Коцебу Август - Записки (об императоре Павле I )

езпокоить. Он наконец спросил: "Слышите?" - Старый гренадер сухо ответил: "Слышу", но никто другой не подал знака одобрения.

   Другие отряды требовали, чтобы граф Пален стал в главе их. Когда им сказали, что они найдут его на площади перед дворцом, они ответили: "извольте", и двинулись вперед. Казармы гвардейскаго полка вели-

  

   ¹) Не итальянец ли Моретти, учитель английскаго языка при великих княжнах, пожалованный 11-го августа 1801 года в колл. асессоры? (С.-Петерб. Вед., 1801 г., стр. 2448).

   ²) 19-го марта 1801 года титул, сов. Тиран переименован в ротмистры с определением в кирасирский принца Александра Виртембергскаго полк и с оставлением адъютантом при генерале-от-кавалерии графе Палене. (С.-Петерб. Вед. 1801 г., N 26, стр. 995).

   380

  

   каго князя Александра Павловича¹) были самыя отдаленныя; тем не менее он прибыл первым  на площадь, а полк императора²)-последним, хотя его казармы были ближе всех,  на Миллионной.  Третий  батальон  (полка) великаго князя был в карауле во дворце,  как я это слышал от самого командовавшаго караулом офицера; поэтому великий князь и воскликнул потом с горестию: "Все  взвалят  на меня!"-Батальон Милорадовича³), который граф Пален хотел главным образом употребить в дело, пришел слишком поздно, потому будто, что ему далеко было идти и что часы шли различно. Собственно говоря, Пален мог разсчитывать только на 200 человек  из батальона Талызина,  и  с  ними-то он исполнил переворот. Их усердие, как говорят, зашло так далеко, что они хотели стрелять в окна государя ⁴). Кроме обыкновеннаго караула, во дворце  стояло еще во всякое время, в особой зале, до 30-ти  человек из полка императора. На них полагался   наиболее  Павел, но  и  они  или  были   завлечены,   или   потеряли   голову. Несколько человек были поспешно сняты; при словах "рунд кругом", старый часовой сходил  без  всяких

  

   ¹) Л.-гв. Семеновскаго полка. Его казармы были там, где и теперь, на Загородном проспекте.

   ²) Полком  императора  назывался   л.-гв.  Преображенский   полк. В   царствование Павла он размещен был следующим образом: 1-й батальон на Миллионной, возле  Зимняго дворца, в теперешнем здании (тогда еще не перестроенном); 2-й и 3-й батальоны  также на Миллионной, в бывшем доме ломбарда, напротив Мраморнаго дворца, и, наконец, 4-й батальон  на Дворцовой  площади, в доме, принадлежавшем графу Литта. (Reimers. St. Peterburg. 1806. II. 14, 15).

   ³) Вероятно, Депрерадовича, а не Милорадовича.

   ⁴) "Une partie de cette troape alla par le jardin (там, где теперь Садовая улица) se placer soua les fenetres de Paul, que, pour son malheur, la marche des soldats ne reveilla pas, non plus que le bruit d'une multitube de corbeaux qui dormaient habituellement sur les toits et qui se mirent a croasser. M-me Vigee Lebrun, III, 82. Тоже у Helldorf, I, 140, у Bulan. III, 225.

   381

  

   формальностей, а новый вступал на его место. Пароль в этот вечер был: "граф Пален" ¹).

   Когда все заговорщики собрались на площади, они еще начали между собою разсуждать, следует ли убить императора, или только принудить его к подписанию акта отречения от престола.-"Что тут толковать", вскричал граф Пален: "чтобы сварить яичницу, нужно сперва разбить яйца!"-Как ни сурово звучали эти слова, как ни безчувственна была подобная острота в эту минуту, но Пален был прав в том отношении, что необходимо было или совершенно покончить это дело, или совершенно от него отказаться, ибо, если бы государь был только арестован, неминуемо вспыхнула бы кровопролитная междоусобная война²).

   Может статься, что это последнее совещание заговорщиков происходило еще раньше, потому что, по разсказу генерала Бенигсена, они условились с графом, что он будет их ожидать у малых ворот ³), под которыми была лестница, приводившая к комнатам императора. Они его там не нашли, потому что он был занят войсками. Это породило недоверие к нему; но уж нечего было мешкать. Флигель-адъютант Аргамаков вызвался их провести. Этот грубый человек, Яшвиль и Николай Зубов были очень пьяны. Они взошли по маленькой лестнице ⁴), перед которой стоял один только часовой, не оказавший никакого сопротивления.

  

   ¹)  Пароль этот, вероятно, был между заговорщиками.

   ²)  См. Thiors:  Histoire du Consulat et de l'Empire. Paris, 1847. II, pp. 423-424.

   ³) У так называемых Рождественских ворот, налево от Дворцовой церкви (если смотреть с Садовой, которая тогда еще не была продолжена от Невскаго проспекта к Царицыну лугу). Под этими воротами была винтовая лестница, которая вела в бельэтаж, сперва в небольшую переднюю, а оттуда в библиотеку, из которой направо был через двойную дверь ход в спальню государя. Das merkw. Jahr. II, 219 (русский перевод в Русском Архиве 1870 года, стр. 985.

   ⁴) Т. е. по винтовой лестнице. Часовой, стоявший внизу, был, как и все наружные часовые, от караула Семеновскаго полка.

   382

  

   Замечательно, что, пока шли по этой лестнице, из сорока, повидимому, решительных людей более тридцати пали духом и один за другим оставались позади, так что в начале не более восьми человек дошли до запертой двери у первой передней; остальные с робостию и мало-по-малу присоединились к ним впоследствии. Сам князь Зубов сильно дрожал. Генерал Бенигсен должен был ему напомнить, что теперь уже не время дрожать.

   В передней спали два хорошо вооруженные камер-гусара. Заговорщики постучались в дверь. На вопрос: "что такое?" флигель-адъютант отвечал: "пожаръ!" А так как о подобных случаях он обязан был докладывать государю даже ночью, то гусары, хорошо знавшие его голос, не задумались отворить дверь. Когда же они увидели, что проникает целая толпа, они схватились за свои сабли и хотели защищаться. Один из них был поражен сабельным ударом, нанесенным ему Яшвилем, и упал наземь; другой с обнаженною саблею побежал в соседнюю переднюю, где спало несколько фельдъегерей, и стал кричать: "бунт!" ¹).

   Заговорщики тем временем подошли к спальне императора. Это была большая комната, имевшая один только вход и выход²); другая дверь, которая вела в парадныя комнаты императрицы, и чрез которую, по мнению многих, он мог бы спастись, была, как я сам в том убедился за несколько дней до происшествия, крепко заперта, потому что оставалась без употребления. Дверь, чрез которую входили в комнату Павла, была двойная; внутри ея направо и налево³) сделаны были

  

   ¹) В адрес-календаре 1801 года "при верхней комнатной услуге" четыре камер-гусара:   Сагин,  Кириллов, Сулимов и Ропщинский.

   ²) В бельэтаже, по нынешней  Садовой,  с  окнами  на улицу (2-е и 3-е окно от угла к Царицыну лугу).

   ³) Правая и левал сторона показаны здесь по отношению к тому, кто бы разсматривал эту дверь, выходя из спальни императора.

   383

   другия маленькия двери, за которыми были: с правой стороны небольшое пространство без  выхода, в которое ставились знамена, или, как некоторые уверяют, шпаги арестованных офицеров; а с левой стороны потаенная лестница (escalier derobe), по которой можно было сойти в комнаты княгини Гагариной и оттуда пройти в церковь. Если бы Павел вышел чрез эту дверь, или еще имел бы возможность чрез нее выйти, то, разумеется, можно полагать, что он спасся бы.

   Но для того, чтобы оставить потаенную лестницу в своем распоряжении, ему надлежало не отворять внешней двери. Между тем, шум в передней уже разбудил его; несколько раз он спрашивал: кто там? Наконец вскочил с постели и, услышав голос своего адъютанта, сам отворил дверь своим убийцам ¹).

   При виде вторгавшейся толпы он побледнел; черты лица его судорожно скривились; он пробормотал: "Que mе voulez-vous?" Князь Зубов выступил вперед и, сохраняя почтительный, скромный вид, сказал: "Nous venons au nom de la patrie prier Votre Majeste d'abdiquer parce que vous avez parfois des absences d'esprit. La securite de votre personne et un entretien convenable vous sont garantis par votre fils et par l'Etat". С этими словами он вынул из кармана акт отречения ²).

  

   ¹) По другим разсказам, дверь отворена была одним из камер-гусаров, спавших перед спальнею внутри двойной двери; вошедши в спальню, заговорщики в первую минуту не нашли Павла в постели; его отыскал Беннгсен за ширмами.

   Europ. Аnn. 13.

   Malmesbury, IV, 57.

   Joseph de Maistre. 268.

   Lloyd. 39.

   Rabbe и др.

   ²) В подлиннике слова Зубова приведены по-немецки. Но сам Коцебу передает и первоначальный вопрос Павла и последующий разговор по-французски; должно полагать, что и коротенькая речь Зубова сказана была по-французски.

   384

  

   Конечно, никого 6ы не удивило, если бы в эту минуту, как многие уверяли, государь поражен был апоплектическим ударом. И, действительно, он едва мог владеть языком, однако собрался с духом и весьма внятно сказал: "Non, non! je ne souscrirai point!" Он был без оружия; шпага его лежала на табурете у постели. Ему легко было ее достать, но к чему послужила бы защита пред этою толпою? Потаенная лестница скорее могла бы спасти его, но он вспомнил о ней слишком поздно. Напрасно пытался он внушить страх заговорщикам, с тем, чтобы потом скрыться от них чрез маленькую лестницу. Николай Зубов схватил его и сильно толкнул, сказавши другим: "Pourquoi vous amusez-vous a parler a cet effrene". -Аргамаков, с другой стороны, ударил его в висок рукояткой пистолета. Несчастный пошатнулся и упал. Бенигсен разсказывал, что, пока это происходило, он, Бенигсен, отвернулся, чтобы прислушаться к шуму, доходившему из передней.

   В падении своем Павел хотел было удержаться за решетку, которая украшала стоявший вблизи письменный стол и выточена была из слоновой кости самою императрицею. К решетке приделаны были маленькия вазы (тоже из слоновой кости). Некоторыя из них отломились, и я на другой день с прискорбием видел их обломки¹).

   Акт отречения или, вернее, манифест от имени Павла, составлен был, как разсказывал Бенигсен, Трощинским на ужине, в тот же вечер перед этим у Талызина.

   Helldorff, I, 140.

   Sybel, 157.

  

   ¹) Этот стол описан Коцебу в сочинении: "Das merkwürdigste Jahr meines Lebens", t. 2.

   Pyccкий перевод этого места в Русском Архиве 1870 года, стр. 986.

   Собрав последния силы, Павел мог еще встать на ноги. Тогда Яшвиль бросался на него и снова повалил на землю. В этом вторичном падении Павел ударился головою об камин. Произошла

   385

   Тут все ринулись на него. Яшвиль и Мансуров накинули ему на шею шарф и начали его душить. Весьма естественным движением Павел тотчас засунул руку между шеей и шарфом; он держал ее так крепко, что нельзя было ее оторвать. Тогда какой-то изверг взял его за самыя чувствительныя части тела и стиснул их. Боль заставила его отвести туда руку, и шарф был затянут ¹) Вслед за сим вошел граф Пален. Многие утверждали, что он подслушивал у дверей.

   Впоследствии распускали множество басен. Уверяли, будто Павел на коленях умолял сохранить ему жизнь и получил от Зубова в ответ: "В продолжение четырех лет ты никому не оказывал милосердия; теперь и ты не ожидай себе пощады"; будто он клялся осчастливить народ, простить заговорщиков, царствовать с кротостию и т. п. Достоверно однако, что до последняго издыхания он сохранил все свое достоинство. Одною из самых ужасных для него минут была, без сомнения, та, в которую он услышал, как на дворе солдаты слишком рано закричали: "ура!" и в комнату стремглав вбежал один из заговорщиков с словами: "Depechez-vous, il ll'у а pas un moment a perdre!"

   Самая смерть не примирила с ним этих грубых извергов. Многие офицеры бросались, чтобы нанести его

  

   около него суматоха, в которой опрокинут был ночник. Вся остальная сцена происходила впотьмах.

   Rabbe, I, 33-307.

   Helldorff, I, 142.

  

   ¹) Бенигсен, вышедший за огнем, вернулся в спальню государя, когда все уже было кончено (Helldorff, I, 143).

   D'Аllonville (Memoires tires des papiers d'un homme d'Etat, VIII, 87) пишет: "Un chirurgien anglais (Виллие) qui avait empeche l'Imperatrice de voler au socours de son epoux, est appele, et il porte le cernier coup a l'Empereur en lui coupant les arteres".

   Но Виллие был позван только для бальзамирования, и это обстоятельство дало повод к весьма распространенному слуху, который передает d'Allonville.

   386

   трупу какое-нибудь оскорбление, пока наконец князь Зубов не сказал им с негодованием: "Господа, мы пришли сюда, чтобы избавить отечество, а не для того, чтобы дать волю столь низкой мести".

   Относительно того, как долго продолжались мучения императора, показания разноречивы: кто говорит-час, а кто-полчаса; другие утверждают даже, что все было делом одной минуты.

   Какое страшное спокойствие между тем царствовало во всем дворце, видно из следующаго обстоятельства. Один молодой офицер, князь Вяземский, был послан графом Паленом, чтобы остановить какой-то батальон, который пошел слишком далеко. По возвращении своем он более не нашел заговорщиков; они уже вошли во внутренние покои. Он хотел пойти за ними чрез главный вход дворца, заблудился и попал в первую залу нижняго этажа, где стояли на карауле гренадеры¹). Все спали. Один только офицер проснулся и спросил: что ему нужно?-"Я ищу графа Палена", со страхом сказал Вяземский.-"Он здесь не проходил", отвечал офицер и безпрепятственно пропустил его. Вяземский взошел по парадной лестнице и снова наткнулся на двух часовых, которые при виде его задрожали без всякой причины. Он тоже задрожал, повторил свой вопрос, получил тот же ответ и также тут не был задержан. Проникая дальше²), он встретил двух истопников, которые бежали в испуге и хотели шуметь; увидев его, они еще более испугались и повернули назад. Наконец он отыскал заговорщиков; тогда только он ободрился, потому что при совершении подобных злодейств люди бывают храбры только толпою, а в отдельности каждый из них трепещет.

  

   ¹) В нижнем  этаже  овальная зала,  примыкавшая с левой стороны к парадной лестнице, если идти со двора.

   ²) В длинную залу(в 10  сажен) с античными статуями и бюстами, позади церкви..

   387

  

   В то время, как все решалось внутри дворца, граф Пален делал в городе необходимыя распоряжения. Заставы были заперты. Комендант Михайловскаго замка Котлубицкий¹), обер-гофмаршал Нарышкин, генерал-прокурор и некоторые другие были арестованы. Потом граф обратился к войскам, объявил им о происходившем и закричал: "ура!" новому императору. Он ожидал, что вся толпа, по обыкновению, ответит ему тем же криком, но обманулся: мертвое молчание не было нарушено; один только молодой унтер-офицер из дворян отозвался своим одиноким, внятным голосом. Граф не потерял присутствия духа: хорошо зная, как нужно обходиться с русскими солдатами, он начал их всячески ругать, и громкое "ура" огласило воздух.

   Тогда он отправился за новым императором²). При входе его в переднюю Александр, уже одетый, вышел к нему навстречу из своей спальни: он был очень бледен и дрожал. Подробности эти передавала прислуга, которая спала в передней и только в эту минуту проснулась. Отсюда выводили заключение, что великий князь знал обо всем. Казалось, иначе и не могло быть: ибо, если бы великий князь был в неведении о том, что делалось, как же случилось, что он был совершенно одет, без того, чтобы его разбудили?

   За разъяснением этого важнаго обстоятельства я обратился к самому графу Палену и получил от него следующий удовлетворительный ответ.

   Когда заговорщики уже пошли к Павлу, граф Пален разсудил, что в подобных случаях всякая минута

  

   ¹) Николай Осипович Котлубицкий. Его разсказы об императоре Павле напечатаны в Русском Архиве 1865 года.

   ²) Великий князь Александр Павлович жил в нижнем этаже Михайловскаго замка и занимал весь угол, выходящий к Фонтанке и Летнему саду. В его комнаты вели со двора одна большая и две маленькие лестницы.

   388

  

   дорога, и что необходимо было новаго императора показать войскам немедленно по окончании предприятия! Знакомый со всеми входами и выходами дворца, он отправился к камерфрау великой княгини, которыя спали позади спальни великаго князя, разбудил их и приказал им разбудить также великаго князя и его супругу, но сказать им только, что происходит что-то важное, и что они должны скорее встать и одеться. Так и было сделано. Этим объясняется, почему Александр мог выйти одетый в переднюю, когда граф вошел в нее чрез обыкновенную дверь, и почему, с другой стороны, прислуга должна была предполагать, что он вовсе не ложился спать.

   Александру предстояло ужасное мгновение. Граф поспешно повел его к войскам и воскликнул: "Ребята, государь скончался; вот ваш новый император!" Тут только Александр узнал о смерти отца своего: он едва не упал в обморок, и его должны были поддержать. С трудом возвратился он в свои комнаты. "Тогда только", разсказывал он сам своей сестре, "пришел я снова в себя!"

   Достоверные люди утверждают, что еще раньше, после неоднократных тщетных попыток получить его согласие на переворот, граф Пален, со всем авторитетом твердаго и опытнаго человека, принялся его убеждать и наконец объявил ему, что, без сомнения, его воля- согласиться или нет, но что дела не могут долее оставаться в таком положении, на что Александр в отчаянии будто бы отвечал: "Пощадите только его жизнь".

   Все свидетельства положительно сходятся в том, что он ничего не знал об исполнении заговора и не желал смерти своего отца.

   Граф Пален, который во все это время вполне сохранил свое присутствие духа, не забыл также немедленно поставить обо всем в известность обер-гофмейстерину графиню Ливен, прося ее разбудить императ-

  

   389

   рицу, сообщить ей о происшедшем и утешить ее ¹). Графиня жила в верхнем этаже у молодых великих княжен. Она тотчас оделась и хотела сойти вниз, но на всех леотницах нашла часовых, которые не хотели ее пропустить. "Ребята", сказала она: "я графиня Ливен; я 18-ть лет служила императрице Екатерине; пропустите меня для исполнения моей обязанности". При этих словах солдаты с почтением отняли свои ружья.

   Она подошла к постели императрицы, которая в испуге приподнялась: "Чего хотите вы в такое необычайное время? Вы, верно, пришли с каким-нибудь неприятным известием? - "Разумеется".-"Не заболел ли кто из моих детей?"-"Хуже".-"Не болен ли мой муж?"- "Очень болен".-"Он верно умер?"-"Да!"

   Императрица вскочила с постели и хотела бежать к своему супругу: часовые не пропустили ея ²). Она умоляла их в самых трогательных выражениях; все было напрасно. Наконец, рыдая, она бросилась на землю и в отчаянии вскричала: "Я жена вашего государя; пропустите меня! Я должна пойти к нему! Дайте мне исполнить мой долг!"-Солдаты стали пред нею на колени и говорили:

  

   ¹) Ея внук, князь Александр Христофорович Ливен, передавал мне, со слов своих родителей, этот разговор следующим образом. Графиня Ливен, вышедши к Палену, спросила его: "Was wollen sie?"-"Ich komme vom Kaiser Alexander". ответил он. "Was haben sie denn mit dem Andern gemacht?"

   ²) Императрица бросилась сперва в комнату, отделявшую ея спальню от спальни императора. Выше сказано было, что дверь была заперта. Кроме того, тут уже поставлено было несколько солдат от караула Семеновскаго полка, под командою капитана Александра Волкова, двоюроднаго брата Сабдукова.

   (Саблуков, стр. 321).

   По другим известиям, в этом месте поставлен был поручик Семеновскаго полка Константин Маркович Подторацкий с 30-ю человеками солдат, и сохранилось предание, что когда Полторацкий объявил императрице, что не может ее пропустить, она дала ему пощечину.

   (Rabbe, I, 310).

   390

  

   "Матушка, мы тебя любим; ни тебе,  ни твоим детям мы не сделаем вреда, но не смеем тебя пропустить".

   Тут подошел Бенигсен. Он почтительно поднял императрицу и сказал ей, что если она непременно желает пройти к государю, то, по крайней мере, не должна разговаривать с солдатами. Она все еще не знала, что именно случилось, так как графиня умолчала ей о самом ужасном. Выражения Бенигсена поразили ее; свет блеснул в ея уме. С возмущенным достоинством она ему сказала: "Groyez-vous etre ä Paris, ou l'on capitule avec les sujets?" отвернулась от него и пошла в свои комнаты. Так разсказывала она сама это обстоятельство тайному советнику Николаи ¹).

   Вскоре пришли к ней с ласковым поручением от Александра, но оно не успокоило ея. Эта благородная женщина выказала в этом тяжелом испытании все свое сердце. Она удалила от себя графиню Ливен под предлогом, что присутствие графини необходимо при детях, и снова пошла к комнатам императора, в надежде проникнуть туда через другой ход. Но, не будучи хорошо знакома с лабиринтом Михайловскаго замка, она заблудилась и попала в один из дворов. За нею следовала одна из ея камерфрау, которая машинально захватила с собою графин воды и стакан. На дворе императрице сделалось дурно. Камерфрау предложила ей выпить воды и налила стакан. Императрица взяла его, как вдруг часовой ²), стоявший весьма спокойно в

  

   ¹) Барон Андрей Львович Николаи, р. в Страсбурге 20-го декабря 1737 г. f в Монрепо (близ Выборга) 7-го ноября 1818 г. Был при великом князе Павле Петровиче секретарем и библиотекарем, а по вступлении его на престол президентом академии наук. Пользовался постоянным доверием императрицы Марии Феодоровны.

   ²) Этот часовой был Семеновскаго полка солдат Перекрестов.

   Он, по прошению, переведен был из какого-то армейскаго полка в Семеновский. (Слышано мною от императора Александра Николаевича). По расположению местности, должно полагать, что им-

   391

   отдалении, закричал: "Стой! кто это с тобою, матушка?" Камерфрау испугалась и сказала: "Это императрица."- "Знаю", отвечал солдат: "выпей ты сперва этой воды". Она выпила. Это успокоило часового, потому что он думал, что хотели отравить императрицу.-"Хорошо, хорошо", сказал он: "теперь можешь наливать".-Отрадная черта преданности среди страшной картины этой ночи, исполненной вероломства!

   Обыкновенно императрица никогда не ложилась спать прежде 12 часов; в этот же вечер она случайно легла раньше. Несмотря на близость ея комнат от покоев государя, она ничего не слыхала и в горести своей делала себе самые горькие упреки.

   Всего более заговорщики опасались преданности графа Кутайсова. Он имел обыкновение возвращаться от госпожи Шевалье в 11 часов вечера. Решили его в это время поймать и отвезти к графу Палену, где его должны были задержать до окончания переворота. Но случилось, что в этот вечер он вернулся домой в половине одиннадцатаго, и таким образом ему удалось ускользнуть от заговорщиков. Переодетый в крестьянское платье, он побежал чрез Летний сад. За ним погнались; говорят даже, что по нем стреляли. Он спешил на Литейную к какому-то господину Ланскому¹); дорогою он потерял башмак, упал и вывихнул себе руку. Но на другой же день он переехал в свой собственный дом напротив Адмиралтейства, притворился больным, а, может быть, и действительно заболел. К вечеру он послал просить графа Палена дать ему караул, потому что опасался от черни каких-нибудь

   ператрица сошла в небольшой трехугольный дворик, который находился между собственным ея подъездом и винтовою лестницею императора, и что она хотела пройти по этой лестнице; тут стоял часовой, о котором сказано выше.

  

   ¹) К Степану Сергеевичу Ланскому (р. 1760 г. f 1813 г.), отцу министра внутр. дел графа Ланского. (Саблуков, стр. 322).

   392

   оскорблений; к нему послали караул и просили быть совершенно покойным. И точно он, повидимому, вскоре успокоился, потому что, когда 14-го числа дочь его родила ¹), он весело вошел в комнату родильницы, казался весьма довольным и обнял акушера.

   Разсказывали, что от него одного зависело предотвратить революцию; что к вечеру ему  принесли  записку,   открывавшую весь заговор;  что,   по возвращении   домой,   он нашел  ее на столе, но  не   распечатал  и лег   спать. Долго не удавалось мне разъяснить это важное обстоятельство, наконец мне представился к тому самый удобный случай. Я встретился с графом Кутайсовымъ в Кенигсберге.   Он  уже не был прежним надменным, неприступным любимцем.   В Петербурге,  хотя и случалось ему мимоходом сказать мне несколько любезных слов, но никогда не  пришло  бы мне  в  голову  вступить с ним в откровенный разговор. Здесь он принял меня чуть не с  сердечною  радостью,  потому что  видел во мне вернаго слугу своего обожаемаго государя,  и потому что я доставлял ему редкий случай вдоволь наговориться о его благодетеле.

   Когда я спросил его, действительно ли в этот  злосчастный вечер он получил какую-то таинственную записку и оставил ее нераспечатанною,-он улыбнулся и покачал головою. "Это отчасти справедливо", сказал он: "но записка эта не имела никакого значения. Уже давно граф Ливен, по болезни, желал места посланника, и я обещал ему это выхлопотать у государя ²).

  

   ¹) Вероятно, старшая дочь, Мария Ивановна, бывшая за бароном Владимиром Феодоровичем Васильевым, племянником государствениаго казначея.

   ²) D'Allonville (Memoiros tires des papiers d'un liommt d'Etat, t. 8, p. 7} пишет: "Un faux frere neanmoins est pret de faire man quer le complot; le prince Mestcherski (князь Прокофий Васильевич Мещерский, бывший с.-петербургский губернатор, отрешенный от должности 1-го 1юня 1800 года?), personnage vil et salement tare, soit remords,

   393

   В этот день оно мне удалось. После обеда я о том в нескольких строках известил графа и поехал со двора. Когда я вечером возвратился домой, на моем столе лежала записка. Я спросил своего камердинера: от кого? "Получив в ответ, что то было благодарственное письмо от графа Ливена, я оставил его нераспечатанными Ночью все мои бумаги, в том числе и эта записка, были взяты; я их получил обратно на следующий день, а с ними и эту нераспечатанную записку, которая действительно ничего другого не содержала, как вежливое изъявление благодарности".

   Как часто вкрадываются в историю ошибки потому только, что подобныя мелкия обстоятельства остаются не разъясненными!

   Граф также совершенно опровергнул вообще довольно распространенное предположение, будто император Павел подозревал существование заговора и вследствие сего вызвал барона Аракчеева. "Если бы мы имели хотя малейшее подозрение", сказал он: "стоило бы нам только дунуть, чтобы разрушить всякие замыслы", и при этих словах он дунул на раскрытую свою ладонь.

   Госпожа Шевалье была тогда с ним в Кенигсберге. Она была крайне смущена последними своими похождениями. В роковую ночь ее тоже арестовали на несколько часов¹). Когда в ея дом пришел офицер с караулом, ея сметливая горничная не хотела впустить его в спальню, но он безъ церемонии оттолкнул ее и подошел к постели. Красавица сильно испугалась такого неожиданнаго посещения и закричала: "Мой муж

  

   реur оu cupidite, ecrit a Paul pour lui denoncer la conjuration et ceux qui en font partie, remet sa lettre a Koutaisoff, qui, appele a la table de l'Empereur, l'oublie dans l'habit qu'il vient do quitter".

  

   ¹) То же в Merkw. Jahr, II, 285.

   Офицер, посланный к госпоже Шевалье, был плац-майор Иван Саввич Горголи, красивый молодой человек (он умер сенатором и действ. тайным сов.). Саблуков, стр. 321.

   394

   в Париже!"-"Не вашего мужа", отвечал офицер, "мы ищем в вашей постели, а графа Кутайсова".

   Говорить, что нашли у нея бланки с подписью государя, что рылись в ея брильянтах, и что отняли у нея перстень с вензелями Павла. Этому последнему обстоятельству, кажется, противоречит великодушное с нею обращение новаго императора; ибо, когда чрез несколько дней по смерти Павла, она просила паспорта для выезда за границу, Александр приказал ответить ей, что он крайне сожалеет, что здоровье ея требует перемены воздуха, и что ему всегда будет приятно, если она вернется и снова пожелает быть украшением французской сцены. Можно предполагать, что настоящею целью незванаго посещения ея дома было не столько желание найти графа Кутайсова, - так как даже не разбудили ея брата ¹), который спал недалеко от ея спальни, и у котораго он весьма легко мог быть спрятан,-сколько познакомиться с ея письменными тайнами. За отобранный у нея перстень она, как уверяют, жаловалась графу Палену, но он ответил, что ничего не знает. Если из всех безчисленных своих брильянтов она ничего другого не потеряла, как этот перстень, должно из этого заключить, что не хотели оставить в ея руках столь знаменательную драгоценность, и что офицер действовал по особому высшему приказанию.

   Во все время этой сцены она была в одной рубашке и должна была выслушать весьма легкия речи. Другого мщения она не испытала²) и удалилась из Россш, обремененная сокровищами всякаго рода. На своей же совести она, повидимому, не чувствовала никакого бремени.

  

   ¹) M-r Auguste, танцор. (Das merkw. Jahr, t. 2, p. 277).

   ²) Саблуков (стр. 322) тоже говорит, что Горголи, хотя и был поклонником женскаго пола, не заплатил, однако, никакой дани прелестям госпожи Шевалье, и что красавица "en a ete yuitte pour sa реur".

   395

   Говорили также, что, если бы не было революции, она должна была через два дня, как объявленная фаворитка, занять во дворце комнаты княгини Гагариной. Не знаю, на чем основан был этот слух; если же в самом деле она ожидала, что вскоре достигнет высшей степени государевой милости, то она должна была вдвойне чувствовать всю горесть своего падения.

   Народ выразил свое презрение к ней самым грубым образом. На Исаакиевской площади какой-то мужик показывал за деньги суку, которую он звал мадам Шевалье. Главное искусство этой суки состояло в том, что, когда ее спрашивали: как делает мадам Шевалье? она тотчас ложилась на спину... Нельзя себе вообразить, сколько народу приходило на это зрелище: даже порядочные люди проталкивались сквозь толпу, чтобы насладиться удовольствием спросить у собаки: "как делает мадам Шевалье?"

   Однако, как ни хитра была эта женщина, как ни старалась она обворожить государя, ей не удалось приковать его постоянство, и, когда он умер, две женщины, обратившия на себя его внимание, были близки к разрешению от бремени. Относительно одной из них его камердинер Кислов¹) уже говорил с акушером Сутгофом и обещал ему награждение 6.000 рублей. Дитя должно было получить хорошее воспитание. Что из него вышло, мне неизвестно.

   К обер-гофмаршалу Нарышкину в ту страшную ночь явился офицер с обнаженною шпагою и двумя солдатами и сказал камердинеру: "Убью тебя, если ты станешь шуметь!" Потом он пошел в спальню, где Нарышкин в величайшем испуге был до крайности смешон, начал дрожать за свою жизнь и предложил

  

   ¹) В подлиннике: "Kisleff".

   Это был тайный камерир Василий Степанович  Кислов (с 2-го января 1801 г.).

   396

   солдатам пачку ассигнаций. Они ее приняли и арестовали его. Его повели на гауптвахту, но через несколько часов позволили ему возвратиться в свои комнаты, а после 7 часов возвратили шпагу. В 9 часов утра император сам разговаривал с ним и сказал ему весьма ласково: "Я лишился отца, а вы друга и благодетеля, но будьте покойны". Безхарактерный, изнеженный Нарышкин, по всей справедливости, не имел никакого значения в глазах заговорщиков. Когда я у него был в первый раз на следующий день, он старался быть веселым, говорил, что переворот был необходим для блага государства, что сам он чувствовал себя в постоянной опасности, что такую жизнь не мог бы долее вынесть, и что теперь одного только желает-спокойствия и позволения путешествовать. За 48 часов перед этим он думал или говорил совершенно противное.

   К генералу Обольянинову также пришел офицер с командою, окружил его дом, вошел и потребовал, чтобы Обольянинов присягнул новому императору. Обольянинов отказался, потому что, к величайшему удивлению своему, впервые слышал о перевороте и не знал сообщившаго ему о том офицера. Его арестовали и повели пешком в ордонансгауз, который был довольно далеко ¹). Дорогою он испытал несколько вполне заслуженных оскорблений. Вскоре, однако, его выпустили на свободу, и снова, как в прежнее время, увидели множество экипажей у его подъезда. Возникло подозрение, не затевает ли он чего-нибудь, как вдруг узнали, что он уволен и уже не может вредить.

   Так поступили при кончине императора с преданными ему людьми. После этого отступления я возвращаюсь к главному происшествию.

   Немного отдохнув, Александр вышел из своей комнаты, бледный и разстроенный. Он потребовал карету.

  

   ¹) Мертваго говорит также об аресте Обольянинова. См. его Записки, стр. 119, 120. Pyccкий Архив 1867 года.

   397

   Камер-гусар побежал ее заказать; вслед за ним побежал и сам князь Зубов. Прошло полчаса, пока нашли карету. Между тем гвардия спокойно разошлась по казармам, и Александр пошел к телу своего отца. Никому не было дано подметить его ощущения в эту минуту.

   Наконец подана была карета, он сел в нее с князем Зубовым; на запятки стали камер-гусар и брат Зубова. Так поехали они в Зимний дворец ¹). Дорогою Александр сохранял сумрачное молчание. Когда приехали во дворец, он собрался с духом и, как сам разсказывал своей сестре, сказал заговорщикам: "Eh bien, messieurs, puisque vous vous etes permis d'aller si loin, faites le reste; determinez les droits et les devoirs du souverain; sans cela le trone n'aura point d'attraits pour moi".

   Граф Пален имел, без сомнения, благотворное намерение ввести умеренную конституцию; то же намерение имел и князь Зубов. Этот последний делал некоторые намеки, которые не могут, кажется, быть иначе истолкованы, и брал у генерала Клингера "Английскую конституцию" Делольма для прочтения ²). Однако, несмотря на требование самого императора, это дело встретило много противодействия и так и осталось.

   Из Зимняго дворца император, в сопровождении своего брата Константина, поехал верхом в гвардейские полки, и тут уже без всякаго принуждения начальства был встречен громкими "ура".

  

   ¹) В камер-фурьерском журнале 12-го марта 1801 года значится: "Великий князь Александр Павлович, приняв всероссийский престол, отбыл с великим князем Константином Павловичем в 2 часа ночи в Знмний дворец в прежния свои комнаты".

   ²) Delolme: Constitution d'Angleterre, Geneve. 1787. 2 vol. in 8R.

   Переведено на русский язык Ив. Ив. Татищевым (автором французско-русск. словаря). Москва. 1806. 2 части.

   398

   В 2 часа ночи граф Пален съездил домой и разбудил свою жену, чтобы сказать ей, что отныне она может спать спокойно.

   Когда разсвело, князь Зубов принял на себя просить императрицу мать, чтобы она тоже переехала в Зимний дворец. Она в горести своей накинулась на него: "Monstre! Barbare! Tigre! C'est la soif de regner qui vous a porte a assassiner votre souverain legitime. Vous avez regne sous Catherine Seconde; vous voulez regner sur mon fils". Потом она объявила самым положительным образом, что не тронется с места. "Je mourrai a cette place".

   Так как князь ничего не мог добиться от императрицы, то к ней отправился граф Пален. Она и его приняла таким же образом. "Вас я до сих пор еще почитала честным человеком", сказала она, рыдая. Граф старался ей доказать, что она сама только выиграла от переворота.-"Я остановил два возстания", сказал он: "третье вряд ли удалось бы мне остановить, и тогда не только император, но, может быть, вы сами со всею вашею фамилиею сделались бы его жертвами".

   В эти первые часы она была еще до того поражена неожиданностью удара, что вовсе не понимала его доводов; но наконец склонилась на просьбу выехать из дворца и в 9 часов села в карету¹). Когда караул, как обыкновенно, ей отдал честь, она испугалась и прошептала: "Убийцы!" ²).

   Сначала она тоже имела мучительное для матери подозрение, что ея сын знал обо всем, и потому ея первое свидание с императором дало повод к самой трогательной сцене. "Саша!" вскричала она, как только его

  

   ¹) В камер-фуръерском журнале 13-го марта значится, что вдовствующая императрица прибыла в Зимний дворец в 10 часов утра.

   ²) Караул Семеновскаго полка.

   399

   увидела: "неужели ты соучастник!"-Он бросился перед нею на колени и с благородным жаром сказал: "Матушка! так же верно, как то, что я надеюсь предстать пред судомъ Божиим, я ни в чем не виноват!" - "Можешь ли поклясться?" спросила она. Он тотчас поднял руку и поклялся. То же сделалъ и великий князь Константин. Тогда она привела своих младших детей к новому императору и сказала: "Теперь ты их отец". Она заставила детей стать перед ним на колени и сама хотела то же сделать. Он ее предупредил, поднял, рыдая, детей; рыдая, поклялся быть их отцем, повис на шее своей матери и не хотел оторваться от нея. Граф Салтыков пришел его позвать; он хотел было идти, и снова бросился в объятая своей матери.

   Ея горе было долгое время невыразимым. Ей везде казалось, что она видела кровь; каждаго, кто входил, она спрашивала: верен ли он ей? Она непременно хотела узнать всех убийц своего супруга; сама разспрашивала о них раненаго камер-гусара, котораго осыпала благодеяниями; но удар, который он получил, до того ошеломил его, что он не мог назвать по имени ни одного из заговорщиков. Тогда она приказала провести через залу своих младших детей в глубоком трауре и через графиню Ливен приказала их гувернантке, полковнице Адлерберг¹), обратить особое внимание на лица присутствовавших и наблюдать, не изобличит ли сам кто-нибудь себя. Лицо Зубова нисколько не изменилось, весьма равнодушно он сказал своему сосуду: "Удивительно, до какой степени маленький великий князь Николай похож на своего деда". Талызин, напротив того, побледнел; но полковница сочла более благо-

  

   ¹) Юлия  Феодоровна   Адлерберг,  рожд.  Багговут  (р. 1760 г. f 1839 г.), мать графа В. Ф. Адлерберга.

   400

   разумным не сообщать этого замечания вдовствующей императрице¹).

   Эту последнюю, в ея печали, новая императрица покидала как можно реже и выказывала ей самыя нежныя дочерния чувства. Мария Феодоровна была весьма тронута этим вниманием. Тайный советник Николаи находился у нея в то самое время, когда доложили о молодой императрице. Он просил позволения тут же повергнуть ей свое почтение. "Сделайте это", сказала Мария Феодоровна весьма громко, когда входила Елисавета: "ей никогда нельзя в достаточной степени оказать почтения". Потом пошла к ней навстречу, и обе со слезами обнялись.