Толстой Лев Николаевич - Исследование догматического богословия

   Всё это до сих пор говорит только о том, что Христос желал распространения своего учения - учения о царстве божием. И до сих пор ничто не противоречит тому смыслу, который богословие придает- церкви. Все верующие во Христа, естественно, должны были соединиться верою в Христа. Но вслед за тем богословие говорит:

  

   2) Но чего желал Христос, то и совершилось. Он сам положил начало и основание для церкви своей, когда избрал себе первых двенадцать учеников, которые, веруя в него, находясь под его властию, составляли единое общество под единого главою (Иоан. 17, 13) и образовали первую его церковь; когда, с другой стороны, сам установил всё, что нужно для образования из последователей ею определенного общества. Именно: а) учредил чин учителей, которые бы распространили его веру между народами (Еф. 4, 11, 12); б) установил таинство крещения для принятия в это общество всех тех, которые уверуют в него (Матф. 28, 19; Иоан. 3, 3; 4, 1; Марк. 16, 1.5); в) таинство евхаристии для теснейшего соединения членов общества между собою и с ним, как главою (Матф. 26, 26-28; Марк. 14, 22-24; Лук. 22, 19, 20; 1 Кор. 12, 23-26); г) таинство покаяния для примирения и нового соединения с ним и церковию тех членов, кои нарушают его законы и уставы (Матф. 18, 15-18), равно как и все прочий таинства (Матф. 18, 18; 28, 19; 19, 4-6; Марк. 6, 13 и др.) Посему-то, еще во дни общественного служения своего, господь говорил о церкви своей, как уже существовавшей (Матф. 18, 17) (стр. 194).

  

   Здесь со слов: "определенное общество" начинается уже явное отклонение от данного смысла церкви и вносится понятие церкви совсем иное, чем соединение всех верующих. Здесь явно говорится о церкви учительной, о которой еще ничего не было сказано. Говорится, что Христос поставил учителей для распространения его веры между народами, несмотря на то, что это понятие учительства не входит в определение церкви, как соединения верующих. Еще менее входят в это определение таинства. Как то, так и другое определяет церковь избранных среди верующих. Но положим, что богословие не держится строго своего определения, но оно излагает учение о той исключительной церкви, которая имеет власть учить и преподавать таинства. Посмотрим, на чем основывается это.

   Говорится, что Христос основал сам церковь с учителями, таинствами крещения, евхаристии и покаяния, и приводятся цифры текстов, но тексты не выписываются. Вот эти тексты:

  

   Иоанна ХVII 13. "Ныне же к тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость мою совершенную". Это приводится в доказательство того, что Христос установил единое общество - церковь. Очевидно, что текст этот не имеет ничего общего с установлением церкви.

   Еф. IV, 11-12. "И он поставил одних апостолами, других пророками, иных евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на деле служения, для созидания тела Христова". Эти слова Павла приписываются Христу.

   Остальные тексты уже приводились, но поразителен текст,. доказывающий, что Христос учредил покаяние:

   Матф. XXVIII, 18. "И, приблизившись, Иисус сказал им: "дана мне всякая власть на небе и на земле". На этом тексте богословие основывает учреждение Христом таинств, не принимая в соображение того, что тут сказано только то, что (по неправильному толкованию богословия, которое будет рассмотрено после) Христос передает свою впасть апостолам, но не сказано, в чем должна состоять эта власть. А потому на этих словах могут с таким же правом основываться всевозможные ложные учения. Но и подобрав все эти мнимо подтверждающие тексты, богословие в конце само оговаривается и признает, что при Христе церкви с таинствами и учителями еще не существовало. В этих рассуждениях богословие уже подготавливает читателя к тому замещению понятия церкви - соединения всех верующих - понятием церкви учительной и священнодействующей. Но в следующем рассуждении уже прямо говорится о церкви не в том смысле, в котором она понималась, как о всех верующих, а о церкви исключительной, отделенной своим устройством и правами от всех остальных верующих.

  

   3) "Облеченные силою свыше" (Лук. 24, 46), св. апостолы, вследствие божественного посольства, "исшедше проповедаша всюду, господу споспешствующу и слово утверждающу последующими знаменми" (Марк. 1.6, 20). И - а) из верующих в разных местах старались составлять общества, которые именовали церквами (1 Кор. 1,2; 16, 19); б) заповедывали этим верующим иметь собрания для слушания слова божия и возношения совокупных молитв (Деян. 2, 42, 46; 20, 7); в) увещевали их "блюсти единение духа в союзе мира", - представляя им, что они все образуют "единое тело" господа Иисуса, коего суть только разные члены, имеют "единого господа, едину веру, едино крещение" (Еф. 4, 3, 4; 1 Кор. 12, 27), и "вси от единого хлеба причащаются" (1 Кор. 10, 17), т. е. имеют всё и для внутреннего, и для внешнего единства; г) наконец, повелевали им не оставлять своего собрания, под опасением отлучения от церкви и вечной погибеле (Евр. 10, 24, 25). Таким образом по воле и при содействии спасителя, который сам непосредственно положил основание для церкви своей, она насаждена потом во всех концах вселенной (стр. 195).

   Говорится, что церковь была не одна, а многие, отдельные. Говорится, что все они были одно тело Христа, но что вместе с тем уже была такая одна церковь, от которой отлучались кем-то те, которые оставляли собрания. Какая была эта, отлучавшая от себя церковь, не сказано.

   Так что, очевидно, богословие трактует уже не о той церкви, которую оно определяло, а о какой-то другой, определение которой умышленно не дается.

   (О том, как неправильно пользуется богословие текстами Евангелий для подтверждения своих тезисов о церкви, будет сказано в своем месте.)

   В следующем параграфе становится очевидно, что речь идет не о церкви, как соединении из всех верующих во Христа, а о совсем другой церкви.

   ¿ 168. "Пространство церкви Христовой: кто принадлежит и кто не принадлежит к нет (стр. 195). Доказывается, что к этой, еще не определенной, церкви принадлежат все православно-верующие. Но кто решает вопрос православия и неправославия, не сказано. Между прочим подробно определяется, кто эти неправославно-верующие. Об этом идет речь на десяти страницах, и рассуждения эти о еретиках и раскольниках, исключаемых из той православной церкви, которая еще не определена, замечательны:

   Чтобы правильнее судить о раскрытых нами положениях касательно еретиков и раскольников, надобно знать, что ересь и что раскол и какие здесь разумеются еретики. О ереси и расколе дают нам следующие понятия древние учители церкви:

   а) Св. Василий Великий: "Иное нарекли древние ересию, иное расколом, а иное самочинным сборищем; еретиками назвали они совершенно отторгшихся и в самой вере отчуждившихся; раскольниками - разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных и о вопросах, допускающих уврачевание; а самочинными сборищами - собрания, составляемые непокорными пресвитерами или епископами и ненаученным народом".

   б) Блаж. Иероним: "Между ересию и расколом, по моему мнению, то различие, что ересь состоит в низвращении догмата, а раскол также отлучает от церкви по причине несогласия с епископом (propter episcopalem dissensionem). Следовательно, эти две вещи по происхождению могут казаться различными в известных отношениях; но в основании нет раскола, который бы не имел чего-либо обшего с какою-либо ересию по восстанию против церкви" (стр. 203).

  

   Еще замечательнее следующие слова:

  

   Когда же говорим, что еретики и раскольники не принадлежат к церкви, разумеем не тех из них, которые держатся ереси или раскола втайне, стараясь казаться принадлежащими к церкви и наружно исполняя ее уставы; или-увлекаются еретическими и раскольническими заблуждениями по невежеству и без всякой злонамеренности и упорства; ибо очевидно, что они ни сами видимо не отлучили еще себя от общества верующих, ни отлучены властию церкви, хотя, быть может, и отлучены уже сокровенным от нас и от них судом божиим: таковых людей всего лучше предоставлять суду того, который ведает самые помышления человеческие и испытует сердца и утробы. Но разумеем еретиков и раскольников явных, которые уже отделились от церкви или отлучены ею, и, следовательно, еретиков и раскольников намеренных, упорных и потому в высочайшей степени виновных. Против них-то собственно направлены были изречения св. отцов и учителей церкви, приведенные нами выше (стр. 204).

  

   Т. е.: лги перед богом, тогда мы тебя не отлучим, а ищи истины и посмей не согласиться с нами, мы проклянем тебя. Церковь, по смыслу, принимаемому богословием, состоит из всех верующих во Христа, и эта церковь отделяет еретиков и отлучает их.

   ¿ 169. "Цель Христовой церкви и данные ею для цели средства".. Цель церкви - освящение людей грешников. Средства же для этого церкви:

   а) сохранять драгоценный залог спасительного учения веры (1 Тим. 6, 20; 2 Тим. 1, 12-14) и распространять это учение посреди народов; б) сохранять и употреблять во благо людей божественнные таинства и вообще священнодействия; в) сохранять богоучрежденное в ней управление и пользоваться им сообразно с намерением господа (стр. 207).

   Церковь понимается, как все верующие во Христа, и говорится о том, что эта церковь должна священнодействовать и управлять. Очевидно, что священнодействовать все верующие над собой и управлять сами собою не могут и что потому богословие под словом церковь разумеет что-то еще другое и это-то другое и ставит на место первого определения церкви.

   Далее говорится:

   ¿ 170. "Необходимость принадлежать к церкви Христовой для достижения спасения" (стр. 207).

   Вне церкви - спасения нет. И доказывается необходимость принадлежности к церкви. Доказывается это тем, что:

   1) Вера во Иисуса Христа, примирившего нас с богом: "несть бо иного имене под небесем данного в человецех, о немже подобает спастиси нам" (Деян. 4, 12); и еще прежде сказал сам спаситель: "веруяй в сына, имать живот вечный; а иже не верует в сына, не узрит живота, но гнев божий пребывает на нем" (Иоан. 3, 36). Но истинное учение Христово и о Христе сохраняется и проповедуется только в церкви его и церковию, без чего не может быть и истинной веры (Рим. 10, 17) (стр. 207 и 208).

  

   Так что вера в Христа уже становится не только определением церкви, но оказывается, что вместо веры в Христа подставляется вера в церковь.

  

   2) Участие в св. таинствах, чрез которые подаются нам "вся божественные силы, яже к животу и благочестию" (2 Петр. 1, 3) (стр. 208).

  

   3) Последнее - добрая жизнь.

   Доказательства этому:

  

   1) Вне церкви нет ни слышания, ни разумения слова божия; нет истинного богопо чтения; не обретается Христос, не сообщается дух святой. Смерть спасителя не доставляет спасения; нет трапезы тела Христова; нет плодотворной молитвы, не может быть ни спасительных дел, ни истинного мученичества, ни высокой девственности и чистоты, ни душеполезного поста, ни благословения божия.

   2) А в церкви, напротив, благоволение и благодать божия; в церкви обитает триединый бог, в церкви познание истины, познание бога и Христа, преизобилие благ духовных; в церкви истинные, спасительные догматы, истинная от апостолов происходя1цая вера, истинная любовь и прямой путь к вечной жизни (стр. 210 и 211).

  

   О церкви уже сказано всё, что нужно было сказать богословию. Сказано, что она основана Христом, определено, кто принадлежит и кто не принадлежит к ней, сказано о цели ее и средствах, сказано, что необходимо принадлежать к ней, чтобы достигнуть спасения, но сама церковь еще не определена. Сказано только, что смысл ее - это верующие во Христа, только с тем прибавлением, что церковь составляют верующие во Христа именно так, как учит церковь верить в Христа. Т. е., короче сказать, смысл церкви теперь видоизменился так: церковь составляют все верующие в церковь. Но что есть эта сама церковь, освящающая людей и устанавливающая догматы, до сих пор еще не определено. Только во втором отделе в ¿ 171 эта таинственная церковь, наконец, получает не то что определение, а такое описание, из которого, наконец, можно вывести ее определение, соответствующее ее деятельности: освящения в установления догматов.

   ¿ 171. Определив объем церкви своей, указав ее цель и дав необходимые средства для цели, господь Иисус дал ей вместе определенное устройство, которым вполне обеспечивается я облетается достижение этой цели. Устройство церкви состоит в том, что - а) она разделяется, по составу своему, на две существенные частя: паству и богоучрежденную иерархию, поставленные в известном отношении между собою; б) иерархия подразделяется па своп три существенные, отличные от другой и связанные между собою, степени; в) паства и иерархия подчинены верховному судилищу соборов - и г) наконец всё стройное тело церкви, образующееся из столь разных и премудро расположенных между собою членов, имеет единую главу в самом господе Иисусе Христе, оживляющем ее пресв. Духом своим (стр. 211 и 212)

  

   Только теперь дается, наконец, определение того, что такое та церковь, о которой говорилось всё время, та самая, которая должна освящать людей, и та, которая изрекла все догматы, изложенные до сих пор. Я не оспариваю еще того, что это учреждение церкви, установившее все догматы, едино, и свято, и имеет во главе Христа, и что вне ее спастись нельзя, но я желал бы, чтобы прежде было сказано подлежащее, а потом сказуемое, чтобы прежде было сказано, про что именно говорится, что оно свято и едино и имеет во главе Христа, а потом уже о том, что оно свято и т. д. В изложении же богословия был принят обратный порядок. Всё время говорилось о единстве, святости, непогрешимости церкви, излагалось се учение, и только теперь сказано, что она такое. Теперь только из параграфа 171 уясняется то, что есть та церковь, которая освящает людей таинствами и которая среди ложных догматов устанавливает истинные. Сказано, что церковь делится на иерархию и паству. Иерархия освящает и учит. Паства освящаема и управляема и поучаема иерархией. Она должна повиноваться, и потому освящает, управляет, устанавливает догматы одна иерархия. И потому одна иерархия отвечает тому определению церкви, из которого вытекает ее деятельность - освящения и установления догматов, и потому свята и непогрешима иерархия. Церковь - это есть иерархия. Только иерархия отвечает вполне тому, о чем говорилось всё время под именем церкви.

   В параграфе 172 сказано, что пастыри должны учить, руководить паству, священнодействовать для нее, управлять ею, а паства должна повиноваться.

   Григорий Богослов говорит:

  

   "Как в теле иное начальствует и как бы председательствует, а иное состоит под начальством и управлением, так и в церквах... Бог постановил, чтобы одни, для кого сие полезнее, словом и делом направляемые к своему долгу, оставались пасомыми и подначальными; а другие, стоящие выше прочих по добродетели и близости к богу, были пастырями и учителями к совершению церкви, и имели к другим такое же отношение, какое душа к телу и ум к душе, дабы то и другое, недостаточное и, будучи подобно телесным членам, соединено и сопряжено в один состав, совокуплено и связано союзом духа, представляло одно тело,

   совершенное и истинно достойное самого Христа - нашей главы". Посему-то общества христиан, самовольно выходивших из повиновения епископу и пресвитерам и без них совершавших свои богослужения, древние учители считали недостойными имени церкви и называли- "еретическими, скопищами отщепенцев, злонамеренных, зловредных" и т. п. (стр. 218).

  

   Церковь, та церковь, на которой зиждется всё учение, есть иерархия.

   Богословие излагало прежде учение о единой церкви, благодатном царстве, теле Христовом, о церкви живых и умерших и ангелов, потом о всех верующих во Христа, потом понемножку оно к этому первому определению присоединило другое понятие, а потом уже, наконец, незаметно подставило вместо этой церкви иерархию. Богословие очень хорошо знает это - знает то, что, по его понятию, церковь есть только иерархия, и иногда высказывает это, как это высказано в "Введении к догматическому богословию", как это высказано у восточных патриархов, как это всегда высказывается католичеством, но богословию вместе с тем нужно подтвердить и то свое определение, что церковь есть собрание всех верующих, и потому богословие не любит прямо говорить того, что церковь есть иерархия. Богословие знает, что сущность дела есть непогрешимость и святость иерархии, и потому ему нужно прежде всего доказать, что иерархия установлена Христом и что богословие есть изложение догматов, утвержденных этой самой иерархией. Только доказать, что преемственная иерархия учреждена Христом, - и иерархия, и мы, наследники этой иерархии, и тогда, как ни понимать церковь, сущность церкви, хранительницы истины, будет в иерархии. И вот поэтому богословие все силы употребляет на то, чтобы доказать невозможное - то, что Христос установил иерархию, и еще преемственную, и что иерархия такая-то, то есть наша, есть законная наследница, а иерархия такая-то, не наша, незаконная.

   Вот как доказывает это богословие:

   ¿ 172. "Паства и богоучрежденная иерархия с их взаимным отношением".

  

   I. Нетрудно показать, вопреки мнению некоторых неправомыслящих, (именно - протестантов, которые не признают, чтобы Христос учредил в церкви особое священноначалие или иерархию, а утверждают, что все верующие, по силе таинства крещения, суть равно священники бога вышнего, но так как всем невозможно отправлять обязанностей священства, то верующие и избирают сами из среды себя особых мужей, как своих "представителей", которых и облекают правами священноначалия) что разделение членов церкви на два упомянутые класса ведет свое начало от самого спасителя. Неоспоримо, что сам господь учредил в церкви своей особое сословие людей, составляющее собою иерархию и что этих-то собственно людей, и только их одних, он уполномочил распоряжать теми средствами, какие даровал он церкви для ее цели: т. е. уполномочил быть в ней учителями, священнослужителями и духовными управителями, а отнюдь не предоставил сего безразлично всем верующим, повелевши им, напротив, только повиноваться пастырям (Правосл. испов., ч. 1, отв. на вопр. 109; Посл. восточных патриархов о прав. вере, чл. 10;