вызванный уже из гроба, благословлял народ, именуя всех своими любезными детьми
духовными, и молил их не проливать крови братьев. Мятеж утих; самые неистовые с
умилением внимали гласу святого отшельника, стоявшего на Праге смерти, и не
дерзнули быть ослушными. Но справедливость требовала наказать виновников
действия насильственного и беззаконного: села честолюбивого Сильвестра и других
Вельмож Славянского Конца были
взяты на щит, то есть разорены по
определению Веча. Пострадали и невинные: ибо осторожная рассмотрительность не
свойственна мятежному суду народному. На место Сильвестра избрали нового
Посадника, и город успокоился.
В самой тихой Москве, не знакомой с бурями
гражданского своевольства, открылось дерзкое злодеяние, и дремлющее
Правительство оставило виновников под завесою тайны. Тысячский столицы, именем
Алексей Петрович, важнейший из чиновников и подобно Князю окруженный
благородною, многочисленною дружиною, был в час заутрени найден мертвый среди
городской площади, со всеми признаками убиенного - кем? неизвестно. Говорили
явно, что он имел участь Андрея Боголюбского и что ближние Бояре, подобно
Кучковичам, умертвили его вследствие заговора. Народ встревожился: угадывали
злодеев; именовали их и требовали суда. В самое то время некоторые из Московских
Вельмож - опасаясь, как вероятно, торжественного обвинения - уехали с
семействами в Рязань к Олегу, врагу их Государя, и слабый Иоанн, дав время
умолкнуть общему негодованию, снова перезвал оных к себе в службу.
Даже и Церковь Российская в Иоанново время
представляла зрелище неустройства и соблазна для Христиан верных. В год
Симеоновой кончины Архиепископ Новогородский, Моисей, отправил Посольство к
Греческому Царю и к Патриарху жаловаться на беззаконное самовластие Митрополита:
вероятно, что дело шло о церковных сборах, коими наши Митрополиты отягчали
Духовенство, называя оные учтивым именем даров. Послы, принятые весьма
благосклонно, возвратились с дружественными грамотами от Императора Иоанна
Кантакузина и Патриарха Филофея, украшенными златою печатаю, как сказано
в летописи. Содержание грамот нам неизвестно; но кажется, что Филофей, как
хитрый Грек, отделался только ласковыми словами: ибо не хотел ссориться с
Российскими Митрополитами, которые никогда не ездили в Царьград без даров
богатых. В знак особенного уважения к святителю Моисею он прислал ему
крещатые ризы или Полиставрион.
Сия жалоба Новогородского Духовенства на Главу
Церкви - вынужденная сребролюбием предместника Алексиева, Феогноста - оскорбляла
достоинство Митрополитов. Другое происшествие сделало еще больше соблазна.
Патриарх Филофей, вместо одного законного Митрополита для России, поставил в
Константинополе двух: Св. Алексия, избранного Великим Князем, и какого-то Романа
(вероятно, Грека). Сия новость изумила наше Духовенство; оно не знало, кому
повиноваться, ибо Митрополиты были не согласны между собою: Роман же, обязанный
Святительством действию корысти, всего более думал о своих доходах и требовал
серебра от Епископов. Св. Алексий - не искав чести, по словам летописи,
но от чести взысканный - вторично отправился в Константинополь с жалобами
на беспорядок дел церковных, и Филофей, желая примирить совместников, объявил
его Митрополитом Киевским и Владимирским, а Романа Литовским и Волынским.
Несмотря на то, сей последний без дозволения Алексиева жил несколько времени в
Твери и вмешивался в дела Епархии, призванный, кажется, Всеволодом Холмским,
который сам ездил тогда в Литву. Роман заслужил его благодарность, убедив (в
1360 году) Князя Василия Михайловича отдать племянникам третью часть Тверского
Княжения; был осыпан почестями и дарами при дворе, но не мог склонить на свою
сторону Епископа Феодора, не хотевшего иметь с ним никакого сношения.
Алексий же, более и более славясь
добродетелями, имел случай оказать важную услугу отечеству. Жена Чанибекова,
Тайдула, страдая в тяжкой болезни, требовала его помощи. Хан писал к Великому
Князю: "Мы слышали, что Небо ни в чем не отказывает молитве главного Попа
вашего: да испросит же он здравие моей супруге!" Св. Алексий поехал в Орду с
надеждою на Бога и не обманулся: Тайдула выздоровела и старалась всячески
изъявить свою благодарность. В сие время Ханский посол Кошак обременял
Российских Князей беззаконными налогами: милость Царицы прекратила зло; но
добрый Чанибек - как называют его наши Летописцы - жил недолго. Завоевав
в Персии город Таврис (основанный любимою супругою славного калифа,
Гарун-Алрашида, Зебеидою) и навьючив 400 вельблюдов взятыми в добычу
драгоценностями, сей Хан был (в 1357 году) злодейски убит сыном Бердибеком,
который, следуя внушениям Вельможи Товлубия, умертвил и 12 братьев. Митрополит,
очевидец столь ужасного происшествия, едва успел возвратиться в Москву, когда
Бердибек прислал Вельможу Иткара с угрозами и с насильственными требованиями ко
всем Князьям Российским. Они трепетали, слыша о жестоком нраве его: Св. Алексий
взял на себя укротить сего тигра; снова поехал в столицу Капчакскую и
посредством матери Бердибековой, Тайдулы, исходатайствовал милость для
Государства и Церкви. Великий Князь, его семейство, Бояре, народ встретили
добродетельного Митрополита как утешителя Небесного, и - что было всего
трогательнее - осьмилетний сын Иоаннов, Димитрий, в коем расцветала надежда
отечества, умиленный знаками всеобщей любви к Алексию, проливая слезы, говорил
ему с необыкновенною для своего нежного возраста силою: "О Владыко! Ты даровал
нам житие мирное: чем изъявим тебе свою признательность?" Столь рано
открылась в Димитрии чувствительность к заслугам и к благодеяниям
государственным! - Успокоив Россию, Митрополит жил два года в Киеве, оставленном
его предместниками, среди развалин и печальных следов долговременного запустения
стараясь обновить церковное устройство и велелепие храмов.
Иоанн надеялся княжить мирно; но скоро Царевич
Татарский, Мамат-Хожа, приехал в Рязань и велел объявить ему, что время
утвердить законный рубеж между Княжением Олеговым и Московским: то есть
корыстолюбивый Царевич, уже славный злодеяниями насилия, хотел грабить в обеих
землях под видом размежевания оных. Великий Князь, ссылаясь на грамоты Ханские,
ответствовал, что он не впустит посла в Московские области, коих границы
известны и несомнительны. Ответ смелый; но Иоанн знал, что Мамат-Хожа действует
самовольно, без особенного Ханского повеления; знал, может быть и то, что
Бердибек уже недоволен сим Вельможею, который скоро долженствовал возвратиться в
Орду и заплатил там жизнию за убиение какого-то любимца Царева.
Княжив 6 лет, Иоанн скончался Монахом на
тридцать третьем году от рождения [13 ноября 1359 г.], оставив по себе имя
Кроткого, не всегда достохвальное для Государей, если оно не соединено с
иными правами на общее уважение. - Подобно отцу и брату, он написал Духовную, в
коей приказывает Москву двум юным сыновьям, Димитрию и Иоанну, уступая треть ее
доходов шестилетнему племяннику, Владимиру Андреевичу, и веля им вообще блюсти,
судить и рядить земледельцев свободных, или численных людей; отдает
супруге Александре разные волости и часть Московских доходов, а Димитрию Можайск
и Коломну с селами, Иоанну Звенигород и Рузу; утверждает за Владимиром
Андреевичем Удел отца его, за вдовствующею Княгинею Симеона и Андреевою, именем
Иулианиею, данные им от супругов волости, с тем, чтобы после Иулиании
наследовали сыновья великого Князя и Владимир Андреевич, а после Марии один
Димитрий. Из драгоценностей оставляет Димитрию икону Св. Александра, золотую
шапку, бармы, жемчужную серьгу, коробку сердоликовую, саблю и шишак золотые;
Иоанну также саблю и шишак, жемчужную серьгу, стакан Цареградский, а двум
будущим зятьям по золотой цепи и поясу; отказывает, вместо руги,
некоторую долю Княжеских прибытков церквам Богоматери на Крутицах, Успенской и
Архангельской в Москве; дает волю Казначеям своим, сельским Тиунам, Дьякам, всем
купленным людям, и проч.
Достопамятным случаем Иоанновых времен,
связанным с нашею историею, было происхождение нынешней Молдавской области, где
в течение семи веков, от третьего до десятого, толпились полудикие народы Азии и
Европы, изгоняя друг друга и стремясь грабить Империю Греческую.
Нестор говорит, что Славяне Российские, Лутичи
и Тивирцы, издавна жили по Днестру до самого моря и Дуная, имея селения и
города. Князья Галицкие во XII веке без сомнения владели частию
Бессарабии и Молдавии, где обитали тогда, под именем Волохов, остатки древних
Гетов, смешанных с Римскими поселенцами первого столетия, также некоторые
Печенеги и Половцы. Заметим еще, что в Российской Географии XIV века именованы
Белгород (или Акерман), Романов, Сучава, Серет, Хотин, в числе наших
старинных городов. Падение Галицкого Княжения оставило Молдавию в жертву
Татарам, и сия земля, граждански образованная Россиянами, снова обратилась в
печальную степь: города и селения опустели. Когда же Моголы, устрашенные
счастливым оружием Людовика Венгерского, около половины XIV века удалились от
Дуная: тогда Волохи, предводимые Богданом или Драгошем, жив прежде в Венгрии, в
Мармаросском Графстве, явились на берегах Прута, нашли там еще многих
Россиян и поселились между ими на реке Молдове, сперва угождали им
и сообразовались с их гражданскими обычаями, для своей безопасности; наконец же
сии гости столь размножились, что вытеснили хозяев и, возобновив древние наши
города, составили особенную независимую Державу, названную Молдавиею,
коею управляли наследники Богдановы под именем Воевод и где язык наш до самого
XVII века был не только церковным, но и судебным, как то свидетельствуют
подлинные грамоты Молдавских Господарей. Таким же образом произошло и Княжение
Волошское, но еще ранее: Нигер, если верить преданию, во XII или в XIII столетии
вышедши из Трансильвании со многими своими единоземцами, Волохами, основал
Терговисто, Бухарест и властвовал там до конца жизни; преемниками его были
другие, избираемые народом Воеводы, которые зависели иногда от сильных Государей
Венгерских.
Глава XII
ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ДИМИТРИЙ КОНСТАНТИНОВИЧ. ГОДЫ 1359-1362
Царевичи Могольские Христианской Веры. Наследственное право.
Приобретения Ольгердовы. Мятежи в Орде. Суд Князей с Болгарами. Москва
удерживает право Великого Княжения. Отрок Димитрий.
В одно время с Великим Князем Иоанном
Иоанновичем умер и Хан Бердибек, быв жертвою своего гнусного распутства, и
Кульпа, родственник его, воцарился, имея двух сыновей Христианской Веры, Иоанна
и Михаила, обращенных, может быть, Римскими Миссионариями или нашим Епископом
Сарайским. Сие важное обстоятельство казалось весьма благоприятным для Христиан;
но Кульпа властвовал только 5 месяцев и погиб вместе с сыновьями, убитый
Наврусом, одним из потомков Чингисова сына, Туши-хана. Князья России явились в
Орде с дарами, и новый Царь дал Великое Княжение Димитрию Суздальскому, меньшему
брату Андрея Константиновича: ибо Андрей, как сказано в некоторых летописях, не
захотел сей чести. Современники удивились такой несправедливости, рассуждая, что
сын, и еще меньший, не может требовать достоинства, коего не имели ни отец, ни
дед его, и что оно принадлежит роду Князей Московских: мнение, основанное
единственно на обычае; в самом же деле Андрей и Димитрий Константиновичи были
коленом ближе к Ярославу II, нежели внуки Калитины, и малолетство последних
также удаляло их от главного престола Российского, окруженного опасностями и
заботами.
Избранный Ханом Великий Князь въехал [22 июня
1360 г.] в Владимир, к удовольствию жителей обещая снова возвысить достоинство
сей падшей столицы. Он надеялся, как вероятно, перезвать туда и Митрополита; но
Алексий, благословив его на княжение, возвратился в Москву, чтобы исполнить обет
Святителя Петра и жить близ его чудотворного гроба. - Новгород, не любя и боясь
самовластия Князей Московских, охотно принял Наместников Димитрия
Константиновича; а Димитрий, желая только пользоваться Княжескими доходами,
согласился на все предложенные ему там условия. - В сие время Новогородцы не
имели войны, однако ж старались более и более укреплять столицу: взяли казну
Софийскую, собранную Архиепископом Моисеем, и поправили каменные городские
стены. Духовенство не роптало на такое употребление церковного серебра,
рассуждая благоразумно, что отечество и Святая София нераздельны и что
безопасность первого утверждает благосостояние церкви. Немцы и Шведы не
тревожили Новагорода; но хищный Ольгерд устрашал его и всю Россию, непрестанно
думая о завоеваниях. По кончине Иоанна Александровича Смоленского он взял город
Мстиславль и Ржев; овладел еще прежде Белым, осаждал даже в Смоленске Иоаннова
сына, Енязя Святослава, и беспокоил Тверскую область. Россия, с тайным
удовольствием видя междоусобие Моголов, в то же время опасалась быть жертвою
Литовского завоевателя.
[1361 г.] Царство Капчакское явно клонилось к
падению: смятение, измены, убийства изнуряли его внутренние силы. Один из
Полководцев, именем Хидырь, кочевав за рекою Уралом, пришел на берега Волги,
обольстил Вельмож Ординских, убил Навруса, Царицу Тайдулу и сделался Великим
Ханом. Еще Князья наши рабски повиновались сим хищникам: Константин Ростовский
выходил в Орде грамоту на всю наследственную область свою, а Димитрий Иоаннович,
внук Давида Галицкого, на Галич, хотя сей Удел был куплен Иоанном
Данииловичем Калитою. Великий Князь, брат его Андрей Нижегородский и Константин
Ростовский долженствовали пред Ханским Послом судиться в Костроме с Болгарами,
ограбленными шайкою наших разбойников: Князья, отыскав виновных, выдали их и
сами поехали в Орду с данию. Но Хидырь уже плавал в крови своей, убиенный сыном
Темирхожею. Сей злодей царствовал спокойно только шесть дней; в седьмой открылся
бунт: Темник Мамай, сильный и грозный, возмутил Орду, умертвил Темирхожу,
перешел с луговой на правую сторону Волги и назвал Ханом какого-то Авдула.
Явились и другие цари: Кальдибек, мнимый сын Чанибеков, хотел заступить место
отца, но скоро погиб; многие Вельможи заключились в Сарае с Ханом Мурутом,
братом Хидыревым; Князь Булактемир овладел землею Болгарскою, а Тагай Бездежский
Мордовскою (где ныне город Наровчат). Они резались между собою в ужасном
остервенении; тысячи падали в битвах или гибли в степях от голода. - Князья наши
не знали, кто останется повелителем или тираном России, и спешили удалиться от
феатра убийств; некоторые были ограблены в столице Ханской, другие на возвратном
пути, и едва спасли жизнь свою.
Юный Димитрий Иоаннович Московский также
находился в Орде, но успел выехать оттуда еще до Хидыревой смерти и мятежа.
Мать, вдовствующая Княгиня Александра, Митрополит Алексий и верные Бояре пеклися
о благе отечества и Государя: действуя по их внушениям, сей отрок объявил себя
тогда соперником Димитрия Суздальского в достоинстве Великокняжеском и звал его
на Ханский суд, чтобы решить дело без кровопролития. Царство Капчакское уже
разделилось; но кто господствовал в Сарае, тот казался еще законным Ханом Орды,
и Бояре Московские вместе с Суздальскими отправились к Муруту. Вероятно, что сия
честь удивила его: угрожаемый со всех сторон опасностями, теснимый свирепым
Мамаем и будучи на троне Батыевом только призраком могущества, имел ли он право
располагать иными Державами? Однако ж, представляя лицо древних Ханов, Мурут
судил Послов и признал малолетнего Димитрия Иоанновича Главою Князей Российских,
для того, как вероятно, что, соединяя знаменитую Московскую Державу с областями
Великого Княжения, надеялся воспользоваться его силами для утверждения
собственного престола. Но как сей Хан мог послать только грамоту, а не войско в
Россию, то Князь Суздальский не уважил его суда и не хотел выехать ни из
Владимира, ни из Переславля Залесского. Надлежало прибегнуть к оружию. Все Бояре
Московские, одушевленные ревностию, сели на коней и выступили под начальством
трех юных Князей, Димитрия Иоанновича, меньшего брата его и Владимира
Андреевича. Бывший Великий Князь не ожидал того: по крайней мере не дерзнул
обнажить меча и бежал в Суздаль; а Димитрий Московский занял Переславль, с
обыкновенными обрядами сел на трон Андрея Боголюбского в Владимире, жил там
несколько дней и, возвратясь в Москву, распустил войско: ибо не думал гнать
своего предместника, оставив его спокойно княжить в Уделе наследственном.
Таким образом слабая рука двенадцатилетнего
отрока взяла кормило Государства раздробленного, теснимого извне, возмущаемого
междоусобием внутри. Иоанн Калита и Симеон Гордый начали спасительное дело
Единодержавия: Иоанн Иоаннович и Димитрий Суздальский остановили успехи оного и
снова дали частным владетелям надежду быть независимыми от престола
Великокняжеского. Надлежало поправить расстроенное сими двумя Князьями и
действовать с тем осторожным благоразумием, с тою смелою, решительностию коими
не многие Государи славятся в Истории. Природа одарила внука Калитина важными
достоинствами; но требовалось немало времени для приведения их в зрелость, и
Государство успело бы между тем погибнуть, если бы Провидение не даровало
Димитрию пестунов и советников мудрых, воспитавших и юного Князя и величие
России.