Плач Моды об изгнании модных и дорогих товаров, писанный сочинителем Переписки мод
Русская сатирическая проза XVIII века: Сборник произведений / Сост., авт. вступ. статьи и комментариев Стенник Ю. В.
Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1986
Уже исчезает в сердцах слепое повиновение власти моей; исчезает могущество игрушек и мелочей, которые в руке моей управляли миром; уже безделки не чтутся совершенствами достоинств, а разорение и глупость не ставятся великостию мотов и славою вертопрахов! Для глаз глупцов приманчивая наружность, для пустых голов милые приятности, для развратных сердец восхитительные предметы уже попраны и изгнаны. Здравый смысл, разруша владычество мое, разрушил и замыслы мои к пагубе рассудка, совести и денег. Рыдай, возлюбленное щегольство и ветреность! Стонай со мною, дурачество и роскошь!
О, праведное заблуждение! прилично ли пылиться иною какою пылью кроме пыли французской? Увы! отныне французское пудро не будет тучами летать в уборной, а благовоние жервеевои помады1 не услышит отныне ни один щеголь и щеголиха. Подлое пудрицо и помащишка посрамят на веки кудри большого света, и вскоре под бременем сей пыли и мази самая модная голова заразится постоянством и рассудительностью! Да восплачут со мною все щеголи и щеголихи, которым для доказательства ума и достоинств прежде стоило только качнуть благоуханною головою и тряхнуть душистыми кудрями!
Кружевные манжеты, всем могуществом моим защищаемые, и вы среди славы своей навеки посрамлены! Доныне рука богатого щеголя без вас никуда не могла являться, а страстный любовник и искательный жених почасту подымали их вверх, дабы обращать взоры милых своих на драгоценные и преузорочные нити. Поседелая красавица почитала вас лучшим подарком для угождающего ей волокиты; нити и сеточки ваши творили цепи правоте и уловляли невинность. Увы, и преславные кружева подвергнулись общему с вами изгнанию!
Позднее потомство да содрогнется о изгнании накладок для дамских платьев! Помощию мудрого изобретения оных являлись новые красы и достоинства по краям платья и на подоле. Приятная их непрочность и похвальная дороговизна безделиц со вкусом приметным образом отличали ветрениц и мотовок от рассудительных и умеренных женщин. Увы! чем ныне отличаться будут полные котелки от пустых и пустые головы от набитых умом? Исчезла надежда разоряться и убыточиться! Большой свет не может делать больших издержек и больших глупостей!
Чей стон еще мне слышится? Увы! рыдают линобатист, флёр, марль, креп, дымка и тарлатан.2 Тленные драгоценности, что может мне заменить потерю вашу? Целыми веками приобретенное искусство в шитье и уборах вами восприяло совершенство свое и славу. Во мраке невежества гибнувший в селах женской пол во множестве из хижин переселялся в господские девичьи. Крестьянка, долженствовавшая вступить в брак, предопределяемая вечно держать в руке серп и дойник, со славою старелась в девстве за пяльцами и тамбурной иглою, приобретала бессмертие. Оскудение полей награждалось полями, изображенными на тленных драгоценностях; не размножалось подлое отродье сельских жителей; род человеческий извлекаем был из гнусной простоты и невинности. О! вы, преухищренные французские продавицы! Навсегда низвергнуты уже памятники премудрости вашей в дурачествах; навсегда разрушилось бессмертие ваше, свидетельствуемое славными изобретениями разновидных мелочей и безделок!
Прекрасные серьги, перстни и кольца с эмалью приемлют уже от щеголих последнее целование. Бусы исчезают со света и вееры с изображением приятных Дурачеств навеки изгоняются. Болтание серьгами отныне не будет придавать ветреным головам пленяющей красивости. Отныне милой девице и страстно любимой невесте ни один щеголь не может подарить на мизинец ни Gage d'amour {Залог любви (франц.).}, ни Gage d'amitiИ {Залог дружбы (франц.).}. Нежной белизны рука не поправит на шее голубых бус, а картинки на французских спичках не станут прохлаждать лица!
Жилеты, кафтаны шитые и полосатые казимиры не будут уже придавать собою пестроту достоинствам. Пуговица, округленная за морем, не будет видна на поле щегольского кафтана. Пряжки, на волос покрытые серебром, уймутся местничаться с настоящими. Башмаки и сапоги, преплывшие моря, не видны будут на ногах; выписная шляпа не покроет головы, а привозные трости и хлысты навеки исхитятся из рук щеголей. Умолкнут брелоки, и часы с эмалью не покажут время! Прострется всюду умеренность, расточение померкнет, и щегольской свет погибнет!
На детские резвости, игрушки и куклы отныне не потратят родители половины своих доходов. Отныне взрослые не будут дорого давать за то, чтоб было во что положить перышко для ковырянья в зубах. Охотницы до обмороков из дешевых фляжек будут нюхать спирт. Увы! и сор для нюханья не станут уже хранить под эмалью и разноцветным золотом!
Прости навеки, шампанское, единое пьянство, позволенное богатым шалунам! На пирах и за столом не будешь уже ты плескаться вверх и кипеть в бокалах! Да восплачутся винолюбивые вертопрахи и вместе с ними все те, которые любили напиваться дорогими винами и вскружать себе голову парами заморских настоек!
Увы! умеренность всюду водворяется! Стены без французских обоев и простой фонарь для освещения гостиной отныне всюду представлять будут противную глазам дешевизну! Щеголиха не будет убираться на выписном табуре, а щеголь вертеться на заморских креслах и канапе. Во всех подъездах слышно будет хлопанье простыми бичами; иностранное колесо не будет биться об мостовую, а выписная рессора гнуться под легкими щеголями и щеголихами!
Плачьте и стонайте, злополучные изгнанники! Ветреностию утвержденное, дурачеством обороняемое и роскошию вознесенное владычество мое поколебалось и пало. Увы! что есть плачевное существо мое и непостоянная слава моя? Производить прелестное, отметать оное для нового, новое делать старым, в один день быть славимой и хулимой, одним днем умирать и оживляться: се тщета и ничтожество моей великости, основанной на удовольствии и скуке, на прилеплении и непостоянстве.
О! вы, ветром наполненные головы щеголей, и вы, непостоянством биющиеся сердца щеголих! гнусная рассудительность способна ли ежедневно угождать вашим вкусам и прихотям; ежедневно переменять ваши украшения и достоинства? Ежедневно решала я, что должно почитать хорошим или худым, умным или глупым, старым или новым. Гонимо мною было продолжительное единообразие, постоянное употребление вещей и гнусная их дешевизна. Утро начинало славу вашу одним убором; к полдню другое выдуманное довершало вашу великость; к вечеру третье изобретенное умножало вашу красоту. Кораблями отягощенные моря, столицы, наполненные продавцами, дома, населенные художниками и художницами, возвещали мою заботливость о переменах и новостях. Апрельский ветер ежегодно придувал к петербургским берегам плывучие магазины с модными товарами; майский мчал их обратно с здешними сокровищами и в оборот с новыми безделками; в августе успевали приплывать оные за новыми деньгами. Так текли счастливые дни моего владычества; а ныне скоро единообразность и умеренность наложит цепи на вкус, щегольство, подражательность и дурачество!
Внемлите стону моему, возлюбленные мною подражательность и расточение! Подкрепите могуществом вашим обессиленную от горести владычицу свою. Вопреки рассудку и умеренности произведите тленность и новости, достойные ума и кошелька щегольского света. Отмстите за французское пудро и помаду французскою гребенкою и драньем рукою француза. Снушая расточителям охоту выдумывать на месте дурачества, коим подобные доныне изобретались за морем, отмстите тем за изгнание выписных изобретений. Отмстите за лино-батист, за тарлатан и достойных их сотоварищей изобретением новейшей тленности. Замените магазины мод девичьими и соделайте оные училищами нового расточения. Отродье кружев и кружевных манжет, потомство разного рода французского шитья, да возродятся под перстами, коим повинуются коклюшки, филейная и тамбурная нить. Умоляю праздных красавиц и щеголих держать при себе премножество вечных тружениц для шитья и поделки юбок, жилетов, накладок, платков, чепцов, шляп, шарлот, тюрбанов, манжет, кошельков и книжек. Умоляю расточителей и вертопрахов не оставлять похвального рвения разоряться и дурачиться. Всех выдумщиков и выдумщиц заклинаю вспомоществовать и покровительствовать оставшимся здесь исчадиям моим. Преславным изобретательницам новостей, преухищренным французским продавицам модных товаров даю и подтверждаю право производить новые моды; всюду истреблять продолжительную единообразность, не терпеть постоянного употребления вещей, а более, гнусной прочности и дешевизны оных!
Спешите расточители и мотовки закупкою остальных товаров запастись на долгое время потомством изгоняемых мелочей и дурачеств. Явите себя в последний раз покровителями разорительного щегольства. Раскупайте все у продавцов по двойной и тройной цене; да не восстонут они с оставшимися на руках их товарами! На русском аршине да свистит непрестанно французская тафта, и всею силою да вытягиваются на оном лино-батист и тарлатан. Сомнутые не здешними руками шарлоты, тюрбаны, чепцы, наколки, диадемы, бандо-д'амур,3 накладки, гирлянды, косынки и рукавки всемогуществом денег да освободятся от заточения и изгнания. Да удостоятся гостеприимства карманов и комод дорогие галантерейные безделки. При последнем издыхании своем злополучные мелочи из магазинов и лавок простирают к щегольскому свету умиленный глас: будьте милостивы и жалостливы до нас бедных, к заточению и изгнанию осужденных дурачеств!
Страхов Н. И. Плач Моды об изгнании модных и дорогих товаров, писанных Сочинителем Переписки Мод.- Впервые опубл. отдельно (М., 1793). Печатается по этому изданию.
1 ...жервеева помада...- род модной помады у петербургских щеголей.
2 ...лино-батист, флёр, марль, креп, дымка и тарлатан - виды модных тканей, привозимых в Россию из Франции.
3 ...бандо-д'амур - модная головная повязка - "венец любви" (от франц. bandeau d'amour).