Добролюбов Николай Александрович - Народное дело

е ведомости, No 153).

   В Тульской губернии также во многих местностях образовались общества трезвости.

   1) Каширского уезда, села Хотуши, крестьяне казенного ведомства постановили: брать водку из питейных заведений на дом в количестве, всякий раз определенном мирским приговором; ослушников штрафовать 25 руб. за каждое ведро, а при безденежье наказывать телесно ("Русский дневник", No 35).

   2) В Чернском уезде, в селе Спешневе, принадлежащем кн. П. В. Долгорукову, крестьяне на сходке положили: "по причине дороговизны вина не пить его, и кто выпьет хоть чарку, тот платит миру 6 руб. сер." ("Русский дневник", No 52).

   Жители самого города Черни и подгородных слобод: Козацкой, Стрелецкой и Пушкарской, условились между собою не пить вина и ни под каким видом не держать его дома. К этому обету приступили и ямщики ("Русский дневник", No 92).

   3) В Ефремовском узде, в деревне Доробине, принадлежащей графу Татищеву, в имениях гг. Тургенева, Левицкого, Крюкова, г-ж Свечиной и Власовой и в имении г. Скарятина - Марьине - крестьяне дали зарок на год не пить вина ("Московские ведомости", No 64). По другому известию, первый пример трезвости в Ефремовском уезде показало село Галица. Потом отказались от водки ефремовские ямщики, по призыву содержателя почтовой станции Я - ва. Затем перестали пить - Кадно, Законы, Старые Гальские Карчажки, Медовая Большая и много-много других богатых и многолюдных сел. Названия их, однако же, не заблагорассудил сообщить почтенный корреспондент, скрывший и свое собственное имя и подписавшийся под своим известием "Ефремовский житель" ("Московские ведомости", No 94).

   4) В Крапивинском уезде, в селах Коледине, Трасне и Лопоткове, крестьяне на сходке положили не пить вина ("Московские ведомости", No 97).

   В том же уезде, в Царевской вотчине, принадлежащей г-же Скарятиной, крестьяне еще в конце прошлого года решились не пить и замечательным образом выдержали себя пред исправником. Вот вполне описание всего дела, как оно помещено в "Московских ведомостях" (No 75):

  

   Крестьяне Тульской губернии, Крапивинского уезда, Царевской вотчины, принадлежащей жене действительного статского советника Марье Павловне Скарятиной и заключающей в себе 1336 душ, в конце прошлого года на мирской сходке постановили не пить вина, исключая свадеб и храмовых праздников. Испуганный целовальник (в селе Цареве есть питейный дом) бросился к откупщику и объявил ему, что к царевскому питейному дому приставлен крестьянами караул. Откупщик жаловался на это исправнику. Исправник, вытребовав старосту означенного села и узнав от него, что никакого караула к питейному дому не приставлялось, а сделано крестьянами постановление не пить вина, спросил, внесены ли подушные и поставлены ли по дорогам тычки, и затем отпустил старосту, подтвердив ему, чтобы караул к питейному дому отнюдь ставить не смели. Тогда крестьяне, на вторичном мирском сходе, постановили: ни в каком случае, даже на свадьбы и в храмовые праздники, вина на дом не брать и вообще от употребления его отказаться. Исключение сделано для больных, и в этом случае берется вино с разрешения старшин; также для находящихся в дороге или на заработках на стороне, очевидно по невозможности иметь за ними надзор. Замечательнее всего, что крестьяне действовали в этом случае решительно по собственному побуждению: помещица, г-жа Скарятина, живет постоянно в другом имении, и управляющего в это время в вотчине не было: он повез оброк к Новому году. Имение оброчное; тягло получает 10 тридцатых десятин пашни, с платою 3 руб. 30 коп. за десятину.

  

   5) Новосильского уезда, в селе Моховом, принадлежащем г. Шатилову, крестьяне положили не пить хлебного вина до апреля 1860 года ("Московские ведомости", No 128).

   Сведения о распространении трезвости в Калужской губернии были помещены в "Указателе политико-экономическом", No 20. Приведем их здесь вполне:

  

   Трезвость в Калужской губернии распространяется с замечательною быстротою, и дай бог дальнейших успехов доброму делу. По настоящее время трезвость установилась в следующих селениях: Тарусского уезда: в Сашкинском сельском обществе с деревнями Клишино, Жиливки, Черкасове, Жалично и Силиверстово, ведомства государственных имуществ, в имениях гг. Миллера и Дурново и при чугуноплавильном Бибарсовском заводе; Калужского: в селе Боброве - г. Головина (1200 душ м. п.), в деревнях: Жарок, Песочне, Семеновском, Гридневе, Фетинине, Маматове и Бобрихе - княгини Вяземской, в селе Дмитриевском - г. Кикшина, в деревнях Мужачи, Русине, Маслове, Филипповой - г-жи Фрейганг и в селе Желовиж - г. Скворцова; Медынского: в селе Карамышеве - князя Меншикова (1880 душ), во всех селениях князя Кочубея, подведомственных Кожуховской вотчинной конторе (510 душ), в селе Троицком - г. Сабанеева (642 души), в селе Кондрове - г-жи Мещериновой (121 душа) и в сельце Михайловском - гг. Спафарьевых (60 душ); Масальского: в сельце Новоалександровском хуторе - малолетних гг. Нарышкиных; Малоярославецкого: в сельце Детчинове и в деревнях Кульневе и Желудовке - г. Атрыганьева (248 душ), в деревнях Огубе, Кадниках, Рослякове, Величкове и Лыкове - княгини Голицыной (581 душа); Лихвинского: в селениях Князищеве -- г. Чернова, Говоренках - г. Сухотина, Труфанове - г. Плужникова, Титове - г. Евдокимова, Аниковке - г. Цемирова, Дупля - г-жи Вишт, Плюскове - г. фон Вернера и Ханине; Перемышльского: в помещичьих селениях: Крутых Верхах, Самойлове и Толстикове - князя Грестерова, Зябках - г-жи Воронцовой, Кряменеве - князя Оболенского, Григоровском и Константиновском - г-жи Чертковой, Матине - г-жи Бенардаки, Покровском и Куровском - г. Рихтера, Ридовке - г. Коробкова; в селениях ведомства государственных имуществ: Зимницах, в деревнях Полянах, Хохловке, Слободке, Жашкове, Гордаковой, Алоповой (236 душ), Петровском, Погорельском, Кузьминках, Рожествине и Егорове, в селах - Варваренках (99 душ), Михайловском (136 душ) и Никольском (134 души). Сверх того, говорят, крестьяне села Грабцова - г. Чернова, в Калужском уезде, и сельца Локачева - г. Годейна, в Мединском, также отказались от употребления горячих напитков. Таким образом, трезвость существует в 52 помещичьих селениях и 21 казенном, всего в 73 селениях, находящихся в семи уездах. Калужского уезда в сельце Дмитриевском она установилась еще в ноябре прошлого года, Тарусского уезда в селе Сашкине с деревнями - на масленице нынешнего, во всех остальных селениях только недавно - в марте и апреле. Крестьяне означенных мест, кроме, сколько мне известно, Полянского сельского общества в Перемышльском уезде, словесно порешили не пить хлебного вина; Полянское же сельское общество составило письменные условия воздержания. В одних селениях крестьяне дали зарок не употреблять водки при крестном целовании, а в других - без соблюдения подобных обрядов. Но, так или иначе, условия воздержания везде соблюдаются строго.

  

   Из всех этих селений в одном Карамышеве, с прилежащими к нему деревнями, потреблялось вина на 40 000 руб. сер. в год... Можно судить по этому, сколько трудовых копеек сберегается крестьянами по всей губернии от их зарока. В "Русском дневнике" извещали, между прочим, что "откупщик в отчаянии приезжал в Карамышево и предлагал пустить вино по 3 руб. сер., если мужики согласятся пить; но ему единодушно отвечали, что они нарушат обязательство только в таком случае, если откуп будет продавать вино повсюду по 1 руб. 50 коп." ("Русский дневник", No 92).

   В Рязанской губернии, в Зарайском уезде, в самом начале нынешнего года образовалось одно из первых по времени обществ трезвости в великорусских губерниях. Первый пример подан был крестьянами казенного села Макеева (200 душ) и помещичьего - Кобыльска (150 душ).

   В половине февраля извещали, что в южных уездах Рязанской губернии чрезвычайно ослабело употребление водки ("Московские ведомости", No 44). В конце марта г. Кошелев, помещик Рязанской губернии, писал, что общества трезвости существовали уже в уездах Зарайском, Даиковском, Рижском, Сапожковском и других ("Московские ведомости", No 99).

   Были неопределительные известия об обществах трезвости и в Тамбовской губернии, в Кирсановском уезде (см. "Русский вестник", No 3).

   Января 28 во Владимирской губернии, в Гороховецком уезде, "по случаю возвышения содержателем питейного откупа на хлебное вино цен, а также и для распространения в семействах доброй нравственности", отказались от водки крестьяне села Нижнего Ландеха, с 85 деревнями, в числе 5000 душ ("Московские ведомости", No 49).

   В Московской губернии трезвость начала распространяться в марте месяце. Первое общество образовалось в селе Говорове, Московского уезда, вотчины княгини Голицыной ("Московские ведомости", No 80). В апреле крестьяне села Спасского и деревни Изоповой, тоже Московского уезда, принадлежащих кн. Юсупову (86 душ), тоже дали зарок не пить вина на один год ("Московские ведомости", No 139). Почти в то же время, но несколько ранее, общества трезвости образовались в трех вотчинах графа Панина - Марфинской, Киевской и Спасской, в числе 1018 душ ("Московские ведомости", No 151).

   Из прочих уездов Московской губернии даны зароки не пить вина: в Звенигородском, в деревне Ивашковой, графа Кушелева-Безбородко ("Московские ведомости", No 97); в Подольском, в Рождественской вотчине кн. Голицыной, в числе 345 душ ("Русский дневник", No 95), и в селах Тифонке и Дулове, с деревнями, принадлежащими кн. Юсупову и находящимися в Подольском (525 душ) и Серпуховском (189 душ) уездах ("Московские ведомости", No 123).

   В Серпуховском уезде, в селе Драчине, крестьяне тоже согласились было не пить водки; но откуп заплатил за них 85 рублей недоимки, чтоб только они пили, и крестьяне подались на это условие ("Русский вестник", No 3).

   В Поволжье трезвость пошла снизу - из Саратова. В Сердобском уезде еще осенью прошлого года произошло было решение не пить, но было разрушено вышеупомянутою штукою откупа... В декабре состоялось решение не пить в селе Северке, Балашовского уезда, и примеру его последовали крестьяне и в других местностях ("Московские ведомости", No 43). В феврале то же обещание дано было крестьянами села Турки ("Русский дневник", No 42). В самом Балашове мещане дали обет трезвости, и их пример подействовал на множество артельных рабочих, приходящих в Балашов по весне для найма на барки ("Русский дневник", No 75). Об этом случае корреспондент "Русского дневника" писал, между прочим, следующее:

  

   К сожалению, нашлись люди, особенно в уезде, которые в решимости бедных, стремящихся к добру людей видят опасность, пугают отказывающихся от пьянства наказанием по закону (?) за то, что они не хотят пить вина, и даже громко жалуются на то, что мещане согласились отказаться от пьянства без испрошения на то позволения ("Русский дневник", No 42).

  

   Корреспондент в недоумении сам поставил знак вопроса, упомянув о наказании по закону. Но недоумение его напрасно. По крайней мере рьяные и красноречивые защитники крестьянского решения не пить водки защищали его, между прочим, вот как: "Общества трезвости не надобно запрещать и наказывать, потому что закон запрещает образование обществ только в городе, а мирские приговоры о трезвости составляются не в городах, а в селах" (см. "Русский вестник", No 4, стр. 241). Следовательно, по мнению фразистых защитников, так ловко умеющих опираться на законодательство,- что нужно было сделать с балашовскими мещанами? Что также нужно бы сделать и с жителями Саратова, между которыми, по известиям, открыта была частная подписка для желающих отказаться от употребления хлебного вина в течение 1859 года ("Русский дневник", No 22)?

   Обещание не пить вина дано также в Аткарском уезде, Саратовской губернии,- крестьянами села Дивовки, имения графа Сумарокова ("Московские ведомости, No 69).

   По поводу распространения трезвости в Саратовской губернии мы нашли в одной из газет сведение, что сумма 482 200 руб. сер., предложенная за откуп в этой губернии на последних торгах, возвышена была до цифры 1 504 488 руб. ("Московские ведомости", No 76).

   Из Саратовской губернии трезвость прошла и в смежные уезды Пензенской - Чембарский и Нижнеломовский ("Русский дневник", No 53).

   В Самарской губернии об обществах трезвости извещали из двух уездов: Николаевского, где отказались от водки крестьяне селения Сулак, Перекопиовской волости ("Русский дневник", No 95), и Бузулукского, где обет трезвости состоялся между крестьянами села Языкова, принадлежащего г. Шишкову ("Русский дневник", No 103).

   Из Казани были известия только в том смысле, что "и здесь мало покупают вина" ("Русский дневник", No 42; "Московские ведомости", No 52).

   Из Нижегородской губернии также были очень неопределительные известия. Вина здесь с Нового года покупают в кабаках гораздо менее ("Русский дневник", No 66). В крещенье мужики, приехавшие на базар в Нижний, приценивались к водке, но не покупали ее ("Русский дневник", No 20). В некоторых местностях губернии составляются общества трезвости ("Русский дневник", No 48). Вот и все.

   В Костромской губернии общество трезвости образовалось: в имении графа Гейдена, в селе Никольском на Упе, с деревнями ("Русский дневник", No 66); в селах Ножкине и Коровье, подле Чухломы ("Русский дневник", No 85); между помещичьими крестьянами двух приходов Галичского уезда (в числе 500 человек) и между крестьянами помещичьими и государственными (3500 человек), в шести приходах Чухломского уезда ("Русский дневник", No 94); между крестьянами разных владельцев (344 человека) в Солигаличском уезде ("Русский дневник", No 111); между рабочими на заводе купца Вакорина в Галиче ("Московские ведомости", No 112).

   Из Ярославской губернии было только одно известие - о мирском приговоре не пить вина, состоявшемся в селе Яне, Мологского уезда, принадлежащем г. Шилову ("Московские ведомости", No 148). Кроме того, писали из самого Ярославля, что крестьяне очень тихо провели там масленицу и запрос на полугар значительно уменьшился ("Московские ведомости", No 52).

   В Тверской губернии образовались общества трезвости в Старицком уезде, между крестьянами гр. Зубовой ("Русский дневник", No 97), и в Корчевском уезде, в вотчине князя Вяземского ("Московские ведомости", No 106).

   Кроме исчисленных местностей, даже из Перми сообщали, что там "водка идет туго" ("Русский дневник", No 54), и из Сибири писали с удовольствием о закрытии двух кабаков ("Русский дневник", No 103) и с ужасом - о разнесшемся слухе, что там введена будет откупная система ("Московские ведомости", No 41). Так далеко зашло стремление к трезвости при теперешнем состоянии откупных условий.

   Мы старались собрать все сведения, опубликованные в газетах, относительно трезвости и расположить их по губерниям. Но, повторяем, мы убеждены, что в газетных заметках не сообщено и четвертой доли всего, что действительно происходит в народе. Мы желали бы, чтоб наш свод известий, доселе напечатанных, о трезвости дал возможность людям, проживающим в разных местностях, дополнить этот перечень местными известиями. При этом особенно желательно, чтобы в них сообщалось всегда имя уезда, селения и количество душ, живущих в нем. Мы полагаем, что в этом-то деле, совершающемся так явно и спокойно самим народом, нет ни малейшей надобности в безыменной гласности, какую позволил себе, например г. N, объявивший в No 54 "Московских ведомостей", что в В - ской губернии, К - м уезде, два селения отказались от питья водки. Вообразите себе, что это за господин N, боящийся прописать сполна название губернии и уезда, где крестьяне пить перестали! По нашему мнению, этот г. N представляет замечательное явление в настоящее время, когда¹⁸, и пр.

   Впрочем, мы никогда и не ожидали особенной храбрости от всех этих современных гомерчиков, собирающихся петь разорение Трои, но не умеющих хорошенько выговорить даже имени своего Ахилла. Мы никогда не увлекались фразами обличителей, бросающих из-за угла мелкие камешки в какого-нибудь мальчишку, стащившего яблоко с лотка у торговца. Мы всегда были убеждены, что эти люди способны только к звонким фразам и заугольным выходкам против бессильных, но никак не могут выступить на поприще серьезной деятельности. Если бы весь наш народ был хоть вполовину таков, как эти господа, то нужно было бы безусловно согласиться с безотрадными, отчаянными выводами пессимистов. Но, к счастию, в народе, в коренном народе, нет и тени того, что преобладает в нашем цивилизованном обществе. В народной массе нашей есть дельность, серьезность, есть способность к жертвам. Пока мы с г. доктором В - ским подымали вопрос о трезвости и занимались писанием более или менее красноречивых статей, не отказываясь, однако же, ни от рюмки водки перед обедом и ни от одной из самых ничтожных наших привычек, народ, ничего не говоря, порешил не пить хлебного вина, так как оно стало по цене своей совершенно несообразно со средствами простолюдина... Скажем по совести: кто из нас год тому назад мог, хотя бы в предположении, указать такое средство противодействия откупу? Мера, принятая крестьянами, так далека от наших цивилизованных и осторожных нравов, она так радикальна для златой средины нашего понимания, что мы даже в теории не могли ее придумать, даже другим не могли предложить ее... А уж кажется, чего легче предлагать другим самые неудобоисполнимые меры! И чего бы стоило, вместо всяких воззваний к посторонним силам о поправке дела, сказать: "народу нужно отказаться от хлебного вина, чтобы принудить откупщиков к уступке..." Да вот никто не сказал же! А народ сделал это самое, без всяких спросов, справок и глубокомысленных соображений.

   Теперь г. доктор Вернадский уверяет, что эту решимость он утвердил в народе; другие говорят, что вообще литература произвела такое движение. Но - не говоря о г. докторе и статском советнике Вернадском - был ли хоть кто-нибудь из литераторов в своих творениях столько дерзок, чтобы дойти хоть только до сознания необходимости тех мер, которые народная сила осуществила на деле? Да, в этом народе есть такая сила на добро, какой положительно нет в том развращенном и полупомешанном обществе, которое имеет претензию одного себя считать образованным и годным на что-нибудь дельное. Народные массы не умеют красно говорить; оттого они и не умеют и не любят останавливаться на слове и услаждаться его звуком, исчезающим в пространстве. Слово их никогда не праздно; оно говорится ими как призыв к делу, как условие предстоящей деятельности. Сотни тысяч народа в каких-нибудь пять-шесть месяцев, без всяких предварительных возбуждений и прокламаций, в разных концах обширного царства, отказались от водки, столь необходимой для рабочего человека в нашем климате! Эти же сотни тысяч откажуется от мяса, от пирога, от теплого угла, от единственного армячишка, от последнего гроша, если того потребует доброе дело, сознание в необходимости которого созреет в их душах. В этой-то способности приносить существенные жертвы раз сознанному и порешенному делу и заключается величие простой народной массы, величие, которого никогда не можем достичь мы, со всею нашею отвлеченной образованностью и прививною гуманностью. Вот отчего все наши начинания, все попытки геройства и рыцарства, все претензии на нововведения и реформы в общественной деятельности бывают так жалки, мизерны и даже почти непристойны в сравнении с тем, что совершает сам народ и что можно назвать действительно народным делом.

  

  

   [* Все ссылки на произведения Н. А. Добролюбова даются по изданию: Добролюбов Н. А. Собр. соч. в 9-ти томах. М.-Л., Гослитиздат, 1961-1964, с указанием тома - римской цифрой, страницы - арабской.]

  

   Белинский - Белинский В. Г. Полн. собр. соч., т. I-XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953-1959.

   БдЧ - "Библиотека для чтения".

   Герцен Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти томах, т. I-XXX. М., Изд-во АН СССР, 1954-1966.

   ГИХЛ - Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. I-VI. М., ГИХЛ, 1934-1941.

   ЖМНП - "Журнал министерства народного просвещения".

   Изд. 1862 г. - Добролюбов Н. А. Соч. (под ред. Н. Г. Чернышевского), т. I-IV. СПб., 1862.

   ЛИ - "Литературное наследство".

   Материалы - Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861-1862 гг. (Н. Г. Чернышевским), т. 1. М., 1890.

   МВед. - "Московские ведомости".

   ОЗ - "Отечественные записки".

   РБ - "Русская беседа".

   РВ - "Русский вестник".

   РСл - "Русское слово".

   Совр. - "Современник".

   СПбВед. - "Санкт-Петербургские ведомости".

   Чернышевский - Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939-1953.

  

   [* Первая половина примечаний (до статьи "Темное царство"), а также примечания к статьям "Стихотворения Я. П. Полонского" и "Шиллер в переводе русских писателей" подготовлены В. А. Викторовичем, остальное - Г. В. Красновым.]

  

  

  

   Впервые - Совр., 1859, No 9, отд. III, с. 1-36, под названием "О распространении трезвости в России", подпись - "Н. Т - нов". Вошло в изд. 1862 г., с восстановлением цензурных изъятий.

   О цензурных преследованиях своей статьи Добролюбов писал по крайней мере дважды; И. И. Бордюгову 5 сентября 1859 г.: "...обобрали на четвертую долю статейку, которую сочинил я, - о трезвости" (IX, 382), и более пространно А. П. Златовратскому 16 ноября 1859 г.: "Статья о трезвости ходила два месяца по цензурам и наконец пропущена, утратив заглавие ("Народное дело") и третью долю текста - все, что говорилось об откупщиках и об отношении откупа к народу" (IX, 394). Цензура уловила в статье опасный для правительства призыв к "доброму делу". Распространение обществ трезвости, бойкот крестьянами, городскими низами откупной системы и более активные формы борьбы Добролюбов справедливо расценил как широкое социальное народное движение. По свидетельству историка, Добролюбов "собрал большой материал о трезвенном движении, изучив все, что было тогда опубликовано по этому вопросу в газетах и журналах. Мастерски обходя цензуру, Добролюбов разоблачил махинации откупщиков и нарисовал яркую картину безотрадной жизни крестьянина..." (Федоров В. А. Крестьянское трезвенное движение 1858-1860 гг. - Революционная ситуация в России и 1859-1861 гг. М., 1962). Добролюбов одновременно разоблачает ложную версию, по которой, во главе трезвенного движения, особенно в западных губерниях, якобы стояло духовенство, отмечая инициативу самих масс, веря в "народное дело". Статья Добролюбова заключала ряд выступлений "Современника" по трезвенному движению. См., например, предшествующие статьи Н. Г. Чернышевского: "Откупная система" (1858, No 10), "Винный акциз" (1859, No 5), "Вредная добродетель" (Свисток, 1859, No 1). См. также рецензию Добролюбова на брошюру С. Шипова "О трезвости в России" в наст. т.

  

   ¹ Вероятно, имеется в виду статья Д. А. Хвольсона "Памятники древней вавилонской письменности" (РВ, 1859, март, кн. 1 и 2).

   ² Речь идет о статье Ап. Григорьева "Несколько слов о законах и терминах органической критики" (РСл., 1859, No 5).

   ³ Статье Ю. Савича "О неизбежности идеализма в материализме" (Атеней, 1859, No 7) Добролюбов посвятил специальную рецензию (Совр., 1859, No 8; V, с. 177-190).

   ⁴ О художественной немотивированности образа Калиновича, героя романа А. Ф. Писемского "Тысяча душ" (1858), писали Н. Д. Ахшарумов (в кн. "Весна. Литературный сборник на 1859 год". СПб., 1859,- см. рецензию Добролюбова в наст. т.), М. Де-Пуле (РБ, 1859, кн. 14) и др.

   ⁵ Критикуя реакционный подход к проблемам воспитания, Добролюбов, в частности, имеет в виду Н. А. Миллера-Красовского и его книгу "Основные законы воспитания" (СПб., 1859). Слова, близкие к цитируемым из книги Миллера-Красовского, Добролюбов приводит в своей рецензии на нее (наст. т., с. 299).

   ⁶ Возможно, перефразировка слов Городничего из "Ревизора" Гоголя: "Эк куда метнул" (д. II, явл. 8).

   ⁷ Из басни Крылова "Ворона и лисица" (ок. 1808 г.).

   ⁸ Из "Повести временных лет".

   ⁹ Речь идет о Саратовской губернии, Балашовском уезде.

   ¹⁰ Цитата из статьи В. А. Кокорева "Об откупах на продажу вина" (РВ, 1858, июнь, кн. 1, Современная летопись, с. 26).

   ¹¹ Речь идет о статье Чернышевского "Вредная добродетель", в которой использовано пародийное письмо "тихвинского купеческого сына Бадейкина". В нем, в частности, говорилось: "Неужели в самом деле образованные люди могут таких вещей не понимать, которые и нам известны, хоть мы на медные гроши учились? Какое же тут может быть обеднение государству, когда народ в уезде или в целой губернии перестает пить вино, от которого разорялся? Разве от бедности мужиков казна может богатеть?" (Свисток. Собрание литературных, журнальных и других заметок. М., 1981, с. 8).

   ¹² Польская газета, издававшаяся в Петербурге в 1858-1859 гг. И. П. Огрызко.

   ¹³ В. А. Кокорев в декабре 1857 г. призывал откупщиков пожертвовать 10 миллионов руб. в пользу фонда для выкупа крестьян при проведении реформы.

   ¹⁴ Добролюбов называет известного в то время итальянского тенора, гастролировавшего в России, Г. Кальцоляри и экономиста Дебассини.

   ¹⁵ И. В. Вернадский - редактор еженедельника "Экономический указатель" (1857-1858; в 1859 г. выходил под названием:

   "Указатель политико-экономический. Статистический и промышленный журнал". О Вернадском см. также в статье "Литературные мелочи прошлого года" и примеч. к ней (72, 73, 106, 138).

   ¹⁶ В "Русском вестнике" (апрель, кн. 1) был напечатан перевод речи "О трезвости" американского богослова и писателя У.-Э. Чаннинга. Ср. в "Дружеской переписке Москвы с Петербургом" (1860) Некрасова и Добролюбова:

  

   Там поражают пьянство,

   Устами Чаннинга о трезвости поют

   (VII, 432-433).

  

   ¹⁷ Теобальд Мэтью - ирландский католический священник, известный своими проповедями в защиту аскетических принципов религии.

   ¹⁸ См. примеч. 5 к статье "Литературные мелочи прошлого года".