Ваксель Свен - Вторая камчатская экспедиция Витуса Беринга

  

   Стеллер, Г.-В. Описание земли Камчатки / Г. В. Стеллер.

   Петропавловск-Камчатский: Холдинговая компания "Новая книга", 2011. (Б-ка "Новой книги". Серия "Камчатка в описаниях путешественников").

   Текст труда С. Векселя печатается по изданию: Вексель Свен. Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга. - Л.; М.: Изд-во Главсевморпути, 1940.

   OCR Бычков М. Н.

  

  

   Мелекесцев И. В. Предисловие к камчатскому изданию

   Предисловие автора.

   Первая глава. Об отправке из Санкт-Петербурга так называемой второй Камчатской экспедиции, о стоявших во главе ее флотских офицерах, профессорах и обслуживающем персонале и о пути до Тобольска, столицы Сибири.

   Вторая глава. Почему я назвал эту экспедицию "второй" Камчатской экспедицией

   Третья глава. Продолжение нашего путешествия из Тобольска по воде и по суше до Якутска.

   Четвертая глава. Одна из основных задач Камчатской экспедиции - исследование через Новоземельские проливы Северо-восточного прохода, которым можно было попасть через Ледовитый океан в Камчатское море или Тихий океан

   Пятая глава. О нашем пребывании в Якутске и наших работах в этом городе

   Шестая глава. В которой описывается перевозка провианта и материалов от Юдомского Креста в Охотск

   Седьмая глава. Описание Охотска, его положения и условий жизни

   Восьмая глава. О второй задаче Камчатской экспедиции - отыскании пути в Японию и ее положения относительно Камчатки

   Девятая глава. О наших приготовлениях в Охотске после отправки японской экспедиции, об отъезде оттуда и переходе на Камчатку, и что при этом случилось. Описание Авачинской бухты

   Десятая глава. О нашей зимовке на Камчатке в Петропавловской гавани, о наших приготовлениях, и что случилось там в это время

   Одиннадцатая глава. О нашем путешествии из Камчатки в Америку, что является третьей задачей нашей экспедиции, открытии нами неизвестных стран и островов, происшедших несчастных случаях и о прочем, виденном и пережитом нами

   Двенадцатая глава. Описание острова, на котором мы зимовали и которому впоследствии мною было присвоено название острова Беринга, о нашем образе жизни там, а также о плавании оттуда на Камчатку и о прочих примечательных происшествиях

   Тринадцатая глава. Известия, полученные нами по прибытии на Камчатку, о наших товарищах с судна "Св. Павел", которым командовал капитан Алексей Чириков, и о том, что с ними случилось в путешествии

   Четырнадцатая глава. О наших занятиях после возвращения с острова Беринга на Камчатку и о нашем путешествии в следующем году оттуда в Охотск с прибавлением справки для судоводителей о навигации из Охотска на Камчатку и вокруг ее оконечности, называемой мысом Лопатка, в Авачинскую бухту, так как подробных карт этих мест еще не существует

   Пятнадцатая глава. Описание земли Камчатки, ее положения, современного устройства, природных богатств и прочих особенностей, а также об ее жителях, их промыслах, средствах существования и прочих, достойных упоминания, обстоятельствах

   Шестнадцатая глава. Описание некоторых морских и сухопутных животных, а также птиц на острове Беринга, большинство которых мы употребляли в пищу, чтобы не погибнуть с голоду

   Семнадцатая глава. Описание скорбутной болезни, или цинги, как мы ее наблюдали во время американской экспедиции

   Примечания

  

  

   Выходящая в свет на Камчатке книга Свена Вакселя "Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга" - второе ее издание. Первое было в 1940 г. (Издательство Главсевморпути, Ленинград - Москва). Из-за относительно небольшого (10 000 экз.) по советским временам тиража, малочисленности потенциальных читателей на Дальнем Востоке и начавшейся через полгода Великой Отечественной войны эта книга тогда на Камчатку практически не попала. Поэтому ее переиздание здесь через 70 лет весьма актуально, поскольку Вторая Камчатская экспедиция сыграла огромную роль в исследовании не только Камчатки, но и сопредельных территорий. Участники экспедиции совершили труднейшее первое плавание к берегам Аляски, открыли Алеутские острова.

   Свен Ваксель был одним из главных действующих лиц экспедиции и единственным, принимавшим в ней участие с самого начала и до ее завершения. Аннотацией к работе Свена Вакселя может служить авторское название рукописи: "Извлечение из моего журнала, а также из журналов других офицеров, которые мы вели во время Камчатской экспедиции, отправленной из Санкт-Петербурга в 1733 году. В нем кратко описаны задачи экспедиции, ее ход, открытия, перенесенные бедствия и окончание. Пером более искусным, чем мое, не меняя основного содержания рассказа, она могла быть описана ярче, обширнее и подробнее".

   Свен Ваксель, швед по рождению, был назначен во Вторую Камчатскую экспедицию Беринга в 1733 г., а в 1741 г. он стал, по представлению Беринга, старшим офицером пакетбота "Св. Петр", которым сам Беринг и командовал. В этой должности Свен Ваксель находился во время плавания к берегам Северной Америки и на обратном пути, до самой смерти В. Беринга 8 декабря 1741 г., после чего принял командование над оставшимися в живых членами экипажа корабля. Под его руководством из остатков разбившегося на о. Беринга пакетбота был построен новый небольшой корабль - гукор, также названный "Св. Петром", который с большим трудом 27 августа 1742 г. вернулся в Петропавловскую гавань.

   Однако сама рукопись книги была закончена намного позже, предположительно в 1758 г., хотя выдержки из дневников С. Вакселя и других офицеров пакетбота "Св. Петр" неоднократно использовались и раньше для собственных публикаций академиками Г.-В. Миллером и И.-Г. Гмелиным - руководителями Второй Камчатской экспедиции.

   В публикуемом варианте книга "Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга" состоит из 17 глав и приложения - "В Государственную Адмиралтейств-Коллегию Всепокорнейший репорт", составленного С. Векселем 15 ноября 1742 г., с кратким описанием результатов плавания пакетбота "Св. Петр" в 1741-1742 годах. Название каждой главы одновременно служит и кратким резюме, раскрывающим ее основное содержание.

   Причем объединенная комбинация из рукописи и "репорта" впервые появилась лишь в публикации 1940 г., так как "репорт" Вакселя, переведенный на датский язык, был издан в 1747 г., а авторский текст рукописи стал известен научной общественности России только в 1891 г. Эта рукопись до 1940 г. полностью не публиковалась, но ею в 1922 г. пользовался будущий академик Л. С. Берг при написании своей работы "Открытие Камчатки и экспедиции Беринга".

   Несмотря на то, что по своей главной специальности Свен Ваксель был морским офицером не самого высокого ранга (в Камчатской экспедиции - лейтенант флота "с исправлением должности штурмана"), он по своим знаниям, широте кругозора, интересам с полным правом может быть уравнен с профессионалами-исследователями того времени. Об этом свидетельствует и разнообразие проблем, которые рассмотрены или затронуты в его труде, начиная с авторского предисловия, где он четко и логично обосновывает необходимость написания своего труда и определяет комплекс вопросов, которые следует там осветить. По тематике книгу С. Векселя условно можно разделить на три крупных раздела.

   Раздел первый составляют главы с первой по десятую. Здесь освещены, главным образом, организационные вопросы, стоящие перед экспедицией задачи, ее состав, описание пути из Санкт-Петербурга на Камчатку.

   Так, в главе 1-й показано, насколько грандиозным было это мероприятие - Вторая Камчатская экспедиция, даже по современным меркам. Общее число людей, участвующих в экспедиции, достигало 1 000 человек, не считая тех, кто работал на перевозке провианта и материалов (казаки, крестьяне, ссыльные), а таких было не менее 2 000 человек. По утверждению С. Вакселя, уже по одному этому "можно судить, что на экспедицию не жалели никаких затрат, и что правительство приложило все возможное старание к обогащению науки общей географии на пользу общественному просвещению, о чем можно и должно упомянуть как о славной заслуге России". Исключительно высокопрофессиональным был и научный персонал: профессор истории, член Английского Королевского научного общества Г.-Ф. Миллер, доктор медицины, ботаник, химик и натуралист И.-Г. Гмелин, профессор астрономии Л.-Д. Делакройер, профессор истории И.-Э. Фишер, адъюнкт, ботаник и натуралист Г.-В. Стеллер, которых сопровождали искусные художники и рисовальщики, студенты (в их числе был и будущий академик С. П. Крашенинников) и др.

   Объясняет С. Ваксель и то, почему эта экспедиция названа второй: первая экспедиция В. Беринга работала в Сибири и на Камчатке в 1725-1730 гг., а вторая начала снаряжаться в 1733 г. и проводила исследования до 1749 г. Одна из основных задач Второй Камчатской экспедиции - "исследование через Новоземельские проливы Северо-восточного прохода, которым можно было бы попасть через Ледовитый океан в Камчатское море или Тихий океан". Вторая основная задача этой экспедиции - "отыскание пути в Японию и ее положения относительно Камчатки".

   Для реализации обеих задач нужна была морская база, которую и построили в Охотске по инициативе капитана М. Шпанберга - одного из главных действующих лиц Второй Камчатской экспедиции, руководившего экспедицией в Японию в 1738-1739 гг. Именно в Охотске были заложены по приказу В. Беринга два пакетбота для американской экспедиции. Пакетботы, названные "Святой апостол Петр" и "Святой апостол Павел", были достроены и спущены на воду в первой половине 1740 г., а уже 8 сентября 1740 г. пакетбот "Св. Петр" под командованием капитан-командора Витуса Беринга, где Свен Ваксель был старшим лейтенантом, вышел из Охотска на Камчатку. Одновременно туда же отправился и пакетбот "Св. Павел", которым командовал капитан Алексей Чириков. 6 октября 1740 г. оба корабля вошли в Авачинскую бухту и стали на зимовку в месте, которое назвали Петропавловским портом. Сама зимовка и подготовка к плаванию к американскому материку описаны в главе 10-й.

   Главы 11, 12, 13-я относятся ко второму разделу, представляющему наибольший интерес, так как подробно освещают плавание кораблей "Св. Петр" и "Св. Павел" к берегам Америки и Алеутским островам, что было третьей задачей экспедиции, с большим трудом, но в целом успешно решенной. Следует, правда, отметить, что открытие Алеутских островов вообще не планировалось, а было лишь весьма удачным дополнением к решению третьей задачи, поставленной правительством России перед Камчатской экспедицией. По утверждению С. Вакселя, первоначально было решено (см. главу 11-ю) обоим кораблям идти из Петропавловской гавани до 46® с. ш. к предполагаемой земле Хуана де Гамы, вдоль ее берега дойти до 65® с. ш., а затем, повернув на запад, определить действительное расстояние по этой широте между Северной Америкой и Азией. Причем, плавание надеялись завершить и вернуться в Авачинскую бухту к концу сентября, до начала холодов и осенне-зимних штормов. Однако таким планам по разным причинам в полной мере сбыться не удалось.

   4 июня 1741 г. пакетбот "Св. Петр" вышел из Авачинской бухты, чтобы встретиться с пакетботом "Св. Павел", который ждал его в открытом море. Встретившись, они вместе поплыли искать пресловутую землю Хуана де Гамы, но в предполагаемом месте ее не нашли. А дальше дела стали еще хуже: 19 июня "в бурю и туман" корабли потеряли друг друга из виду и больше уже не встретились. Как выяснилось потом, каждый корабль пошел своим курсом выполнять поставленную задачу, и ждала их разная судьба. Добрались они до американских берегов почти одновременно, но в разных местах. "Св. Петр" - официально 16 июля у 58®38' с. ш., а Г.-В. Стеллер утверждал, что он первым увидел землю еще 15 июля. Это были остров Каяк и высочайшая в Северной Америке гора Св. Ильи. "Св. Павел" достиг североамериканского материка на 56® с. ш., на два градуса южнее.

   Наиболее долговременные трудности и лишения выпали на долю экипажа пакетбота "Св. Петр", хотя до конца августа - начала сентября 1741 г. все складывалось относительно удачно, было сделано много интересных открытий. 20 июля состоялась первая высадка людей на о. Каяк. Побывавший на острове Г.-В. Стеллер совершил много находок, обнаружил глубокий погреб с предметами быта аборигенов и запасами разнообразной пищи. Флот-мастер Софрон Хитрово нашел на острове деревянную постройку, а также привез на корабль лубяной короб, точильный камень, глиняную погремушку, весло. Он отметил также, что аборигены, вероятно, имеют ножи и топоры, так как их постройки обшиты гладкими досками и украшены резьбой. 2 августа был открыт о. Туманный - в настоящее время о. Чирикова, а 29 августа - о-ва Шумагинские. 5 и 6 сентября членам экипажа удалось пообщаться с жителями одного из Шумагинских островов.

   Тогда же начались и беды: серьезно заболел В. Беринг, 31 августа умер матрос Никита Шумагин, которого похоронили на названных в его честь островах. Уже в начале октября положение стало критическим: многие члены экипажа заболели, и почти каждый день кто-нибудь из них умирал. Покойников сбрасывали в воду. По утверждению Свена Вакселя, "корабль плыл, как кусок дерева, почти без всякого управления и шел по воле волн и ветра, куда им только вздумалось его погнать".

   4 ноября корабль придрейфовал к земле с высокими горами, покрытыми снегом. Это был о. Беринга, на котором экипажу "Св. Петра" пришлось зимовать и испытать еще много бед. Первая высадка на остров состоялась 6 ноября, а завершилась она 21 ноября, когда больного Свена Вакселя на руках перенесли в лодку, а затем и на берег, где уже находились остальные больные. У него были парализованы руки и ноги. 28 ноября во время сильнейшего шторма на берег было выброшено и судно. Затем оно погрузилось в рыхлый песок на глубину 8-9 футов и наполнилось морской водой.

   Как проходила жизнь на острове зимой 1741-1742 гг., подробно описано в главе 12-й. Несмотря на болезни и выпавшие на их долю лишения люди не теряли мужества. Оставшиеся на ногах были разбиты на два отряда, которые обследовали остров. Они же добывали пищу для всех остальных. Наиболее часто это было мясо морских бобров - каланов, а в начале весны 1742 г. - морских котиков. Долгое время питались мясом и жиром выброшенных на берег двух мертвых китов. В особо тяжелом физическом и моральном состоянии оказался и сам Свен Ваксель, вместе с которым находился на острове его двенадцатилетний сын, служивший в то время волонтером. Большие проблемы возникли с топливом: леса и крупного кустарника на острове не было, а плавник на берегу попадался редко. Весьма неблагоприятной была и погода: больные люди очень страдали от жестоких ураганов и штормовых ветров в сочетании с сильными снегопадами, густыми туманами и постоянной сыростью.

   Весной выручили морские коровы, мясо которых было очень вкусно, и появившиеся зеленые растения. Их стали собирать и варить из них чай. Большую помощь в этом оказал Г.-В. Стеллер, который сам собирал различные травы и рекомендовал, как их употреблять. В результате здоровье людей стало улучшаться.

   Что касается натуралиста и отличного ботаника Г.-В. Стеллера, то он не прекращал исследования в течение всего своего пребывания на острове. Это время оказалось для него самым продуктивным в течение всего путешествия 1741-1742 гг. Он сделал единственное описание вымершей сейчас морской коровы, названной его именем, собрал один из самых полных гербариев растений, обошел весь остров, впервые описал его рельеф. Полученные им результаты изложены в работах "Дневник путешествия из Петропавловской гавани к западным берегам Америки и приключений на обратном пути" и "Топографическое и физическое описание острова Беринга".

   Перезимовавшие на острове полубольные люди оказались еще и удивительными умельцами, построившими новый корабль, на котором они и добрались до Камчатки. При этом никто из членов экипажа не имел представления о том, как строятся корабли. Нашелся лишь один человек, сибирский казак Савва Стародубцев, который единственный раз видел постройку судна в Охотске. И он успешно справился с такой задачей, за что и был награжден впоследствии Енисейской канцелярией званием сына боярского, то есть произведен в сибирское дворянство (см. главу 12-ю). В качестве киля была использована грот-мачта разбившегося судна, из нее же был изготовлен и форштевень. Постройка корабля началась 7 мая, а завершилась в конце июля 1742 г.

   Построенный гукор "Св. Петр" отправился в плавание 13 августа, а 27 августа бросил якорь в Петропавловской гавани. По пути на Камчатку он чуть не утонул из-за образовавшейся течи. Пришлось выбросить в море большую часть пушечных ядер и картечи, а также часть багажа, чтобы заделать паз, из которого конопатка была вымыта волной, и устранить течь.

   Только по прибытии на Камчатку Свен Ваксель узнал о судьбе другого пакетбота - "Св. Павла", с которым они уходили в совместное плавание. Потеряв из виду "Св. Петра", "Св. Павел" с 48® с. ш. поплыл прямо на восток (глава 13-я). Он дошел до американского побережья на 56® с. ш. Берег был совершенно ровный, без островов и заливов, поэтому подойти к нему близко капитан Чириков не рискнул. На берег отправили только лодку с десятью хорошо вооруженными (была даже небольшая пушка) людьми. Однако через два и даже три дня лодка по непонятной причине на корабль не вернулась. Предполагалось, что она при высадке получила повреждения. Поэтому было решено послать еще одну лодку, чтобы оказать ей необходимую помощь. На лодке ушли четыре вооруженных человека. Но пропала и эта лодка.

   На следующее утро к кораблю на расстояние около 500 м подошли две лодки, переполненные аборигенами, но, увидев на палубе много людей, быстро повернули обратно к берегу. Как написал при этом Ваксель, "пришлось сделать вывод, что лодка и ялик со всеми находившимися на них людьми погибли".

   В результате корабль "Св. Павел" лишился пятнадцати человек команды и обеих лодок. Из-за сильного шторма кораблю пришлось на несколько дней уйти в открытое море. Когда же снова подошли к берегу высадки, то никого не услышали и не заметили. Новая высадка на берег из-за отсутствия шлюпок была невозможной. Поэтому было решено оставленных людей покинуть и как можно быстрее вернуться на Камчатку.

   Возвращение тоже было весьма непростым. После отхода с Камчатки не удалось запастись пресной водой. Чтобы увеличить ее количество, пришлось заняться перегонкой морской воды. Но эта вода оказалась непригодной для питья. При употреблении ее смешивали с остатками камчатской воды. Собирали и дождевую воду.

   Многие члены команды заболели цингой, а трое умерли. Заболел и умер в пути профессор Делакройер. Из офицеров относительно здоровым остался только штурман Иван Елагин, который и привел корабль в Авачинскую бухту 17 октября 1741 г.

   Оценивая в целом полные драматизма события, которые описал в своем труде Свен Ваксель - очевидец и один из главных руководителей плавания 1741-1742 гг. к берегам Северной Америки, прекрасно осознаешь, что это плавание было настоящим подвигом российских моряков. Поставленные цели были достигнуты, но какой ценой пришлось за это заплатить. В том числе и человеческими жизнями, не считая всего остального. Корабль "Св. Петр" лишился 31 человека, "Св. Павел" - 19 человек. Потерпел катастрофу и был разбит волнами пакетбот "Св. Петр". Однако моряки не сдались и без всякой помощи извне построили из его частей новый корабль - гукор "Св. Петр", на котором и вернулись на Камчатку.

   Главы 14-17-я составляют третий крупный раздел книги Свена Вакселя. Сами по себе они достаточно интересны и информативны, хорошо написаны. Однако помещенные там материалы во многом повторяют то, что было изложено в более капитальных трудах С. П. Крашенинникова и Г.-В. Стеллера. Особенно это относится к главам 15 и 16-й.

   В заключение следует отметить, что оригинальный труд Свена Вакселя "Вторая Камчатская экспедиция Витуса Беринга" как бы завершает камчатскую трилогию, посвященную изложению результатов исследований Второй Камчатской экспедиции 1733-1744 годов. Обе предшествующие работы уже опубликованы на Камчатке (двухтомник С. П. Крашенинникова "Описание земли Камчатки" - в 1994 г., а одноименный труд Г.-В. Стеллера, первое издание на русском языке, - в 1999 г.) и вызвали большой интерес. В свою очередь, труд Свена Вакселя имеет не только большое научно-историческое значение, но важен и в плане патриотического воспитания будущих поколений моряков, так как является почти единственным и самым полным, в котором прекрасно показано, какую громадную цену заплатили российские моряки за свои открытия, какое великое мужество проявили. Несомненно поэтому, что публикуемый том камчатской трилогии вызовет не меньший интерес, чем два предыдущих.

  

  

   Ученый мир несомненно осведомлен о снаряженной Россией в 1733 году так называемой второй Камчатской экспедиции, так как она в свое время получила большую известность как из газет, так и из иных опубликованных документов и донесений, и отправление ее не держалось в тайне. Однако до сих пор¹ не нашелся никто, кто бы потрудился сообщить свету об ее подготовке, ее ходе и окончании, если только не считать судовых журналов, составленных с возможной краткостью и лишь отмечавших предметы, касающиеся вопросов навигации; прочие же наблюдения и заметки, как, например, о неизвестных островах, вновь открытых землях, берегах, вовсе в них не указаны. Поэтому я и решил положить начало, поскольку я принимал участие в экспедиции с самого ее отправления и до конца; быть может, это побудит и других, знающих о ней столько же, сколько и я, а, может быть, и еще больше моего, и участвовавших в ней лично, а потому способных написать для сведения любознательной публики еще лучшее сочинение и изложенное к тому же лучшим слогом.

   Я совершил бы непростительную ошибку, выдавая себя за ученого историка или за человека, обладающего талантом писать книги или истории. От этого намерения я крайне далек, в этом отношении я заранее признаю свою неспособность и бессилие. Я осмеливаюсь доложить здесь о виденном лишь в качестве простого моряка, а всем известно, что немногие из них посещали высшие школы и что необходимая ученость у нас отсутствует.

   Все это, однако, не может отвратить меня от моего намерения, так как я убежден, что ученые и разумные люди, приняв во внимание в данном случае качества, свойственные мне и мне подобным, отнесутся ко мне снисходительно, не поставят мне в вину моего невежества и учтут, что, приступая к составлению сочинения, может быть весьма полезного для многих, я, как сказано выше, вперед заявляю, что не обладаю способностью написать великолепное произведение, но обещаю сообщить исключительно истину, а это, я считаю, лучше всяких украшений. Я беру себе примером в этом деле славного и великого моряка капитана Вильяма Дампьера² и его штурмана Фэннеля, которые отплыли из Англии в 1679 году и совершили путешествие вокруг земного шара. Эти моряки также ознакомили свет со своим путешествием, и хотя слог их не слишком изящен и учен, но книги их, содержащие истинные и новые сведения, о которых всему свету интересно было знать, были приняты с большим уважением во всей Европе, и имя Дампьера не скоро будет предано нами забвению.

   Недавно издана на английском языке книга, описывающая путешествие вокруг света благородного адмирала лорда Ансона³, предпринятое им в качестве командующего эскадрой военных судов его величества короля Великобритании, посланной для проведения различных мероприятий в Южный океан, и выполненное в 1740, 1741, 1742, 1743 и 1744 годах. Эта книга как по изящному своему слогу, так и благодаря множеству замечательных известий, прекрасных наблюдений и весьма полезных советов встретила во всей Европе такой превосходный прием, что ее пришлось в самое короткое время перевести с английского языка на различные другие европейские языки.

   В эти же самые годы, а именно с 1738 по 1743 год, одновременно с экспедицией лорда Ансона находилась в водах Тихого океана, только значительно севернее, наша Камчатская экспедиция. Об этой экспедиции, о ее задачах, также о ходе ее и об ее окончании, равно как о сделанных во время экспедиции наблюдениях, вновь открытых странах и островах, приключившихся несчастных случаях и других происшествиях я намерен, согласно выпискам из моих и других веденных во время путешествия дневников, рассказать по возможности вкратце, но с полной правдивостью.

   Хочу еще добавить здесь для сведения, что в настоящем кратком отчете я описываю только наш путь, по которому мы следовали из Санкт-Петербурга на Камчатку; о землях, губерниях, провинциях, воеводствах, городах и уездах, производимых ими продуктах и различных народах, населяющих их, их образе жизни, промыслах и тому подобном я ничего не говорю, ибо хотя я и мог бы кое-что об этом сообщить, но считаю это излишним, так как в это же самое время в Сибири около десяти лет работали господа профессора (о чем сказано в первой главе)⁴, которые с большой достоверностью и с гораздо большими подробностями обо всем том частично уже сообщили в своих печатных трудах, частично же в будущем представят их свету. А потому я со своими скромными данными не выступаю и, по пословице, остаюсь как сапожник при своей колодке, то есть, как уже замечено выше, буду вести свой простой рассказ моряка.

   Хотел бы еще просить моих читателей благосклонно извинить меня за встречающиеся грамматические ошибки и неточные выражения и принять во внимание горячее мое желание выполнить свое дело возможно лучше.

  

  

   В начале 1733 года необходимые судовые материалы были погружены на несколько сот саней и отправлены несколькими обозами; основной состав экспедиции выступил в путь в марте этого же года⁶. Он насчитывал примерно пятьсот человек, главное командование коими было поручено капитану-командору Витусу Берингу, по рождению датчанину, уже много лет состоявшему на русской службе. В командовании экспедицией его помощниками были два капитана флота, а именно: Мартын Шпанберг⁷ и Алексей Чириков⁸, оба - дельные люди. Было назначено также десять лейтенантов флота, а именно: Степан Малыгин и Алексей Скуратов⁹, которые держали путь через Архангельск, по причине, о которой я расскажу в дальнейшем; прочие лейтенанты: Петр Лассениус, Вильям Вальтон, Егор Ендогуров, Дмитрий Лаптев¹⁰, Дмитрий Овцын¹¹, Свен Ваксель, Василий Прончищев¹² и Михаил Плаутин¹³ отправились все вместе с основным составом экспедиции в Тверь на реку Волгу, куда прибыли через несколько дней. Здесь пришлось дожидаться вскрытия реки и тем временем озаботиться получением необходимых судов как для личного состава экспедиции, так и для материалов, с тем, чтобы при первой возможности продолжить путешествие. Для того, чтобы экспедиция не испытывала нужды в научных силах и для использования всякой возможности производства необходимых научных наблюдений, Правительствующий Сенат особым указом вскоре после отъезда экспедиции назначил опытных и ученых людей, которые догнали ее в Тобольске. Это были профессор истории, член английского королевского научного общества Миллер¹⁴, доктор медицины, ботаник, химик и натуралист Георг Гмелин¹⁵, профессор астрономии Делакройер¹⁶, которых сопровождали искусные художники и рисовальщики, студенты и т. п. Так как их деятельность и количество наблюдений с каждым днем все увеличивались, расширялись и они уже оказывались не в силах справиться со всей работой (а их прилежание и неутомимую старательность можно отметить лишь с высшей похвалой), то через три или четыре года, по приказу из Санкт-Петербурга, пришлось прикомандировать к ним профессора истории Иоганна Эбергарда Фишера¹⁷ и адъюнкта ботаники и натуралиста Стеллера¹⁸. Оба последних оставались при экспедиции до самого ее окончания, а остальные были отозваны в Санкт-Петербург уже в 1744 году¹⁹.

   Не могу также не упомянуть о том, что для усиления состава нашей экспедиции был отдан приказ прикомандировать в наше распоряжение солдат из сибирских полков - Тобольского и Якутского, вследствие чего численность экспедиции возросла еще почти на пятьсот человек. Таким образом, общее число людей, участвовавших в экспедиции, составляло не менее тысячи человек, не считая тех, кто работал по перевозке провианта и материалов водой, что выполнялось в большинстве случаев казаками, крестьянами и ссыльными, которым ежемесячно выплачивалось денежное жалованье и довольствие, а таких было не менее двух тысяч человек. По этому одному уже можно судить, что на экспедицию не жалели никаких затрат и что правительство приложило все возможное старание к обогащению науки общей географии на пользу общественному просвещению, о чем можно и должно упомянуть как о славной заслуге России.

   Я привел все эти данные для того, чтобы показать, какова была численность нашей экспедиции. Теперь пора вернуться к моменту отъезда нашей экспедиции из Твери, чтобы, согласно обещанию, описать ход нашего путешествия.

   Немедленно после вскрытия реки, в апреле 1733 года, мы двинулись оттуда вниз по Волге до Казани, где подготовились к путешествию вверх по Каме. На это ушло все лето, и лишь осенью мы прибыли в местечко Осу. Здесь мы выждали установления санного пути и немедленно с первопутком отправились дальше, так что уже к исходу 1733 года благополучно собрались все вместе в городе Тобольске. Капитан-командор Беринг с небольшой командой отправился той же зимой в Иркутск, чтобы принять там необходимые меры к дальнейшей отправке нашей экспедиции. Остальные же члены экспедиции под командой капитана Чирикова остались в Тобольске в ожидании вскрытия рек.

   Я чуть не забыл сказать, что капитан Шпанберг с небольшой командой был послан из Санкт-Петербурга вперед за несколько недель до нас, чтобы подготовить в канцеляриях всех городов, расположенных на нашем пути, все необходимое для наиболее благополучной перевозки личного состава экспедиции и ее грузов. Догнать его нам удалось только в Охотске.

  

  

   Так как я назвал нашу экспедицию "второй", то уместно будет сообщить, какова была первая экспедиция. Чтобы внести полную ясность в этот вопрос, замечу, что (как мне было рассказано) когда покойный император Петр Великий в 1716 году находился во Франции, то французская Академия наук испрашивала у царя разрешения на пропуск через Россию и Сибирь нескольких членов французской Академии наук, чтобы определить расстояние между восточным побережьем Азии и Северной Америкой; на основании этого можно было бы заключить о происхождении коренного населения Америки (что до сих пор является спорным вопросом среди ученых). Они должны были также исследовать прилегающие к океану страны и побережья, о которых в те времена ничего не было известно и которые помечались на картах того времени лишь наугад²⁰. Великий и мудрый царь отказал им в этой просьбе, обещав, однако, что Россия сама своими средствами произведет это исследование, и им сообщат затем полученные таким путем интересующие их данные. Так как царь был занят в то время искоренением множества непорядков в стране и ведением трудных войн, на которых, конечно, должен был сосредоточить все свои усилия, то это предприятие было отложено. Оно, однако, не было совсем забыто: в 1725 году по собственноручной резолюции императора был послан на Камчатку капитан Беринг с командой в составе двух лейтенантов и 50-60 человек моряков и чинов адмиралтейства²¹. Так как вскоре после того славный государь скончался, то продолжала руководство экспедицией его супруга, царица Екатерина Алексеевна. Эту экспедицию я называю "первой", а потому нашу экспедицию нельзя назвать иначе, как "второй". Беринг и его спутники держали путь через Россию и Сибирь и достигли наконец в 1727 году Камчатки, где построили довольно большой палубный бот - длиной в шестьдесят футов, и в 1728 и 1729 годах совершили морской вояж, пройдя от Камчатки к северо-востоку и достигнув восточной оконечности Азии на широте 64®, а от реки Камчатки к востоку примерно на 27® долготы. В восточном направлении они не видели никакой земли, хотя и плыли под парусами на восток в течение нескольких дней. Причина этого, я полагаю, та, что они недостаточно далеко зашли к северу, ибо впоследствии другие, также русские суда заметили, что с Чукотского Носа, составляющего восточную оконечность Азии, в ясную погоду видны высокие горы по направлению прямо к востоку, видимо, составляющие часть какого-то материка. Это, по моему мнению, не может быть ничем иным, как только частью Северной Америки.

   Эта первая экспедиция затем вернулась снова на Камчатку, а в 1730 году возвратилась в Санкт-Петербург. Так как ее открытия и наблюдения не казались особо существенными, что объясняется малочисленностью команды, недостатком провианта и другого снаряжения, точно рассчитать которые вперед не было возможности, а равно как рядом несчастных случайностей, то и было решено снарядить нашу вторую экспедицию, которая, как выше сказано, началась в 1733 году. Все это я счел нужным изложить, так как, задумав составить отчет об этой экспедиции, я назвал ее "второй" экспедицией.

  

  

   Усилив состав нашей команды в Тобольске более чем двумя сотнями солдат и приняв более полутора тысяч ссыльных для работы на наших судах при путешествии по рекам, мы немедленно по вскрытии рек отправились из Тобольска на двенадцати довольно больших судах, нагруженных всеми наличными нашими припасами; на них же разместилась и вся наша команда. Мы плыли по Иртышу, Оби и Кети до села Маковского, куда прибыли в конце июня 1734 года. Здесь нам пришлось оставить наши суда, так как предстоял переход почти в пятнадцать немецких миль²² сушей до Енисейска. Перевозка припасов сопряжена была с большим трудом и задержками, так как едва удалось собрать необходимое количество лошадей, а в особенности затруднительным оказалось положение с подводами для перевозки наших тяжеловесных и громоздких грузов, как то: якорей, якорных канатов, пушек и т. п. Хотя были приняты меры к предварительной подготовке таких подвод и хотя, действительно, многое было подготовлено к нашему приезду заранее, нам все же не хватило повозок, и пришлось одним и тем же подводам совершать путь дважды, что связано было для нас, конечно, с большой потерей времени.

   Прибыв, наконец, со всей нашей поклажей в Енисейск, мы немедленно опять приступили к погрузке в другие суда, которые для нас уже были заранее приготовлены. Здесь мы задержались на семь или восемь дней и продолжали затем наш путь по Енисею и [Верхней] Тунгуске до реки Илима. До этой реки мы добрались поздней осенью, разгрузили наши суда и сложили грузы в пустые избы, а команду распределили на квартиры по близлежащим деревням. Между тем, мы немедленно же начали принимать меры к заготовке потребного количества саней, обеспечению лошадей и всего необходимого для путешествия, чтобы сразу по установлении санного пути двинуться в путь до села Усть-Кут на реке Лене, от которого мы находились на расстоянии примерно шестисот двадцати с лишним немецких миль. Туда мы добрались небольшими партиями, и в декабре 1734 года оказались все на месте в сборе.

   В Усть-Куте вся работа началась сызнова. Стали строить новые суда и продолжали эту работу со всем возможным усердием вплоть до вскрытия реки. Мы построили суда самых разнообразных видов, крупные и мелкие, и как только река Лена вскрылась, то есть в начале мая, мы немедленно приступили к погрузке и к подготовке путешествия в Якутск. Так как наши люди, в особенности из числа ссыльных, стали толпами убегать, то пришлось поставить крепкие караулы, а вдоль берегов Лены через каждые двадцать верст поставить виселицы. Это произвело прекрасное действие, так как с этого времени убегало уже весьма немного людей. Подготовившись таким образом к путешествию, мы в начале июня двинулись из Усть-Кута на восьмидесяти, примерно, судах, нагруженных полностью провиантом и снаряжением, и в июле прибыли в Якутск, где встретили капитана-командора Беринга и нескольких других офицеров экспедиции. Капитан Шпанберг, однако, уже поспешил вперед в Охотск. Самые мелкие суда, приведенные нами, были немедленно отправлены под командой лейтенанта Дмитрия Лаптева на реки Алдан и Маю; ему был дан приказ: пройти так далеко, как только удастся, а по наступлении морозов своевременно построить магазины, выгрузить провиант, поставить надежный караул, а самому с судами вернуться обратно в Якутск. Это сделано было с той целью, чтобы подвезти провиант как можно ближе к Охотску и чтобы совершить на тех же судах ближайшей весной, то есть в 1736 году, дополнительный рейс с грузом.

  

  

   Исследование Новоземельских проливов и Ледовитого океана было также поручено Камчатской экспедиции. Так как в своем изложении я остановился на прибытии нашем в Якутск (откуда была предпринята попытка исследования океана), то теперь я сделаю самый подробный и добросовестный отчет о том, что нам удалось установить по этому вопросу, а также сообщу свои личные по этому поводу соображения.

   Известно, что уже более двухсот лет тому назад англичане и голландцы делали неоднократные попытки найти Северо-восточный проход²³. Этого им, однако, ни разу не удалось добиться, а приходилось каждый раз возвращаться обратно безрезультатно и с большими потерями в личном составе. В настоящее время известно из газет, что датское правительство в ближайшее время собирается отправить такую экспедицию, которой, по всей вероятности, сужден такой же исход, как и прежним экспедициям, предпринятым с этой целью англичанами и голландцами. Короче говоря, я могу заранее предсказать, что цели своей они не достигнут, потеряют при этом много людей, а при малейшей аварии останутся и без судов. Таким образом, я утверждаю, что проход Северовосточным путем есть дело невозможное.

   Зайдя так далеко в своих утверждениях и заявляя о невозможности прохода Северовосточным путем, я, по справедливости, обязан изложить резоны и основания, которые заставляют меня держаться такого мнения. Иначе можно было бы возразить, что всякий может по собственным своим предположениям рассуждать о неизвестном деле и строить на этот счет догадки, лишенные все же какой-либо достоверности, как не основанные на действительном опыте. Этого упрека мне, конечно, бросить нельзя, так как я пишу не на основании предположений или догадок, а на основании действительности, описываю то, что есть на самом деле, в соответствии с опытом и результатами ряда попыток. В доказательство этого приведу следующие соображения.

   Чтобы не забыть, укажу сначала, что в ряде славных задач, поставленных государством так называемой Камчатской экспедиции, как уже указано выше, было также исследование побережья от Новой Земли до самой восточной оконечности Азии - Чукотского Носа, то есть, иначе говоря, всего побережья Ледовитого моря. При этом государство не щадило ни денег, ни людей, а щедро снабдило экспедицию во славу страны всем необходимым, чтобы добыть достоверные сведения о не известных в то время странах, не открытых еще землях и берегах. Во всем этом не было никакой другой скрытой цели, кроме пользы и помощи науке общей географии: надо было разбудить ученый мир от сна, в котором он покоился так долго - собственно, еще до настоящего времени.

   Для этой цели было отправлено из Архангельска два судна с командой во главе с двумя превосходными офицерами (о чем я уже упомянул в первой главе). Им было дано задание пройти через Новоземельские проливы в устье реки Оби. Оба судна выполнили это и благополучно достигли назначенного им места и даже прошли значительно выше по течению реки Оби. Другое судно отправлено было в том же году из Тобольска, с опытной командой, во главе со способным офицером; задачей его было разыскать путь из Оби в Енисей. Это судно также выполнило свое задание, достигло устья Енисея и прошло вверх по реке до города Енисейска. Третий и последний опыт был проделан из города Якутска на реке Лене, где было снаряжено два судна, также укомплектованные весьма способными людьми и офицерами. Их задание состояло в следующем: они должны были совместно, не разделяясь, спуститься вниз по Лене, выйти в Ледовитое море, а уже выйдя в открытое море, одно из них должно было повернуть на запад и разведать путь на реку Енисей, а другое направиться к востоку, обогнуть восточную оконечность Азии и попытаться пройти в Камчатское море. Оба эти судна не могли достигнуть поставленной им цели. Хотя попытка настойчиво повторялась подряд в течение пяти лет, но и в последний год им не удалось продвинуться дальше места, достигнутого в самый первый год. Грустно слушать рассказы о бедствиях и страданиях, испытанных несчастной командой этих судов. Судно, направленное к западу для разведывания пути к устью Енисея, шло в прибрежной полосе, между льдом и материком, до 76® северной широты. Дальше оно уже не могло идти из-за льда, а к северу от него виднелась еще какая-то земля. В конце концов судно было раздавлено льдом, так что команде пришлось его оставить на расстоянии пяти или шести немецких миль от твердой земли и пойти пешком по льду по направлению к материку с таким запасом сухарей, сколько каждый мог унести для себя на спине. Добравшись с большими трудностями до твердой земли, они пошли дальше сушей вдоль берега до самой северной его оконечности, а когда они достигли уже почти 77® северной широты, берег стал опять поворачивать к юго-западу. Поэтому они снова повернули к реке Хатанге, где зимовали за два года до того и где оставили небольшой запас продовольствия. Это случилось в августе, когда они добрались до 75®, и ни к западу, ни к востоку, ни к северу не видно было открытой воды, а все море было загромождено стоячими, высокими, как горы, торосами. От названной северной оконечности материка до прямого берега и до реки Хатанги им предстояло пройти еще около ста немецких миль через пустынные места, прежде чем они могли бы рассчитывать встретить жилье и людей, отдельных немногих туземцев, которые в известное время года приходят в эти места, занимаясь охотой на белого медведя и песца. Эти несчастные сильно терпели от голода, очень ослабели и перенесли много бедствий, а многим из них была суждена смерть.

   Что касается отряда на судне, которое должно было отправиться на восток, то в 1735 году, достигнув Ледовитого моря, он, в виду преждевременно наступивших морозов, вынужден был искать места для зимовки. Люди зашли в устье небольшой речки Хариулах, недалеко к востоку от устья Лены, где в течение зимы так сильно страдали от цинги, что из всей команды, примерно в шестьдесят человек, во главе с командиром лейтенантом Лассениусом, осталось в живых лишь три или четыре человека, которые и сообщили о гибели остальной команды.

   Я чуть не забыл сообщить о втором судне, которое было отправлено к западу и о плавании которого я уже говорил выше. В том же году оно зимовало в устье небольшой реки Оленек, недалеко к западу от устья Лены. Командир отряда лейтенант Василий Прончищев и несколько человек его команды погибли от цинги, однако этот отряд не так сильно пострадал от болезни и мог в следующем году, под командой следующего по чину офицера, продолжить свое плавание и сделать еще одну безуспешную попытку пробиться на запад.

   Эти две партии при первой же возможности были сменены новыми отрядами, состоявшими из опытных офицеров, и новой команды, снабженной всем необходимым. Начальником восточного отряда был назначен лейтенант Дмитрий Лаптев, начальником западного - Харитон Лаптев, двоюродные братья, отважные офицеры.

   Так как выше я уже описал судьбу западного отряда и достаточно ясно показал, что в это море проход невозможен, то я считаю излишним подробно описывать плавание восточного отряда. Отмечу только, что он с большими трудностями добрался до реки Колымы и там 29 августа был ско