"Въ Казани въ одномъ книжномъ складѣ выставлена картина "Крамольники въ аду". На тронѣ сидитъ сатана, а по бокамъ его, тоже на тронахъ, только поменьше, графъ Витте и князь Долгоруковъ. Дальше возсѣдаютъ на бочкахъ всѣ члены Государственной Думы.
Эта карикатура на Думу продается открыто, совершенно такъ же, какъ годъ назадъ продавались на Невскомъ карикатуры на министровъ и на все высшее правительство. Только вмѣсто Трепова и звѣздной палаты посадили на бочки Гредескула, Винавера, Муромцева. Говорятъ, что распространяетъ ее русское духовенство. Наслушавшись въ Думѣ всевозможной брани по своему адресу, оно отплатило ей тѣмъ, что посадило ее на бочку и отправило въ адъ къ сатанѣ.
Это похоже на анекдотъ, но поклонники первой Думы находятъ, что это прескверный анекдотъ. Лубочныя картинки были хороши, когда онѣ представляли въ смѣшномъ, даже гнусномъ видѣ правительство; но когда стали выпускать лубочныя парод³и на депутатовъ,- они пришли въ негодован³е. Чего смотритъ начальство? почему не уберуть эти мерзк³е листки? Подъ этимъ негодован³емъ кроется еще другое чувство - страхъ передъ тѣмъ призракомъ, который носится надъ Росс³ей еще съ октябрскихъ дней прошлаго года. Призракъ то появлялся, то снова исчезалъ, и когда имъ казалось, что онъ сгинулъ окончательно, онъ вдругъ, какъ крыло гигантской птицы, заслонялъ имъ свѣтъ.
Этотъ призракъ - черная сотня. Она ходить, какъ тѣнь, надъ нашей революц³ей, разстраивая ей воображен³е, лишая ее сна. Правительство и его кары реальны, тутъ можно вычислять, взвѣшивать шансы, но какъ отразить эту темную силу, какъ сосчитать ея бойцовъ?
Одно время казалось, что ихъ совсѣмъ немного. Черная сотня притихла и отовсюду съ позоромъ изгонялась. Ее стали прямо истреблять. На фабрикахъ и заводахъ началась радикальная чистка отъ черносотенцевъ. Сознательные рабоч³е хватали ихъ, завязывали ихъ въ мѣшокъ, вывозили на тачкѣ и бросали въ мусорную яму. При этомъ объявляли, чтобы они больше на заводъ не возвращались, иначе будутъ убиты. Или ставили ихъ на горячую плиту, тогда черносотенцы моментально раскаивались и просили прощен³я.
Иногда сознательный рабоч³й, подбѣгая съ револьверомъ, говорилъ: "Тебѣ, черносотенецъ, гостинецъ приготовилъ!" и выпускалъ въ него пулю. Въ Новомъ арсеналѣ сознательный рабоч³й, юноша 19 лѣтъ, зарѣзалъ главнаго заводскаго черносотенца Горшкова. Послѣ этого юноша безъ сопротивлен³я отдался полиц³и, заявивъ, что онъ исполнилъ свой долгъ. Но обыкновенно юноши предпочитали не отдаваться полиц³и и благополучно скрывались, чтобы имѣть возможность исполнять свой долгъ и впредь. Такъ былъ убитъ на митингѣ рабоч³й Лавровъ, изъ Союза Русскаго Народа, и рабоч³й Мухинъ изъ Союза русскихъ людей. Убивали, конечно, самыхъ энергичныхъ и смѣлыхъ черносотенцевъ.
Но, недовольствуясь истреблен³емъ отдѣльныхъ лицъ, хотѣли искоренить всю организац³ю. Подъ угрозой бросить въ пылающ³й горнъ требовали выдачи сообщниковъ.
Это называлось въ печати оздоровлен³емъ среды. "Повсюду рабоч³е заняты дѣятельнымъ оздоровлен³емъ своей среды":- объясняли газеты. Поставивши человѣка на горячую плиту, вырывали у него всевозможныя отречен³я и клятвы, и поздравляли себя съ тѣмъ, что такъ быстро просвѣтили русскаго рабочаго.
Изъ черной сотни началось повальное бѣгство. Мног³е разъѣзжались по деревнямъ. Въ деревнѣ хоть и голодно, но не ждешь ежеминутно получить отъ сознательнаго товарища пулю въ бокъ или гайку въ глазъ.
Гдѣ же этотъ грозный призракъ, который витаетъ надъ нашей революц³ей? Черная сотня - вѣдь это по ея словамъ, кучка отверженныхъ, это горсть негодяевъ, которые тщетно пытаются остановить ея побѣдоносное шеств³е. Они дерзко называютъ себя истинно русскими людьыи, какъ будто желая этимъ сказать, что революц³ю поддерживаютъ не русск³е люди. Вотъ этимъ-то кучка и опасна. Она хочетъ поднять изъ могилы мертвеца, который называется русскимъ патр³отизмомъ. И хотя доподлинно извѣстно, что онъ умеръ еще въ годъ Японской войны, и въ Портсмутѣ графъ Витте отпѣвалъ его, но истинно русск³е негодяи распускаютъ слухъ, что онъ живъ и до поры до времени гдѣ-то скрывается. Вся передовая печать объявила эти слухи завѣдомо ложными, утверждая, что русск³й патр³отизмъ не только не встанетъ изъ гроба, но и жалѣть объ этомъ нечего, такъ какъ покойникъ всегда былъ самаго дурного поведен³я: пьяница, воръ, крѣпостникъ, антисемитъ, однимъ словомъ - хулиганъ. Теперь самое имя его надо вычеркнуть изъ памяти, и новая молодая Росс³я должна называться отнынѣ свободной федерац³ей польскихъ, латышскихъ, еврейскихъ, армянскихъ, финскихъ народностей. На первый натискъ федералистовъ народъ отвѣтилъ такимъ разгромомъ, что полетѣлъ не только пухъ изъ перинъ, но стали бить, какъ фарфоровую посуду, самихъ федералистовъ. Били и даже не считали это за грѣхъ. На допросѣ у прокурора патр³оты съ восторгомъ разсказывали, какъ они лупили враговъ родины, жалѣя только, что не убили ихъ всѣхъ. Одикъ купецъ сказалъ прокурору:
- Если вы противъ Царя будете говорить, то и васъ убью.
Мастеровой на митингѣ, послушавши "товарищей", крикнулъ: "Бей жидовъ"! и кому-то далъ въ ухо. Боевая дружина его за это убила. Тогда къ митингу потянулись зипуны и, разогнавъ его, осадили въ клубѣ. Только губернаторъ съ ротой солдатъ спасли ораторовъ.
Потерпѣвъ поражен³е, федералисты поняли, что поторопились; врагъ еще силенъ, надо прежде ослабить и раздѣлить его. Они пошли въ народъ и сказали ему: "Хочешь, чтобы у тебя было много земли? Жги помѣщиковъ и иди за нами! Мы дадимъ тебѣ землю". Народъ заволновался. Ему не говорили: "Давай устроимъ федеративную республику", а "давай землю дѣлить". Какой-то студентъ въ Перовѣ показалъ первый примѣръ. Онъ сталъ дѣлить крестьянамъ подмосковную графа Шереметева, нарѣзая имъ по пяти десятинъ на брата. Въ деревню пр³ѣхали ораторы - учителя, статистики, присяжные повѣренные, лондонск³е эмигранты - и закипѣла работа. "Добрые господа! думалъ народъ. Земли намъ хотятъ нарѣзать". Вчерашн³е федералисты, которыхъ онъ билъ кольями, досками, булыжниками, стали вдругъ лучшими друзьями его. Въ октябрѣ онъ еще гонялся на ними съ дубиной. Одинъ кузнецъ, увидавъ, что на улицѣ бьютъ студентовъ, сбѣгалъ домой за молоткомъ и пошелъ помогать. А въ декабрѣ за этими же студентами мужики сами посылали въ городъ звать ихъ къ себѣ.
- Тута ораторы проживаютъ? - спрашивалъ мужичокъ, позвонивъ въ квартиру.
- Нѣту здѣсь такихъ.
- Мнѣ сказывали, тута. Будьте добры, кликните. Лошадь гналъ, сходомъ порѣшили - привезть его. Харчи ему обрядили, ночлегъ по душамъ! валенки ему привезъ... Какъ бы не зябко было... Наслышаны мы, помогаютъ они нашему брату.
Ораторы дѣйствительно помогали очень усердно. "Видишь? - говорили они, показывая на чуж³я усадьбы:- все твое! Приходи и бери". Въ нѣкоторыхъ губерн³яхъ дѣйствительно стали брать, но въ общемъ народъ хотѣлъ, чтобы земли ему нарѣзала Царская Дума.
Черная сотня въ Думу не попала. Она не раздавала чужихъ подмосковныхъ и была постыдно разбита на выборахъ.
Въ упоен³и побѣды федералисты о ней забыли. Они думали, что дни ея уже сочтены. Но вѣсть изъ Бѣлостока, какъ ударъ грома въ ясный ³юньск³й день, потрясла стѣны Таврическаго дворца. Опять черное крыло призрака промелькнуло надъ ними, оледенивъ ихъ своимъ дыхан³емъ. "Погромъ въ Бѣлостокѣ устроило правительство!" кричали въ Думѣ. "Полиц³я, министры, войска!" кричала еще громче еврейская печать. Но никто даже шепотомъ не смѣлъ произнести слово, о которомъ всѣ подумали въ душѣ. А что если это онъ, отпѣтый въ Портсмутѣ покойникъ? Что, если онъ еще живъ? Тамъ, гдѣ надъ нимъ особенно нагло издѣвались, гдѣ топтали его въ грязь, онъ вдругъ пробуждался отъ сна и наносилъ удары плясавишимъ на его могилѣ.
Три депутата съѣздили въ Бѣлостокъ и привезли оттуда извѣст³е, что все это было дѣломъ громилъ, которыхъ наняла полиц³я бить жидовъ; что никакой ненависти къ евреямъ среди населен³я нѣтъ, но русск³е офицеры сами приводили солдатъ на грабежъ и говорили имъ: "Ну-ка, ребята, поработайте хорошенько въ этомъ магазинѣ!" "Солдатъ подготовляли, нарочно натаскивали на погромъ", клялась еврейская печатъ, всячески скрывая отъ себя печальную истину, что офицерамъ стоило большого труда удержать озвѣрѣвшихъ солдатъ, ожесточенныхъ постоянной охотой на нихъ бундистовъ и чуть не еженедѣльнымъ изб³ен³емъ русскихъ должностныхъ лицъ, падавшихъ подъ пулями еврейскихъ юношей. Печать клялась, что все это дѣло рукъ правительства, что это былъ дьявольски задуманный и выполненный планъ. Но въ полученныхъ депутатами письмахъ говорилось совсѣмъ другое,- что громили и желѣзнодорожники, и фабричные рабоч³е, и пр³ѣзж³е изъ деревень. Повторилось то же, что было и въ другихъ городахъ: накопившаяся годами ненависть вспыхивала вдругъ, какъ гремуч³й газъ въ шахтѣ, отъ одной неосторожно зажженной спячки и вызывала кровавую катастрофу. Въ Могилевѣ все предмѣстье заселено мѣщанами и по словамъ "Страны", они уже не разъ предлагали свои услуги для изб³ен³я евреевъ. Развѣ это не та-же шахта съ гремучимъ газомъ, готовая взорваться отъ первой искры? Но докладъ въ Думѣ былъ сдѣланъ въ такомъ духѣ, что, кромѣ наемныхъ громилъ, никто евреевъ не убивалъ, народъ ихъ любитъ, и никакого оскорблен³я нац³ональнаго чувотва тутъ не было. Значитъ, покойникъ дѣйствительно умеръ, и можно опять плясать на его могилѣ.
Послѣ Бѣлостока плясали еще цѣлый цѣсяцъ. Истинно русск³е негодяи, хулиганы изъ Союза Русскаго Народа, сыщики, шп³оны, провокаторы! - такъ и посыпалось на голову русскихъ людей. "Изъ всѣхъ норъ выползаютъ отвратительные гады,- писалъ одинъ изъ братьевъ Гессеновъ,- и все громче и наглѣе раздается ихъ змѣиное шипѣн³е". Федералисты дружнымъ хоромъ подхватывали, что русск³й патр³отъ - это бранное слово и носить эту кличку постыдно. Они даже писали "потреотъ" и представляли его не иначе, какъ въ видѣ здоровеннаго дѣтины съ дубиной. Представлен³е о дубинѣ символически напоминало имъ о томъ, что гроза гдѣ-то собирается и слово "потреотъ", хоть они и пишутъ его черезъ о, нисколько ихъ не веселитъ. Имъ вспоминается при этомъ Томскъ, Бѣлостокъ, Одесса и разные друг³е города, гдѣ такъ любитъ ихъ народъ и такъ ненавидитъ полиц³я. Но имъ надо было сдѣлать это слово смѣшнымъ въ глазахъ русскаго общества. Надо увѣрить его, что порядочный человѣкъ не можетъ быть патр³отомъ. Онъ непремѣнно пьяница и служитъ въ охранномъ отдѣлен³и. Онъ кричитъ ура, поетъ гимнъ, а въ свободное время грабитъ на улицѣ прохожихъ. Грабить, дѣлать доносы и устраивать погромы - это его главное, чуть ли не единственное занят³е.
Лубочная картина "Крамольники въ аду" можетъ показаться невинной шуткой въ сравнен³и съ тѣмъ лубкомъ, на которомъ еврейская печать изображаетъ русскаго патр³ота. Это существо дикое, лохматое, бѣгающее на четверенькахъ. На своихъ собран³яхъ патр³оты не говорятъ, а рычатъ, ревутъ, вопятъ. Встрѣчая на улицѣ жида или студента, они его немедленно подкалываютъ или бьютъ смертнымъ боемъ.
Патр³оты не остались въ долгу у еврейскихъ газетъ.- "Что? мы грабители и погромщики? Ахъ, вы, красноглазые!" - отвѣчаетъ московское "Вѣче".- "Нѣтъ, это вы на награбленныя жидовск³я деньги вооружаетесь противъ Росс³и. Молите Бога, чтобы не отмѣняли смертную казнь, а то мы сами начнемъ васъ бить. Если мы не дѣлаемъ этого теперь, то только въ надеждѣ, что васъ перевѣшаетъ законъ и безъ насъ. Но только попробуйте отмѣнить смертную казнь! мы васъ искоренимъ, мы выбросимъ васъ изъ Росс³и, чтобы вы ея не поганили. Не думайте, что вы, накупивши бомбъ на жидовск³я деньги, испугаете насъ. Не безпокойтесь, антихристовы дѣтки, и у насъ кое-что припасено для васъ".
Революц³я остолбенѣла, когда съ нею заговорили вдругъ ея языкомъ. До сихъ поръ никто еще не осмѣливался такъ отвѣчать ей. Когда она называла монархистовъ "гадами земли русской", она никакъ не ждала, что они крикнутъ ей въ отвѣтъ: "Берегитесь, красноглазые, мы съ вами расправимся судомъ Линча"! Революц³я писала, что народный кулакъ уже сжимается, что общественная совѣсть возмущена и требуетъ суда надъ извергами, палачами, разбойниками, надъ этой бандой громилъ, которая называется русскимъ правительствомъ, что недолго уже горсти шакаловъ изъ черной сотни праздновать свое мерзкое пиршество. "Сгиньте, черносотенцы! - приказывала она.- Прячьтесь въ свои норы, пауки кровожадные"! А шакалы-черносотепцы жарили на это стихами.
"И льется кровь святая славянина.
И гибнутъ семьи и отцы,
Все сокрушаитъ бѣдъ лавина
И торжествуютъ стервецы".
"Грубо! пошло"! - возмущалась революц³я, не узнавая своихъ собственныхъ выражен³й.- Такъ могутъ писать только истинно-русск³е негодяи"! Она восхваляла Думу и депутатовъ перваго призыва. "Они цвѣтъ и гордость нац³и, носители благороднѣйшихъ стремлен³й вѣка, защитники обездоленныхъ".
"- Кто это? Аладьины-то съ Аникиными цвѣтъ нац³и? - отвѣчали черносотенцы изъ "Вѣча" и тиснули опять стишки: "Бей всю Думу въ рыло, была не была"!
Послѣднее слово осталось за патр³отами; по силѣ и яркости языка они затмили противниковъ. Такъ писать умѣли еще только въ пролетарскихъ газетахъ, но кадетскимъ было до этого далеко. Эти все больше повторялись насчетъ рептил³й да гадовъ. Онѣ завели свой грамофонъ, и цѣлый годъ грамофонъ игралъ одно и то же, все на мотивъ романса, который исполнилъ въ Думѣ депутатъ Винаверъ: "Доколѣ не будетъ въ странѣ равенства, не будетъ въ ней мира", т. е. пока не будетъ жидовскаго равноправ³я,- пояснили черносотенцы.
"И это, Русь, терпѣть ты можешь?" - грянуло опять московское "Вѣче".
"И гнѣвъ не распалишь ты свой?!
Вставайте-жъ, братья, и смѣлѣе
Тряхните силушкой - пора!"
Сепаратисты встровожились не на пгутку. Г. Амфитеатровъ изъ Парижа умолялъ еврейскую печать не дѣлать никакихъ перепечатокъ изъ черносотенныхъ газетъ. Даже полемизировать съ ними не слѣдуетъ. Просто обойти ихъ молчан³емъ. Теперь порядочное общество ихъ не читаетъ, а какъ начнутъ дѣлать изъ нихъ выдержки въ уважаемыхъ еврейскихъ оргапахъ, то... даже страшно сказать... вѣдь ихъ будутъ тогда читать въ порядочномъ обществѣ. Конечно, "Вѣче" - это лубокъ, но вѣдь, между нами, наши-то уважаемыя газеты - развѣ это не такой же лубокъ? Развѣ онѣ не увѣрили русскую молодежь, что русск³е нац³оналисты бѣгаютъ на четверенькахъ? Что гораздо почетнѣе грабить казенные банки, чѣмъ подавать руку подлецамъ, которые называютъ себя патр³отами? Развѣ онѣ не убѣдили ее въ томъ, что, вытуривъ ее изъ Варшавскаго университета, ей сдѣлали большую честь, а когда вытурять изъ К³евскаго и Одесскаго, то покроютъ ее неувядаемой славой? Вѣдь если она этому повѣрила,- значитъ грубый лубокъ имѣетъ у нея успѣхъ.
Не переоцѣнивайте своихъ силъ,- повторяетъ вслѣдъ за г. Амфитеатровымъ новая, только-что народившаяся освободительная газетка "Текущ³е Дни".- Пора уже перестать говорить о черной сотнѣ, а называть ее по крайней мѣрѣ черной тысячей. Пора оставить мысль, что это какое-то инородное тѣло, присосавшееся къ организму. "Да развѣ чиновникъ, рабоч³й, студентъ и попъ не изъ народа?" - страшиваетъ газета. "Говорятъ, что ихъ мало, но сколько ихъ въ дѣиствительности - мы съ вами, господа, не знаемъ". Первый разъ наши радикалы заговорили объ этомъ въ печати. Они думали объ этомъ давно, но сказатъ это громко не рѣшались. Сколько же ихъ, господа? - спрашиваютъ они, даже не подумавъ, что доставляютъ этимъ удовольств³е московскому "Вѣчу", котороо навѣрное скажетъ: "Ага, испугались, красноглазые!" Давно ли поджаривали черносотенцевъ на плитѣ, и уже со страхомъ приходится считать ихъ. "Надо помнить, повторяетъ газетка, что черныя тысячи хоть и дрянной, но все-таки народъ".
До сихъ поръ красная сотня объ этомъ не думала. Всѣ патр³отическ³я парт³и до правового порядка включительно считались у нея отбросами. Несмотря на то, что програмна правового порядка конституц³онная, ее причислили къ отбросамъ, потому что она не признаетъ еврейскаго равноправ³я. До прошлаго понедѣльника, когда новая газета сказала, что черносотенцы тоже народъ, еврейская печать упорно отрицала это. Ея цѣль была доказать, что это простой разный сбродъ, и изъ порядочнаго общества никто туда не пдетъ. Ни Беренштама, ни братьевъ Гессеновъ, ни братьевъ Долгоруковыхъ тамъ нѣтъ. Что такое Союзъ Русскаго Народа? "По свѣдѣн³ямъ департамента полиц³и,- пишутъ еврейск³я газеты,- тамъ, кромѣ босяковъ да рецидивистовъ-экспропр³аторовъ (просятъ не смѣшивать съ максималистами), никого нѣтъ. Въ Одессѣ, напримѣръ, 60% Союза состоятъ изъ босяковъ, называемыхъ въ простонародьи "кадетами" (тоже просятъ не сыѣшивать съ Родичевымъ, Кокошкинымъ и др.". Куда же однако въ демократической республикѣ дѣнутъ босяковъ? Неужели демократы будутъ сажать ихъ въ кутузку? или они одѣнутъ ихъ въ смокинги? Въ союзѣ русскихъ людей тоже все пропойцы и обитатели ночлежекъ. Но вѣдь и безработные сплошь да рядомъ дѣлаются обитателями ночлежекъ. Господа Родичевы и Набоковы, сколько извѣстно, не приглашаютъ ихъ ночевать къ себѣ.
Оказывается такимъ образомъ совершенно неожиданно, что патр³отическ³е-то союзы и вербуются изъ самыхъ декократическихъ элементовъ. Даже товарищи изъ "Новой Жизни" не отказались бы пожать имъ руку. Куда же до нихъ кадетамъ, которые носятъ крахмальное бѣлье, издаютъ газеты и даже бываютъ иногда предводителями дворянства. Патр³оты оказались куда лѣвѣе ихъ; они собираютъ голытьбу, угощаютъ ее чаемъ, бубликами, а по словамъ собственныхъ кадетскихъ корреспондентовъ, и водочкой. Но вѣдь кадеты не могутъ представить себѣ патр³ота трезвымъ. Имъ кажется, что въ трезвомъ видѣ онъ сейчасъ же записался бы ихъ парт³ю, а какъ напьется, такъ идетъ въ Союзъ Русскаго Народа. О правовомъ порядкѣ собственные корреспонденты сообщали, что онъ пользуется больше услугами дворниковъ. Свои воззван³я парт³я разсылала съ дворниками по трактирамъ и чайнымъ. Вѣроятно у кадетъ ихъ разносили камеръ-юнкеры. Но, не имѣя въ своемъ распоряжен³и камеръ-юнкеровъ, правовой порядокъ посылаетъ просто дворниковъ. Еврейскихъ юношей онъ тоже не можетъ посылать, потому что его программа этого не позволяетъ.
Послѣдн³й съѣздъ монархистовъ взволновалъ нашу печать не на шутку. Важно не то, что они монархисты, а то, что черносотенцы, и, вмѣсто Варшавянки, поютъ Народный Гимнъ. Они говорятъ, что русск³е въ Росс³и у себя дома, гостей принимаютъ радушно, но гости должны вести себя прилично, иначе имъ укажутъ наидверь. Чтобы гости могли выгнать хозяевъ изъ дому, они этого рѣшительно не допускаютъ. Они кричатъ ура, служатъ молебны и собираютъ простой народъ, на который эта обстановка дѣйствуетъ потрясающимъ образомъ. Въ этихъ собран³яхъ плачутъ, обнимаются, какъ во время народныхъ бѣдств³й. "На бой кровавый, святой и правый!" - зоветъ революц³я и посылаетъ впередъ бундистовъ. "И это, Русь, терпѣть ты можешь!" - отвѣчаютъ на к³евскомъ съѣздѣ и, кликнувъ кличъ, зовуть русскихъ людей объединяться.
"К³евск³й съѣздъ шесть дней неистовствуетъ, шесть дней говорятъ смрадныя рѣчи,- волновалась еврейская печать.- Все тѣ же аплодисменты, ура, гимнъ, поцѣлуи рукъ, тѣ же рыдающ³я дамы... Смыслъ ихъ рѣче, если вообще въ нихъ есть смыслъ,- одинъ и тотъ же. "Дума намъ не нужна, но разъ это воля Государя, мы ей подчиняемся". Корреспондентъ какъ будто даже разочарованъ. Онъ повидимому ожидалъ, что тутъ скажутъ, какъ въ московской газетѣ: "Бей всю Думу въ рыло, была не была!" Тогда по крайней мѣрѣ было бы хоть безобраз³е. А то все перенесли на патр³отическую почву. Вотъ это-то и опасно! На этомъ могутъ объединиться всѣ русск³я парт³и. Нѣтъ, этого допустить нельзя. Надо скорѣе обливать грязью патр³отовъ. Вотъ, напримѣръ, въ Полтавѣ открылся отдѣлъ Русскаго Собран³я. Напишемъ такъ: "На открыт³и отдѣла было всего 29 человѣкъ, примѣрно столько, сколько числится агентовъ въ охранномъ отдѣлен³и". Пусть-ка теперь попробуютъ пойти въ эту лавочку! Дальше сообщаотся, что по уѣзду разъѣзжаютъ как³я-то темныя подозрительныя личности съ черносотенными воззван³ями. Патр³ота сейчасъ узнаютъ, потому что онъ всегда темная, подозрительная личность. Свѣтлыя личности или сидять въ тюрьмѣ, или пишутъ въ еврейскихъ газетахъ. А черносотенныя газеты - "Это шп³онск³я донесен³я, не больше".- "Что? шп³онск³я донесен³я?" - откликается "Вѣче".- "Авотъ у васъ есть "Русское Слово", такъ это только по назван³ю русская газета, наполненная писан³ями разныхъ пархачей, телеграммы всѣ насквозь пропитаны чеснокомъ". Очень картинны эти эпическ³я переругиван³я двухъ крайнихъ фланговъ! Но тутъ у лѣвыхъ пороху не хватаетъ. Они еще словаря Даля въ передѣлкѣ Бодуэна-де-Куртене не читали. Они прочли только гарниръ самого Бодуана, а самыхъ коренныхъ-то, росс³йскихъ словъ не успѣли еще прочесть.
Какъ только открывается гдѣ-нибудь патр³отичоск³й союзъ, такъ въ газеты летятъ кореспонденц³и. "Тяжк³я минуты переживало населен³е города въ день открыт³я Союза... Впереди шла парт³я хоругвеносцевъ. За ней духовенство и довольно большое количество подозрительныхъ субъектовъ въ гороховомъ пальто... По пути шеств³я нельзя было встрѣтить ни одного жилого человѣка. Лавки закрыты, все населен³е въ страхѣ попряталось по домамъ".
Союзы все открываются, грамофонъ въ газетахъ играетъ. Но какую пластинку ни заведутъ, а въ концѣ непремѣнно романсъ къ охранному отдѣлен³ю: "Неужели правительство допуститъ такую открытую организац³ю черносотенцевъ?.." И на другой день опять. "Пусть правительство броситъ взоръ на эти черныя шайки! Пусть оно сдѣлаетъ это, пока не поздно!" Съ этими воззван³ями къ охранному отдѣлен³ю обращаются не только теперь, но обращались и въ дни свободъ, когда всѣ рѣшительно организац³и дѣйствовали открыто, даже самыя революц³онныя. Напримѣръ Союзъ Руескихъ Людей звалъ въ прошломъ году въ николинъ день москвичей на Красную площадь на молебенъ. Сейчась же поднялся гвалтъ въ печати: "Обращаемъ вниман³е кого слѣдуетъ... Всѣ удивляются, какъ могъ московск³й градоначальникъ дать разрѣшен³е на такое публичное молебств³е?" А тутъ ужъ рядомъ барикады строили.
Ужасно не любятъ наши федералисты молебновъ. Вообще видъ креста, кадила и попа въ ризахъ вызываетъ у нихъ нервную дрожь. Православный крестъ самъ по себѣ еще могъ бы быть терпимъ, но какъ хоругвь, объединяющая русск³й народъ, онъ вызываетъ такую же ненависть, какъ и двуглавый орелъ. Еще на первыхъ выборахъ въ Думу, одержавъ полную побѣду, лѣвые объявили, что на правой сторонѣ остались только плуты, только бубновый тузъ остался на сторонѣ двуглаваго орла. Тогда эта наглость сошла имъ съ рукъ, теперь они пошли дальше: они стали оскорблять религ³озное чувство народа. Они срывали молебны въ земскихъ собран³яхъ, являясь цѣлыми шайками на хоры и заглушая молебенъ марсельезой. Потомъ они попробовали дѣлать то же самое на призывѣ новобранцевъ. Если вѣрить ихъ корреспондентамъ, новобранцы даже въ церкви пытались запѣть марсельезу. Можетъ быть этого и не было, но имъ очень хочется, чтобы это было. Главное - пр³учить народъ къ тому, что ничего святого у него нѣтъ и не должно быть. Опасно оставлять ему вѣру въ какую-нибудь общую всему народу святыню, потому что онъ можетъ тогда встать поголовно на ея защиту.
Черная сотня - это кошмаръ революц³и. Еслибъ можно было истребить ее всю безъ остатка или загнать въ подполье, это значительно облегчило бы задачу. Но истребить ея нельзя, выселить ея некуда. Сдѣлать ее смѣшной и презрѣнной, какъ ни старалась объ этомъ печать, трже не удалось. Когда кричали черносотенцамъ: "Вы отбросы, подонки, хулиганы!",- они отвѣчали: "Вы насъ ненавидите, потому что вы насъ боитесь. Наша сила въ той кровной, вѣковой, связи съ русскимъ народомъ, которой нѣтъ у васъ, У насъ все съ нимъ общее - вѣра, предан³я, истор³я, намъ одинаково дорого имя Росс³и; мы всѣ, бѣдные и богатые, сильные и слабые, знаемъ, что мы дѣти одной матери. Вы Росс³ю зовете мачихой и хотите порвать съ ней связь, отдать ее на поруган³е, видѣть ее униженной, жалкой и безпомощной. Вы кричали за границей: не давайте ей денегъ, она ихъ промотаетъ, не отдастъ вамъ долга! Вы говорили народу: разоряй ее скорѣй, твою старую мать, жги усадьбы, закрывай заводы, подрывай торговлю, разгроми ея морск³е порты. Истребляй остатки ея флота, развращай арм³ю, добивай ее до конца! Когда она будетъ въ нищетѣ и убожествѣ, всѣми презираемая въ жалкихъ рубищахъ,- тогда мы придемъ и растопчемъ ея двуглаваго орла, порвемъ ея нац³ональное знамя"...
Что же сдѣлала черная сотня? почему она такъ страшна сепаратистамъ? Прибѣгала ли она къ бомбамъ, нападала ли изъ-за угла? Koro она убила? "Она убила Герценштейна",- говорятъ кадеты. Она ли - неизвѣстно. Но пусть даже такъ, пусть онъ ея жертва. Гдѣ же друг³я? Гдѣ, кого, когда убивала она, если это не было въ законной самооборонѣ? Изъ ея рядовъ жертвы падали сотнями. Недаромъ Союзъ Русскихъ Людей, положивъ вѣнокъ на могилу генерала Мина, написалъ на немъ: "И мы за тобой готовы".
А погромы? - кричатъ Евреи. Кто виноватъ, что лилась наша кровь?- "Вы сами", отвѣчаетъ имъ черная сотня. "Вы прежде всего! Еслибъ вы не возбуждали въ населен³и ненависти къ себѣ, народъ бы васъ не тронулъ. Почему изъ десятковъ разныхъ народностей, которыя живутъ въ Росс³и, не бьютъ никого, кромѣ васъ? Вы когда-нибудь задавали себѣ этотъ вопросъ? Почему не только мы, Русск³е, но и Поляки въ Варшавѣ кричатъ вамъ: "Уходите къ себѣ въ Палестину!" Развѣ нашъ нужна ваша кровь? Намъ нужно, чтобы вы дали намъ покой. Вы громите нашу родину, за этo народъ громитъ васъ. Бросьте эту сказку, что погромы устраиваетъ полиц³я и правительство. Полиц³я имъ помогаетъ, это возможно, потому что вы тоже убиваете ее, истребляете, гдѣ можете. Но поднять противъ васъ сто русскихъ городовъ никакая полиц³я не въ силахъ. Еслибъ вы сами не подкладывали дровъ въ костеръ, костеръ бы не запылалъ. И нѣтъ въ Росс³и власти, которая могла бы остановить эти погромы. Это могла бы сдѣлать одна только власть - ваша собственная. Отъ васъ зависитъ положить ей конецъ. Относитесь по-человѣчески къ русскому народу,- и онъ будетъ жить съ вами въ мирѣ. Безъ этого никак³я министерства, ни кадетск³я, ни ваши еврейск³я, не спасутъ васъ отъ его гнѣва".
Черная сотня тѣмъ и страшна еврейству, что она въ стойкости не уступаетъ ему. Въ ней баринъ и босякъ охвачены однимъ чувствомъ - горячей любви къ родинѣ. Отдавать ее на потокъ и разграблен³е инородцамъ они не хотятъ. За русскими есть огромная нравственная сила - вѣра въ свою родину. И она не обманетъ ихъ.
Всѣ русск³я парт³и должны сплотиться, и не во имя какихъ нибудь политическихъ программъ, за нихъ онѣ будутъ бороться потомъ, а противъ одного общаго врага, который угрожаетъ Росс³и,- и врагъ этотъ сепаратизмъ. Надо спасать прежде всего цѣлость государства, а потомъ уже думать о томъ, какъ лучше его устроить. Монархисты и конституц³оналисты, всѣ, у кого бьется русское сердце въ груди, должны стать на защиту русскихъ интересовъ. Когда вратъ у воротъ, дѣлиться на парт³и не время. А какъ велика опасность, надо спросить тѣхъ, кто живетъ на окраинахъ. Недаромъ г. Гессенъ сказалъ какъ-то, что вопросомъ объ автоном³и противники кадетской парт³и пользуются, "играя на самыхъ низкихъ струнахъ человѣческаго сердца: они говорятъ, что автоном³я окраинъ - это путь къ разрушен³ю государственнаго единства Росс³и". Да, г. Гессенъ не ошибся. Русск³е патр³оты дѣйствительно играютъ на этихъ струнахъ. Разрушать Росс³ю они не собираются, а всѣми силами будутъ бороться противъ этого. Но самыя ли это низк³я струпы человѣческаго сердца,- объ этомъ судить не господамъ Гессенамъ! Когда хотятъ сломать чей-нибудь домъ, то спрашиваютъ на это соглас³я хозяина, а не прохожихъ.
Не надо забывать, кто нашъ врагъ. На международномъ соц³алистическомъ съѣздѣ въ Лондонѣ полякъ и соц³алистъ Дашинск³й сказалъ:
- Росс³ю нужно разрушить; а на ея мѣстѣ должны возникнуть новыя соц³алистическ³я организац³и.
Запомните это, русск³я нац³ональныя парт³и, запомните всѣ, какихъ бы убѣжден³й вы ни были! "Росс³ю надо разрушить".. Если вы не пойдете вмѣстѣ и не сплотитесь теперь же; если вы не соберетесь у одной хоругви, у pyсскаго нац³ональнаго знамени,- пусть эти зловѣщ³я слова не выходятъ у васъ изъ памяти. "Росс³ю надо разрушить".
- И это, Русь, терпѣть ты можешь? - спрашиваютъ съ негодован³емъ черносотенцы.
- Молчите, рабы! - отвѣчаютъ имъ изъ другого лагеря. - Вы провалились съ вашимъ патр³отизмомъ. Koro изъ васъ послали въ Думу? Мы - народные избранники, насъ послалъ народъ. Посмѣйте сказать, что это неправда!
- Правда,- сознаются черносотенцы.- Васъ дѣйствительно послалъ народъ, но только... обманугый вами народъ. Когда обманъ раскроется, вашему царству придетъ конецъ. И на бой кровавый, святой и правый, русск³й народъ пойдетъ тогда не съ вами, а противъ васъ.