадонны.
Заключимъ еще однимъ воспоминан³емъ о Корсаковѣ. Это уже по части литтературной. Корсаковъ вызвалъ на поединокъ князя Шаликова. Сей послѣдн³й, въ Дамскомъ Журналѣ, или въ Московскихъ Вѣдомостяхъ, въ точности не упомню, зацѣпилъ личность его намеками, впрочемъ довольно явственными. Ссора, съ помощью миротворцевъ, была улажена безъ дальнѣйшаго кровопролит³я.
Дѣла давно мннувшюсъ лѣть,
Преданья старины глубокой!
Воспоминая васъ, какъ удержаться отъ добродушной улыбки и отъ невольнаго грустнаго вздоха? Улыбка тому что было, вздохъ тѣмъ, которыхъ уже нѣтъ.