Пругавин Александр Степанович - Прошлое и настоящее Шлиссельбургской крепости

  Прошлое и настоящее Шлиссельбургской крепости

  

  Изд: "Прошлое и настоящее Шлиссельбургской крепости", изд. "Донская Рѣчь", Парамонова в Ростове на Дону, 1904.

  

  

  ПРОШЛОЕ И НАСТОЯЩЕЕ ШЛИССЕЛЬБУРГСКОЙ КРЕПОСТИ

  

  Дозв. цензурою 23 октября 1904 года. Ростов на Дону.

  

  

  Прошлое и настоящее

  Шлиссельбургской крепости.

  

  ²юль мѣсяцъ 1880-го года мнѣ пришлось прожить въ деревнѣ Дубровкѣ, на Невѣ, около Ладожскаго озера, - "въ родѣ какъ на дачѣ", по словамъ моего хозяина.

  Какъ-то разъ вечеркомъ заходитъ ко мнѣ этотъ хозяинъ и спрашиваетъ, не поѣду-ли я въ "Шлюсинъ"?.

  Шлюсиномъ народъ величаетъ здѣсь уѣздный городъ Шлиссельбургъ.

  - Тамъ завтра (разговоръ происходилъ 7-го ³юля) престольный праздникъ Казанской Бож³ей Матери... Явленная икона... Народу что на этотъ праздникъ собирается - страсть! со всѣхъ мѣстъ. Пароходы только лишь успѣваютъ перевозить... Икона чудотворная, многимъ, говорятъ, помогаетъ... И явилась-то она, спервоначалу въ крѣпости, а ужъ опосля ее, значитъ, въ городъ перенесли. Одначе этотъ день и понынѣ въ крѣпости соблюдаютъ. Невольниковъ выпущаютъ во дворъ и ходятъ они по двору на волѣ цѣлый день... Крѣпость - и ту на этотъ день отворяютъ и всѣхъ, кто, значитъ, только пожелаетъ - всѣхъ туда пу-

  

  - 4 -

  

  щаютъ. Такое уже разрѣшен³е стало быть - что хошь смотри..

  - Да полно, такъ ли это?

  Начались энергическ³я увѣрен³я, которыя, въ концѣ концовъ, вполнѣ убѣдили меня въ справедливости разсказа. И такъ - ѣду. Это интересно.

  Въ разное время мнѣ не разъ приходилось проѣзжать на пароходѣ мимо Шлиссельбурга. И каждый разъ невольно приковывали къ себѣ вниман³е эти сѣрыя, мрачныя, торчащ³я прямо изъ воды, стѣны крѣпости. Впечатлѣн³е это еще болѣе усиливалось зловѣщимъ видомъ широкихъ крѣпостныхъ башенъ съ едва замѣтными амбразурами крохотныхъ оконъ.

  Въ обществѣ распространено безчисленное множество разсказовъ и легендъ изъ временъ, давно минувшихъ, объ ужасахъ пожизненнаго заточен³я, о погребен³и заживо въ каменныхъ "мѣшкахъ" Шлиссельбургской крѣпости и проч. и проч. Всѣ эти легенды въ значительной степени, конечно, имѣютъ историческую почву. Но вотъ что странно. Мног³е и до сихъ поръ наивно убѣждены, что Шлиссельбургская крѣпость и по настоящее время служитъ мѣстомъ заключен³я для разныхъ "интересныхъ" и "секретныхъ" арестантовъ.

  Каюсь: и я, пишущ³й эти строки, до посѣщен³я крѣпости, никогда не сомнѣвался въ томъ, что въ ней до сихъ поръ томятся преступники противъ вѣры и государства. Теперь же, послѣ того, какъ я побывалъ въ этой крѣпости, обошелъ ея казармы, казематы, коридоры, башни, "мѣшки" и т. п., теперь я ясно вижу, какъ грубо заблуждался я, и какъ до сихъ поръ заблуждается чуть ли не большинство нашего общества относительно той роли, какую играетъ эта крѣпость въ настоящее время.

  Но не буду забѣгать впередъ.

  8-го ³юля, въ десять часовъ утра, пароходъ привезъ меня въ Шлиссельбургъ. Со мной были вещи, и потому

  

  - 5 -

  

  понятно, что первая мысль, по пр³ѣздѣ, была объ извозчикѣ.

  - Извозчики здѣсь есть?

  - Какъ же-съ, есть...

  - Гдѣ жъ они?

  - Да, признаться, у насъ одинъ извозчикъ-то, такъ

  должно уѣхавши куда-нибудь.

  - А гостиницы есть?

  - Ка-акъ же-съ, сколько угодно... Лондонъ, Европа, Вѣна, Рязань... Невская волна, Золотой Бережокъ.. сколько угодно.

  - И можно остановиться, переночевать?

  - Едва ли-съ.. По правдѣ сказать - невозможно-съ.

  Потому, первое дѣло продажа пит³й, распивочно значитъ

  и навыносъ - все тутъ вмѣстѣ... А затѣмъ-съ черный народъ... И навалило этого самаго чернаго народу видимо - невидимо... Опять-же клопы, блохи... и даже, съ позволен³я сказать..

  - Ну, а пообѣдать въ гостиницѣ можно?

  - Отчего-же?... можно!.. сколько угодно.

  Устроившись кое-какъ на частной квартирѣ, я выхожу на улицу. Повсюду большое оживлен³е. Народъ толпами спѣшитъ къ обѣднѣ. Толпы стоятъ вокругъ церкви въ ожидан³и крестнаго хода.

  - Образковъ-то, образковъ-то, баринъ, хорош³й!... купите! окрикиваетъ толстая торговка съ багрово-краснымъ лупившимся отъ солнца лицомъ.

  Она ужасно хлопочетъ; ее со всѣхъ сторонъ окружили покупатели, и она едва успѣваетъ наскоро завертывать въ бумагу продаваемые образки. Вамъ кого?.. Какого угодника?.. Отъ какой болѣсти?.. Митрофана Воронежскаго? Зосима Савват³я? Германа? Тихона Задонскаго?

  - Отъ зубовъ, матушка, стонетъ какая-то старуха, замучили до чиста, моченьки нѣтъ...

  - Отъ зубовъ?.. Извольте, извольте, матушка, Бони-

  

  - 6 -

  

  фат³й св. угодникъ, 20 копеекъ.

  - Нельзя ли, матушка, пятнадцать?

  - Полно, полно, не грѣши, не торгуйся, бери съ Богомъ. Помолись - какъ рукой сниметъ...

  Какая-то старуха - богомолка, несмотря на теплый, солнечный день, вся укутанная во всевозможное тряпье, вмѣшивается въ разговоръ.

  - Не вѣрь, голубушка, - наставительно обращается она къ покупщицѣ, - Бонифат³й не зубной угодникъ. Отъ зубовъ помощь даетъ Антип³й праведный, а Бонифат³й тотъ совсѣмъ по другой части.

  Торговка вскипѣла.

  - Какъ по другой части?! По какой-же это части онъ по твоему?.. Слушай ты ее больше, чего еще она тутъ не навретъ... Ишь какая явилася, - хуже тебя понимаютъ... У-у, бродяга... А коли хошь знать, кто по зубной части, такъ я тебѣ скажу, что лучше Пантелеймона святителя нѣтъ никого!.. Хочешь? Получай - тридцать пять копеекъ штука, за пару пятачекъ уступлю...

  - Мнѣ бы отъ чихотки, - нерѣшительно и мрачно произноситъ какой-то сухопарый мужикъ съ худымъ землистаго цвѣта лицомъ, съ заострившимся носомъ и впалой, тщедушной грудью. Безпокойнымъ взглядомъ маленькихъ, глубоко-ввалившихся глазъ осматриваетъ онъ длинные ряды образковъ, симметрично расположенныхъ на прилавкѣ.

  - Отъ чего?

  - Отъ чихотки, - глухо слышится изъ больной надорванной груди.

  - Отъ чихотки нѣтъ... Отъ грыжи есть... Отъ поноса тоже есть, а отъ чихотки нѣтъ.

  - Нѣту ти?.. Неужто-жь такъ-таки ни единаго?...

  - Да нѣту же, говорятъ тебѣ толкомъ.... Ишь присталъ, прости Господи. Подавай ему отъ чихотки да и шабашъ!

  Стоящ³е тутъ же как³е то ни то прикащики, ни то

  

  - 7 -

  

  молодые провинц³альные купчики въ долгополыхъ суконныхъ, съ иголочки, сюртукахъ, съ пухлыми, лоснящииися лицами, весело хохочутъ.

  - Захотѣлъ тоже.... ха-ха-ха.... Отъ чихотки!... Нѣтъ, братъ, шалишь.... Она, братъ, чихотка-то, шалить не любитъ... н-да, сдѣлай милость, она, братъ, скрутитъ...

  Купивш³е образки идутъ въ часовню, что стоитъ направо отъ площади. Здѣсь происходитъ освящен³е образковъ. Священникъ, съ подозрительно припухлымъ лицомъ, въ полномъ облачен³и стоитъ предъ аналоемъ, на который всѣ приходящ³е кладутъ своя образки. Онъ кропитъ ихъ святой водой и поетъ молитвы; дьячекъ зычнымъ басомъ вторитъ ему съ клироса. Вотъ какой-то мѣщанинъ съ золотушнымъ лицомъ и кривыми ногами свертываетъ въ клѣтчатый платокъ цѣлую кучу только что освященныхъ образковъ. Къ нему подходитъ какая-то баба и плаксивымъ голосомъ спрашиваетъ, что стоитъ освящен³е образка.

  - Такц³и нѣтъ - сурово возражаетъ золотушный буржуа, - по силѣ возможности... Извѣстно, меньше пятачка не полагается... Одначе гуртомъ не въ примѣръ дешевле...

  Первый часъ. Пора въ крѣпость.

  Шлиссельбургская крѣпость расположена на маленькомъ островкѣ, какъ разъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ Нева вытекаетъ изъ Ладожскаго озера. Островокъ этотъ такъ малъ, что крѣпостныя стѣны во многихъ мѣстахъ идутъ прямо изъ воды. Въ одномъ только мѣстѣ зеленѣетъ крохотный клочекъ земли, а затѣмъ повсюду - вода и камень. Изъ-за стѣнъ виднѣется лишь шпиль колокольни да кургузый куполъ церкви. Узк³й проливъ, саженъ во сто, отдѣляетъ крѣпость отъ того мѣста материка, гдѣ стоитъ г. Шлиссельбургъ. Съ противоположной же стороны къ ней подходитъ далекая ширь Ладожскаго озера. При истокѣ Невы изъ озера, какъ разъ напротивъ крѣпости, ютится бѣдная деревнюшка Шереметьевка. Между этой деревнею и крѣпостью издавна установилась тѣсная связь. Де-

  

  - 8 -

  

  ревня поставляетъ въ крѣпость, какъ для служащихъ въ ней, такъ и для арестантовъ, молоко, яйца, куръ, дрова и т. п. Въ числѣ старожиловъ этой деревни есть одинъ древн³й старикъ, который можетъ поразсказать много интереснаго о содержавшихся здѣсь нѣкогда узникахъ. Мнѣ передавали, что недавно одному весьма высокопоставленному лицу, нарочно пр³ѣзжавшему сюда изъ Петербурга, удалось при помощи этого старика отыскать могилу своего родственника, умершаго въ Шлиссельбургской крѣпости во время заточен³я.

  Сообщен³е крѣпости съ городомъ производится при посредствѣ особыхъ казенныхъ катеровъ, на которыхъ гребцами являются настоящ³е, заправск³е матросы.

  Несмотря на сильную качку, катеръ быстро подвигался впередъ. Публики набралось довольно много; преобладалъ "черный народъ"; интеллигенц³я совершенно отсутствовала. Разговоръ во все время переѣзда вертѣлся около иконы, крѣпости и "невольниковъ". Больше всѣхъ говорилъ "ундеръ" изъ крѣпостной команды.

  - А много ли всѣхъ невольниковъ будетъ? - спрашиваетъ кто-то изъ публики.

  - Порядочно, - говоритъ ундеръ, - безъ мала человѣкъ четыреста будетъ.

  - Я думаю, друг³е есть-ти такъ что совсѣмъ безвинно-напрасно, - нерѣшительно заявляетъ какая-то поддевка.

  - За напрасно не посадятъ, это пустое нечего говорить, - возражаетъ ундеръ, - только что дѣйствительно другой за самые то-исть за пустяки. Грубое слово сказалъ начальнику особливо выпивши, - шабашъ!.. Али опять "спромотан³е казенныхъ вещей". Всѣхъ-то вещей, ежели ихъ продать, право пят³алтынный красная цѣна. Однако же на это не смотрятъ, а сичасъ судъ да и въ крѣпость...

  - А политическихъ много? - спрашиваю я.

  - Политическихъ? Политическихъ здѣсь нѣтъ ни

  одного, категорически заявляетъ ундеръ. Сюда сажаютъ

  

  - 9 -

  

  только нижнихъ чиновъ за буйство, за ослушан³е, за растрату казенныхъ вещей, за дерзости начальству... за неповиновен³е... (за воровство сюда тоже ни одного не посадятъ)... А политическихъ здѣсь нѣтъ ни единаго.

  "Ладно, - недовѣрчиво думаю я, - разсказывай больше".

  Катеръ подъѣзжаетъ къ пристани. Мы выходимъ на крохотный клочекъ берега, примыкающ³й къ крѣпостной стѣнѣ. Почти въ самой срединѣ стѣны высится широкая, массивная башня, называемая "государевой". Черезъ эту башню идетъ ходъ въ крѣпость; день и ночь ходъ этотъ оберегается крѣпкимъ карауломъ. Насъ пропускаютъ,однако, безъ всякихъ процедуръ и затруднен³й.

  Направо и налѣво отъ входа, вдоль крепостныхъ стѣнъ, расположены помѣщен³я для арестантовъ и конвоя; тутъ же помѣщаются различныя мастерск³я. Крѣпостной дворъ представляетъ собою маленькую площадку, стиснутую со всѣхъ сторонъ угрюмыми тюремными стѣнами. На этой площадкѣ расположены: церковь, домъ коменданта крѣпости, разныя службы и друг³я постройки, въ которыхъ помѣщаются офицеры, докторъ, священникъ и т. д. Зелень газоновъ и небольш³я группы деревьевъ, расположенныя между постройками, не въ состоян³и смягчить тяжелаго впечатлѣн³я, навѣваемаго общимъ видомъ тюремныхъ стѣнъ и башенъ.

  Всѣ, пр³ѣхавш³е на катерѣ, направились въ церковь. Но оказалось, что мы опоздали: обѣдня уже окончилась, и священникъ вмѣстѣ съ явленной иконой уѣхалъ въ городъ для участ³я въ крестномъ ходѣ. Насъ встрѣтилъ лишь одинъ церковный сторожъ. На мой вопросъ: Нѣтъ ли въ церкви какихъ-нибудь замѣчательныхъ древностей? онъ повелъ меня въ алтарь и показалъ тамъ крестъ и евангел³е, пожертвованные Петромъ Великимъ. Это единственныя вещи, имѣющ³я историческое значен³е. По стѣнамъ церкви, въ разныхъ мѣстахъ, виднѣются позолоченныя доски съ вырѣзанными на нихъ надписями, гласящими о погребен³и тутъ комендантовъ крѣпости.

  

  - 10 -

  

  - А что, можно осмотрѣть архивъ и библ³отеку крѣпости?

  - Не могу знать. Это зависитъ отъ полковника. Можетъ, они и разрѣшатъ. Нужно обратиться къ дежурному офицеру. Прежде на этотъ счетъ было очень строго, то-ись и-и-и, вотъ какъ строго, бяда! Ну, а теперь полегче.

  Дежурнымъ офицеромъ оказался г. X, любезный образованный молодой человѣкъ. Онъ съ готовност³ю предложилъ свои услуги и вызвался быть моимъ чичерони.

  - Въ нашемъ архивѣ теперь нѣтъ ничего интереснаго, - предупредилъ онъ. - Прежде, дѣйствительно, крѣпостной архивъ представлялъ большой интересъ, но въ настоящее время въ немъ нѣтъ ничего, кромѣ дѣлъ и переписки чисто хозяйственнаго характера.

  - Куда же дѣвался прежн³й архивъ?

  - Въ 1869 г. онъ былъ перевезенъ отсюда въ III отдѣлен³е собственной Его Императорскаго Величества канцеляр³и, такъ какъ съ этого года прекратилась ссылка сюда политическихъ преступниковъ.

  - Совершенно прекратилась? недовѣрчиво спрашиваю я.

  - Совершенно. Вотъ уже десять лѣтъ какъ здѣсь нѣтъ политическихъ.

  - Ни одного человѣка?

  - Ни одного.

  - А религ³озныхъ преступниковъ, т. е. преступниковъ противъ вѣры?

  - Теперь точно также нѣтъ ни одного... Въ настоящее время Шлиссельбургская крѣпость не что иное какъ дисциплинарный батал³онъ, сюда заключаются нижн³е воинск³е чины за нарушен³е дисциплины, за ослушан³е и т. п. Заключаются не иначе какъ по суду. Для наблюден³я за ними здѣсь имѣется военная команда изъ 60 человѣкъ солдатъ и нѣсколькихъ офицеровъ.

  

  - 11 -

  

  - Когда-же именно произошла та перемѣна, о которой вы говорите?

  - До 1869 года Шлиссельбургская крѣпость дѣйствительно, была чуть-ли не главнымъ мѣстомъ ссылки и заточен³я преступниковъ противъ вѣры и государства. Сюда высылались наиболѣе важные изъ секретныхъ арестантовъ. Но въ 1869 году всѣ подобнаго рода преступники были выведены отсюда, и крѣпость обращена въ военно-исправительныя арестантск³я роты. Наконецъ, спустя десять лѣтъ, въ прошломъ 1879 году, исправительныя роты были уничтожены, и крѣпость обращена въ дисциплинарный батал³онъ.

  - А много было выведено отсюда арестантовъ при обращен³и крѣпости въ исправительныя роты?

  - Говорятъ до семидесяти человѣкъ. Всѣ они были, какъ слышно, размѣщены по разнымъ центральнымъ тюрьмамъ... Но если вамъ угодно посмотрѣть архивъ, то намъ нужно подняться въ башню.

  Мы отправились. Пройдя нѣсколько узкихъ полутемныхъ коридоровъ, поднявшись по кривымъ лѣстницамъ, грубо высѣченнымъ въ каменной массѣ, мы вошли въ довольно большую комнату круглой формы. Темно, сыро, грязно. Прежде эта комната служила арестантской кельей. Теперь она обращена въ архивъ; вдоль стѣнъ идутъ длинныя полки, заваленныя грудами пыльныхъ грязныхъ бумагъ. Пересмотрѣвши заголовки дѣлъ и описей, я убѣдился, что мой новый знакомый былъ совершенно правъ, говоря, что архивъ не представляетъ въ себѣ ничего интереснаго въ историческомъ отношен³и. Онъ состоялъ исключительно изъ дѣлъ о хозяйственной части военно-исправительныхъ ротъ, помѣщавшихся въ крѣпости съ 1869 по 1879 г.

  - Вѣроятно, при крѣпости имѣется библ³отека?

  - До 69 года здѣсь была громадная, можно сказать, замѣчательная библ³отека. Она состояла не только изъ русскихъ книгъ, но и французскихъ, и нѣмецкихъ, и

  

  - 12 -

  

  англ³йскихъ. Библ³отека эта составлялась въ течен³е долгихъ лѣтъ. Здѣсь въ прежнее время нерѣдко содержались богатые, образованные и ученые люди, обладавш³е значительными, иногда огромными средствами. Мног³е изъ нихъ, сидя здѣсь, выписывали сюда свои библ³отеки и, послѣ смерти или освобожден³я, жертвовали ихъ въ пользу крѣпости. Затѣмъ правительство ежегодно ассигновывало довольно крупную сумму на пополнен³е этой библ³отеки, такимъ образомъ она росла все больше и больше. Но въ 69 году вся эта библ³отека, вмѣстѣ съ архивомъ, передана была въ III отдѣлен³е собственной Его Императорскаго Величества канцеляр³и. У насъ остались теперь лишь жалк³е остатки отъ этой библ³отеки.

  - Можно ли посмотрѣть тѣ казематы, въ которыхъ томились въ прежнее время арестанты?

  - О, конечно, можно. Только нужно вамъ замѣтить, что въ настоящее время всѣ эти камеры или какъ вы говорите, казематы совершенно передѣланы. Одиночныя камеры обращены большею частью въ карцеры, куда те-перь сажаютъ на двѣ недѣли каждаго новаго арестанта, присылаемаго сюда.

  - Это зачѣмъ-же?

  - Да ужъ такой уставъ - для смирен³я и предупрежден³я. По выходѣ же изъ карцера арестанты размѣщаются въ общихъ палатахъ. Эти палаты большею част³ю сдѣланы также изъ прежнихъ одиночныхъ камеръ.

  - Сколько же всѣхъ арестантовъ въ настоящее время въ крѣпости?

  - Триста пятьдесятъ или триста шестьдесятъ челоловѣкъ. Хотя полный штатъ считается въ 600 человѣкъ, но размѣстить такое количество въ нашей крѣпости рѣшительно невозможно. И при настоящемъ числѣ арестантовъ чувствуется тѣснота....

  "Казематы", или попросту карцеры, оказались микроскопическими каморками, расположенными вдоль длиннаго корридора. Въ каждую изъ этихъ каморокъ ведетъ

  

  - 13 -

  

  особая дверь; въ дверяхъ маленьк³я отверст³я для передачи арестанту пищи. Отворяемъ одну изъ этихъ каморокъ и входимъ... Разъ, два, три. Три шага въ ширину и четыре съ половиною въ длину каждая... По теперешнему виду этихъ казематовъ невозможно составить себѣ даже приблизительнаго понят³я о томъ, что представляли они собою въ прежн³я времена. Это были кануры въ полномъ смыслѣ слова. Темныя, грязныя, сырыя, тѣсныя, онѣ го-раздо болѣе походили на глух³я, подземныя норы, чѣмъ на помѣщен³я, назначенныя для живыхъ людей. Не то теперь. Изъ прежнихъ щелей сдѣланы больш³я, свѣтлыя окна; эти окна вмѣстѣ съ чисто выбѣленными стѣнами придаютъ уютный, почти веселый видъ этимъ крохотнымъ конуркамъ.

  Я спросилъ своего спутника, не сохранилось-ли казематовъ отъ прежняго времени въ томъ самомъ видѣ, въ какомъ они существовали въ былыя времена?

  - Какъ же, есть, - отвѣчалъ X., - они называются мѣшками. Если угодно, я покажу вамъ мѣшокъ, въ которомъ томился несчастный ²оаннъ Антоновичъ. Еще недавно для осмотра этого мѣшка сюда нарочно пр³ѣзжалъ Данилевск³й, авторъ извѣстныхъ историческихъ романовъ... Принцъ ²оаннъ былъ перевезенъ сюда изъ Холмогоръ въ началѣ 1756 года. Сержантъ лейбъ-компан³и Савинъ вывезъ его изъ Холмогоръ тайно, въ глухую ночь. Въ бумагахъ онъ назывался не иначе, какъ "безыменнымъ колодникомъ". Впослѣдств³и это сдѣлалось обыкновеннымъ правиломъ: попадавш³е сюда узники большею частью теряли свое имя; взамѣнъ его ихъ называли по номеру, стоявшему на дверяхъ ихъ каземата... Содержали ихъ здѣсь съ необыкновенною строгостью. Они не могли переступать порога своей кельи; къ нимъ никого не допускали. Въ то время, когда здѣсь содержался ²оаннъ Антоновичъ, Шуваловъ писалъ начальнику караула, что если бы даже самъ фельдмаршалъ явился и началъ требовать впустить его въ крѣпость, то и его отнюдь не впускать. Предписывалось,

  

  - 14 -

  

  чтобы принца никто не могъ видѣть; когда же впускали въ казарму кого-нибудь для убиран³я нечистотъ, то арестантъ долженъ былъ находиться въ это время за ширмами, чтобы его не могли видѣть... Обыкновенно "колодники" не знали, гдѣ они находятся, такъ какъ строго запрещалось сообщать имъ, гдѣ именно они содержатся и далеко-ли отъ Петербурга или Москвы. Караулу запрещалось что бы то ни было разсказывать объ арестантахъ. Видѣвшимъ принца, напримѣръ, подъ страхомъ смертной казни запрещалось говорить, каковъ арестантъ, старъ или молодъ, русск³й или иностранецъ и т. п. Какъ извѣстно, принцъ былъ убитъ здѣсь. Похоронили его гдѣ-то тайно, ночью. Здѣсь и до сихъ поръ не перестаютъ искать его могилы, но едва-ли этимъ поискамъ суждено увѣнчаться успѣхомъ.

  Мы вышли на дворъ и направились къ одной изъ башенъ.

  - Да, - продолжалъ мой спутникъ, - много народу побывало въ этой крѣпости, много умерло въ этихъ стѣнахъ. Нерѣдко сюда заключались люди молодые, полные силъ, надеждъ и замысловъ, широкихъ гранд³озныхъ плановъ, которыми такъ богата молодость. Здѣсь они сидѣли десять лѣтъ, старѣлись, тупѣли, дряхлѣли и выпускались отсюда сѣдыми, хилыми, полуразрушенными стариками, неспособными уже ни къ жизни, ни къ счаст³ю.. Мног³е не переносили ужасовъ заточен³я и сходили съ ума или же, постепенно тупѣя, становились ид³отами... Ссылались сюда и знатные вельможи-временщики и простые смертные. Биронъ, во время суда надъ нимъ, содержался здѣсь вмѣстѣ съ своимъ семействомъ до тѣхъ поръ, пока не былъ сосланъ въ Пелымь. Вѣдь и для Петра III, послѣ свержен³я его съ престола, было приготовлено здѣсь особое помѣщен³е. Только внезапная смерть избавила его отъ этой страшной участи.

  - Если я не ошибаюсь, однимъ изъ первыхъ узниковъ этой крѣпости былъ извѣстный обществен-

  

  - 15 -

  

  ный дѣятель прошлаго столѣт³я Николай Ивановичъ Новиковъ?

  - Да, этотъ симпатичный, благороднѣйш³й дѣятель, горяч³й поборникъ просвѣщен³я, основавш³й множество школъ, первый заговоривш³й о народѣ, о необходимости облегчить его тяжкую участь, пробудивш³й молодое поколѣн³е къ умственной, нравственной жизни, основатель дружескаго общества, - въ награду за свои труды, понесенные на пользу родной страны, роднаго народа, былъ посаженъ въ казематъ Шлиссельбургской крѣпости. Передъ этимъ на слѣдств³и ему предложена была подписка въ томъ, что онъ отказывается отъ своихъ убѣжден³й и признаетъ ихъ ложными. Этимъ хотѣли спасти его отъ суда и заточен³я. Но могъ ли пойти на подобную сдѣлку человѣкъ въ родѣ Новикова? Когда ему представилась необходимость выбирать одно изъ двухъ: или казематъ, или измѣну убѣжден³ямъ, онъ не колебался въ выборѣ ни одной минуты. И вотъ человѣкъ, который цѣлую жизнь проповѣдывалъ любовь къ родной странѣ, будилъ въ уснувшемъ, лѣниво равнодушномъ обествѣ благородныя стремлен³я къ общественной дѣятельности, который подвинулъ на полвѣка образованность нашего народа и впервые со-здалъ у насъ любовь къ наукамъ, литературѣ и охоту къ чтен³ю, этотъ человѣкъ запирается въ грязный и мрачный подвалъ-мѣшокъ... Извѣстно, какъ повл³яло на него это заточен³е... За нимъ слѣдуетъ цѣлый безконечный рядъ другихъ лицъ, судьба которыхъ нерѣдко была еще болѣе печальна и горька... Сколько разсказовъ сохраняется здѣсь объ ужасахъ крѣпостнаго заточен³я. Говорятъ, напримѣръ, что кромѣ мѣшковъ здѣсь существовали еще особыя подземныя тюрьмы, подъ водою. Эти тюрьмы соединялись будто бы особыми тайными подземными ходами... Судя по нѣкоторымъ признакамъ, можно думать, что легенды о подземныхъ ходахъ не лишены извѣстной доли справедливости... Посмотрите, напримѣръ, на этотъ сходъ.

  Въ эту минуту мы приблизились къ крѣпостной стѣ-

  

  - 16 -

  

  нѣ. Въ срединѣ ея, начиная отъ поверхности земли, выдѣлялось довольно большое отверст³е полукруглой формы. Отъ него шелъ спускъ внизъ: узкая лѣстница со ступеньками изъ бѣлыхъ плитъ вела въ глубь земли. Вокругъ, на землѣ, лежали груды стараго кирпича и камня. Спустившись по лѣстницѣ внизъ, мы очутились на днѣ подземелья, представлявшаго собою довольно просторную комнату со стѣнами, выложенными кирпичомъ.

  - Это подземелье, ходъ и лѣстница - все это было замуравлено. Только недавно ихъ очистили отъ кирпича и камня... Обратите вниман³е на кладку кирпича въ этихъ стѣнахъ. Замѣчаете ли вы, что въ срединѣ стѣнъ кладка имѣетъ совершенно другой характеръ, чѣмъ въ остальныхъ мѣстахъ, даже кирпичъ другой. Ясно, что здѣсь существовалъ когда-то ходъ, который былъ замуравленъ впослѣдств³и. Постучите сюда палкой, слышите? звукъ совершенно другой, чѣмъ въ остальныхъ мѣстахъ; точно тамъ дальше пустое пространство. Можетъ быть, тамъ-то и существовали тѣ подземныя камеры, о которыхъ разсказываютъ легенды. Недаромъ же почти всѣ убѣждены, что здѣсь существовали пытки. Мног³е, осматривая казематы, ищутъ слѣдовъ крови на стѣнахъ! Разсказываютъ, что многихъ изъ узниковъ держали въ течен³е всей жизни въ наклонномъ положен³и.... Однако, здѣсь такъ холодно и сыро, что меня пробираетъ дрожь... Идемте наверхъ... О, какъ хорошо здѣсь на солнцѣ! Какая благодатная вещь этотъ свѣтъ, небо, воздухъ.............

  Мы вступили въ коридоръ, чуть-чуть освѣщенный узкой полоской свѣта, падавшаго откуда-то сверху. На насъ пахнуло гнилою сыростью подвала.

  - Вотъ она, наша историческая темница, - подумалъ я, не безъ труда взбираясь по ступенькамъ, грубо высѣченнымъ въ каменной массѣ, - вотъ она, наша Бастил³я, наша Шпандау. Почти два вѣка служила она пугаломъ ума, эшафотомъ мысли. Печальную память оставила она по себѣ въ памяти народа. Страшную, кровавую роль су-

  

  - 17 -

  

  ждено было играть этой крѣпости въ тѣ мрачныя времена, когда считалось за правило гнать всякое движен³е мысли, давить свободу, насиловать совѣсть, вѣру и убѣжден³е. Ея роль была ролью палача.

  Тяжелая дверь, скрипя заржавленными петлями, тихо отворилась.

  - Вотъ и мѣшокъ! промолвилъ мой спутникъ и, нагнувшись, переступилъ порогъ. Я вошелъ слѣдомъ за нимъ.

  Представьте себѣ пещеру, мрачную, потрясающе-мрачную пещеру, высѣченную въ каменной массѣ съ двумя дырами, просверленными въ этой массѣ; эти дыры замѣняютъ окна. Онѣ сдѣланы такъ высоко, что даже стоя на полу или, вѣрнѣе, на днѣ этой пещеры, вы не въ состоян³и что-нибудь видѣть въ эти окна. Но если бы даже вамъ удалось заглянуть въ необыкновенно глубок³я оконныя ниши, то вы не увидѣли бы ничего кромѣ позеленѣлыхъ стеколъ въ толстыхъ переплетахъ рамъ, да еще болѣе толстыхъ и частыхъ желѣзныхъ рѣшетокъ. Лучъ солнца вовѣки не проникнетъ сюда, не освѣтитъ, не разгонитъ вѣчнаго мрака, вѣчныхъ сумерекъ, что сгустились въ темныхъ углахъ этой "кельи". Смертью и гробомъ вѣетъ отъ стѣнъ и сводовъ этого подвала. Вы испытываете ощущен³е, какое овладѣваетъ человѣкомъ, попавшимъ въ могильный склепъ. Какъ далеко кажутся отсюда та жизнь, тѣ люди, тотъ м³ръ, среди которыхъ вы только что жили и дѣйствовали.

  Сыростью, затхлою гнилью насквозь пропитанъ спертый воздухъ. Духъ спираетъ отъ этого воздуха; лгк³я отказываются работать. Передъ глазами встаютъ зеленые круги и пятна... Тяжелыя, горьк³я думы лѣзутъ въ голову. Невольно думается: сколько высокихъ, прекрасныхъ идей погибло подъ сводами этихъ мрачныхъ стѣнъ! Сколько порывовъ чистыхъ, возвышенныхъ и благородныхъ заглохло во мракѣ одиночнаго пожизненнаго заточен³я! Сколько свѣтлыхъ стремлен³й разбилось объ эти толстыя, проржавленныя желѣзныя рѣшетки и тяжелыя окованныя

  

  - 18 -

  

  двери... О, Боже² страшно подумать, сколько жизней, сколько здоровья, молодыхъ силъ, энерг³и, счаст³я и свѣжести отняли у людей эти холодные камни, эти влажныя плиты, эти замки и рѣшетки!.. Во имя чего?...

  Да развѣ идею можно задушить? Развѣ мысль можно убить, уничтожить, похоронить? Развѣ правда, добро, любовь, свобода не вѣчны, не безсмертны?.. Какое роковое заблужден³е, какое страшное недоразумѣн³е... Погибли люди, исчахли въ цѣпяхъ и казематахъ; тѣла ихъ сгнили, могилы затеряны, имена ихъ забыты потомствомъ. Но идеи по-прежнему живы, стремлен³я по-прежнему жгучи... Омытыя кровью человѣческихъ страдан³й, эти идеи сдѣлались безсмертны, эти стремлен³я стали завѣтной, горячей мечтой всѣхъ, въ комъ шевелится мысль, въ комъ бьется сердце...

  Все это такъ, все это несомнѣнно, все это мы давнымъ-давно знаемъ, но зачѣмъ же опытъ не научаетъ насъ?!. Обидно и больно, больно нестерпимо...

  Я вижу, что мой спутникъ что-то говоритъ мнѣ.

  - Не хотите-ли теперь посмотрѣть нашъ клубъ? Кстати сегодня у насъ танцовальный вечеръ. Будетъ много народу... Очень порядочная музыка... Не вздумаете-ли побывать?.. А теперь пора на воздухъ, право здѣсь можно задохнуться, - дышать нечѣмъ...

  

  ---

  

  Вечеръ. Шумно и весело въ крѣпостномъ клубѣ. Кромѣ обычныхъ гостей и посѣтителей наѣхало много знакомыхъ изъ Петербурга. Отсутств³е кавалеровъ, отсутств³е, которымъ хронически страдаютъ провинц³альные клубы, на этотъ разъ совсѣмъ не было замѣтно. Мамаши, покойно разсѣвшись вдоль стѣнъ главнаго зала, съ довольнымъ видомъ слѣдили, какъ ихъ дочки полонили и вербовали себѣ кавалеровъ изъ наѣхавшей молодежи. Со-

  

  - 19 -

  

  лидные люди усѣлись за карты. Составилось цѣлыхъ пять столовъ, цифра небывалая въ лѣтописяхъ крѣпостного клуба. Впрочемъ не мѣшаетъ замѣтить, что лѣтопись эта черезъ-чуръ молода, такъ какъ клубъ существуетъ не болѣе двухъ-трехъ лѣтъ.

  Музыка грянула вальсъ, и разодѣтыя барышни съ веселыми, разгорѣвшимися лицами понеслись и закружились на паркетѣ.

  Все громче играетъ музыка, постепенно ускоряя темпъ; все быстрѣе, все бѣшенѣе кружатся пары танцующихъ. Въ воздухѣ душно и жарко. Жидкимъ свѣтомъ горятъ лампы и канделябры. Бѣлобрысая петербургская ночь глядитъ въ окна.

  На крѣпостномъ дворѣ барабанъ бьетъ зорю. Солдаты съ ружьями скорымъ маршемъ идутъ смѣнять караулы... Необычайность всей обстановки возбуждающимъ образомъ дѣйствуетъ на нервы; усиленно работаетъ воображен³е. Въ головѣ возникаютъ картины изъ далекаго и недавняго прошлаго. Какъ въ панорамѣ развертываются печальныя картины печальнаго прошлаго...

  "Прошлаго тѣни встаютъ предо мною!"

  Тѣни людей истомленныхъ, измученныхъ въ погребахъ и казематахъ, что виднѣются изъ этихъ оконъ.

  Глухая, молчаливая ночь. Глубок³й снѣгъ бѣлымъ саваномъ окуталъ землю. Холодный вѣтеръ съ воемъ несется надъ печальной пустынной равниной. Хмурое небо. Тяжелыя, темныя клочья разорванныхъ облаковъ низко повисли надъ землей. Ни луны, ни звѣздъ... Чуть-чуть звякаетъ колокольчикъ. Среди сугробовъ едва замѣтной лентой вьется узкая дорога. Тройка измученныхъ лошадей тащитъ "темную карету". Эта карета-возокъ, наглухо укрытый рогожей, окрашенный въ черный цвѣтъ. Карета подъѣзжаетъ къ воротамъ крѣпости. Изъ нея выходятъ двѣ сѣрыя, высок³я фигуры. Начинаются переговоры.

  Ворота раскрываются, и повозка медленно вползаетъ во дворъ, нестерпимо царапая желѣзными полозьями о

  

  - 20 -

  

  голые камни подъѣзда. Точно изъ земли выростаютъ цѣлые ряды сѣрыхъ фигуръ съ фонарями въ рукахъ. Карета останавливается у одной изъ башенъ. Изъ нея, звякая цѣпями, выходитъ кто-то въ черномъ. Все это молча направляется къ башнѣ. Гремятъ замки и засовы желѣзные, визжатъ ржавыя петли. Тяжелыя двери со стономъ отворяются. За ними з³яетъ, словно пещера, темный, смрадный, сырой и мрачный мѣшокъ. Еще минута, - и снова стонутъ двери, снова гремятъ замки. Какъ привидѣн³я исчезаютъ сѣрыя фигуры, и все смолкаетъ. Ни звука, ни шороха. Могильная, гробовая тишина... Черная фигура безпомощно озирается вокругъ. Огарокъ свѣчи тускло и печально мерцаетъ въ углу. Кругомъ густая тьма все ширится, все расплывается... Въ головѣ стоитъ тяжелый, какъ свинецъ, туманъ. Какая-то тупая, почти машинальная покорность судьбѣ сковываетъ мысль. Что-то фатальное, неизбѣжное, непоборимое чувствуется во всемъ, что-то такое, противъ чего невозможно ни бороться, ни протестовать. Страшная подавленность гнететъ сознан³е, не даетъ ему очнуться хоть для того только, чтобы представить себѣ весь ужасъ новаго положен³я... Медленно, мучительно-медленно тянется время...

  Но жизнь не ждетъ, и дни, недѣли, годы уходятъ въ вѣчность, унося съ собою бодрость и силы и оставляя взамѣнъ сѣдины и упадокъ нравстценныхъ и физическихъ силъ. Все больше блѣднѣетъ, стирается и замираетъ въ душѣ колодника надежда на лучшее будушее. Только временами, изрѣдка вспыхиваетъ она яркимъ, бѣглымъ пламенемъ, какъ вспыхиваютъ иногда потухающ³е угли костра.

  - Да, пройдетъ еще годъ, два, три, ну пять, наконецъ, и обо мнѣ вспомнятъ, развѣ можетъ быть иначе? и тогда-то я снова стану свободной, вольной птицей... Дверь отворяется, и входятъ тюремщики. По лицамъ ихъ я вижу, что они принесли на этотъ разъ хорошую, добрую вѣсть... Сердце сжимается отъ радости, я долго не вѣрю своимъ

  

  - 21 -

  

  глазамъ, своимъ ушамъ... Не сонъ-ли это? Такихъ сновъ было такъ много. Какъ часто они безчеловѣчно, безжалостно обманывали меня!.. Давно-ли я держалъ въ своихъ объят³яхъ свою бѣдную, старую мать? Я рыдалъ, она заливалась слезами. Жгуч³я слезы упали на мое лицо, я поднялъ голову, грязное изголовье тюремной койки было смочено слезами... Это былъ сонъ. Но теперь нѣтъ³ Эти раскрытыя двери, этотъ весенн³й гамъ, врывающ³йся въ тюрьму вмѣстѣ со свѣжей струей свѣтлаго, уличнаго воздуха, это не сонъ, это сама жизнь... Я вижу -

  

  Ликуетъ день, щебечутъ птицы,

  Красою блещутъ небеса,

  Доходятъ до дверей темницы

  Любви и воли голоса.

  

  Я свободенъ, свободенъ, какъ вѣтеръ, какъ птица... Я могу итти, могу летѣть туда, куда хочу. Могу жить тамъ, гдѣ вздумаю, могу быть съ тѣми, кого люблю... И такъ дальше, какъ можно дальше отъ этихъ проклятыхъ стѣнъ, отъ этихъ проклятыхъ башенъ!.. Вотъ выступаетъ городъ огромный, широко раздвинулся онъ во всѣ стороны. Целый безконечный лабиринтъ длинныхъ и короткихъ, широкихъ и узкихъ улицъ, громады церквей и дворцовъ, остроговъ и казармъ. Заводы, магазины, фабрики, монастыри. Грохотъ экипажей, звонъ колоколовъ, крики разносчиковъ, пестрая, суетливо бѣгущая толпа, шумъ и гамъ милл³оннаго населен³я, Это Москва. Да, это она, милая сердцу Москва. Встаютъ и тѣснятся дорог³я, завѣтныя воспоминан³я молодыхъ, прожитыхъ лѣтъ. Какъ живыя, встаютъ фигуры друзей. Вспоминаются долг³е, зимн³е вечера, безконечные споры, тѣ живые, горяч³е, какъ сама юность, искренн³е споры, как³е возможны только въ молодости, "для которой все блескъ впереди". Ярко воскресаетъ въ памяти эта свѣтлая пора энтуз³азма, пора увлечен³й, пора беззавѣтной вѣры въ людей, въ несокрушимую силу добра и свѣтлое будущее, вѣры въ свои силы, въ свое призван³е, въ свою звѣзду, пора св³жести и здоровья, пора крѣпкихъ,

  

  - 22 -

  

  неразстроенныхъ нервовъ и покойнаго сна. Время, когда мы жаждали подвиговъ и славы, дружбы, дюбви, участ³я, когди мы были готовы страдать, терпѣть, сносить гонен³я, лишен³я, невзгоды, когда мы повторяли: "жизнь-борьба" и смѣло готовились къ схваткѣ со всѣмъ, что стояло на дорогѣ къ общему счаст³ю, я шлю тебѣ, дорогое время, сердечный привѣтъ! Знай: ни для укора, ни для сожалѣн³я нѣтъ мѣста въ моей душѣ... Вспомнились друз³я,

  

  Вспомнились тѣ, что когда-то такъ смѣло

  Вышли на битву съ неправдой и зломъ...

  

  "О, гдѣ то теперь вы?!.." А вотъ въ кружкѣ друзей выдѣляетея свѣтлый образъ ея. Она все та же, тотъ же прямой, открытый взглядъ, тѣ же смѣлыя, красивыя движен³я, та же искра мягкой, вдумчивой грусти свѣтится въ голубыхъ глубокихъ глазахъ. Только блѣдныя щеки стали еще блѣднѣй, только тѣнь горечи и скорби легла на знакомыя, милыя черты. Я вижу, ты не забыла былаго минувшаго счаст³я, ты не простила судьбѣ за то, что она отняла у тебя... Ты была любимица моей матери... Но гдѣ же она? Гдѣ моя бѣдная, моя дорогая, изстрадавшаяся мать?.. Къ ней, къ ней скорѣе! Увидѣть ее, обнять, прижать къ сердцу крѣпко, горячо, вотъ что нужно теперь мнѣ больше всего на свѣтѣ... Она далеко. Вдали отъ обѣихъ столицъ, среди широкихъ полей и луговъ, на высокомъ берегу большой рѣки ютится маленьк³й уѣздный городокъ. Съ одной стороны лѣсъ, съ другой поля почти вплотную подходятъ къ нему... Знакомыя, родныя мѣста! Какое приволье! Какой просторъ!.. Вотъ роща пахнетъ сосной и распускающимися почками березы. По вечерамъ, въ густыхъ кустахъ орѣшника долго поютъ соловьи... Все ближе, ближе... Какъ сильно бьется сердце... Вотъ и домъ; въ немъ я родился и выросъ. Я спѣшу къ крыльцу, хочу вбѣжать по знакомымъ ступенькамъ, но ноги вдругъ подкашиваются, силы оставляютъ меня. Я задыхаюсь. Какъ трудно дышать степнымъ свѣжимъ воздухомъ больной, надорванной груди... А тутъ еще этотъ тяжелый сѣрый халатъ; онъ давитъ гне-

  

  - 23 -

  

  тетъ меня. Зачѣмъ онъ здѣсь? Развѣ я не свободенъ?... Только теперь я вижу, какъ я худъ, какъ слабъ... Точно щелки, высохли руки. Кашель душитъ меня... Ахъ, но стоитъ ли думать объ этомъ: здѣсь меня ждетъ покой, любовь и ласка. А съ ними придетъ и здоровье, вернутся силы, я снова поправлюсь; я еще молодъ, я могу жить еще долго, долго... О, какъ я буду ходить за тобой, лелѣять тебя, моя родная! Ты такъ много, такъ одиноко страдала, такъ долго хоронила въ себѣ свои муки, молча, ни съ кѣмъ не дѣля своего горя. Теперь я заставлю тебя позабыть твои муки, я верну къ тебѣ тѣ былые свѣтлые дни, что улыбались намъ когда то, - помнишь? давно-давно.. Но отчего ты не встрѣчаешь меня?..

  Длинный столъ стоитъ среди комнаты. Тускло мерцаютъ свѣчи, пахнетъ ладономъ. Монотонно журчитъ голосъ читальщика. Бѣлый саванъ скрываетъ холодные, окоченѣвш³е члены. Какъ осенн³й листъ, пожелтѣло лицо. Смерть застыла въ дорогихъ милыхъ чертахъ...........................................

  - Цѣльную ночь бредилъ, какъ есть напролетъ, цѣльную ночь... И плакалъ, и кричалъ невѣсть что такое, сумрачно говоритъ тюремщикъ усатому крѣпостному фельдшеру, явившемуся провѣдать больного, а теперь стихъ: молчитъ. Развѣ только вздохнетъ, да глазами поводитъ...

  Фельдшеръ молча подошелъ къ койкѣ и заглянулъ въ широко раскрытые, неподвижно устремленные въ даль глаза больного. По привычкѣ онъ хотѣлъ было пощупать пульсъ, но прикоснувшись къ исхудалой, холодѣвшей рукѣ арестанта, онъ вдругъ остановился и махнулъ рукой.

  - Что ты?

  - Готовъ... Копайте могилу. И онъ отвернулся, почувствовавъ на себѣ тяжедый неподвижный взглядъ умиравшаго.

  

  - 24 -

  

  - Pardon, monsieur! раздалось около меня. Я оглянулся. Дирижеръ танцевъ, высок³й, заѣзж³й офицеръ въ шикарномъ мундирѣ несся подъ руку съ дамой - красивой и стройной блондинкой. За ними слѣдовалъ рядъ танцующихъ паръ. Заѣзж³й дирижеръ задумалъ какой то необычайный, фантастическ³й chaine. Кругомъ все шумно и весело смѣялось и двигалось... Старцы кончали винтъ и съ серьезными минами подводили итоги... Я пошелъ отыскивать свою шляпу...

  

  ---

  

   20 сентября