Пругавин Александр Степанович - Самоистребление

="justify">  

   94

  

   когда именно происходило то или другое самосожжение, поэтому нет возможности распределить их в строго-хронологическом порядке.

   Сгруппировав цифровые данные "о сожженных благочестия ради", - данные, заключающиеся в Синодике г. Пыпина, - в три графы, получим следующую не безынтересную статистическую табличку (см. стр. 93).

  

  

   Рассматривая эту табличку, прежде всего видим, что первые по времени 15 случаев самосожиганий унесли 8,416 человеческих жизней, следующие затем 15 случаев - 1,537 и, наконец, последние 15 случаев самосожжения унесли 149 человек. В первой графе встречаются тысячи сгоревших за раз, во второй графе - сотни и, наконец, в третьей находим лишь десятки и единицы. Так постепенно сходило с исторической сцены это страшное, до сих пор в значительной степени загадочное явление.

   Выведенная нами общая цифра всех сгоревших 10,102 челов. - отнюдь, конечно, не может считаться точной, как, впрочем, и все вообще цифры в этой таблице; не может считаться точной эта цифра уже по одному тому, что из числа 45 указанных в таблице случаев самосожжений в 14 даже приблизительно не определено число сгоревших. "И прочих с ним", или "и прочих с ними", а сколько именно было этих "прочих", - мы ничего не знаем. Наконец, в сведениях Синодика мы не находим никаких данных о случаях самосожжений, бывших в более близкое к нам время.

   У нас в обществе обыкновенно смотрят на самосожжение, как на явление, давным давно пережитое, похороненное и сданное в архив. Подобное мнение, однако, оказывается справедливым только на половину. Конечно, в наше время уже немыслима та по истине чудовищная эпидемия самосожжений, которая свирепствовала у нас в XVII и в первой половине XVIII столетия, захватывая, как чума, целые области и унося с собою тысячи жертв. Но отдельные, так сказать, спорадические случаи самосожиганий, не только единичных, но и коллективных, вполне возможны и в ниши дни.

   А. Н. Пыпин, сообщая в своем Синодике о самосожжении, бывшем в вологодской губернии в конце прошлого сто-

  

  

   летия, а именно в 1772 году, замечает: "это было, кажется, последнее самосожигательство" ¹).

   Из приведенного нами выше перечня самосожжений можно, однако, видеть, что предположение почтенного ученого, к сожалению, не оправдывается. Оказывается, что и наш культурный просвещенный XIX век не свободен от подобных печальных явлений. Последний случай коллективного самосожжения раскольников был в самое недавнее время, можно оказать, на наших глазах, а именно в 1860 году в Олонецкой губернии. В этот раз сгорело 15 человек раскольников обоего пола, в том числе женщины с малолетними детьми.

   Другой случай коллективного самосожжения раскольников, бывший в нынешнем столетии, относится к 1812 году, когда на юге России в пещере горы Шахан сожглась большая часть жителей хутора Кастенки. В виду того, что этот случай самосожжения прошел совершенно незамеченным в нашей печати, мы приведем здесь некоторые подробности, касающиеся этой катастрофы, тем более, что по своим размерам и другим особенностям случай этот заслуживает полного внимания.

   В Воронежских Губернских Ведомостях за 1869 год помещен Рассказ о самосожигателях, в котором довольно подробно сообщается о самосожжении жителей хутора Кастенки. Сколько нам известно, это единственное известие, проникшее в печать об этом случае самосожжения. Автор статьи, г. И. Н. ведет рассказ от лица встреченного им старика-козака, уроженца хутора Кастенки ²).

   Лет за 5, за 6 до 1812 года в хуторе Кастенки ³) явился какой-то "святой чернец" - отец Филатий; вырыл пещеру в горе Шахан, по близости от хутора, и поселился в ней. Начал он частенько навещать хутор, причем каждый раз приносил с собою какие-то книги, которые читал и толковал козакам. Влияние отца Филатия вскоре сказалось, и, прежде всего, на отце расскащика-козака. Он вдруг перестал брить бороду, "начал ругать попов на чем свет стоит", начал все чаще и чаще заговаривать о старой вере, об антихристе.

  

   ¹) Сводный старообрядческий синодик, стр. 58.

   ²) Воронежские Губерн. Ведомости 1869 г., N 68.

   ³) В Географическо-статистическом словаре г. Семенова мы не нашли хутора Кастенок, но там значится село Кастенок, Воронежской губернии, в 31 версте к югу от города Воронежа. В 1779 году в нем было 240 домов.

  

   96

  

   Вскоре к Филатию явился другой чернец и поселился вместе с ним в пещере. Они достали образа, книги и начали совершать "службу". В пещеру к ним стали собираться "почесть все хуторяне, потому Филатий всех их увлек в свою веру". Так прошло несколько лет. Расскащику исполнилось 18 лет, когда наступил знаменитый в летописях русской истории 1812 год. Но предоставим слово самому расскащику.

   "Настал 1812 год, - говорил он, - везде засуетились, и так страшно стало: начали набирать воинов поголовно; наши козаки должны были, окромя стариков и детей, все в поход идти. Не задолго перед тем меня, помню, взял родыч к себе погостить из дома; а я был малолеток, стало быть, миновать службы никак невозможно. Поэтому-то я из гостей с своим родычем и возвратился домой. Не доезжая верст 20 до дома, слушаем, говорят: наш хутор выгорел. Вот тебе и раз, думаю, гляди и лошади погорели, не на чем в поход идти; и так жалко стало! Мы с родычем поспешили домой, хоть родителей-то скорей утешить. Подъезжаем к хутору своему, а он стоит себе целехонек. Ну, думаю, нас обманули. Въезжаем в свой двор, все цело, в порядке, как нужно. Входим в избу, никого нет. Что за чудо? думаю; отправился по соседям; вхожу в одну избу, другую, третью, - все никого нет. Ну, думаю, все, надо быть, уехали молиться. Так обошел и я изб десять. Только подхожу к одной, слышу, точно по мертвому голосят. Я туда, гляжу: женщина так убивается, так причитывает, так плачет, просто ужасти!

   " - Что ты? - спрашиваю, - или какое несчастие?

   " - Все по-о-го-ре-е-ли, - заголосила она.

   "Я остановился, как вкопанный, и недоумению, каким это манером погорели, когда хутор цел. Я опять к ней.

   " - Кто-ж погорел-то? - спрашиваю.

   " - Все на-ши со-ко-о-ли-ки.

   "Я едва от ней допытался, что отец и мать мои и другие хуторяне сожглись в пещере.

   А ты как же избавилась? - спрашиваю ее.

   " - Да меня, - говорит, - в это время дома не было; я только ночью приехала и узнала.

   " - Кто-ж тебе, об этом сообщил?

  

  

   " - Да, - говорит, - Анютка Виляева; она не пошла в пещеру.

   "Я пошел отыскивать Анютку; был в их доме; там нет никого; спросить не у кого... зарыдал я и побрел домой. Вхожу в избу свою, а эта самая девка-то Виляева и родыч сидят и плачут, чуть не голосят. Ну, думаю, рассказала она всю притчу! Начал я ее расспрашивать, и она рассказала мне, что сгорели все.

   " - Чернец, - говорит, - задумал делать какое-то освящение домов в хуторе. Только однажды он ночью приезжает с ризами и начал служение; наши хуторяне почесть все были. Глядим, отворяется дверь и входит заседатель (а тогда, в 12-м году, когда сделалась такая суматоха, заседатели сами ездили по своему округу с бумагами, переписывали всех годных к службе, осматривали их мундиры, лошадей и проч.). Так вот, по этой-то причине сюда и попал тогда заседатель; а он был такой строгий, бедовый. Как вошел он, как услышал их пение, как крикнет на них: "Что это значит? Что это у вас тут за люди скрываются?" Потом как крикнет на Филатия: "Ты что за человек? Должно быть, беглец какой? Есть, говорит, документы у вас? Показывай, а то иначе свяжу, да к начальству представлю! А Филатий был в ризах и с кадилом; видит, что дело-то плохо, все к двери ближе, да ближе, да в чем был, так и убежал. Заседатель тут еще больше разгорячился и объявил козакам: "Если вы, говорит, не представите этих людей, то вам худо будет, а я наберу казаков из другой станицы и поеду сам, а их уж разыщу!" Потом, когда заседатель уехал, Филатий начал убеждать их сжечься; все согласились и сожглись, кроме Виляевой, которая нам рассказала об этом. Конечно, из наших хуторян тогда в живых осталось человек 30; иных дома не было, а иные перешли из нашего хутора в другой; те только и остались".

   На другой день расскащик вместе с родичем ходили к пещере; страшная картина представилась их глазам. Двери, ведшие в пещеру, обгорели, своды обвалились, а изнутри несло такими ужасным, одуряющим смрадом, что невозможно было приблизиться к входу.

   Из рассказа не видно, как велик был сгоревший хутор, и сколько приблизительно народу погибло в огне,

  

   98

  

   в пещере. Точно также в рассказе весьма мало выясняются побудительные внутренние мотивы, вызвавшие это страшное происшествие. Без сомнения, в местных архивах должны находиться документы, касающиеся этого печального события и так или иначе выясняющие его. Было бы весьма желательно, чтобы из среды местного общества нашлись лица, которые взяли бы на себя труд разыскать в архивах сведения по этому вопросу, и затем поделились бы своими изысканиями с читающей публикой.

  

  

  

   До сих пор с точностью не определено время, в которое проявилось у нас самосожигательство. Во всяком случае, оно обнаружилось не ранее тех преследований, которые предприняты были против раскольников при патриархе Никоне. Первое по времени указание на самосожигательство встречается в одном из сочинений Аввакума (Книга на крестоборную ересь), написанном им в 1675 году, во время заточения в Пустозерском остроге. Аввакум упоминает о самосожигательстве "ревнителей закона", т. е. раскольников, как о явлении, если и не обыкновенном, то, во всяком случае, не исключительном в его время.

   Сидя в Пустозерском остроге, Аввакум, как известно, написал множество посланий к своим последователям, - посланий, в которых он обличал Никона, обвинял его "в искажении правоверия" и с необыкновенною резкостью поносил патриарха за его крутые, суровые меры против "ревнителей закона". В Книге на крестоборную ересь Аввакум так же больше всего распространяется о гонениях и страданиях, которые выносили проповедники и последователи раскола от Никона. За то, что он, Аввакум, вместе "со отцы и братиею, не умолчав, начали обличать еретика и предтечу антихриста", т. е. Никона, последний "мучил их много и разослал в ссылки всех".

   Так, "Павла Коломенского в Новгородских пределах огнем сожег; Даниила протопопа костромского в Астрахани в тюрьме заморил, муромского протопопа Логина, расстригши, в Муром сослал и т. п.: самого Аввакума в Даурскую землю сослал,

  

  

   тысяч с двадцать за Сибирь". Далее идет речь о страданиях, испытываемых в Пустозерском остроге как самим Аввакумом, так и его главными последователями: Епифанием, Лазарем, Феодором и Киприаном; затем указывается, что "Соловецкий монастырь в осаде семь лет сидит", что "на Москве старца Авраамия, духовного сына Аввакумова, в костер сожгли и многих других пожгли, повешали" и т. д., и т. д.

   И вот, нарисовавши эту мрачную картину гонений, страданий и преследований, Аввакум тут же, вслед за этим, прибавляет: "А иные ревнители закона суть уразумеша лесть отступления, да не погибнут зле духом своим, собирающеся во дворы с женами и детками, и сожигахуся огнем своею волею. Блажен извол сей о Господе!"

   В своих посланиях Аввакум то и дело убеждает последователей не бояться смерти, но не добровольной, - как утверждают некоторые исследователи ¹), - а насильственной мученической смерти от гонителей. В известных словах Аввакума: "Боишься пещи той? Дерзай, плюй на нее!" и т. д. обыкновенно видят поощрение, призыв к добровольному самосожигательству; но это совершенно ошибочно, и, чтобы убедиться в этом, достаточно прочесть то место из послания Аввакума, из которого вырываются приведенные фразы, обыкновенно без всякой связи с предыдущим.

   В послании к одному из своих последователей, какому-то "Симеону Богоприимцу, Аввакум, убеждая не бояться смерти, особенно сожжения в огне, пишет: "Хотя и бить станут или жечь: ино слава Господу Богу о сем. На что лучше сего? С мученики в чин; со апостолы в полк, со святители в лик... А в огне-то здесь не большое время потерпеть... Боишься пещи той? Дерзай, плюй на нее, не бось. До пещи страх-от, а егда в нее вошел, тогда и забыв вся", и т. д. ²)

   В прежнее время многие полагали, что самосожигатели составляли особую секту, но учению которой самосожжение ставилось в непременное условие душевного спасения. Протоиерей Андрей Иоаннов приписывает эту черту филипповщине, последователей которых он называет также сожигателями и мо-

  

   ¹) Например, г. Загоскин; см. его статью в "Литературном сборнике", Волжского Вестника, стр. 166.

   ²) Александр Б.: "Описание некоторых сочинений, написанных русскими раскольниками". Спб, 1861 г., ч. II, стр. 33.

  

   100

  

   рельщиками. Такого взгляда на самосожигательство, главным образом, придерживались духовные писатели, трактовавшие о расколе, как, например, Игнатий, митрополит тобольский и сибирский, Дмитрий, Ростовский, протоиерей Андрей Иоаннов, а также многие другие в более позднее время.

   Андрей Иоаннов рассказывает про филипповцев, что они "к самоубийству столько склонны, что всегда наведываются: где, когда и сколько сожглось или запостилось самовольно. Старики и старухи, увидя какой-нибудь дом или покой, на их вкус устроенный, со слезами взывают: "О! если бы в таком Бог привел сгореть!" На основании такого рода фактов, а также некоторых произведений раскольничьих вожаков, вроде Аввакума, духовные писатели смотрели на самосожжение, как на особый догмат раскольнического учения. Этот же самый взгляд еще недавно развивал А. А. Павлов в своем сообщении о самосожигателях, помещенном в Русской Старине ¹).

   Впоследствии взгляд этот подвергся серьезной критике, причем доказывалось, что самосожжение вовсе не было делом подобного сектаторства и чисто произвольного самоубийства, а что, наоборот, оно обусловливалось, главным образом, беспощадными преследованиями и гонениями, направленными в то время против раскольников. "Самосожигательство, - говорит по этому поводу г. Есипов, - есть крайний исход борьбы за действительно усвоенные догматы, форма самоубийства, принятая во имя догматов для окончательного избежания от преследования, от истязаний, которым подвергались староверы, попадавшиеся в руки правительства. Если б это был догмат, то он проявлялся бы сам собою, между тем как все известные до сих пор случаи обнаруживают положительно, что староверы сожигались только тогда, когда приходили брать их силою, и всегда в глазах пришедшей воинской команды ²).

   Еще более решительно высказывается в этом направлении автор известного предисловия к изданию Истории Выговской пустыни; он категорически отвергает существование догматического учения о самосожжении для спасения души или по приказу учителей и руководителей раскола. "Если бы это было

  

   ¹) Русская Старина 1879 г., N 10.

   ²) Есипов: "Самосожигатели". Отеч. Записки 1863 г., N 2, стр. 606.

  

  

   так, - говорить он, - то у нас были бы факты самосожжения добровольного, возбужденного этим учением, вне всяких других побуждающих к тому причин. Мы таких фактов не встретили. Напротив, мы находим факты, доказывающие положительно, что самосожжение было не догмат, не учение, a крайнее выражение борьбы с сильнейшею властью, следствие убеждения в своем бессилии, в невозможности избегнуть наказания, - средство уравнять свое бессилие пожертвованием личностей".

   "Что предшествовало самосожжению? - спрашивает далее цитируемый нами автор. - Известие, что идут подьячие, начальники с солдатами и понятыми захватить укрывающихся раскольников; затем следовало соглашение раскольников не отдаваться в руки гонителей. Но чем противустать силе? Они собираются вместе в часовне, в церкви, в избе или в риге, загораживают себя бревнами, заборами, прокладывают везде смольем и соломою, запирают двери, окна, укрепляют их перекладинами, бревнами, крепкими задвижками и ожидают своих гонителей. Только при их появлении и только при нападении их, зажигался бесчеловечный огонь, в котором погибали они с своими отцами, женами и детьми. "Отойдите! - кричали они своим гонителям, - оставьте или мы сгорим!" Были случаи, что гонители отходили - и самосожигатели не сожигались и оставляли свое намерение" ¹).

   В общем, справедливость этого взгляда может быть подтверждена целым рядом фактов и данных из истории раскола. Но в частностях, взгляд этот требует поправок и дополнений ²). Известно, что раскол, потерпев неудачу в открытой борьбе с властью, - борьбе, ареной которой служили, с одной стороны, Соловки, с другой - знаменитая кремлевская площадь в Москве, ушел и рассыпался по глухим и отдаленным концам России. Здесь, главным образом в северном поморье, на первых порах он также попытался было отстоять свою самостоятельность с оружием в руках. Но это снова, конечно, не удалось ему.

   В числе попыток, предпринимавшихся поморскими расколь-

  

   ¹) История Выговской старообрядч. пустыни. Спб, 1862 г., стр. V-VI.

   ²) Далее мы укажем примеры, когда раскольники сожигались более или менее добровольно, так сказать, по собственному почину, не будучи вынуждены к этому никакими воинскими командами.

  

   102

  

   никами, с целью отстоять свою независимость, следует указать на их набеги на православные монастыри и церкви, - набеги, которые устраивались ими "великими скопами", с ружьями, пищалями, копьями, даже с пушками, - словом, со всеми атрибутами настоящего, заправского бунта. С особенным упорством стремились они овладеть известным Палеостровским монастырем, находившимся в самом центре олонецкого поморья, где так широко и прочно развилась беспоповщина. Считаем необходимым напомнить здесь, хотя в самых общих чертах, об этих набегах, так как все они, потерпев неудачу, кончались обыкновенно самосожиганиями и, притом, в самых грандиозных размерах.

   В январе 1687 года "воры и церковные разбойники" пришли великим скопом (1,200 человек), вооруженные пушкою, ружьями, пищалями, копьями и бердышами, и овладели Палеостровским монастырем". Прежде всего, они напали на монастырскую братию и служек, избили их, ограбили и выгнали из монастыря. Затем они "разместились по всем монастырским зданиям; церкви и даже самые алтари осквернили помещением непотребных женщин и, в довершение крайней своей осатанелости, в алтаре пробили стену для отправления испражнений". Шесть недель владели раскольники монастырем. Когда же явились из Новгорода служилые люди, то раскольники, не допуская их поймать себя, заперлись в церкви и сожглись" ¹).

   Два года спустя, (в 1689 г.), раскольники делают новый набег на Палеостровский монастырь, снова берут его и на этот раз владеют им в течение 9-ти недель. За это время они не раз выезжали из монастыря по окрестностям "и людей правых, живших не в совете с ними, грабили и мучили, а своих советников и становщиков собирали к себе". Между прочим, ими был избит до полусмерти один из окрестных православных священников с сыном... Наконец, явился отряд стрельцов.

   Но "мятежники, приготовясь заранее к отпору (для чего предварительно выжгли все монастырские здания, находившиеся в устроенной ими крепости), начали стрелять в осаждающих, причем был убит ими солдатского строю прапорщик Портновский, ранены пулями: протопоп Лев, подьячий

  

   ¹) Чтения в Импер. общ. истории и древ рос. 1868 г., т. I, ст. Палеостров, стр. 50.

  

  

   Семен Ананьин, посадской человек Прокопий Ростовцев, и частию убито, частию ранено стрельцов и понятых людей более 50 человек.

   Но, несмотря на это отчаянное сопротивление, в конце-концов, роскольники, все-таки, должны были уступить правительственным войскам, которые значительно превосходили их численностью.

   "Видя же неустойку и не желая отдаться живыми в руки воинами", они решились сгореть вместе со всеми монастырскими строениями. И они действительно сгорели ¹).

   Точно такой же характер носят и многие другие случаи самосожжений раскольников. Так, например, летом 1693 года (21 июля), вооруженная толпа раскольников, под предводительством бежавшего из Соловецкого монастыря инока-бродяги Иосифа, сделала нападение на церковь Пудожского погоста. При этом, прежде всего, они ударили в набат, чтобы собрать народ, потом вломились в самую церковь, выгнали из нее священников, "пересвятили ее по своему" и затем привели друг друга к присяге, "чтобы всем им стоять за одно". 12 августа, ограбив церковь, раскольники перешли в деревню Строкину и заперлись здесь в четырех больших заранее укрепленных избах и дворах. Явился сотник с стрельцами и понятыми людьми. На первых порах попытались было подействовать увещаниями; но раскольники, "изрыгая хулы на св. церковь, стали из избы стрелять в стрельцов и понятых". Эти бросились было рубить избы; тогда раскольники "сами зажглись в них, имея наготове все горючие вещества, и погибли все, в числе 800 человек" ²).

   В тех случаях, когда, за недостатком сил или по другим причинам, раскольники не имели возможности оказать активного отпора осаждавшим их воинским командам, они ограничивались тем, что осыпали их всевозможными ругательствами и бранью, "изрыгали хулы против церкви и царя", всячески поносили патриарха и духовенство, и вообще изливали на словах всю свою вражду к никонианам. Когда же войска готовились захватить их, они зажигали избы и гибли в пламени. Приведем пример из более поздней эпохи.

  

   ¹) Палеостров, его судьба и значение в Обонежском крае, стр. 51-52. Чтения в Импер. общ. истории и древ. рос.

   ²) Макарий: "История русского раскола", Спб., 1855 г., стр. 254.

  

   104

  

   В сороковых годах прошлого столетия была наряжена к поморцам известная комиссия Самарина. Явившись в Выговские скиты, члены комиссии принудили поморцев принять молитву за царя. Затем, объезжая поморские скиты, комиссия случайно напала на Филиппов скит; известно, что старец Филипп резко нападал на выговцев за уступку, сделанную ими Самарину. Двор скита оказался обнесенным высоким, плотным забором; посреди двора стояла "превеликая хоромина с узенькими и продолговатыми окнами". Филипповцы, увидя приезших и услыхав от них те же требования, которые были предъявлены комиссией поморцам, начали "осыпать их ругательствами и поношениями".

   Они "называли их еретиками и гонителями своими, говорили, что они охотнее за старую веру и за Христа умрут, не даваясь живыми в руки бусурманам, нежели примут то нововводство, какое приняли от них поморяне". Сколько ни просили члены комиссии отворить им ворота, но, "кроме брани, ничего не получили". Тогда Самарин приказал выломать калитку в заборе; но едва выломали, как увидали, что вся изба в пламени, а наверху ее до 38 мужиков, обрекших себя на смерть. Бросились к колодцу, чтобы тушить пожар, но колодец оказался заваленным дровами; отбили дверь в избу, но встретили другую стену, в которой двери извнутри забраны были бревнами. Словом, скитники все предусмотрели и все подготовили, чтобы не отдаться живыми в руки врагов, и действительно все, до одного человека, погибли в пламени ¹).

   С течением времени случаи активного сопротивления при самосожжениях становятся все реже и ничтожнее.

   Потеряв всякую надежду добиться улучшения своей участи, раскольники прибегают к искони излюбленному русским народом средству - бегству.

   Леса, пустыни и дебри наполнились бежавшими раскольниками. Здесь они думали укрыться от гонений подьячих и ратных людей; здесь они думали зажить "тихим и безмятежным житием". Но увы! следом за ними летели грозные приказы о сыске и поимке раскольников. Повсюду рассылались "ратные люди", офицеры и подьячие с командами стрельцов, которым строго приказывалось: "воров и церков-

  

   ¹) Иоаннов, 5-е издание, часть II, стр. 30; Макарий, Спб, 1855 г., стр. 275.

  

  

   ных раскольников, сыскав, имать и к распросу и розыску присылать, а пристанища их воровские разорять, жечь без остатку, чтоб они, воры, не множились и впредь пристанища им, ворам, не было ¹).

   Раскольники хорошо знали, что ожидало тех из них, которые попадали в руки ратных людей и подьячих "под караулом". Они знали, что за одни разговоры о кресте, о просфорах, - разговоры, в которых усматривались хотя малейшие признаки "раскола", "чинилось жестокое наказание: били кнутом на козле, били батогами нещадно, при многих людях, чтоб, на то смотря, иным раскольщикам неповадно было воровать и церковный раскол и мятеж чинить", оковав в железо, садили "в земляные тюрьмы" и не допускали к ним никого, "покамест они обратятся на истинный путь", держали в этих тюрьмах "неисходно", пока смерть не освобождала несчастных, из заточения, резали языки, отрубали руки и т. д. Но этого мало. Раскольников, упорствовавших в своих религиозных убеждениях, ожидала страшная казнь: сожжение заживо в срубе или в костре, с развеянием по ветру пепла ²).

   Все это отлично знали раскольники, и вот потому-то они, при "нашествии гонителей", с такой готовностью кидались в огонь и предпочитали сгорать, не дожидаясь, пока их возьмут ратные люди под караул "на лютое мучительство". "А елицы не могоша вышеписанных мук терпети, - пишет Иван Филиппов, - мнози же и число превосходящии народы вооружающеся верою собирахуся, кому где возможно бяше. При нашествии мучителей и от них сожигахуся, а овые от их наезду со оружием и с пушками боящеся их мучительства сами сожигахуся" ²).

   Правительство не могло, конечно, не обращать внимания на это печальное явление; и действительно, мы видим целый ряд распоряжений и приказов, направленных против самосожигателей. К сожалению, оно боролось чисто внешними средствами, т. е. путем рассылки команд, стрельцов и подьячих, которые должны были ловить, сажать в тюрьмы. Каков был результат от подобных "мер", можно видеть из следующего примера.

  

   ¹) Акты исторические, том V, стр. 256.

   ²) История Выговской старообрядческой пустыни.

  

   106

  

   При самосожжении в деревне Кузиной, Исетского округа, в 1761 году, раскольники прямо заявляли, что "предают себя сгорению от грабительства и разорения присылаемых команд, для того, что многие между раскольниками безвинные взяты в Тобольск и в заключении претерпевают голод и мученье и никому-де свободы нет".

   Местные окружные жители, собравшись около горевшего дома, также говорили: "ежели-де из Тобольска еще такая же команда придет, то и мы, да и многие в наших местах ко сгорению себя приведем". Сенат, рассмотрев донесения по этому делу, нашел, что сожжение и смятение народа произошло не отчего иного, как именно "от непорядочных поступков духовной консистории против исетских жителей и от разорений, чинимых посланными священником и командой" ¹) .

   Вообще, по тем заявлениям, какие делались раскольниками перед самосожжениями, лучше всего можно судить о мотивах, заставлявших их искать преждевременной смерти. При самосожжении 1756 года в Сибири, в деревне Мальцевой раскольники, в ответ на увещания властей, требовали: обязать священника не брать поборов, сменить начальство за то, что оно отрывало их от земли и мучило на работах, заставляя строить дощаники и возить хлеб в дальние места; говорили, что они разорены так, что им и жизнь не мила: далее они заявляли, что не верят словам чиновников и боятся расположиться на них ²).

   В тех случаях, когда требования раскольников, обрекших себя на сожжение, более или менее удовлетворялись, когда правительство находило людей, которые умели возбудить в них доверие к себе и повлиять на них силою убеждения, раскольники обыкновенно отказывались от своего намерения "жечься". Такой случай был, например, в 1764 году, в Новгородской губернии, Медведской волости, в деревне Любаче. Здесь 60 человек экономических крестьян, продав или раздав свое имущество и забрав с собою детей, собрались в избу к одному из своих односельцев "для присоединения к расколу". Крестьянам своей деревни они говорили, что как скоро их наберется полное число, то немедленно сожгутся;

  

   ¹) Современная летопись 1861 г., N 4.

   ²) Максимов: "Сибирь и каторга", ч. II, стр. 238.

  

  

   но, видно, намерение сжечься еще не вполне в них созрело. Начались обычные меры: к дому приставили караул, прислали военную команду, из Новгорода приехал архимандрит с протопопом. Начались увещания, причем "поручик из инструкции пристойные для них пункты читал". Уверяли собравшихся, что как скоро они запишутся в раскольничий оклад и подадут о том сказки, то их спокойно отпустят в домы.

   На все эти убеждения собравшиеся отвечали так: "Мы в двойной оклад записываться не хотим, а ваша вера неправая, и крест ваш четвероконечный прелестный... Если вы станете нас разорять, то мы не дадимся и сделаем, что Господь прикажет. А не станете разорять, то и гореть не хотим".

   Но и при этом они требовали, чтобы им дана была "грамота за рукою государыни", что их "никто трогать не должен, чтобы в двойном окладе им не быть и в церковь не ходить, и священников не слушать".

   Так как подобной "грамоты" им не давали, то поэтому раскольники и сидели запершись в осаде весь август и сентябрь месяцы. На дворе у себя они вырыли колодец для воды и поддерживали в избе огонь днем и ночью. Однажды они выпросили у поручила Копылева, заправлявшего осадой, разрешение сходить на огород за овощами. Получив позволение, они отправились в огород, предварительно вооружившись ружьями, рогатинами, топорами и дубьем, набрав овощу, они воротились и снова заперлись по прежнему.

   Поручик уговаривал их, чтобы они убрали свой хлеб, который оставался в поле не сжатым. Но раскольники отвечали, что хлеб собирать не будут, что Господь их и без того прокормит, в домы же свои они не пойдут до тех пор, пока не пришлют им указа из сената. "А губернских указов, хоть сколько присылай, они их не послушают".

   Обо всем этом новгородская губернская канцелярия донесла сенату, испрашивая разрешения, как ей быть в этом случае. Сенат рассудил так: забрать всех раскольников неприметною командою под караул и сослать их (кроме детей моложе 10-ти летнего возраста) в нерчинские рудники, в работу. При этом сенат и на будущее время предлагал поступать таким же точно образом со всеми скопищами, которые, несмотря на увещания, не откажутся от намерения сжечься.

  

   108

  

   Но государыня сделала поправку в сенатском докладе: она приказала выбрать из местных раскольников, "которые поумнее и поблагонравнее", послать их уговаривать засевших в засаду; "а буде и сего не послушают, то учинить по сему докладу". Мера эта была немедленно же испробована новгородским губернатором Сиверсом и действительно удалась: раскольники отказались от намерения жечься.

   Выяснив то значение, какое имели в деле самосожигательства раскольников религиозные гонения, мы должны затем сделать оговорку. Дело в том, что "власти, преследуя раскольников, приняли древний способ казни - сожжение, но раскольники составили себе убеждение, что этого рода мученическая смерть ведет в царствие небесное, а потому не только не устрашались ее, но сами искали" ¹). В священном писании они находили места, которые еще более убеждали их в этой мысли. Так, Иван Филиппов, рассказывая о самосожигательствах "от нашествия мучителей", тут же приводит примеры из церковной истории, одобряемые Григорием Богословом, - примеры, в которых проявилась та же ревность - "не пождать, чтобы к чистому прикоснулось нечистое".

   В этот отношении большой интерес представляет прошение, написанное тобольскими раскольниками в 1679 году на имя государя. Прошение начинается просьбою дать царский указ, "чтобы приказные люди к нам нагло не приезжали, ради своея бездельныя корысти, и нас, бедных, не разоряли и к новой вере не приводили и не нудили закащики и попы, бывшего Никона патриарха ученики. За старую веру просители "на смертный час готовы, пострадать и во огне горети, яко же у Даниила священноинока пострадали". Вслед за этим идут ссылки на "божественное писание", на книгу Пролог, в которой сказано: "Филинид, священномученик, не изволил пострадать, но обязавши главу свою и верже себя с высока места, тако скончался"; затем "святые мученицы Домника да две дщери ея, Вириния и Проскудила, сами себя в реку вверже, тако скончашася"; "святая мученица Манефа сама ся вверже в пещь, тако скончашася, и иные мнози, государь, святые мученики тако скончашася, от своих рук пострадаша, во образ нам".

  

   ¹) Костомаров: "Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей". Спб., 1874 г., том II, стр. 217.

  

  

   Прошение оканчивается так: "А зело много ныне государь, болезнуют христиане о старом благочестии... Волен ты, великий государь, аще хотя единого из нас человека на истязание о старом благочестии на испытание возмешь, и мы все заединодушно пострадати хощем, аще плотию розно, а духом вместе: он станет в Тобольске страдать, а мы здеся гореть... за Христа пострадати изволим!" ¹).

   С течением времени среди раскольников-беспоповцев все чаще и чаще начинает высказываться мысль о том, что путем самосожжения человек может очиститься от своих грехов. Начинают появляться учители и пропагандисты самосожжения, как искупительной жертвы. Такие пропагандисты появлялись, например, в Сибири, во время управления сибирской епархиею митрополита Игнатия. В известных посланиях Игнатия встречаем обличения современных ему "еретиков: лжечернеца Иосифа Арменина и венгерского лжечернеца Авраама Жидовина", которые "запрещали ходить в церковь, венчаться, причащаться" и, в то же время, учили "сожигать самих себя, называя это новым крещением в огне" ²).

   Как г. Есипов, так и автор предисловия к Истории Выговской старообрядческой пустыни не правы, утверждая, как мы видели, столь категорически, что староверы сожигались только тогда, когда приходили брать их силою. В настоящее время стало известно не мало таких случаев, когда самосожжения происходили более или менее добровольно, когда никакого прямого давления на раскольников, обрекших себя на смерть, не было, когда ни команд, ни подьячих для ареста их не появлялось. Такой случай был, например, в деревне Лучинкиной, Тюменского уезда, в 1753 году, когда сразу сожглось около 200 человек раскольников. Случай этот весьма подробно рассказан в статье г. Загоскина.

   Вообще не подлежит сомнению, что раскольники-беспоповцы ³) смотрели на самосожжение как на дело вполне богоугодное, спасительное для души. В известном стихе об антихристе даже прямой призыв к самосожжению, с целью

  

   ¹) "Дополнение" к Актам историческим, т. VIII, N 50.

   ²) Православный Собеседник 1855 г., кн. 1. Три послания блаженного Игнатия, митрополита сибирского и тобольского.

   ³) Именно беспоповцы, так как огромное большинство самосожиганий происходило в их среде.

  

   110

  

   избежать сетей антихриста, и в награду обещается царство небесное и блаженство рая. Вот этот стих:

  

   Народился дух нечистый,

   Дух нечистый - злой антихрист,

   И пустил он свою прелесть

   По городам и по селам.

   Людей моих изгоняет,

   В свою веру принуждает,

   В свою церковь ходить заставляет,

   Своих попов поставляет,

   Своих судей посылает...

  

   И затем следует страстный, горячий призыв "не сдаваться этому врагу всего живого и чистого, а бежать от него, бежать в "горы и вертепы", и там умереть, - умереть во имя вечной жизни, которая ждет нас там, на небе, "в райских светлицах"

  

   Не сдавайтесь вы, мои светлы,

   Тому змию седмиглаву.

   Вы бегите в горы, вертепы,

   Вы поставьте там костры большие,

   Положите в них серы горючей,

   Свои телеса вы сожгите.

   Пострадайте за меня, мои светы.

   За мою веру Христову;

   Я за то вам, мои светлы,

   Отворю райские светлицы,

   И введу вас в царство небесно,

   И сам буду с вами жить вековечно ¹).

  

   Само собою понятно, что подобные призывы не могли бы иметь такого влияния и значения, если б не существовала для этого вполне благоприятно подготовленная почва в виде тяжелых в то время условий общественного положения староверов ²).

   Таким образом, следует признать, что если первые самосожжения были делом отчаяния, панического страха пред всесильным врагом, то впоследствии, с течением времени, самосожжение превратилось в ужасающую эпидемию, беспримерную в истории человечества.

  

   ¹) Сборник русских духовных стихов, составленный В. Варенцовым, Спб, 1860 г., стр. 184 и 185.

   ²) Памятная книжка Олонецкой губернии за 1868-69 г., стр. 194.

  

  

   С восшествием на престол Императора Петра III, как известно, правительство ослабило строгие меры к преследованию раскольников. Новый император велел прекратить преследования и поручил сенату записать особое учреждение о раскольниках в духе веротерпимости (указ 29 января 1762 года). Сенат предписал всем губернским канцеляриям, чтобы разведывали, нет ли где раскольничьих сборищ для сожжения, и посылали туда достойных людей для увещания.

   При этом приказано было спрашивать, для чего они такое душепогибельное намерение чинят, и ежели показывать будут, что такое богомерзкое намерение восприяли они от причиняемых им по одному их расколу притеснений и забирания под караул, то их уверить, что производимые о них следствия уже уничтожить повелено, которые и действительно ныне оставить и содержащихся под караулом тотчас в домы отпустить и вновь никого не забирать ¹). И с этих пор самосожигания действительно утрачивают характер чудовищной эпидемии.

   О других видах религиозного самоумерщвления и самоистребления мы поговорим в следующий раз.

---