Толстой Лев Николаевич - Соединение и перевод четырех Евангелий

рою мы живем. Изучать веру иудеев для того, чтобы понять христианскую, все равно, что изучать состояние свечи до зажжения ее, чтобы понять значение света, происшедшего от горящей свечи. Одно, что можно сказать, это то, что свойство, характер света может зависеть от самой свечи, как и форма выражений Нового Завета, может зависеть от связи с иудейством, но свет не может быть объяснен тем, что он загорелся на той, а не на этой свече.

  И потому ошибка, сделанная церковью в признании Ветхого Завета таким же боговдохновенным писанием, как и Новый Завет; самым очевидным образом отражается на том, что признав это на словах, церковь на деле не признает этого и впала в такие противоречия, из которых бы она никогда не вышла, если бы считала для себя сколько-нибудь обязательным здравый смысл.

  И потому я оставляю писание Ветхого Завета, писание откровенное, по церковному выражению, в 27 книгах. В сущности же предание это не выражено ни в 27 книгах, ни в 5, ни в 138 книгах, как и не может выразиться откровение Божие в числе страниц и букв. Сказать, что откровение Божие выражено в 185 листах письма на бумаге, все равно, что сказать, что душа такого-то человека весит 15 пудов, или свет от лампы мерою 7 четвериков. Откровение выразилось в душах людей, а люди передали его друг другу и записали кое-что. Из всего записанного известно, что было более ста Евангелий и Посланий, не принятых церковью. Церковь выбрала 27 книг и назвала их каноническими. Но очевидно, что

  (стр.14)

  одни книги получше выражали предание, другие похуже, и эта постепенность не прерывается. Церкви надо было положить где-нибудь черту, чтобы отделить то, что она признает боговдохновенным. Но очевидно, что нигде черта эта не могла отделить резко полной истины от полной лжи. Предание - как тень от белого к черному или от истины ко лжи; и где бы ни провели эту черту, неизбежно отделены были бы тени, где есть черное. Это самое и сделала церковь, отделив предание и назвав одни книги каноническими, а другие апокрифическими. И замечательно, как хорошо она сделала это. Она выбрала так хорошо, что новейшие исследования показали, что прибавить нечего. Из этих исследований ясно стало, что все известное и лучшее захвачено церковью в канонических книгах. Мало того, как бы для того, чтобы поправить свою неизбежную при проведении этой черты ошибку, церковь приняла некоторые предания из книг апокрифических.

  Все, что можно было сделать, сделано отлично. Но при этом отделении церковь погрешила тем что, желая сильнее отринуть не признанное ею и придать больше веса тому, что она признала, она положила огулом на все признанное печать непогрешимости. Все - от духа святого, и всякое слово истинно. Этим она погубила и повредила все то, что она приняла. Приняв в этой полосе преданий и белое, и светлое, и серое, т.е. более или менее чистое учение, наложив на все печать непогрешимости, она лишила сама себя права соединять, исключать, объяснять принятое, что составляло ее обязанность и чего она не делала и не делает. Все свято: и чудеса, и Деяния Апостольские, и советы Павла о вине и стомахе, и бред Апокалипсиса и т.п. Так что после 1800 лет существования этих книг они лежат перед нами в том же грубом, нескладном, исполненном бессмыслиц, противоречий виде, в каком они были. Допустив, что каждое слово Писания - святая истина, церковь старалась сводить, уяснять, развязывать противоречия и понимать их; и сделала все, что может сделать, в этом смысле, т.е. дала наибольший смысл тому, что бессмысленно. Но первая ошибка была роковая. Признав все святое истиною, надо было оправдать все, закрывать глаза, скрывать, подтасовывать, впадать в противоречия и - увы! - часто говорить неправду. Приняв все на словах, церковь должна была на деле отказаться от книг. Таковы - вполне Апокалипсис и отчасти Деяния Апостолов, часто не только не имеющие ничего поучительного, но прямо соблазнительное.

  Очевидно, что чудеса писались Лукою для утверждения в вере, и, вероятно, были люди, утверждавшиеся в вере этим чтением. Но теперь нельзя найти более кощунственной книги, более подрывающей веру. Может быть, нужна свеча там, где мрак. Но если есть свет, то его нечего освещать свечкой: он и так будет виден. Христовы чудеса - это свечи, которые приносят к свету, чтобы осветить его. Есть свет, то он и так виден, а нет света, то светит только поднесенная свечка.

  Итак, читать 27 книг подряд, признавая каждое слово истинным, как читает церковь, нельзя и не нужно, ибо придешь точно к тому же самому, к чему пришла церковь, т.е. к отрицанию самое себя для того, чтобы понять содержание писания, принадлежащего к вере христианской, надо прежде всего решить вопрос: какие из 27 книг, выдаваемых за св. писание, более или менее существенны, важны, и начать именно с более важных. Такие книги, несомненно, суть четыре Евангелия. Все предшествующее им может быть по большей мере только историческим материалом для понимания Евангелия; все последующее - только объяснение этих же книг. И потому не нужно, как это делают церкви, непременно соглашать все книги (мы убедились, что это более всего привело церковь к проповедованию непонятных вещей), а нужно отыскивать в этих четырех книгах, излагающих, по учению же церкви, самое существенное откровение, отыскивать самые главные основы учения, не сообразуясь ни с каким учением других книг; и это не потому, что я не хочу этого, а потому, что я боюсь заблуждений других книг, которые имеют такой яркий и очевидный пример.

  Отыскивать я буду в этих книгах:

  1.То, что мне понятно, потому что непонятному никто не может верить, и знание непонятного равно незнанию.

  (стр.15)

  2. То, что отвечает на мой вопрос о том, что такое я, что такое Бог; и

  3. Какая главная, единая основа всего откровения?

  И потому я буду читать непонятные, неяснные, полу понятные места не так, как мне хочется, а так, чтобы они были наиболее согласны с местами вполне ясными и сводились бы к одной основе. .

  Читая таким образом не раз, не два, а много раз, как самое писание, так и писанное о нем, я пришел к тому выводу, что все предание христианское находится в четырех Евангелиях, что книги Ветхого Завета могут служить только объяснением той формы, которую избрало учение Христа, могут лишь затемнить, но никак не объяснить смысл учения Христа; что послания Иоанна, Иакова суть вызванные особенностью случая частные разъяснения учения, что в них можно иногда найти с новой стороны выраженное учение Христа, но ничего нельзя найти нового. К несчастью же, весьма часто можно найти, особенно в посланиях Павла, такое выражение учения, которое может вовлекать читающих в недоразумения, затемняющие самое учение. Деяния же Апостольские, как и многие послания Павла, часто не только ничего не имеют общего с Евангелием и посланиями Иоанна, Петра и Иакова, но и противоречат им. Апокалипсис прямо уже ничего не открывает. Главное же то, что, как ни разновременно они написаны, Евангелия составляют изложение всего учения; все же остальное есть толкование их.

  Читал я по-гречески, на том языке, на котором оно есть у нас, и переводил так, как указывал смысл и лексиконы, изредка отступая от переводов, существующих на новых языках, составленных уж тогда, когда церковь своеобразно поняла и определила значение предания. Кроме перевода, я неизбежно был приведен к необходимости свести четыре Евангелия в одно, так как все они излагают, хотя и разноречиво, одни и те же события и одно и то же учение.

  Новое положение экзегетики о том, что Евангелие Иоанна, как исключительно богословское, должно быть рассматриваемо отдельно, для меня не имело значения, так как цель моя не есть ни историческая, ни философская, ни богословская критика, а отыскивание смысла учения. Смысл учения выражен во всех четырех Евангелиях; и потому если они все четыре суть изложение одного и того же откровения истины, то одно должно подтверждать и уяснять другое. И потому я рассматривал их, соединяя в одно все Евангелия, не исключая и Евангелия Иоанна.

  Попыток соединения Евангелий в одно было много, ноте, все, которые я знаю, - Arnolde, de Vеnсе, Фаррара, Рейса, Гречулевича, - все они берут исторические основы соединения, и все они безуспешны. Ни одно не лучше другого в смысле историческом, и все одинаково удовлетворительны в смысле учения. Я оставляю совершенно в стороне историческое значение и соединяю только по смыслу учения. Соединение Евангелий на этом основании имеет ту выгоду, что учение истинное представляет как бы круг, которого все части одинаково определяют значение друг друга и для изучения которого безразлично начинание изучения с одного или другого места. Изучая таким образом Евангелия, в которых с учением так тесно связаны исторические события жизни Христа, для меня историческая последовательность оказалась совершенно безразличною, и для последовательности исторических событий мне было все равно избрать за основу тот или другой свод Евангелий. Я избрал два самые новые свода составителей, воспользовавшихся трудами всех предшественников: Гречулевича и Рейса. Но так как Рейс отделил от синоптиков* Иоанна, то для меня был удобнее свод Гречулевича, и я его взял за основу своей работы, сличал его с Рейсом и отступал от обоих, когда смысл того требовал.

  ________________________________________________________________________

  Синопсис [греч.), - сокращение или перечень, краткая: выписка.

  Синоптическими называют Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки (ред.)

  (стр.16)

  ВВЕДЕНИЕ

ЗНАЧЕНИЕ ЗАГЛАВИЯ

  Возвещение о благе по Матфею, Марку, Луке Иоанну.

  (Mp. I, 1).

  Начало возвещения о благе Иисуса Христа, сына Божия.

  Слово Е......... (Евангелие) обыкновенно не переводят. Под этим словом разумеют книги Нового Завета об Иисусе Христе, и другого смысла этому слову не приписывается. Между тем слово это имеет определенное, связанное с содержанием книг значение. Буквальный перевод слова по-русски - благовесть. Перевод этот неправилен: 1) потому что "благовесть" на русском языке имеет другое значение; 2) потому что оно не передает значения обоих составных слов .. и ......... Е. значит: хорошо, добро, благо, верно; ........ значит не столько сообщенная весть, известие, сколько самое действие сообщения известия. И потому точнее всего слово это переводится выражением возвещение. А потому сложное слово .......... должно быть переведено: благовозвещение или возвещениеблага, - или понятнее по русски: возвещение о благе.

  Слово ....... означает помазанник. Значение этого слова соединено с преданиями евреев. Для смысла же содержания возвещения о благе слово это не представляет значения и может быть безразлично передаваемо: "помазанник" или "Христос". Я предпочитаю слово Христос, так как "помазанник" получило в русском языке другое значение.

  Выражение "сын Божий" принимается церковью как наименование исключительно Иисуса Христа. Но по Евангелию оно не имеет этого исключительного значения; оно одинаково относится и ко всем людям. Это значение ясно выражается во многих местах Евангелия.

  Говоря народу вообще, Иисус говорит (Мф. V, 16): Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небесного.

  В другом месте (Мф. V, 45): Да будете сынами Отца вашего небесного.

  Лк. VI, 36: Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.

  Мф. VI ,1: Иначе не будет вам награды от Отца вашего небесного.

  - 4: И Отец твой, видящий тайное воздаст тебе явно.

  - V,48: Итак, будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный.

  - VI,6: Помолись Отцу твоему, который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

  - 8: Ибо знает. Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у него.

  -14: Ибо, если вы будете прощать людям согрешения их, то простит ивам Отец ваш небесный.

  И многие другие места Евангелий, в которых сынами Бога называются все

  (стр.17)

  люди. Но мало того, в Евангелии Луки находится место, в котором говорится не только о том что под словами "сын Бога" должно разуметь всякого человека, но и то, что Иисус называется сыном Бога не в каком-нибудь исключительном смысле, а только в том, что он, Иисус, как и все люди, произошел от Бога и потому сын Божий. Излагая родословную Иисуса, Лука, восходя от матери к деду, прадеду и далее, говорит (111,23- 38): "Иисус...был сын...Еносов, Сифов, Адамов, Божий" .

  Итак, слова: Иисуса Христа, сына Божия - обозначают то лицо, кем сделано это возвещение. Лицо это названо так, как оно названо людьми - Иисусом; кроме того, названо Христом, т.е. избранником Божиим; кроме того, названо сыном Божиим.

  Заглавие это определяет содержание книги. Сказано, что в книге возвещается людям благо. Значение этого заглавия необходимо помнить для того, чтобы уметь отбирать в книге места более существенные от менее важных. Так как содержание книги есть возвещение блага людям, то все, что определяет это благо людей и есть самое существенное; все же, не имеющее целью возвестить благо, менее существенно.

  Итак, заглавие полное будет: Возвещение истинного блага, сделанное Иисусом Христом, сыном Божиим.

ЦЕЛЬ КНИГИ

  (Ин. ХХ, 31; Лк. 1, 1-4)

  Написано это для того, чтобы верили, что Иисус Христос есть сын Божий, и, поверивши, получили бы жизнь через то, что он был.

  Так как уже многие начали связно рассказывать о случившихся у нас делах, как передали нам самовидцы и исполнители учения, решился и я, узнав обо всем верно, с самого начала написать тебе по порядку, господин Феофил, чтобы ты - о тех поучениях, которым тебя учили, узнал самую настоящую правду.

  Слова буквально переведенные "во имя его", представляют одно из тех выражений, которым мы, дословно переводя их, приписываем произвольное и чаще всего неясное значение. Еврейское слово, соответствующее слову е...., означает не имя, а самое лицо, самую особу, самое то, что он есть; и потому слова: имели жизнь во имя его "должны пониматься так, что жизнь дается самою сущностью того, что есть сын Божий. Я перевожу: чрез то, что он был.

  Слова "очевидцами и служителями Слова" переведены неправильно. В этом выражении логос не может значить "слово": нельзя быть очевидцем слова. Здесь слово (логос) не может означать ничего иного, как проповедь учения или мудрости; и так и должно перевести.

  В предисловии этом (Иоан. ХХ, 31) сказано, что верою в то, что Иисус Христос был сын Бога, люди будут иметь "жизнь".

  Точно так же, как в словах возвещение о благе подразумевается какое-то особенное, более твердое, истинное благо, чем то, что люди считают за благо, и в слове жизнь, которую люди будут иметь, очевидно подразумевается какая-то не та жизнь, которую люди считают жизнью. Эта другая жизнь получается верою в то, что есть сын Бога. Хотя и не определено, что надо разуметь под выражением "сын Бога", указывается на то, что с этой сыновностью Богу связывается и самое возвещение о благе.

  Итак, смысл этого стиха Иоанна следующий: написано возвещение о благе для того, чтобы все люди, уверившись в том, что Иисус Христос был сын Бога, получили бы жизнь чрез веру в то, что и есть сын Бога.

  (стр.18)

РАЗУМЕНИЕ ЖИЗНИ

  (Ин. I , 1, 2.)

  Началом всего стало разумение жизни.

  И разумение жизни стало за Бога.

  И разумение-то жизни стало Бог.

  Оно стало началом всего за Бога.

  Церковный перевод первого стиха не только не имеет никакого смысла, но при том значении, которое он дает глаголу ., и не может иметь его. Перевод такой: "Вначале было Слово". Это не есть перевод мысли, а перевод слов. Мысли не выходит, а каждому отдельному слову дается мистическое и произвольное толкование. Чтобы найти смысл этих выражений, необходимо отрешиться от церковного толкования и разобрать каждое слово. Смысл первого стиха только тогда поймем, когда его поймем в связи со всем Введением и заглавием. Введение (Ин. 1, 1-18) говорит о том, какой получается смысл по возвещению. И вот первые слова выражают этот смысл.

  Предлог .. означает пребывание в чем-либо. С глаголом движения он означает перемещение и пребывание в чем - либо.

  `A... означает начало не только временное, а и основное, - начало всех начал; и потому я. перевожу - начало всего.

  *. H. (от глагола быть) означает, кроме существования, и перемену и часто может и должен пере водиться словами: делаться, становиться.

  ..... имеет одиннадцать главных значений: 1) слово; 2) речь; 3) беседа; 4) слух; 5) красноречие; 6) разум, как отличие человека от животного; 7) рассуждение, мнение, учение; 8) причина, основание думать; 9) счет; 10) уважение и 11) отношение (..... ....... ....- быть в соотношении с кем-нибудь).

  Задайте ученику, знающему греческий язык, но не знающему церковного учения, перевести первый стих Иоанна, и всякий ученик для толкового перевода этого места, по смыслу дальнейшего, откинет семь не возможных в первом предложении значений слова ....., именно значения: слово, речь, беседа, слух, красноречие, счет и уважение. Он будет выбирать между значениями: разума, причины, рассуждения и соотношения. Все эти четыре значения, даваемые слову ..... при переводах, подходят к смыслу предложения; но каждое из них отдельно - недостаточно. Разум есть слово, определяющее только способность человека мыслить. Рассуждение есть только действие этой способности. Соотношение есть то, что дает материал способности мыслить. Причина есть одна из форм мышления. Каждое значение порознь определяет одну сторону деятельности мысли. ..... же здесь имеет, очевидно, самое широкое и основное значение. Значение это лучше всего определяется в таком же введении о том же предмете того же писателя. Там (1. Послан. Ин. 1, 1) сказано: ........ .... т.е. смысл жизни. Для передачи этого слова по-русски я нахожу наиболее подходящим слово разумение, потому - что это слово соединяет все четыре возможные значения слова ......

  Разумение есть не только разум, но и действие разума, ведущее к чему-то, не только причина, но и искание ее; не только рассуждение, но и рассуждение, выясняющее причину, и не только отношение, но и разумная деятельность по отношению причины; а с прибавлением слова ......., которое прибавляет Иоанн в 1 Послании, значение становится вполне точным и ясным - разумение жизни. Я не отрицаю никакого другого перевода; можно поставить и слово "разум" или "премудрость" и даже оставить "слово", приписав ему более широкое, не свойственное ему значение; можно даже оставить, не переводя, слово "логос"; смысл всего места будет тот же самый.

  Итак, перевожу дословно первое предложение 1-го стиха так: В начале всего стало разумение жизни. И перевод этот представляется совершенно ясным, если иметь в ввиду заглавие, т. е. - возвещение

  (стр.19)

  Иисуса Христа о благе. В начале всего или началом всего стало разумение жизни по возвещению Иисуса Христа.

  Второе предложение 1-го стиха в церковном переводе еще более безнадежно непонятно. Для устранения этой, непонятности прежде всего надо обратить внимание на слава "Бог". Слава "Бог" служит как бы определением того, что есть "логос". И потому необходимо знать, что автор понимает под словом "Бог".

  В заключение этого Введения, в 18-м стихе и в 1 Посл. Иоан. IV, 12, сказана, что. Бога не видел никто никогда. И потому для того, чтобы эти первые стихи небыли поняты превратно, для того, чтобы читатель не связал с словом "Бог" такого понятия, которого не соединяет с этим словом писатель, нужна помнить, как писатель понимает эта слава. Только при таком указании на то, что слово "Бог" не надо и нельзя понимать, как что-то понятное, определенное, смысл первых стихав мажет быть понятен.

  Церковный перевод "у Бога" получил мистическое толкование, и церковь удовлетворилась им, забыв совершенно то, что, это не есть перевод, а произвольное толкование. Но так как я ищу смысла в книге, которую я читаю, и не позволяю себе давать произвольного значения словам, то я должен был или откинуть эти слова, как непонятные, или найти их значение, соответственное законам языка и здравого смысла.

  Понятие о Боге предполагается известным и говорится а том источнике, из которого явилось это понятие. Говорится: по возвещению Иисуса Христа началам всего стала разумение жизни. И разумение жизни, по учению Иисуса, заменило понятие Бога или слилось с ним.

  Если бы нужна была подтверждение такого понимания этих двух стихов, то 18-й стих, заключающий все рассуждение и прямо выражающий ту мысль, что Бога никто не познал, а явил сын в логосе, и все рассуждение, говорящее то же самое, и следующие стихи, говорящие о том, что логосом все рождено и без нега ничто не рождено, и все дальнейшее учение, развивающее ту же мысль, - все подтверждает то же самое.

  Смысл этих стихав такай: По возвещению о благе Иисусом Христом в основу и начало всего стало разумение жизни. Разумение жизни стало вместо Бога. Разумение жизни стало Бог.

  Оно-то по возвещению Иисуса Христа стало основой и началом всего вместо Бога.

  (Ин. 1, 3-5)

  Все чрез разумение родилось, и помимо разумения не родил ось ничто из того, что живо и живет.

  В нем стала жизнь, то же, что свет людей стал жизнью.

  Так же как свет в темноте светит, и темнота его не поглощает.

  Ф..- свет - по всем контекстам означает истинное разумение жизни.

  Прежде сказано, что началом всего стала разумение жизни; теперь говорится, что только разумение дает жизнь и что без разумения не может быть жизни. Жизнь заключается только в разумении ее. Четвертый стих подтверждает эта и говорит: жизнь находится во власти разумения. Только разумение дает возможность жизни. Истинная жизнь есть талька та, которая освещена светам разумения. Свет людей есть истинная жизнь, свет дает свет, и нет в нем темноты. Так и разумение дает жизнь, в которой нет смерти.

  Все, что стала истинно живо, стало таким только чрез разумение. Жизнь истинная, по возвещению Иисуса Христа, стала только в разумении. Или иначе сказать: свет - разумение людей - стал для людей истинною жизнью.

  Точно так же, как свет есть истинно сущее, а темнота есть только отсутствие света. И темнота не может уничтожить света.

  (стр.20)

  (Ин. 1,6-13)

  Был человек послан от Бога, имя ему Иоанн.

  Он пришел для показания, чтобы показать свет разумения, чтобы все верили в свет разумения.

  Он сам не был свет, но пришел только, чтобы показать свет разумения.

  Оно стало истинным светом, таким, который освещает всякого человека, приходящего в мир.

  Оно явилось в мир, и мир чрез него родился, и мир его не знал.

  Оно явилось в отдельных людях, и отдельные люди его не принимали в себя.

  Но все те, которые поняли его, всем тем оно дало возможность стать сынами Бога, верою в значение его.

  Так как они родились не от кровей и от похоти плоти и похоти мужа, а от Бога.

  Сказано, что жизнь мира подобна свету в темноте. Свет светит в темноте, и темнота его не удерживает. Живое живет в мире, но мир не удерживает жизнь в себе. Теперь, продолжая речь о разумении, говорится о том, что оно было тот свет, который освещает всякого живого человека, тот настоящий свет жизни, который известен всякому человеку; так что разумение разлито во всем мире, - в том мире, который жив им; но весь мир не знает этого, не знает того, что в разумении только сила, основа, власть жизни. Разумение было в отдельных людях, и отдельные люди не приняли его в себя, не усвоили его себе, не поняли, что жизнь только в нем. Разумение было в своем собственном произведении - сыне, но сын не признавал своего Отца. Ни все человечество, ни большинство людей порознь не понимали того, что они живут только разумением, и жизнь их была, как свет, являющийся в темноте, вспыхивающий и угасающий.

  Была жизнь, проявляющаяся среди смерти и опять поглощавшаяся смертью. Но тем, кто понял разумение, всем тем оно дало возможность верою в свое происхождение от него, сделаться сынами его.

  12-й стих, кажущийся столь нескладным и запутанным при первом чтении, так точен и ясен, если его переводить строго, что для разъяснения его ничего нельзя прибавить, как только повторить его с заменою причастия .......... отглагольным существительным, строго выражающим то же самое. После того как сказано, что жизнь для людей была как свет в темноте, что она проявлялась и поглощалась смертью, говорится: но, несмотря на то, что это так было, разумение давало возможность людям сделаться сынами разумения и этим избавиться от смерти. В 12-м стихе сказано, что разумение дало людям возможность сделаться сынам Бога. Для того, чтобы понять, что значит это выражение -. сделаться сынами Бога, - о чем подробно и ясно изложено в беседе с Никодимом (Ин. III, 3-21), нужно вспомнить то, что сказано сначала. Разумение есть Бог. Следовательно, сделаться сыном Бога значит сделаться сыном разумения. Что значит сыном? В 3-м стихе сказано, что все, что родилось, родилось от разумения. То, что родилось, то есть сын, следовательно, все мы сыны разумения, и потому, что же значит: сделаться сыном разумения? На этот вопрос отвечает 4-й стих. Он говорит, что жизнь находится во власти разумения и потому сыновность разумению двоякая: одна естественная - все сыны разумения; а другая, зависящая от воли людей, от признания зависимости своей жизни от разумения. Точно так же, как плотская сыновность тоже всегда двоякая: всякий непременно - хочет или не хочет - сын своего Отца и всякий может признавать и не признавать Отца. И потому сделаться сыном разумения значит понять то, что жизнь во власти разумения. Это самое сказано в 9-11 стихах. Сказано, что люди не признавали того, чтобы жизнь была вся в разумении. И в 12-м стихе сказано, что, однако, поверив в значение разумения, они могли сделаться вполне сынами его, потому что все люди произошли не от похоти мужчины и от кровей женщины, а от

  (стр.21)

  разумения. Стоит признать это, чтобы и по происхождению и по признанию быть вполне сынами разумения.

  Смысл стихов следующий:

  Разумение было во всех людях. Оно было

  в том, что оно произвело; - все люди живы только потому, что они рождены разумением. Но люди не признали своего Отца разумения - и не жили им, а полагали источник своей жизни вне его. Но всякому человеку, понявшему этот источник жизни, разумение давало возможность верою в это сделаться сыном Бога - разумения, так как все люди рождены и живы не от крови женщины и от похоти мужчины, а от Бога - разумением. В Иисусе Христе проявилось полное разумение.

  (Ин. 1, 14-17)

  И разумение сделалось плотию и поселилось среди нас, и мы увидали учение учение его, как однородного от Отца, законченное учение богоугождения делом.

  Иоанн показывает о нем и кричит и говорит: это тот, про которого я говорит. Тот, кто позади меня пришел, тот прежде меня родился, потому что он первый был.

  Потому что от выполнения его все мы постигли Богоугождение вместо богоугождения.

  Потому что Моисеем дан закон. Богоугождение же делом произошло через Иисуса Христа.

  X.... значит: 1) прелесть, приятность, любезность, красота; 2) благосклонность; 3) благодарность; 4) все то, что вызывает благодарность, - благотворение; 5) дары, жертва и само жертвоприношение, богоугождение, culte. В этом месте я перевожу x.... через богоугождение, потому что в 16- м стихе говорится, что Христос дал нам, x.... .... ........., т.е. одну x.... вместо другой. Одна x.... есть закон Моисея, т.е. закон богоугождения, следовательно x.... Христа есть богоугождение по учению Христа.

  Чтобы придать смысл этому месту, надо переводить x.... через богоугождение и ......., через слово делом, на деле; и тогда выходит тот смысл, что совершенное учение богоугождения на деле дал нам Иисус Христос, потому что от совершенства его мы получили радостное, свободное, жизненное богоугождение, вместо богоугождения внешнего. Закон дан Моисеем, но богоугождение, исполняемое на деле, дано нам Иисусом Христом.

  В предшествующих стихах говорится о том, как проявилось разумение в мире и в людях. Сказано, что люди могли, признав разумение основой своей жизни, сделаться сынами Бога, удержать в себе разумение. Теперь говорится о том, как это самое совершилось в мире. Говорится, что разумение сделал ось плотью, явилось в плоти, жило с нами. Слова эти, связанные с 17-м стихом, В котором сказано, что новое учение дано нам Иисусом Христом; нельзя понимать иначе, как относя их к Иисусу Христу.

  Учение в том самом, что, как сказано выше, дает истинную жизнь, в признании себя сыном Бога, однородным ему. Слова эти по смыслу всего предшествующего означают то, что основа учения Иисуса Христа была та, что жизнь произошла от разумения и однородна ему. Далее говорится, что учение это есть полное, законченное учение о богоугождении делом. Учение это совершенно и законченно именно потому, что к учению богоугождения по закону оно присоединяет учение о богоугождении на деле.

  Все дальнейшее учение, как у Иоанна, об отношениях Отца к сыну, так и у Матфея и других евангелистов, о том, что Христос пришел не изменить закон, но выполнить, и многое другое, ясно подтверждает верность этого смысла.

  В 14-м стихе сказано, что учение Иисуса Христа, как однородного сына от Отца, есть законченное учение богоугождения на деле.

  Смысл стихов следующий.

  В Иисусе Христе разумение слилось с жизнью и жило между нами, и мы поняли

  (стр.22)

  его учение о том, что жизнь произошла от разумения и однородна ему,. - как сын произошел от Отца и однороден ему; мы получили законченное учение богоугождения делом, потому что по исполнению Иисусом Христом все мы постигли новое богоуждение вместо прежнего, так как Моисеем был дан закон, - богоугождение же делом произошло через Иисуса Христа.

  В чем состояло разумение Иисуса Христа.

  (Ин. 1, 18)

  Бога никто не постигал, и не постигнет никогда, однородный сын, будучи в сердце Отца, он указал путь.

  Слова: "Бога никто не видал никогда", кроме их общего значения, имеют еще то частное значение, что отрицают еврейское представление о Боге, виденном на Синае и в купине. .

  Если бы могло быть еще малейшее сомнение в прямом и точном значении слов l-го стиха о том, что разумение стадо Бог, то этот 18-й стих, не допуская никакого перетолкования слов, говорит, что мы не можем говорить 'о Боге, которого не разумеем, что нет и не может быть другого Бога, как тот, который открывается сыном Бога разумением жизни, если она заключает себя в разумении. Бога никто никогда не видел и не познал, только однородный сын, будучи в сердце "Отца, указал путь.

  Сын - значит жизнь, живой человек, как сказано в стихе 3-м: "Все, что рождено, рождено разумением". И в стихе 4-м, где сказано, что "в нем жизнь", и в стихах 12-м и 13-м, что "сыны Бога те, которые признали, что они рождены разумением". Однородный сын значит такой же, как Отец. Будучи в сердце Отца - значит, что жизнь, живой человек, будучи в сердце, Т.е. не выходя из разумения, сливаясь с ним, указывает только путь к нему, но не являет его.

  Смысл стиха следующий:

  Бога никто не видел и не видит ни когда, только жизнь в разумении показала путь к нему.

ВОЗВЕЩЕНИЕ О БЛАГЕ

ИИСУСА ХРИСТА - СЫНА БОГА ВВЕДЕНИЕ

  Возвещение это написано для того, чтобы люди уверовали в то, что Иисус Христос - сын Бога, и этою верою в то самое, что он был, получили бы жизнь (Ин. ХХ, 31).

  Бога никто никогда не познал и не познает. Все, что мы знаем о Боге, мы знаем потому, что имеем разумение. И потому истинное начало всего есть разумение. (То, что мы называем Богом, есть разумение. Разумение есть начало, всего, оно есть истинный Бог) (Ин. I, 1, 2.).

  Без разумения ничего не может быть: все произошло от разумения. В разумении - сила жизни. Как только потому, что есть свет, существует для нас все разнообразие вещей, точно так же только потому, что есть разумение, существует для нас все разнообразие жизни - сама жизнь. Разумение есть начало всего. (Ин.I , 3, 4).

  В мире жизнь не обнимает всего. В мире жизнь проявляется, как свет среди мрака. Свет светит, покуда он светит, и темнота не удерживает света и остается темнотою. Так и в мире жизнь проявляется среди смерти, и смерть не удерживает жизни, но остается смертью. (Ин. I, 5).

  Источник жизни - разумение - было во всем мире и в каждом живом человеке. Но живые люди - живые только потому, что в них было разумение, не понимали того, что они произошли от разумения (Ин. I, 9-10). Не понимали того, что разумение давало им возможность слиться с ним, так как они живы, не от плоти, а от разумения. Поняв это и поверив в свою сыновность разумению, люди могли иметь истинную жизнь (Ин. I, 12, 13).

  Но люди не поняли этого, и жизнь в мире была, как свет в темноте. Бога, начала всех начал, никто никогда не познал и не познает, только жизнь в разумении указала путь к нему (Ин.I, 18). .

  И вот Иисус Христос, живя среди нас, явил разумение в плоти, в том,

  (стр.23)

  что жизнь произошла от разумения и однородна ему, так же как сын произошел от Отца и однороден ему. И, глядя

  на его жизнь, мы поняли полное учение богоугождения делом, потому что, вследствие совершенства его, мы поняли новое богоугождение в место прежнего. Моисеем был дан закон, но богоугождение делом произошло через жизнь Иисуса Христа.

  Бога никто не видал и не видит никогда, только сын Бога в человеке указал путь к нему.

  (стр.24)

Глава первая

ВОПЛОЩЕНИЕ РАЗУМЕНИЯ

РОЖДЕНИЕ И ДЕТСТВО ИИСУСА ХРИСТА

  Лк. I гл., от 5 до 25 стиха включительно.

  В стихах этих рассказываются чудесные события, относящиеся к рождению Иоанна Крестителя. События эти не имеют не только ничего общего с учением Иисуса Христа и возвещением о благе, но даже не касаются самого Иисуса Христа, и потому, как бы эти события ни были понимаемы, они ничего не могут изменить в смысле учения Иисуса Христа.

  Лк. I гл., 26-79 включительно.

  Стихи эти излагают чудесные события, предшествовавшие рождению Иисуса Христа, и связываются с такими же чудесными и чуждыми учению событиями, сопровождавшими рождение Иисус Христа.

  Мф. I гл., 1-17 включительно, и Лк. III гл. 23-38 включительно.

  В стихах этих излагаются два родословия Иисуса Христа. Если бы даже родословия эти и были согласны между собою, они не касаются учения и, как бы ни были понимаемы, ничего не могут ни прибавить, ни убавить, ни изменить учения, и потому все выписанные стихи должны быть отнесены к прибавлению.

  (Мф. I, 18-21, 24, 25)

  Рождение Иисуса Христа так было: когда выдана была его мать Иосифу, прежде чем им сойтись, оказалась она беременна.

  Иосиф, муж ее, был праведен: не хотел ее уличить и задумал без огласки отпустить ее.

  Но когда он подумал это, ему приснилось, что посланный от Бога явился ему и сказал: не бойся принять Марию, жену твою потому что то, что родится от нее, родится от духа святого.

  И она родит сына, и назовешь его Иисус, что значит Спаситель, потому что он спасет людей от грехов их.

  Проснувшись, Иосиф сделал, как велел ему ангел Божий, и принял ее себе в жены.

  И не имел с ней дела, пока она не родила своего первого сына и назвала его Иисус.

  Слова: "от духа святого" в этом месте означают рождение свыше, то самое рождение, которое по беседе с Никодимом свойственно всем людям.

  Стихи 22, 23 утверждают, что рождение Иисуса исполнило пророчество. Это пророчество в высшей степени натянуто и не только не подтверждает, но подрывает тезис писателя.

  Смысл стихов следующий:

  (стр.25)

  Была девица Мария. Девица эта забеременела неизвестно от кого. Обрученный с нею муж пожалел ее и, скрывая ее срам, принял ее, от нее-то и неизвестного Отца родился мальчик. Мальчика назвали Иисус. (И этот-то Иисус был разумение во плоти. Он-то и явил миру Бога, которого никто не знал и не знает.) И этот-то Иисус был тот Иисус, сын Божий, который дал миру то учение, о котором говорит Иоанн и которое изложено в Евангелиях.

  Лк. II гл., 1-12 ст. включительно.

  Мф. II гл., 1-12 ст.

  Лк. II гл., 22-38 ст. включительно.

  Мф. II гл., 13-23 ст.

  Лк. II гл., 39 ст.

  В стихах этих описывается рождение Иисуса Христа и странствование его с матерью, сопровождаемое чудесными событиями и предсказаниями.

  Стихи эти не содержат в себе ничего, относящегося к учению Иисуса и даже до событий, которые могли иметь влияние на него. Объяснение этих глав есть то, что это - легенды, образовавшиеся, как они и теперь образовываются, вокруг детства лица, получившего после своей смерти большое значение. Мотив этих глав есть придание как можно большей важности лицу посредством чудес и пророчеств. Низменный тон этих описаний, в особенности у Луки, напоминающий многие апокрифические сказания, поражают своею несоответственностью с другими местами тех же книг.

  Нельзя себе представить человека, который бы, поняв вполне учение, выраженное во вступлении Иоанна, признавал бы легенды о рождении. Одно исключает другое. Для того, кто понял значение сына Божия, как сына разумения, как оно объяснено во вступлении, для того рассказы о событиях, предшествовавших рождению Иоанна и Иисуса Христа, и рассказ о самом рождении и последующих обстоятельствах не могут быть понятны, а главное - нужны. Тот же, кто приписывает значение и важность чудесному рождению Иисуса от девы и духа святого, как мужа, очевидно, не понял еще значения сына разумения.

  Значение всего места то, что оправдывается позорное рождение Иисуса Христа. Сказано, что Иисус Христос был разумение, он один явил Бога. И этот самый Иисус Христос родился в самых считающихся постыдными условиях, от девы.

  Все эти главы суть оправдания с человеческой точки зрения этого позорного рождения. Позорное рождение и незнание Иисусом своего плотского Отца есть единственная черта этих глав, имеющая значение для последующего учения Иисуса Христа.

  (Лк.II, 40-52; Лк.III, 23)

  Мальчик возрастал и мужал духом, и прибавлялось в нем разума. И милость Божия была на нем.

  И ходили родители его каждый год в Иерусалим к празднику Пасхи.

  И когда Иисусу было 12 лет, родители его пришли в Иерусалим по обыкновению на праздник.

  И кончился праздник, и им уже идти домой, остался мальчик Иисус в Иерусалиме. И не приметили Иосиф и мать Иисуса.

  Думали, что он с товарищами, и прошли день пути и искали его у родных и знакомых.

  И не нашли, и вернулись

  в Иерусалим за ним.

  И только нашли его в храме: сидит между учителями, спрашивает и слушает их.

  И дивились все, кто слушал, разуму его и речам.

  Увидали его родители и удивились; и мать сказала ему:

  Сынок, что ты это с нами сделал? вот и отец и я - мы горюем и ищем тебя.

  И он сказал им: зачем вы ищете меня? Разве не знаете,

  (стр.26)

  что мне надо быть в отцовском доме?

  И они не поняли того, что он сказал им.

  И подошел к ним и пошел с ними в Назарет. И слушался их, и мать его принимала в сердце свое все слова его.

  И Иисус подвизался в возрасте, в разуме и в милости у Бога и у людей.

  И Иисусу стало около тридцати лет, и думали, что он сын Иосифа.

  Стих 23-й из III-й главы помещен здесь для последовательности изложения. Стихи же об Иоанне Крестителе войдут в свое место.

  Смысл стихов следующий:

  О детстве вообще Иисуса передается только то, что и без Отца он рос, мужал и становился разумен не по годам, так что видно было, что Бог любил его. В частности, из всего детства его передается один только случай о том, как он пропал, когда Мария и Иосиф были у праздника в Иерусалиме, и как его нашли в храме с учителями. Он слушал и спрашивал, и все дивились его разуму. .

  Мать стала упрекать его за то, что он ушел от них, за то, что они искали его. А он сказал ей: чего же вы искали? Разве не знаете, где искать всякого человека: в доме Отца. У меня ведь нет отца - человека, стало быть, Отец - Бог. Храм - дом Бога. Если бы вы искали меня в доме Отца моего, в храме, вы бы нашли меня.

  Рассказ этот, кроме указания на необыкновенный в детстве разум Иисуса, особенно ясно выставляет тот естественный ход мысли, по которому умный заброшенный ребенок, видевший вокруг себя детей, у которых у всех есть плотские отцы, и не знавший с