Мысли Госпожи Жанлисъ о старости.
Всего непр³ятнѣе человѣку ѣхать далеко и на-долго, когда онъ не имѣлъ времени собраться въ дорогу, и принужденъ оставитъ все въ безпорядкѣ: старики безъ Религ³и находятся въ >положен³и еще непр³ятнѣйшемъ. Имъ необходимо и скоро надобно отправиться въ путъ; нѣтъ возврата, и забвен³е нужныхъ приготовлен³й должно имѣть велик³я слѣдств³я.... Всякой старикъ-вольнодумецъ бываетъ печаленъ въ уединен³и, естьли онъ не совершенной глупецъ. Мнѣ хвалятъ веселость нѣкоторыхъ распутныхъ стариковъ: должно видѣть ихъ дома, не въ гостяхъ. Они подобны слѣпымъ, которые очень веселы съ людьми, забывая на время свое положен³е въ пр³ятностяхъ разговора; но какъ они жалки въ уединен³и, занимаясь только собственными мыслями!... Одна набожность дѣлаетъ старостъ почтенною, доказывая жизнь добродѣтельную, или раскаян³е, которое заглаждаетъ слабости и преступлен³я.
Никто изъ стариковъ не казался мнѣ столъ любезнымъ, какъ Маршалъ Баленькуръ, умерш³й за нѣсколько лѣтъ передъ симъ, на девяносто первомъ году отъ ражден³я. Долговременная жизнь его не запятналась никакимъ порокомъ; онъ былъ всегда веселъ и спокоенъ. Мы видѣли въ немъ цѣлый вѣкъ щаст³я, воинской славы и добродѣтели. Въ самой глубокой старости онъ наслаждался еще здоровьемъ и крѣпост³ю силъ; имѣлъ острое зрѣн³е, хорошую память, и не лишился ни одного зуба. Въ послѣдн³й годъ жизни его я провела въ Баленькурѣ четыре мѣсяца и не могла наслушаться мудраго старца, особливо же, когда онъ разговаривалъ съ другомъ и товарищемъ своимъ, старымъ Маркизомъ Камильяномъ.
С³и два Героя воспоминали анекдоты, осады, сражен³я, которыхъ отдаленное время изумляло молодыхъ людей; казалось, что мы слушали Истор³ю. Бесѣды ихъ походили также и на, разговоры въ царствѣ тѣней, между людьми прошедшихъ вѣковъ. Я всегда удивлялась кроткой веселости сего любезнаго Маршала. Онъ уже не занимался
сборами: все было готово для дороги; ничего его не тревожило, и душевное спокойств³е мудраго старца ясно показывало, что онъ кончилъ всѣ дѣла своя. Добродѣтельная старостъ наслаждается досугомъ и покоемъ въ совершенной чистотѣ жизни. Что можетъ бытъ почтеннѣе набожнаго старца, просвѣщеннаго опытомъ, свободнаго отъ страстей, приводящихъ насъ въ заблужден³е - свободнаго отъ заботъ, терзающихъ молодость, и видящаго суету ложныхъ благъ, плѣняющихъ наше сердце! Вздыхая смотримъ ты на милую невинность дѣтства: ахъ! горестное предвидѣн³е омрачаетъ с³е нѣжное удовольств³е! Глядя на любезнаго младенца, всякой долженъ вообразить опасности, ожидающ³я его въ свѣтѣ - и кого мысль с³я не опечалитъ? кто безъ горести можетъ видѣть его весел³е и безпечность?
Юная, трогательная жертва, украшенная цвѣтами!... Время влечетъ ее къ необходимымъ бѣдств³ямъ жизни; жесток³й приговоръ Судьбы неизвѣстенъ младенцу.... Всякой разъ, когда вижу дѣтей играющихъ, с³е любезное зрѣлище приводитъ меня въ глубокую меланхол³ю; но глаза мои съ нѣжнымъ и сладостнымъ умилен³емъ обращаются на величественное лице почтеннаго старца! Онъ знаетъ всю красоту, всю пользу добродѣтели, и пороки уже не соблазняютъ его. Удивляюсь ему безъ всякаго безпокойства; знаю, что онъ не можетъ перемѣниться. Не имѣя уже честолюб³я дальнихъ намѣрен³й для будущаго, старецъ освобождается почти отъ всѣхъ м³рскихъ связей, и душа его безъ усил³я
стремится ко Всевышнему. По самой слабости физическихъ силъ своихъ будучи уже существомъ едва тѣлеснымъ, онъ ближе другихъ къ естеству божественному и къ Духамъ небеснымъ, и не привязанной къ землѣ, остается на ней какъ бы единственно для того, что бы учить насъ... Благополучно семейство, когда оно слѣдуетъ мудрымъ совѣтамъ сего Ангела хранителя!... Правда, что мысль о смерти неразлучна съ мысл³ю о старости; но только преждевременная смерть ужасна, будучи въ нѣкоторомъ смыслѣ насильственною и дѣйствуя противъ законовъ Натуры; всякой непредвидѣнной случай имѣетъ въ себѣ нѣчто разительное.
"Вѣстникъ Европы", No 23 и 24, 1803.