| Главная » Книги |
Замятин Евгений Иванович - Герберт Уэллс, Страница 4
Замятин Евгений Иванович - Герберт Уэллсiv align="justify">
Гойя - в "Машине времени", в "Первых людях на луне", в "Войне в
воздухе", в "Освобожденном мире". Только в конце "Освобожденного
мира" и в одном из наиболее слабых социально-фантастических романов
Уэллса - "В дни кометы" - увидим мы слащавые, розовые краски утопий.
Вообще же социально-фантастические романы Уэллса от утопий отличаются настолько же, насколько А отличается от - А: это
- не утопии, это - в большинстве случаев - социальные памфлеты,
облеченные в художественную форму фантастического романа. И поэтому
корни генеалогического дерева Уэллса можно искать только в таких
литературных памятниках, как Свифтовское "Путешествие Лемюэля
Гулливера", "Путешествие Ниэля Клима к центру земли" Людвига
Гольберга, "Грядущая раса" Эдварда Болвера-Литтона. Но и с этими
авторами Уэллс связан лишь одинаковым подходом к сюжету, а не самым
сюжетом и не литературными приемами. И, наоборот, если мы иногда
находим у Уэллса сюжеты, уже обработанные до него другими (сюжет
путешествия на луну, встречающийся у Сирано-де-Бержерака, у Эдгара
По, у Жюля Верна; сюжет пробуждающегося через много лет спящего,
заимствованный из различных народных сказаний сперва Луи Мерсье в
конце 18-го века - в книге "2440 год", затем Беллами, Вильбрандтом,
Эдм. Абу и др.), то подход Уэллса к такому сюжету совершенно иной.
Все это заставляет сделать вывод, что своими
социально-фантастическими романами Уэллс создал новую, оригинальную
разновидность литературной формы.
Два элемента придают фантастике Уэллса свой индивидуальный характер: это уже отмеченный выше элемент социальной
сатиры и затем - непременно сплавленный с ним элемент научной
фантастики. Этот второй элемент у Уэллса иногда выделяется в чистой,
изолированной форме и дает начало его научно-фантастическим романам
и рассказам ("Невидимка", "Остров д-ра Моро", "Эпиорнис", "Новейший
ускоритель" и пр.).
Научная фантастика, естественно, могла войти в область художественной литературы только в течение последних
десятилетий, когда перед наукой и техникой, действительно, открылись
возможности фантастические. Вот отчего в литературе прошлых веков
едва ли не единственным образцом научной фантастики является утопия
"Новая Атлантида" Фрэнсиса Бэкона - в тех ее главах, где описывается
дом науки - "Дом Соломона", и где гениальный ум Бэкона провидит
многие из современных завоеваний точной науки, для 17-го века
представлявших совершенную фантастику. А дальше (если не считать
некоторых бледных намеков в "Икарии" Кабэ) подлинную научную
фантастику, облеченную в художественную форму, мы найдем только в
конце 19-го века. Именно в эти годы - и это не случайность, а логика
- почти одновременно появились: Курт Ласвиц ("Bilder aus der
Zukunft" и "Seifenblasen", 1879 - 1890 г.г.), Беллами ("A looking
backward", 1887 г.), Теодор Герцка ("Freiland, 1889 г.), Генри Трюс
("In the end of centuries", 1891 г.), Уильям Моррис, Фламмарион,
Жюль Верн и др.
В сочинениях этих авторов мы найдем много деталей фантастического будущего, близких к тем, которые видятся Уэллсу:
воздушные экипажи и усовершенствованные машины у Лассвица; "боланд"
Трюса - нечто вроде "атомический энергии" Уэллса; электрические
скатерти-самобранки у Герцки - очень похожие на то, что мы видим в
"Грядущем" Уэллса и т. д. Но все эти параллелизмы объясняются только
тем, что у Уэллса и других авторов был один общий реальный источник,
откуда они черпали свою фантастику: одна и та же наука, одна и та же
логика науки. И, конечно, ни у одного из перечисленных авторов нет
такой стальной, коварной, гипнотизирующей логики, ни у одного нет
такой богатой и дерзкой фантазии, как у Уэллса. Единственные авторы,
которые могли дать литературный импульс Уэллсу, в области его
научной фантастики - это Фламмарион и Жюля Верн. Но и из этих
авторов (не говоря уже о Фламмарионе - это совсем не художник), даже
Жюль Верна нельзя поставить на один уровень с Уэллсом: фантастика
Жюля Верна может зачаровать, дать иллюзии реальности - только
неискушенному детскому уму; логическая фантастика Уэллса, в
большинстве случаев, с острой приправой иронии и социальной сатиры,
увлечет любого читателя.
Этому способствует и форма социально-фантастических и научно-фантастических романов Уэллса.
Как уже указывалось, элемента классической утопии у Уэллса почти нигде нет. Замороженное благополучие, окаменело-райское
социальное равновесие - логически связаны с содержанием утопии, и
отсюда естественное следствие в форме утопий: статичность сюжета,
отсутствие фабулы. В социально-фантастических романах Уэллса - сюжет
всегда динамичен, построен на коллизиях, на борьбе; фабула - сложна
и занимательна. Свою социальную и научную фантастику Уэллс неизменно
облекает в форму Робинзонады, типического авантюрного романа, столь
излюбленного в англо-саксонской литературе. В этой области Уэллс
является продолжателем традиций, созданных Даниелем Дэфо и идущих
через Фенимора Купера, Майн-Рида, Стивенсона, Эдгара По - к
современным Хаггарду, Конан-Дойлю, Джеку Лондону. Но взяв форму
авантюрного романа, Уэллс значительно углубил его и повысил его
интеллектуальную ценность, внес в него элемент социально-философский
и научный. В своей области - разумеется, в пропорционально-меньшем
масштабе - Уэллс сделал то же, что Достоевский, взявший форму
бульварного, уголовного романа и сплавивший эту форму с гениальным
психологическим анализом.
Незаурядный художник, владеющий блестящей и тонкой диалектикой, создавший образцы формы необычайно современной, образцы
городского мифа, образцы социально-научной фантастики - Уэллс,
несомненно, будет иметь литературных преемников и потомков. Уэллс -
только пионер; полоса социально-научной фантастики в литературе еще
только начинается; вся фантастическая история Европы и европейской
науки за последние годы позволяет с уверенностью предсказать это. Но
пока собратьев у Уэллса немного.
В современной английской литературе за Уэллсом идет Конан-Дойль в некоторых своих вещах (напр., "Затерянный мир", где в
форме романа развит сюжет Уэллсовского рассказа "Остров Эпиорниса"),
Роберт Блэчфорд (роман "Страна Чудес"). Под несомненным влиянием
Уэллса написан социально-фантастический роман "Железная Пята" Джека
Лондона, его же "Смирительная рубашка" и "До Адама" (ср. "Сказка
каменного века" Уэллса). Вероятно, Уэллс же дал импульс талантливому
польскому писателю Жулавскому, написавшему лунную трилогию: ("На
серебряном шаре", "Победитель" и "Старая Земля". Параллельно с
Уэллсом в области социального памфлета, одетого в изящную форму
иронически-фантастических романов, работает Анатоль Франс ("На белом
камне", "Остров пингвинов" и "Восстание ангелов"). В последнем
романе - "Восстание ангелов", отправной пункт сюжета тот же, что в
"Чудесном госте" Уэллса: ангелы - в среде земного человечества; но у
Франса разработана эта тема гораздо глубже, остроумнее, тоньше, чем
у Уэллса. Из новейших немецких авторов на путь Уэллса - путь
социально-научной фантастики - вступил Бремер, получивший
известность своим романом: "В туманности Андромеды".
Россия, последние годы ставшая фантастичнейшей из стран современной Европы, несомненно отразит этот период своей
истории в фантастике литературной. Но пока литература в России
замерла, она еще где-то в туманном будущем. А в литературе прошлой,
дореволюционной, образцов социальной и научной фантастики почти нет:
едва ли не единственными представителями этого жанра окажутся
рассказ "Жидкое Солнце" Куприна и роман Богданова "Красная звезда",
имеющий скорее публицистическое, чем художественное, значение.
перечисленных 29 романов, четырех томов фантастических рассказов и
нескольких детских книг, Уэллс написал еще ряд
социально-политических, научных и философских книг ("Предвидения",
"Созидание человечества", "Современная утопия", "Будущее Америки",
"Социализм и семья", "Старый и Новый мир", "Первое и Последнее",
"Меч мира", "Бог - Невидимый Владыка", "Россия в сумерках" и
др.). |
