Дашкевич Николай Павлович - Ромео и Джульетта

  

   Источник: Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й / Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 1, 1902.

   OCR Бычков М. Н.

  

   Величайш³й драматургъ новаго времени, Шекспиръ, прежде чѣмъ подойти къ драматической постановкѣ проблемъ человѣческой жизни, которымъ посвящены трагед³и, явивш³яся въ пору высшей зрѣлости его таланта, началъ съ анализа ближайшихъ силъ, управляющихъ человѣкомъ и коренящихся въ его собственной душѣ. На первыхъ порахъ Шекспиръ сосредоточивалъ свое вниман³е преимущественно на болѣе свѣтлыхъ, хотя и не вполнѣ отрѣшенныхъ отъ эгоизма, страстяхъ, каковы любовь и дружба. Уже и въ этомъ болѣе раннемъ своемъ творчествѣ Шекспиръ выказывалъ иногда замѣчательную разносторонность, глубину и правдивость въ изображен³и людскихъ страстей и отношен³й, столь высоко возносящ³я его надъ всѣми его собратами въ м³рѣ драматической поэз³и.

   Поэз³я любви, неразлучная спутница человѣчества съ раннихъ моментовъ его существован³я, создала до и послѣ Шекспира немало чудныхъ гимновъ этому обаятельнѣйшему и могущественнѣйшему изъ чувствован³й, свойственныхъ человѣческой натурѣ, нарисовала волшебною кистью немало образовъ, полныхъ чарующей прелести, соткала увлекательнѣйш³я повѣствован³я о свѣтлой, либо скорбной участи неизмѣнно до смерти страстно преданныхъ другъ другу влюбленныхъ. Эти гимны, образы и сказан³я мощно дѣйствуютъ на нашу душу, закрывая собою обманы жизни, скрашивая ея неприглядность, открывая просвѣтъ въ лучш³я стороны человѣческой природы и жизни. Чтобы напомнить объ этихъ восхитительныхъ создан³яхъ поэз³и, тянущихся длинною вереницею изъ временъ отдаленной древности и до нашихъ дней, достаточно назвать Геро и Леандра, извѣстныхъ хотя бы изъ Шиллеровой обработки ихъ трогательной истор³и, Пирама и Тисбу, Зигфрида и Кримгильду, Тристана и Изольду, Флора и Бланшфлору, Клиже и Фенису, которыхъ именуютъ средневѣковыми Ромео и Джульеттой, Франческу да Римини и Паоло Малатесту, Фауста и Гретхенъ, Поля и Виржин³ю, Эгмонта и Клерхенъ, Макса и Тэклу и т. д. Вскорѣ послѣ Шекспира сюжетъ о Ромео и Джульеттѣ обработалъ знаменитый испанск³й драматургъ Лопе де Вега (между 1604 и 1617 гг.).

   Трагед³я Шекспира о Ромео и Джульеттѣ {Изъ издан³й этой трагед³и назовемъ: Tho works of Shakespeare. The tragedy of Romeo and Juliet. Edited by E. Dowden. Lond. 1900. - A new variorum edition of Shakespeare. Ed. by Horace Howard Furness. Vol. I. Romeo and Juliet. Philadelpbia. - Послѣдн³й по времени этюдъ принадлежитъ доктору ²вану Франку и помѣщенъ въ издан³и: У³лл³ям Шекспир. Ромео та Джульета. Переклад П. А. Кул¿ша Видавий з передмовою ³ поясненями д-ра ²в. Франка. У Львов³ 1901.}, по общему признан³ю, превосходитъ всѣ сродныя ей поэтическ³я истор³и пламенной, запечатлѣнной смертью, взаимной любви двухъ юныхъ существъ. Она возвышается надъ другими поэтическими обработками той же темы необычайно художественнымъ типическимъ изображен³емъ любви, неизвѣстно какъ и почему овладѣвающей героемъ и героинею, безъ выбора съ ихъ стороны,- любви, отрѣшенной отъ всякой примѣси разсудочности и вполнѣ невинной, всецѣло поглощающей, старающейся превозмочь всѣ препятств³я и доказывающей всю свою силу невозможностью для одной стороны жить безъ другой. Сверхъ того трагед³я Шекспира необыкновенно трогательна, a также глубока въ силу того философскаго освѣщен³я, которое она вноситъ въ таинственный м³ръ одной изъ самыхъ могучихъ человѣческихъ страстей.

   Подобно другимъ произведен³ямъ Шекспира, трагед³я о Ромео и Джульеттѣ своею внѣшнею канвою обязана вѣковому творчеству, основана на сказан³и, привлекавшемъ вниман³е цѣлаго ряда поколѣн³й. Ген³й Шекспира заявилъ себя и здѣсь, какъ и въ иныхъ своихъ великихъ творен³яхъ, умѣньемъ отличить и выдѣлить весьма благодарный сюжетъ изъ ряда обычныхъ фабулъ, возвести его на высшую степень обработки. Шекспиръ съумѣлъ вложить въ него по истинѣ душу живую, облечь его всею прелестью поэз³и и въ то же время вдохнуть въ него глубокую общую мысль о жизни, превратить его въ вѣчно сохраняющую цѣну типическую картину зарожден³я и развит³я до высочайшаго подъема одной изъ величайшихъ радостей молодой жизни и величайшаго горя, какое можетъ ее постигнуть, въ силу преграды, как³я ставитъ поэтическимъ грезамъ прозаическая суровая дѣйствительность.

   Одна изъ частностей истор³и изображенныхъ Шекспиромъ влюбленныхъ, принят³е усыпительнаго напитка для избѣжан³я грозящей опасности насильственно навязываемаго брака съ нелюбимою личностью, была издавна въ поэтическомъ обиходѣ. Ее указываютъ уже въ древнегреческомъ романѣ, но тамъ такая же подробность предстаетъ въ довольно неуклюже состряпанной рамкѣ истор³и влюбленныхъ, далекихъ отъ глубоко поэтичной Шекспировой четы {См. E. Rohde, Der griechische Roman und seine Vorläufer. Zw. Auflage Leipz. 1900. О томъ, что драма Росвиты "Каллимахъ", нѣсколько напоминаетъ "Ромео и Джульетту", говорить В. Шереръ, Geschichte dor Deutschen Litteratur (имѣется и русск³й переводъ).}. Изъ Визант³и эта подробность передалась на Западъ и вошла въ средневѣковой романъ Кретьена де-Труа о Клиже.

   Нѣтъ надобности подробно останавливаться здѣсь также на происхожден³и и различныхъ видоизмѣнен³яхъ сказан³я, послужившаго непосредственнымъ исходнымъ пунктомъ трагед³и Шекспира {Истор³ю этого сказан³я изложилъ S. Fränkel Untersuchungen zur Entwickolungsgcschichte des Stoffes von Romeo und Julia въ "Zettschrift für Vergleichende Lltteraturgeschichte und Renaissance Litteratur", N. F., III. 3, 171-210 и IV, 48-91. Дополнен³я къ этой статьѣ представилъ A. Stiefel: Ein weiterer Beitrag zur Romeo und Julia - Fabel, тамъ же, IV, 274-286. Тщательное сопоставлен³е поэмы Брука съ трагед³ею Шекспира см. y Del³us, Abhandlungen zu Shakespeare. II Bd., 135 и слѣд.}. Достаточно сказать, что оно возникло въ Итал³и и основано на происшеств³и, пр³урочивавшемся въ XVI стол. къ Веронѣ времени Данте, упоминающаго о распрѣ Монтекки и Капулетти. Шекспиръ почерпнулъ знакомство съ этимъ сказан³емъ не y итальянскихъ новеллистовъ, a изъ вторыхъ рукъ, изъ англ³йскаго пересказа, составленнаго Брукомъ и напечатаннаго въ 1562 г., которому онъ немало обязанъ въ своей трагед³и. Существовала, повидимому, въ то время въ Англ³и и драматическая обработка той повѣсти, но она не дошла до насъ.

   Для насъ интереснѣе выяснить, какъ Шекспиръ, послѣдовавш³й за поэмою Брука во многихъ важныхъ подробностяхъ, отнесся къ заимствованному сюжету и преобразовалъ его. Такое разъяснен³е можетъ нѣсколько ввести въ тайны его творчества.

   Прежде всего необходимо отмѣтить, что уже ранѣе Шекспира перерабатывали въ драму повѣствован³е, на которомъ онъ основалъ свою трагед³ю, но впервые подъ перомъ великаго англ³йскаго драматурга оно получило строго драматическую форму, обогатилось драматическою проблемой и достигло ген³альнаго внутренняго углублен³я.

   Знакомясь съ Шекспировой трагед³ей, нельзя не обратить вниман³я на чрезвычайную быстроту дѣйств³я, совершающагося всего въ течен³е нѣсколькихъ сутокъ: въ воскресенье утромъ Ромео грезилъ еще о любви къ Розалиндѣ, и Джульетта его не знала, въ понедѣльникъ послѣ полудня мы видимъ ихъ уже обвѣнчанными, въ ночь съ понедѣльника на вторникъ они встрѣчаются въ послѣдн³й разъ, a въ пятницу утромъ они были уже бездыханны. Эта необычайная скорость дѣйств³я въ п³есѣ Шекспира какъ бы соотвѣтствуетъ неудержимой стремительности чувства, безраздѣльно овладѣвшаго охваченными имъ героемъ и героиней и поставленнаго ими превыше всего на свѣтѣ.

   Для большаго соотвѣтств³я этому порыву и идеализму чувства Джульетта Шекспира, вопреки всѣмъ предшествовавшимъ изводамъ сказан³я, представлена едва достигшею 14-лѣтняго возраста и можетъ быть поставлена рядомъ съ Мариною въ "Периклѣ" и 15-лѣтнею Мирандой въ "Бурѣ". Дауденъ ссылается на двухъ послѣднихъ въ подтвержден³е того, что Шекспиръ "любилъ весеннее время женщины". Сравниваютъ также Джульетту съ Abigail въ "Мальт³йскомъ жидѣ" Марло, которой также едва исполнилось четырнадцать лѣтъ и которая изображена сходно съ Джульеттой. Она, какъ и послѣдняя, названа:

   The sweetest flower in Cytherea's field {Сладчайш³й цвѣтокъ на лугу Цитеры.}. Вообще вл³ян³е Марло, даровитѣйшаго изъ предшественниковъ Шекспира, долго отзывалось въ творчествѣ великаго драматурга. Выставивъ Джульетту столь молодою, Шекспиръ соблюдалъ вѣрность мѣстнымъ услов³ямъ, такъ какъ южанки созрѣваютъ рано, и сверхъ того хотѣлъ уже самымъ этимъ возрастомъ охарактеризовать весь юношеск³й пылъ, къ какому способна дѣтски невинная дѣвушка тѣхъ лѣтъ, въ душу которой внезапно западаетъ искра первой любви. Потому-то Джульетта Шекспира и отдается блаженству этого чувства съ дѣтски-дѣвственнымъ восторгомъ.

   Внесъ Шекспиръ нѣкоторыя существенныя отмѣны и въ изображен³е того, кто сталъ идоломъ души юной Джульетты, молодого Ромео. У великаго англ³йскаго драматурга болѣе, чѣмъ y его предшественниковъ, стало важнымъ мотивомъ отношен³е Ромео къ родственницѣ Джульетты, прекрасной Розалиндѣ,которую Ромео будто бы любилъ ранѣе, чѣмъ увидѣлъ свою новую избранницу на балу y Капулетти, гдѣ находилась и Розалинда. Этотъ эпизодъ предварительной мнимой любви прибавляетъ къ характеристикѣ Ромео новую черту, отличающуюся живой правдой, и тѣмъ содѣйствуетъ красотѣ цѣлаго: неясное стремлен³е къ любви, сказавшееся въ увлечен³и Розалиндой,- какъ бы прологъ къ глубокому дѣйствительному чувству. Когда Ромео и Джульетта познакомились другъ съ другомъ, къ концу бала ихъ участь была рѣшена навсегда. Ее не могла предотвратить принадлежность ихъ къ семьямъ, раздѣленнымъ смертельною враждою. Въ сценѣ въ саду, одной изъ прекраснѣйшихъ во всей пьесѣ, сердца влюбленныхъ, полюбившихъ другъ друга съ перваго же взгляда, быстро мчатся впередъ, и на слѣдующ³й день ихъ привязанность была уже освящена тайнымъ брачнымъ союзомъ.

   Мастерски построена y Шекспира 1-я сцена ²²²-го акта, въ которой Ромео въ уличной схваткѣ убиваетъ грубаго Тибальта, племянника стараго Капулета, въ отместку за то, что Тибальтъ сразилъ друга Ромео - Меркуц³о. У Шекспира характеръ Тибальта представленъ такъ, что становится легко понятнымъ въ Джульеттѣ перевѣсъ любви къ Ромео надъ гнѣвомъ изъ-за уб³ен³я ея родственника, которое было вызвано необходимостью.

   Уб³ен³е Тибальта является узломъ трагед³и: съ той поры печальная участь Ромео и Джульетты была неотвратима; съ этого момента начинаютъ подготовляться различныя обстоятельства, которыя потомъ совмѣстно привели къ гибели несчастной четы. Ромео отправляется въ Мантую по приговору герцога за уб³ен³е Тибальта, a Джульетта, дабы избѣжать навязываемаго ей родителями брака съ Парисомъ, принимаетъ, по совѣту о. Лоренцо, усыпительный напитокъ. Ее считаютъ умершею и погребаютъ въ родовой усыпальницѣ. Шекспиръ пускаетъ въ дѣло напитокъ, которымъ лишь на время была усыплена Джульетта, нѣсколько иначе, чѣмъ его предшественники.

   Получивъ ложную вѣсть о дѣйствительной будто бы кончинѣ жены, Ромео быстро принимаетъ рѣшен³е. Въ большей части изводовъ онъ возвращается въ Верону умереть y склепа своей жены, переодѣтый въ другое платье, чтобы его не узнали. Шекспиръ, согласовавш³й частности дѣйств³я съ характерами, не придавалъ значен³я такимъ внѣшностямъ, и y него, одушевляясь лишь любовью, Ромео спѣшитъ ночью къ гробницѣ мнимоумершей, не испытывая страха и не переодѣваясь. Въ другихъ изводахъ, прежде чѣмъ умереть, любовники обмѣниваются еще риторическими рѣчами, и ту же ошибку повторилъ еще въ XVIII в. знаменитый Гаррикъ. Шекспиръ вѣрно усмотрѣлъ въ такомъ предсмертномъ разговорѣ лишь театральный эффектъ и сообщилъ развязку, которая человѣчно-правдивѣе и художественно-совершеннѣе: y него Ромео умираетъ немедленно отъ яда, и возставшая послѣ продолжительнаго сна Джульетта уже не застаетъ его въ живыхъ.

   Таковы нѣкоторыя изъ видоизмѣнен³й, допущенныхъ Шекспиромъ въ заимствованномъ имъ сказан³и. Вводя всѣ эти преобразован³я, поэтъ былъ направляемъ, конечно, тою творческою мыслью, которую внесъ въ заимствованное имъ повѣствован³е.

   Возникаетъ, слѣдовательно, вопросъ о смыслѣ, какой оно получило y Шекспира.

   Значен³е разсматриваемой трагед³и Шекспира не въ такой мѣрѣ темно, какъ идея нѣкоторыхъ другихъ его произведен³й, но все-таки далеко не вполнѣ ясно послѣ перваго знакомства съ пьесой. О томъ свидѣтельствуетъ разноглас³е въ опредѣлен³и ея смысла.

   Прежде чѣмъ подойти къ установлен³ю послѣдняго, будетъ весьма небезполезно ознакомиться съ нѣкоторыми изъ высказанныхъ о томъ мнѣн³й и провѣрить ихъ посредствомъ анализа характеровъ дѣйствующихъ лицъ, общаго хода трагед³и и сопоставлен³я ея съ другими произведен³ями Шекспировскаго творчества, относящимися къ тому же пер³оду его.

   Съ трагед³ею о "Ромео и Джульеттѣ" какъ бы нераздѣльно слились въ ходячихъ представлен³яхъ нѣкоторые сразу подкупающ³е эпитеты въ родѣ того, что это "пѣснь пѣсней любви". Начало такому представлен³ю о ней положили романтики XIX вѣка, a y насъ Бѣлинск³й, къ которому присоединился и проф. Н. И. Стороженко. Они усматривали въ этой драмѣ идеальное воплощен³е великой силы любви, образцовую поэму и апотеозу чистой юношеской любви, облеченныя чарующею прелестью ранней весны и окруженныя ореоломъ ослѣпительной и неувядающей поэз³и. Усвояя этой трагед³и возвышенныя стремлен³я, романтики хотѣли найти въ ней выражен³е германскаго любовнаго идеала, и Боденштедтъ, напр., видѣлъ въ Ромео идеалъ юноши.

   Противъ этого романтическаго возвеличен³я Шекспировой четы юныхъ влюбленныхъ выступаютъ друг³е критики, которые находятъ, что Шекспиру навязываютъ въ данномъ произведен³и то, о чемъ онъ и не думалъ. "Ромео и Джульетта" не есть не трагед³я любви; это - трагед³я страсти, не обращающей вниман³я ни на что другое, трагед³я дерзновен³я и упорства. Влюбленные, выведенные въ этой трагед³и, думаютъ только о томъ, чтобы обладать другъ другомъ; такъ какъ они стараются прорваться черезъ всѣ преграды, которыя судьба ставитъ достижен³ю этой цѣли, то они должны трагически погибнуть. Родоначальникомъ этого мнѣн³я былъ уже романтикъ Тикъ, по словамъ котораго въ разсматриваемой трагед³и "случай только кажущ³йся; трагед³я и судьба были обусловлены характеромъ Джульетты; преимущественно же характеромъ Ромео". По мнѣн³ю нѣмецкой философской критики (Ульрици, Гервинуса, Ретшера), Ромео и Джульетта должны были погибнуть, какъ нарушители законовъ нравственной жизни въ ослѣплен³и всецѣло по-давившей ихъ страсти не взиравш³е ни на что другое. Бультгауптъ признаетъ разсматриваемую трагед³ю "страшно реалистичною". Онъ примкнулъ къ мнѣн³ю о ней, выраженному извѣстнымъ авторомъ философ³и "безсознательнаго", Эдуардомъ фонъ Гартманомъ. Этотъ философъ пытался доказать, что взаимная страсть Ромео и Джульетты не есть глубокая задушевная любовь, составляющая идеалъ германскаго и спец³ально нѣмецкаго образа мыслей и чувствован³й; она скорѣе - увитое фантаз³ею стремлен³е чувственнаго пыла того болѣе горячаго и легкаго племени, y котораго заимствована фабула трагед³и. И по мнѣн³ю Бультгаупта, любовь Ромео и Джульетты, являющаяся и развивающаяся въ нихъ съ крайней быстротою, носитъ не романск³й характеръ, a не германск³й; она возникаетъ съ перваго же взгляда, чувственна, неосмотрительна. Исходя изъ исключительно чувственнаго направлен³я ея, Шекспиръ изображаетъ страшную силу, какую можетъ имѣть такое чувство надъ людьми, его ослѣпляющее дѣйств³е, помрачающее умы, полное замѣшательство мужчины, попадающаго въ путы любви, и, напротивъ, ростъ характера женщины, которая направляется прямо къ своей цѣли, уже при первомъ тайномъ свидан³и требуетъ брака и потомъ съ энерг³ею, свойственною страсти, умѣетъ торжествовать въ самыхъ затруднительныхъ положен³яхъ, когда ея возлюбленный теряетъ голову. Шекспиръ сводитъ дѣйств³е чувственной любви къ ея естественнымъ, психологическимъ послѣдств³ямъ.- Можно бы привести цѣлый рядъ мнѣн³й на тему о томъ, что "Ромео и Джульетта" - трагед³я кипучей и безразсудно неудержимой страсти.

   Иные, не ограничиваясь указан³ями на роковую силу страсти, расширяютъ мысль этой п³есы до идеи общаго неотвратимаго рока, признавая носителями послѣдней всѣхъ дѣйствующихъ лицъ трагед³и: всѣми ими помимо ихъ сознан³я и воли заправляетъ посторонняя роковая, могучая и непреодолимая сила. Ея воля, отлично подыскивающая оруд³я даже во всѣхъ второстепенныхъ личностяхъ, исполняется неукоснительно.

   Изложивъ крайн³я и наиболѣе характерныя мнѣн³я, можно не приводить другихъ и перейти къ провѣркѣ указанныхъ взглядовъ и подготовкѣ матер³ала для окончательнаго вывода о смыслѣ разсматриваемой трагед³и.

   Эта подготовка должна состоять въ изучен³и прежде всего характеровъ дѣйствующихъ лицъ ея.

   Какъ бы прологомъ къ дѣйствительной, истинной любви, овладѣвшей душою Ромео послѣ того, какъ онъ увидѣлъ Джульетту, является мечтательное, головное чувство къ холодной, недоступной Розалиндѣ. Ромео сразу предстаетъ фантазирующимъ мечтательно-влюбленнымъ юношею. Наряду съ мечтательностью въ его характерѣ выступаетъ на видъ благородство и отсутств³е задора, какимъ надѣленъ, напротивъ, Тибальтъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ Ромео отличается пылкостью и богатствомъ фантаз³и и въ связи съ тѣмъ необузданностью душевныхъ движен³й, которыя могутъ повергать его даже въ безсил³е, но подъ вл³ян³емъ страсти онъ способенъ къ рѣшительному и неудержимому дѣйствован³ю. Это идеалистически настроенный и восторженный юноша. Его характеръ въ отношен³и къ главному дѣйств³ю проявляется въ безграничной привязанности къ предмету любви, т.-е., къ Джульеттѣ. Образъ послѣдней заслуживаетъ особаго вниман³я: онъ принадлежитъ къ тѣмъ женскимъ характерамъ y Шекспира, прелестнѣе и привлекательнѣе которыхъ трудно встрѣтить въ м³ровой поэз³и. При этомъ онъ одинъ изъ отличнѣйшихъ въ творчествѣ Шекспира.

   Изучая обрисовку характера и любовнаго чувства Джульетты, необходимо приводить разъяснен³е того и другого въ связь съ общимъ представлен³емъ Шекспира о женщинѣ и любви. Любовь y Шекспира носитъ нѣсколько античный, фаталистическ³й, а съ другой стороны романтическ³й характеръ. Она - роковая, неотвратимая страсть, и вмѣстѣ безграничная, безусловная преданность одного существа другому, полное сл³ян³е душъ, при которомъ нѣтъ другихъ интересовъ и другого счаст³я въ жизни. Все остальное на свѣтѣ, въ томъ числѣ и самые близк³е дотолѣ люди, каковы отецъ и мать, какъ бы перестаетъ существовать для влюбленныхъ. Любовь - не только одно изъ важнѣйшихъ событ³й жизни: для женщинъ Шекспира, она - единственно важное событ³е послѣдней. Потому женщины Шекспира переносятъ всѣ свои помыслы на любимаго человѣка, вовсе не заботятся о себѣ, и весь остальной м³ръ отступаетъ тогда на задн³й планъ. Онѣ готовы принести величайш³я жертвы своей любви, изъ-за нея не отступаютъ ни передъ чѣмъ, даже передъ разрывомъ съ родителями, причемъ не испытываютъ никакого колебан³я. Влюбленные y Шекспира преодолѣваютъ многочисленныя внѣшн³я препятств³я и готовы идти даже на смерть, когда не ждутъ уже счаст³я отъ любви въ настоящей жизни. Все это находимъ и въ разсматриваемой пьесѣ.

   Мы видѣли, какую твердую рѣшимость умереть возлѣ своей Джульетты обнаружилъ Ромео при вѣсти о (мнимой) смерти послѣдней, подпавъ власти отчаян³я. Въ его женѣ замѣчаемъ такую же смѣну аффектовъ страшною и непреклонною рѣшимост³ю - послѣдовать по пути, который былъ почти столь же страшенъ какъ сама смерть: выпить усыпительный напитокъ, отъ котораго она очнется въ могильномъ склепѣ, среди тлѣющихъ костей своихъ предковъ. Такимъ образомъ, любовь всецѣло овладѣла и существомъ Джульетты, и при возвышенности этого чувства ея мы должны признать ее однимъ изъ трогательнѣйшихъ образовъ женской преданности, сопровождаемой вѣрностью и постоянствомъ. Напрасно нѣкоторые критики заподазриваютъ любовь Ромео и Джульетты въ чувственности. Въ сценѣ въ саду мы не видимъ ни малѣйшаго намека на как³я-нибудь чувственныя влечен³я: видимо то было вполнѣ чистое чувство, которому доставляла всю отраду, покой и миръ уже увѣренность въ любви другого существа. A монологъ Джульетты во ²²-мъ явлен³и III-го акта, когда она ждетъ Ромео, какъ мужа, самый лиричный изъ всѣхъ монологовъ, как³е встрѣчаются y Шекспира, также заключаетъ въ себѣ много мечтательной нѣжности и чистой, дѣтской простоты, невинности и радости при мысли обладать Ромео и принадлежать ему. Сама Джульетта сравниваетъ свое нетерпѣн³е съ нетерпѣн³емъ дѣвочки, которой обновку сшили, но она не можетъ ее надѣть.

   Такимъ образомъ, любовь, которой всецѣло отдались Ромео и Джульетта съ момента своей встрѣчи на балу, - чувство идеальное и чистое, которое они лелѣютъ въ своей душѣ, какъ единственный залогъ своего счаст³я. Подпавъ его власти, они не принимаютъ въ разсчетъ ничего другого.

   Но равнымъ образомъ и мног³я друг³я лица разсматриваемой пьесы, за исключен³емъ преимущественно умнаго и осмотрительнаго о. Лоренцо, стоящаго въ сторонѣ отъ м³рскихъ страстей, дѣйствуютъ подъ вл³ян³емъ аффектовъ. Они воспламеняются съ чрезвычайной быстротою и легкостью.- Въ такомъ изображен³и сказалась замѣчательная правдивость Шекспировскаго творчества, потому что мног³е люди дѣйствуютъ большею частью подъ вл³ян³емъ ближайшихъ импульсовъ. Эти друг³я личности п³есы заслуживаютъ въ ней вниман³я, поскольку и онѣ вл³яютъ на общ³й ходъ дѣйств³я, приводятъ его къ тому, a не иному концу,- приводятъ невольно, потому что, безъ сомнѣн³я, никто изъ нихъ не желалъ того трагическаго исхода, которымъ заканчивается п³еса. Выдающаяся черта въ этихъ второстепенныхъ личностяхъ - родовая вражда. Къ ней, повидимому, уже охладѣли старики, но молодежь и прислуга рвутся продолжать ее, и лишь немног³я личности становятся выше этой нелѣпой распри, вмѣсто которой могли бы найти столько радостей въ жизни. Кромѣ Ромео и Джульетты къ этой враждѣ не лежитъ душа и y Mepкуц³о, но все-таки онъ гибнетъ изъ-за нея со словами: "Чума на ваши домы!"

   Итакъ, въ п³есѣ Шекспира замѣчаются два главныхъ течен³я событ³й; одно обусловлено враждою двухъ семействъ, въ сущности безсмысленною (по крайней мѣрѣ мало имѣютъ смысла всѣ тѣ столкновен³я, которыя происходятъ на нашихъ глазахъ), a съ другой стороны о-бокъ съ этою враждою единственные представители юнаго поколѣн³я враждующихъ родовъ, отрекаясь отъ этой ненависти, проникаются самою пламенною взаимною любовью и, отдавшись ей, не смотрятъ ни на как³я преграды къ единен³ю здѣсь и за гробомъ. Спрашивается, которое изъ этихъ течен³й преимущественно обусловило трагическую развязку дѣйств³я, или же повл³яли на нее они оба своимъ сл³ян³емъ, и не привзошли-ли и еще как³е-нибудь факторы? Этотъ вопросъ весьма важенъ для уразумѣн³я общей мысли разсматриваемой трагед³и, и потому мы обращаемся къ его рѣшен³ю, проанализировавъ характеры дѣйствующихъ лицъ.

   Нѣкоторые критики настаиваютъ, какъ мы уже видѣли, на "трагической винѣ" главныхъ изъ этихъ лицъ. Подъ трагическою виною въ эстетикѣ разумѣютъ обыкновенно переходъ подъ вл³ян³емъ страстности черезъ предѣлъ, какой должно ставить вниман³е къ своимъ обязанностямъ и правамъ другой стороны, вторжен³е въ кругъ правъ другихъ лицъ. Критики этого направлен³я готовы усвоять въ ходѣ дѣйств³я первенствующее значен³е взаимной страсти Ромео и Джульетты и усматривать въ ихъ печальной участи какъ бы достойное возмезд³е за то, что герой и героиня поддались съ закрытыми глазами слѣпой страсти, которая неизбѣжно должна была привести ихъ къ печальному концу. Они не имѣли силы воли обуздать свою страсть и, такимъ образомъ, идеалъ ихъ, исключительный культъ чувства, сталъ причиною и смерти ихъ. Они выказали полное отсутств³е п³етета и духовной связи съ родителями и людьми близкими, дѣйствовали вопреки принципу связи съ родною семьей и вопреки чувству родовой гордости, но не имѣли рѣшимости открыто заявить о томъ во-время и старались соблюдать тайну.

   Невозможно, конечно, отрицать полную отдачу себя во власть чувства со стороны Ромео и Джульетты. Но надо доказать, что Шекспиръ заботился о такъ называемой "поэтической справедливости" и признавалъ преступнымъ чувство Ромео и Джульетты, шедшее въ разрѣзъ съ родовымъ и семейнымъ чувствомъ. Родители этихъ лицъ, повидимому, не сумѣли привязать ихъ къ себѣ и не старались вл³ять на нихъ сердечност³ю отношен³й. Джульетта вынесла изъ своего воспитан³я склонность къ притворству, присущую и ея матери. Въ силу того, изображая необычайную силу любви къ личности враждебнаго рода, не знающую никакой душевной борьбы, Шекспиръ выказалъ здравый реализмъ и рѣзко отличается отъ тѣхъ драматурговъ, которые сантиментально развивали тему о внутренней борьбѣ долга съ любовью. Да и проявись такая борьба въ душѣ Ромео и Джульетты, все-таки любовь восторжествовала бы въ этихъ неизломанныхъ натурахъ надъ сомнѣн³ями безсмысленной вражды. Единственная вина Ромео и Джульетты можетъ быть усматриваема развѣ въ томъ, что они не пошли на добровольную гибель ранѣе, чѣмъ привели ихъ къ тому обстоятельства, и не открыли родителямъ о своемъ брачномъ союзѣ тотчасъ же послѣ того, какъ онъ состоялся: очевидно, они не могли ожидать для себя ничего добраго отъ такой откровенности. Слѣдовательно, само по себѣ чувство Ромео и Джульетты не заключаетъ въ себѣ трагической вины. Скажутъ, что тѣмъ не менѣе слѣпая сила любви выказала вполнѣ свою власть надъ Ромео и Джульеттой: они погибли вслѣдств³е рабскаго подчинен³я страсти и изъ-за своей собственной недальновидности и торопливости подъ вл³ян³емъ ея. Должно, однако, принять во вниман³е, что, если Ромео выказываетъ себя вначалѣ и до изгнан³я весьма податливымъ къ впечатлѣн³ямъ (умѣетъ онъ, впрочемъ, и тогда себя сдерживать, какъ, напр., въ сценѣ съ Тибальтомъ, и слушаться разумныхъ совѣтовъ Лоренцо), то подъ конецъ п³есы ошибка его состоитъ въ томъ, что онъ поторопился умереть, но она вполнѣ естественна въ виду сообщеннаго ему факта погребен³я Джульетты; Ромео такъ подпалъ впечатлѣн³ю отъ этой горестной вѣсти, что не обратилъ вниман³я на румянецъ лежавшей въ гробу Джульетты. Значитъ, вся вина Ромео заключалась лишь въ томъ, что онъ не возмогъ пережить Джульетту и безъ нея не видѣлъ цѣли въ жизни. То же можно сказать и о Джульеттѣ. Справедливо замѣтилъ г. Аверк³евъ, что въ этой пьесѣ "развязка основана на томъ же, на чемъ и завязка, на любви". Повидимому, Шекспиръ относился вполнѣ любовно къ Ромео и Джульеттѣ и не даетъ поводовъ заподазривать ихъ моральное достоинство.

   Итакъ, характеры Ромео и Джульетты являются лишь отчасти одною изъ причинъ, обусловившихъ трагическую развязку ихъ короткой жизни. Нельзя, поэтому, не примкнуть къ мнѣн³ю Боденштедта (у насъ къ тому же мнѣн³ю примыкаетъ Н. И. Стороженко), по которому несчастные любовники погибли не вслѣдств³е трагической вины, какую взваливаетъ на нихъ школьная критика. Но нѣтъ ли противоположной крайности въ мнѣн³и того же Боденштедта, что "пришелъ поздн³й морозъ, и, едва расцвѣтши, они должны были умереть" *); другими словами: они умерли не по своей винѣ, a трагическая участь несчастной четы была обусловлена противорѣч³емъ ихъ внутренней душевной жизни съ внѣшними обстоятельствами. Кажется, что это мнѣн³е болѣе вѣрно, чѣмъ предыдущее: оно болѣе согласно съ сущност³ю трагическаго въ разсматриваемой драмѣ и трагизма вообще, какой свойственъ Шекспировской трагед³и. Вопросъ о трагической развязкѣ въ "Ромео и Джульеттѣ" надлежитъ приводить въ связь съ трагизмомъ этой драмы и, съ другой стороны, съ общимъ характеромъ понят³я трагическаго y Шекспира.

   {*) Опору для этого мнѣн³я какъ бы даетъ восклицан³е Капулета при видѣ мертвой, какъ онъ думаетъ, Джульетты (IV, 5):

  

         Смерть на нее напала, какъ морозъ

         Нежданный, что нѣжнѣйш³й изъ цвѣтковъ

         До времени на полѣ побиваетъ.}

   Въ "Ромео и Джульеттѣ" передъ нами трагическое, возникшее не только вслѣдств³е господства страсти въ героѣ и героинѣ, но и вслѣдств³е неблагопр³ятныхъ отношен³й и стечен³я внѣшнихъ обстоятельствъ, и благодаря случаю.

   Нѣкоторые эстетики правильно опредѣляютъ трагическое положен³е, какъ сплетен³е побужден³й, трудно примиряемыхъ, либо совсѣмъ расходящихся, взаимно исключающихъ существован³е другъ друга, но въ отдѣльности имѣющихъ право на существован³е. Приблизительно такой трагизмъ представляетъ въ положен³и Ромео и Джульетты драма Шекспира, гдѣ находимъ столкновен³е противоположныхъ мотивовъ - родовыхъ и индивидуальныхъ. Судьба поставила Ромео и Джульетту въ водоворотъ распрей, которыхъ не могъ утишить даже владѣтельный герцогъ Вероны, прибѣгавш³й къ мѣрамъ строгости. Кровавая вражда домовъ, къ которымъ принадлежали полюбивш³е другъ друга Ромео и Джульетта, вызвала и Ромео, сколь онъ ни уклонялся отъ вмѣшательства въ распрю, на кровавый поступокъ, на месть и уб³ен³е Тибальта. Умерщвлен³емъ Тибальта Ромео былъ совсѣмъ уже поставленъ въ трагическое положен³е, безысходное по отношен³ю къ браку съ Джульеттой. Ромео совершилъ трагическое дѣян³е, роковыя послѣдств³я котораго онъ тотчасъ же предусмотрѣлъ, какъ то видно изъ его восклицан³я: "О, я дуракъ судьбы!" *). Дѣло заключалось отчасти именно въ судьбѣ. Но только эта судьба y Шекспира - не древн³й всемогущ³й рокъ, слѣпо дѣйствующ³й и разящ³й человѣка, какъ бы ни поступалъ послѣдн³й. У Шекспира, какъ y поэта христ³анскаго времени, сохраняетъ значен³е и самоопредѣлен³е человѣка; по крайней мѣрѣ, на участь единичной личности можетъ оказывать вл³ян³е до извѣстной степени свобода воли. Трагическ³я страдан³я не случайны y него, но вызываются собственными дѣян³ями. При этомъ и страсть можетъ воздѣйствовать на волю, т. е. на свободное самоопредѣлен³е, и можетъ привходить судьба либо въ христ³анскомъ смыслѣ - какъ предопредѣлен³е и м³роустроен³е на началахъ справедливости, либо въ философскомъ - какъ сцѣплен³е обстоятельствъ или событ³й, съ которыми человѣкъ долженъ считаться, но которыхъ онъ можетъ избѣжать, смотря по силѣ и особенностямъ своего чувства или воли. Въ трагед³и о Ромео и Джульеттѣ находимъ трагизмъ, отчасти обусловленный и судьбою въ сейчасъ указанномъ смыслѣ. Уб³ен³е Тибальта послужило лишь одною изъ причинъ трагическаго исхода, но не было причиною непосредственною. Ходъ дѣйств³я заправляется не только взаимною страстью и характерами Ромео и Джульетты, но и еще двумя факторами: характерами лицъ, въ кругу которыхъ вращались Ромео и Джульетта, преимущественно ихъ родителей, и неблагопр³ятнымъ стечен³емъ событ³й помимо того. Возвышавшаяся надъ нелѣпою враждою любовь Ромео и Джульетты не могла встрѣтить одобрен³е со стороны ихъ родителей. Капулеты, отецъ и мать Джульетты, справедливо изображаются нѣкоторыми критиками, какъ люди высокомѣрные, честолюбивые, обидчивые, всецѣло преданные чувственному наслажден³ю, черствые и безсердечные. Неудивительно, что Джульетта была мало привязана дочерней любовью къ родной семьѣ, мало питала довѣр³я къ родителямъ, боялась ихъ и, послѣ изгнан³я Ромео, не сказала родителямъ о состоявшемся уже своемъ бракосочетан³и, что было бы самымъ простымъ и наиболѣе подходящимъ выходомъ изъ затруднен³я. Слѣдовательно, главное препятств³е къ осуществлен³ю счаст³я въ любви, къ которому по праву стремились Ромео и Джульетта, заключалось въ характерѣ и настроен³и ихъ родителей. Потому понадобилась продѣлка съ притворною смерт³ю. Слѣдовательно, кровавая вражда домовъ, къ которымъ принадлежали Ромео и Джульетта, сама по себѣ уже заключала немало задатковъ трагической участи влюбленныхъ. Къ тому прибавился рядъ случайностей, сложившихся гибельно для влюбленныхъ. Непосредственная причина, приведшая Ромео къ смерти, была недѣйствительна, a заключалась въ его представлен³и, и если бы обстоятельства сложились иначе, то Ромео получилъ бы надлежащее разъяснен³е. Такимъ образомъ, смерть Ромео была вызвана совпаден³емъ цѣлаго ряда обстоятельствъ. Случайностью является то, что вѣстникъ, посланный патеромъ Лоренцо извѣстить Ромео о принят³и Джульеттой лишь снотворнаго напитка, не могъ дойти до мѣста назначен³я, потому что не могъ войти въ городъ вслѣдств³е случайнаго возникновен³я заразительной болѣзни и принят³я оградительныхъ мѣръ противъ нея, между тѣмъ какъ слугѣ Ромео удалось пробраться къ своему господину; но вслѣдств³е этой случайности Ромео узналъ только о смерти Джульетты, a не о томъ, что то была смерть кажущаяся, и участь его послѣдовала предназначенною дорогою. Что Лоренцо пришелъ къ могильному склепу Джульетты нѣсколькими мгновен³ями позже принят³я яда Ромео, что Джульетта проснулась лишь вскорѣ послѣ смерти Ромео, все это - несчастныя стечен³я, случайности, которыя могли окончиться также и иначе и которыя, однако, имѣли рѣшающее значен³е въ судьбѣ Джульетты. Нѣкоторые критики ставятъ въ вину Шекспиру такое введен³е случайностей въ ходъ дѣйств³я. Если всѣ эти случайности не растерзываютъ намъ сердца своею неразумностью, то остается лишь вѣра въ стечен³е обстоятельствъ, которое оказывается дѣйствующимъ не такъ, какъ древн³й рокъ, ясно и вѣрно, a страшно и непостижимо. По мнѣн³ю нѣкоторыхъ, возможно, однако, что въ основѣ этихъ съ разныхъ сторонъ возникающихъ событ³й, если бы мы могли прослѣдить цѣпи причинъ, вызывающихъ эти событ³я, могъ бы открыться какой-нибудь общ³й исходный пунктъ, такъ что то, что кажется человѣческому разумѣн³ю случайностью, счастливымъ или несчастнымъ сцѣплен³емъ, въ концѣ оказалось бы мудро-задуманнымъ планомъ. Это мы видимъ и въ разсматриваемой трагед³и. У Шекспира преобладаютъ развязки такого рода, и такъ называемой "поэтической справедливости" нѣтъ. Шекспиръ оказывается въ построен³и трагизма мудрымъ созерцателемъ жизни, не навязывающимъ ей постояннаго внѣшняго торжества правды, какое не всегда бываетъ въ отдѣльныхъ явлен³яхъ жизни, и свободнымъ отъ односторонности: не всегда награждается y него добродѣтель, не всегда торжествуютъ и порокъ и интрига. И однако же, не навязывая морали внѣшнимъ образомъ, Шекспиръ является великимъ моралистомъ, какъ велик³е моральные уроки даетъ и жизнь. Въ особенности поучительны его велик³я трагед³и, къ которымъ принадлежитъ и "Ромео и Джульетта".

   {*) III. 1: O, I am fortune's fool. Въ первомъ Quarto: O, I am fortune's slave. Въ томъ же первомъ издан³и и Джульетта говорила (III, 2):

         Ah why schould Heaven so much conspire with Woe.

         Or Fate envie our happie Marriage...}

   Трагед³я, какъ и всякое вообще художественное произведен³е, имѣетъ своею задачей возбуждать въ насъ, въ нашей душѣ и чувствахъ, рядъ настроен³й, которыя въ концѣ концовъ могутъ приносить намъ то или иное удовлетворен³е. Трагед³я достигаетъ такой цѣли при помощи имѣющаго въ ней мѣсто трагизма, велич³емъ ли и значен³емъ мучительныхъ ощущен³й, или же мощью высшаго добраго начала въ страдающей и борющейся личности. Трагед³я "Ромео и Джульетта" удовлетворяетъ обоимъ этимъ требован³ямъ. Душа созерцателя участи Ромео и Джульетты получаетъ облегчен³е (очищается, по выражен³ю Аристотеля) въ сильнѣйшей степени, благодаря чувствамъ, которыя возбуждаетъ Шекспировская трагед³я, чувствамъ такъ называемаго страха и сострадан³я.

   Трудно найти въ какой-нибудь другой драмѣ объяснен³е въ любви болѣе прелестное, чѣмъ то, какое слышимъ въ первомъ разговорѣ Ромео и Джульетты. Къ этому объяснен³ю приравниваютъ еще объяснен³е между Фернандо и Мирандою въ Шекспировой "Бурѣ". Печать особой нѣжности замѣчается на всей картинѣ ночного свидан³я, озаренной вдобавокъ кроткимъ с³ян³емъ луны. Это какъ бы лучш³й пережитокъ сценъ средневѣковыхъ заревыхъ пѣсенъ со всею ихъ поэтичностью, Если бы выдѣлить сцену взаимнаго объяснен³я Ромео и Джульетты изъ цѣлаго, въ которое она включена, то она могла бы принести лишь глубокое наслажден³е нашему сердцу: въ ней затрогиваются самыя сладк³я чувствован³я, къ какимъ мы способны, и передаются словами самой свѣтлой радости. Но какъ скоро мы станемъ разсматривать эту сцену въ связи съ остальными и, присутствуя при ней, окажемся знающими то, чего вначалѣ не предвидѣли Ромео и Джульетта, именно то, что они принадлежатъ къ враждующимъ семьямъ, то сердце наше сразу проникнется страхомъ за нихъ. Мы охвачены заботою о судьбѣ этихъ влюбленныхъ, становящихся вслѣдств³е своей любви въ разрѣзъ со взаимнымъ отношен³емъ семействъ, къ которымъ они принадлежатъ; мы полны глубокаго сострадан³я къ ихъ столь прекрасной и, однако же, тщетной любви. Эти глубоко захватывающ³я насъ чувствован³я достигаютъ въ насъ потомъ, по мѣрѣ хода дѣйств³я пьесы, высшаго напряжен³я, когда мы видимъ всю мимолетность счаст³я этихъ молодыхъ существъ, очаровывающихъ насъ силою, свѣжестью и поэтичностью своего чувства. Въ концѣ мы достигаемъ освобожден³я, отрѣшен³я отъ такого напряжен³я ("очищен³я", по выражен³ю Аристотеля), но не вполнѣ. Зритель "Ромео и Джульетты" не вполнѣ проникается тѣмъ настроен³емъ, въ которомъ полагалъ результатъ созерцан³я трагед³и Шиллеръ. Послѣдн³й думалъ, что трагед³я пробуждаетъ живое, ясное сознан³е телеологической связи вещей, нравственнаго м³ропорядка, приводитъ къ примирен³ю {"Das grosse gigantische Schicksal, welches den Menschen erhebt, wenn es den Menschen zormalmt".}. Конечно, не смерть Ромео и Джульетты приноситъ намъ такое облегчен³е, a въ нѣкоторой степени доставляетъ его примирен³е обоихъ враждовавшихъ домовъ въ виду дорогихъ жертвъ злой вражды. Инымъ, впрочемъ, и это примирен³е кажется ненадежнымъ. Гораздо болѣе утѣшен³я даруетъ зрителю то, что, не взирая на смерть, достигаетъ все-таки тр³умфа любовь Ромео и Джульетты, любовь безграничная и беззавѣтная, проявившая всю свою красоту. Ромео и Джульетта выказываютъ въ себѣ высок³й подъемъ чувства, не желая жить другъ безъ друга. Такъ, судьба Ромео и Джульетты глубоко трогаетъ насъ и вмѣстѣ возвышаетъ нѣсколько нашъ духъ зрѣлищемъ торжества ихъ идеала: Ромео и Джульетта ни на минуту не колеблются въ вѣрности одному изъ идеаловъ совершеннаго человѣческаго существован³я. Но все-таки намъ тяжело примириться съ ихъ гибелью.

   Предложеннымъ анализомъ характеровъ Ромео и Джульетты и остальныхъ дѣйствующихъ лицъ разсматриваемой трагед³и и изслѣдован³емъ сущности ея трагизма и воздѣйств³я, думаемъ, подготовлено достаточно матер³ала для рѣшен³я вопроса объ ея смыслѣ.

   Кажется, достаточно выяснено, что Шекспиръ не могъ имѣть въ виду взваливать всю вину трагической развязки своей пьесы на ослѣплен³е любовной страсти Ромео и Джульетты, и, слѣдовательно, идея его произведен³я - не та узко моральная тенденц³я, какую навязывалъ ему Гервинусъ; равнымъ образомъ не могла она состоять и въ апоѳеозѣ любви въ томъ ея напряжен³и, которое довело Ромео до неразумной опрометчивости, a вслѣдъ затѣмъ и Джульетту, до прекращен³я своей жизни при видѣ бездыханнаго трупа Ромео. Этихъ страстныхъ и погибшихъ отчасти жертвами своей страсти влюбленныхъ врядъ ли Шекспиръ могъ возводить на пьедесталъ идеальныхъ героевъ, какихъ иные въ нихъ усматриваютъ.

   Наиближе подойти къ истинной мысли Шекспировой трагед³и возможно лишь при сопоставлен³и послѣдней съ остальнымъ творчествомъ Шекспира въ тотъ пер³одъ, къ которому относится "Ромео и Джульетта".

   Время написан³я этого произведен³я неизвѣстно въ точности. Можно съ увѣренностью сказать лишь, что трагед³я о Ромео и Джульеттѣ несомнѣнно ставилась на сценѣ неоднократно съ 1596 г. и была впервые издана въ 1597 г. (до 17 апрѣля: Dowden, XV) въ форматѣ in-quarto,- въ томъ видѣ, говоритъ это издан³е, какъ она часто (съ великимъ одобрен³емъ) была публично представляема служащими y достопочтеннаго лорда of Hundson. Второе издан³е ея, съ измѣнен³ями, вышло въ 1599 г. На основан³и находящихся въ трагед³и упоминан³я о землетрясен³и 1590 г., относимаго къ 1591 г., отголосковъ знакомства съ "Complaint of Rosamond" Дан³эля, 1592 г., и внутреннихъ данныхъ, свидѣтельствующихъ о томъ, что "Ромео и Джульетта" была раннимъ произведен³емъ поэта, но потомъ подвергалась пересмотру и дополнен³ямъ, приходятъ къ заключен³ю, что она могла быть начата около 1591 г., несомнѣнно была написана около 1595 г. и не позже конца 1596 г., a достигла полнаго завершен³я въ смыслѣ окончательной обработки въ 1599 г. {См. y Dowden'a XVIII-XX: cp. y H. Morley - въ предислов³и къ издан³ю "Ромео и Джульетты" въ Cassot National Library: 1896, p. 7.}.

   Руководясь этими хронологическими рамками, можно опредѣлить тѣ произведен³я Шекспировскаго творчества, съ которыми мы имѣемъ полное право сближать "Ромео и Джульетту" въ силу тѣхъ или иныхъ соотношен³й. Таковыми будутъ произведен³я пер³ода, когда Шекспиръ находился подъ вл³ян³емъ моднаго тогда въ Англ³и итальянствовавшаго, если можно такъ выразиться, стиля воспѣван³я любви, пер³ода цвѣтистаго лиризма и нерѣдко натянутыхъ concetti; въ тотъ пер³одъ была создана первоначальная редакц³я трагед³и о Ромео и Джульеттѣ. Затѣмъ изслѣдователь будетъ вправѣ привлечь къ сопоставлен³ю и произведен³я времени, непосредственно слѣдовавшаго за предыдущимъ, когда y Шекспира выработался характерный стиль въ его нац³ональныхъ Histories, въ юмористическихъ комед³яхъ средняго пер³ода его жизни; въ это время п³еса "Ромео и Джульетта" получила окончательный видъ. Къ пер³оду же такъ называемаго великаго трагическаго стиля разсматриваемая трагед³я уже не имѣетъ ближайшаго отношен³я.

   "Два веронца",- произведен³е, въ которомъ любовныя влечен³я встрѣчаютъ препятств³я,- какъ бы первая подготовительная работа къ Веронской любовной трагед³и, изображенной въ "Ромео и Джульеттѣ". Далѣе эта трагед³я имѣетъ близкое отношен³е къ "Венец³анскому купцу", какъ-то видно изъ сличен³я англ³йскаго текста обѣихъ п³есъ по языку и композиц³и; равнымъ образомъ имѣетъ она отношен³е ко "Сну въ лѣтнюю ночь", заканчивающему ироническо-юмористическимъ образомъ пер³одъ итальянствовавшаго стиля и любовныхъ произведен³й, и къ трагед³ямъ о Ричардѣ III и II, открывающимъ "Historiуs", т. е. произведен³я на сюжеты изъ англ³йской истор³и.

   Разбираемая трагед³я, по вѣрному замѣчан³ю Даудена, представляетъ глубок³й интересъ, какъ первая по времени изъ великихъ трагед³й Шекспира. Мы видимъ, что задолго до создан³я "Гамлета" Шекспира въ молодые его годы уже занимала глубокая проблема человѣческой жизни, и рѣшен³е ея уже тогда получалось довольно печальное. Заслуживаетъ вниман³я прежде всего общее представлен³е Шекспира о столь сильно занимавшемъ его тогда чувствѣ любви, какъ о болѣзни души, противъ которой не можетъ устоять разсудокъ. Такой взглядъ на любовь былъ развиваемъ и до Шекспира - уже съ начала Возрожден³я - подъ вл³ян³емъ соотвѣтственнаго древняго представлен³я. Въ годы молодости Шекспиръ со всѣмъ пыломъ того возраста изображалъ "напрасныя усил³я любви" бороться съ этимъ всемогущимъ чувствомъ. При этомъ онъ не разукрашивалъ похоти, признавая ее губительною для юной души. Выше чувственной страсти онъ ставилъ идеализмъ сердца, и въ душѣ поэта торжествовало нравственное начало. Онъ чувствовалъ симпат³ю въ особенности къ высокому настроен³ю любви. Такую болѣе чистую любовь съ примѣсью идеализма, любовь, доходящую до невозможности жить безъ любимаго существа, Шекспиръ изобразилъ въ трагед³и о Ромео и Джульеттѣ.

   Но, согласно съ преобладающимъ психологическимъ складомъ личностей Шекспировой драмы, въ особенности въ болѣе раннихъ ея произведен³яхъ, владычество страсти не ограничивается въ дѣйствующихъ лицахъ разсматриваемой п³есы никакими сдерживающими силами, ни разумомъ, ни совѣстью. Поступки большей части дѣйствующихъ лицъ опредѣляются ближайшимъ побужден³емъ и слѣдуютъ за нимъ непосредственно. Кругъ чувствован³й, относящихся къ тому, что находится внѣ дѣйствующихъ лицъ, весьма узокъ; онъ ограничивается почти только любовью и дружбой. Нельзя не признать, однако, что въ разсматриваемой п³есѣ эти чувствован³я достигаютъ высокаго подъема, a любовь - м