Ковалевский Евграф Петрович - Очерки этнографии Кавказа

  

  

   *) Въ манускриптѣ помѣщено подъ этимъ заглав³емъ: "Отрывокъ изъ сочинен³я: о народахъ жившихъ и нынѣ живущихъ и предѣлахъ Росс³и". - Авторъ, какъ видно изъ такого заглав³я, поставилъ себѣ обширную задачу, но, въ сожалѣн³ю, не успѣлъ рѣшить ее во всей полнотѣ. Отъ предположеннаго имъ труда мы имѣемъ только настоящ³е очерки этнограф³и Кавказа, и, какъ мы слышали отъ Егора Петровича Ковалевскаго, его покойный братъ много занимался изслѣдован³емъ сибирскихъ народовъ, потому въ бумагахъ могутъ быть найдены подобные же очерки этнограф³и Сиб³ри. Издаваемый нынѣ манускриптъ доставленъ въ Редакц³ю по волѣ покойнаго Евграфа Петровича Ковалевскаго, выраженной имъ въ самую минуту смерти. Узнавъ отъ насъ объ основан³и "Вѣстника Европы", онъ сказалъ намъ еще тогда: "Подождите, я вамъ также помогу"; но мы приняли эти слова за одно желан³е выразить сочувств³е къ предпринимаемому нами издан³ю. Въ самыя день кончины, не болѣе какъ на четверть часа, покойный обратился къ своему сыну, Михаилу Евграфовичу, и поручилъ достать ему изъ ящика лежавшую тамъ рукопись, перелистовалъ ее, привелъ въ порядокъ и, возвращая, прибавилъ: "Передай это С. для "Вѣстника Европы". Сынъ, обманутый и твердостью голоса и направлен³емъ мысли больного, не предвѣщавшимъ близкой катастрофы, отложилъ рукопись и вышелъ изъ кабинета. Черезъ нѣсколько минутъ послѣ того Евграфа Петровича не было уже въ живыхъ.

   При всеобщемъ уважен³и, которое такъ справедливо заслужилъ покойный своимъ умомъ, образованностью и характеромъ благороднымъ, прямымъ и откровеннымъ, мы считаемъ особенною честью для своего журнала помѣстить на его страницахъ трудъ лица, которое находило возможнымъ, при своей государственной дѣятельности, посвящать время и наукѣ, и литературѣ. Такого рода явлен³я особенно рѣдки у насъ, гдѣ литературное или научное слово и практическое дѣло отстоятъ, къ сожалѣн³ю, весьма часто на почтенной дистанц³и другъ отъ друга: ученый и литераторъ считается потеряннымъ для практической дѣятельности, и наоборотъ, практическ³й дѣятель до того поглощенъ этою самою дѣятельностью, что всякое литературное занят³е представляется ему чистѣйшею потерею времени. Быть можетъ потому, въ вашемъ обществѣ образовалась такая рознь вообще между словомъ и дѣломъ: такъ-называемые дѣловые люди впадаютъ въ отсталость, а литература страдаетъ платоническою любовью къ прогрессу. Практикъ и теоретикъ, при такомъ направлен³и, не только не служатъ другъ другу, но даже становятся враждебными, а общество, между тѣмъ, ничего не выигрываетъ: консерватизмъ, самъ того не подозрѣвая, перерождается въ обскурантизмъ, а прогрессисты ограничиваются утоп³ею, если безвредною, то также мало и полезною.

   Научная и литературная задача, избранная Евграфомъ Петровичемъ Ковалевскимъ, имѣетъ близкое отношен³е къ самому возвышенному пункту государственной дѣятельности покойнаго, какъ перваго министра народнаго просвѣщен³я, избраннаго настоящимъ царствован³емъ, которому суждено составить новую эпоху въ отечественной истор³и.

   На долю истор³и русскаго народа, съ самыхъ первыхъ моментовъ его существован³я, выпала тяжелая и вмѣстѣ великая задача - пронести европейскую цивилизац³ю далеко на сѣверъ и востокъ, введя въ семью образованнаго человѣчества забытые истор³ею народы и разбросанные ею по пути, въ эпоху великаго переселен³я племенъ. Первоначально эта колоссальная работа совершалась вами инстинктивно; христ³анство и русск³й языкъ служили оруд³емъ просвѣщен³я инородцевъ. На огромныхъ пространствахъ такая работа закончена до того, что отъ вся не осталось и слѣдовъ; но предъ нами и теперь еще лежитъ темная инородная масса, которую мы должны принять въ себя и переродить. Изучен³е нравовъ этой массы, ея положен³я, степени умственнаго развит³я - необходимо, чтобы рѣшить задачу во всемъ ея объемѣ. Но и это не все: перерожден³е инородцевъ не можетъ быть достигнуто непосредственно правительственными и административными мѣрами; надобно заботиться о повышен³и уровня своего собственнаго народа, который безпрестанно долженъ являться предъ инородцами, какъ образецъ новой жизни, въ качествѣ "припущенниковъ". Чѣмъ выше развиты "припущенники", тѣмъ быстрѣе и могущественнѣе они будутъ дѣйствовать на полуварварскихъ инородцевъ. Вотъ, почему "народное" образован³е играетъ самую важную роль въ нашихъ общихъ политическихъ судьбахъ и должно составлять первый параграфъ программы нашей государственной жизни. Такъ отнесся къ этому вопросу и авторъ начатаго сочинен³я: "О народахъ, жившихъ и нынѣ живущихъ въ предѣлахъ Росс³и", когда онъ былъ призвавъ Высочайшею волею къ управлен³ю министерствомъ народнаго просвѣщен³я. Если истор³я есть судъ, то никому не дозволено быть вмѣстѣ и свидѣтелемъ и историкомъ, а мы были свидѣтелями министерской дѣятельности Евграфа Петровича Ковалевскаго. Въ качествѣ простыхъ свидѣтелей, мы обязаны только указать будущему б³ографу покойнаго или вообще историку русской образованности въ переживаемую нынѣ нами эпоху на одно обстоятельство: министерство Евг. П. Ковалевскаго по народному просвѣщен³ю было первымъ выборомъ настоящаго царствован³я, и направлен³е этого министерства какъ нельзя болѣе гармонировало со всѣми великими реформами, которыя были такъ славно совершены въ послѣдующ³е годы этого же самаго царствован³я. Никогда, какъ въ послѣднее десятилѣт³е, не было столько сдѣлано для развит³я здоровыхъ народныхъ силъ, и первое министерство народнаго просвѣщен³я превосходно поняло, чѣмъ оно должно послужить новой эпохѣ нашей жизни. Министерство гр. Уварова оставило по себѣ славу заботъ о высшихъ и среднихъ учебныхъ заведен³яхъ, но то была и другая эпоха; Евг. П. Ковалевск³й, при всей краткости своего управлен³я, ознаменовалъ свое время заботами о народныхъ училищахъ, воскресныхъ школахъ, и т. д. Но мы только указываемъ на главное, свидѣтельствуемъ и не вдаемся ни въ подробности, ни въ ближайшую оцѣнку всего, что было совершено или задумано покойнымъ; онъ могъ утѣшить себя мыслью, что, въ дальнѣйшей истор³и нашего народнаго образован³я, возвратиться назадъ къ его цѣлямъ и планамъ будетъ именно значить - пойти впередъ, сдѣлать успѣхъ. Справедливо замѣчено, что так³я личности весьма часто испытываютъ неудачу, что онѣ слишкомъ настойчивы, что онѣ хотятъ приносить пользу во что бы то ни стало, даже противъ воли тѣхъ, кому считаютъ долгомъ быть полезными; но таковы всегда бываютъ люди, которые всецѣло предаютъ себя дѣлу и служатъ этому дѣлу, а не самому себѣ. Служен³е дѣлу, конечно, можетъ вредить личнымъ успѣхамъ, и, напротивъ, самослужен³е иногда обладаетъ многими пр³ятными качествами и можетъ на короткое время нравиться болѣе службы дѣлу; но послѣднее рано или поздно найдетъ себѣ вѣрную оцѣнку, когда мы начнемъ подниматься отъ интересовъ дня на высоту интересовъ эпохи. Если большинство людей заботится исключительно о томъ, чтобы какъ можно болѣе имѣть "своихъ дней", и затѣмъ смѣется надъ выгодами добраго имени въ потомствѣ, то это заставляетъ только тѣмъ выше дорожить тѣми немногими, которые, какъ Евг. П. Ковалевск³й, не стараются во что бы то ни стало увеличивать числа "своихъ дней", и служатъ дѣлу, а не самимъ себѣ. М. С.

  

   Кавказъ, стоящ³й каменною стѣною, между Аз³ей и Европою, по своему географическому положен³ю, по геологическому образован³ю его горъ и по разнообраз³ю его жителей, привлекаетъ къ себѣ особенное вниман³е наблюдателя. Горы, наполняющ³я Кавказск³й перешеекъ, не простираются правильными грядами, но образуютъ или горные узлы, между собою перепутанные, или громадныя плоскогорья, изрѣзанныя ущельями. Между ними, то возникаютъ гигантск³я плутоническ³я сопки (пики), достигающ³я необыкновенной высоты {По послѣднимъ измѣрен³ямъ, абсолютная высота Эльбруса = 18,528 ф., Арарата = 16,916 ф., Казбека = 16,564 футамъ. Изъ атласа, при "Космосѣ" Гумбольдта приложеннаго, видно, что Эльбрусъ уступаетъ высотою только нѣкоторымъ горамъ Гималая и южной Америки, которыя возвышаются надъ уровнемъ Океана, отъ 20,000 до 26,438 футовъ.}, въ ребрахъ которыхъ хранится неистощимый запасъ ледниковъ, то являются живописные пригорки, покрытые богатою растительностью. Низменности, между этими своеобразными группами образовавш³яся, представляютъ то дик³я разсѣлины и котловины, изъ которыхъ вырываются бурныя рѣки, то плодоносныя долины, питающ³я огромныя стада домашнихъ животныхъ. Вездѣ слѣды какого-то хаоса. "Пространство между Касп³емъ и Чернымъ моремъ - говоритъ сочинитель очерковъ геолог³и Кавказа {Профессоръ Щуровск³й, въ геологическихъ очеркахъ Кавказа, помѣщенныхъ въ "Русскомъ Вѣстникѣ", за мартъ 1862 года.} - взволновано разнообразными горами; точнѣе сказать, это цѣлый океанъ горъ, бурный, клокочущ³й, то воздымающ³йся до облаковъ, то упадающ³й въ бездны: тутъ видимо происходила нѣкогда ужасная борьба между земной корой и внутренними плутоническими силами, стремившимися поднять и разорвать ее." Дѣйствительно, если бросить взглядъ на Кавказск³я горы въ общемъ ихъ объемѣ, то представляется невольное сравнен³е ихъ съ морскими волами во время сильной бури, которыя въ такомъ видѣ внезапно окаменѣли. Но усил³е науки восторжествовало надъ затруднен³ями, полагаемыми природою и населен³емъ Кавказа. Направлен³е главнаго кряжа отыскано среди кажущагося хаоса; побочные отроги и соединен³е ихъ съ главнымъ хребтомъ опредѣлены; возвышенные пункты и друг³я замѣчательныя мѣстности, значительною частью, измѣрены барометрически и тригонометрически; географическое положен³е, въ той же мѣрѣ, опредѣлено астрономически. Всѣмъ этимъ мы обязаны трудамъ офицеровъ генеральнаго штаба Кавказской арм³и, въ числѣ которыхъ занижаете видное мѣсто генералъ Ходьзко. Но усил³я науки не остановились на такихъ успѣхахъ. Геологическ³я и геогностическ³я изслѣдован³я Кавказскихъ горъ открыли намъ не только внутренн³й составъ ихъ и формац³и, къ которымъ онѣ принадлежатъ, но указали главныя направлен³я ихъ поднят³й, перевороты, при томъ происшедш³е, и геологическ³я эпохи такихъ поднят³й. Послѣдними научными пр³обрѣтен³ями мы обязаны преимущественно академику Абиху, посвятившему этому дѣлу лучш³е годы своей жизни и связавшему свое имя съ геолог³ею Кавказа.

   Не такая участь выпала на долю этнограф³и Кавказа. Прошло слишкомъ 60 лѣтъ, какъ, съ владычествомъ русскихъ на Кавказѣ, началось ихъ знакомство съ его жителями, но этнографическ³я о немъ свѣдѣн³я недалеко подвинулись впередъ. Конечно, этому препятствовала непр³язнь большей части народовъ Кавказа къ русскимъ; но, независимо отъ этого обстоятельства, существовала и другая, не менѣе важная причина. При знакомствѣ съ жителями Кавказа не обращалось особеннаго вникан³я на существенный признакъ, отличающ³й народы между собою, именно на языки, которыми они говорятъ. Попытки, въ этомъ родѣ, нашихъ академиковъ Гильденштета и Палласа и иностранныхъ путешественниковъ - Клапрота, Каленатано, Боденштедта и др., не могли привести къ прочнымъ результатамъ, потому-что эти ученые ограничивались записыван³емъ нѣмецкими буквами, со слуха, нѣкоторыхъ словъ; тогда какъ только элементарныя формы и грамматическ³й строй представляютъ существенное основан³е каждаго языка и различ³е его отъ другихъ. Для избѣжан³я этого недостатка и для разъяснен³я запутанной этнограф³и Кавказа путемъ филологическимъ, составлена была отъ нашей Академ³и наукъ особая программа (въ 1853 г.). Но она, какъ и всѣ программы, осталась бы надолго безъ исполнен³я, если бы не явися надежный дѣятель на этомъ поприщѣ, въ лицѣ генерала Услара. Знакомый съ Кавказомъ и обладая способностью изучать языки, а съ тѣмъ вмѣстѣ и духомъ настойчивости, предъ которою преклоняются всѣ препятств³я, онъ, въ короткое время, успѣлъ уже сдѣлать довольно для лингвистики; но предпринятые имъ труды, въ послѣднее время, обѣщаютъ въ будущемъ еще болѣе. Прежде всего, Усларъ обратилъ вниман³е на недостатки употреблявшихся алфавитовъ, для изображен³я звуковъ изучаемыхъ языковъ. Разбирая съ сею цѣл³ю разные алфавиты, онъ пришелъ къ убѣжден³ю, что система звуковъ грузинскаго алфавита есть самая приложимая къ кавказскимъ языкамъ. Но какъ знаки его употребляются только для языка грузинскаго, мало извѣстнаго внѣ Груз³и, въ самомъ Кавказѣ, то изображен³е буквъ принялъ Усларъ изъ самаго общеизвѣстнаго здѣсь алфавита, который, безъ сомнѣн³я, есть русская азбука. Буквы ея, съ необходимыми дополнен³ями, прилагаются къ грузинской азбукѣ, и такимъ образомъ составился новый алфавитъ для языковъ и нарѣч³й Кавказа. При этомъ пособ³и разработаны имъ языки: абхазск³й, чеченск³й и аварск³й; результаты трудовъ его помѣщены, съ лингвистическими дополнен³ями, академикомъ Шифнеромъ, въ "Meмуарахъ" нашей Академ³и наукъ 1862, 1863 и 1864 годовъ (на нѣмецкомъ языкѣ). Въ настоящее время, Усларъ посвящаетъ труды свои на изучен³е языковъ и д³алектовъ Дагестана. Но, кромѣ Услара, въ послѣднее время были и друг³е дѣятеля въ разработкѣ кавказскихъ языковъ. Самое видное мѣсто, между этими дѣятелями, занимаетъ академикъ Шифнеръ издавш³й лингвистическ³я разработки Услара, съ своими дополнен³ями, и изслѣдовавш³й подробно д³алекты языковъ тушинъ и удовъ {Поводомъ къ изслѣдован³ю языка удовъ послужило любопытное заявлен³е, въ Географическомъ Обществѣ, члена его Яновскаго о родствѣ этого народца, вымирающаго, котораго остатки сохраняются въ Закавказьи, въ двухъ деревняхъ (Варташенѣ и Наджѣ), между Шемахой и Нухой, среди тюркскаго населен³я,- съ финскими вотяками, которые именуютъ себя также Удью (Вотью). Академикъ Шифнеръ, воспользовавшись матер³алами, переданными ему отъ Географическаго Общества, и свѣдѣн³ями, полученными имъ отъ компетентныхъ лицъ о языкѣ удовъ, составилъ грамматику его и пришелъ къ убѣжден³ю, что онъ находится въ близкомъ родствѣ съ другими кавказскими языками, именно Нагорнаго Дагестана, но подвергся, въ течен³и времени, сильному вл³ян³ю тюркскаго элемента. Объ отношен³и же собственно удскаго языка или нарѣч³я къ вотякскому, г. Шефнеръ не сдѣлалъ особаго заключен³я.} въ своихъ академическихъ студ³яхъ, помѣщенныхъ въ трудахъ Академ³и наукъ 1856 и 1863 годовъ. Ему же, вмѣстѣ съ покойнымъ академикомъ Шегреномъ, мы обязаны окончательною разработкою осетинскаго языка до такой степени, что можно было вывести безошибочно родственную связь его съ извѣстными уже языками, и указать осетинскому народу мѣсто въ общей классификац³и народовъ. Большею же частью, свѣдѣн³я о языкахъ Кавказа въ настоящее время представляютъ только матер³алы, требующ³е дальнѣйшей обработки, и недостаточны для выводовъ сравнительной филолог³и {Такъ какъ и филолог³я и лингвистика имѣютъ предметомъ языки, то мног³е принимаютъ эти слова за синонимы. Филолог³я употребляетъ языки какъ оруд³е, для изучен³я сущности духовной жизни народа или сравнительно нѣсколькихъ народовъ; она преимущественно дѣйствуетъ тамъ, гдѣ существуетъ литература, а потому принадлежитъ къ наукамъ историческимъ: можетъ быть филолог³я - классическая, китайская, романская, славянская, и т. д.; каждая изъ нихъ объемлетъ больш³й или меньш³й кругъ исторической жизни одного или нѣсколькихъ родственныхъ между собою народовъ. Лингвистика, напротивъ, занимается языкомъ, не обращая вниман³я на народъ, которому онъ принадлежитъ; для нея можетъ былъ весьма интересенъ языкъ народа, у котораго вовсе нѣтъ письменности. Лингвистику можно отнести къ наукамъ естественнымъ: она, какъ и эти науки, останавливается на наблюден³яхъ современныхъ. (Подробности въ главѣ моихъ изслѣдован³й: "Объ основан³яхъ классификац³и народовъ".)} и для прочнаго основан³я этнограф³и Кавказа.

   Кавказск³й перешеекъ служилъ однимъ изъ путей, по которымъ совершалось, предшествовавшее среднимъ вѣкамъ и паден³ю Западной импер³и, великое переселен³е, или, вѣрнѣе сказать, стремлен³е народовъ съ востока на западъ. Народныя массы, двигаясь чрезъ Кавказск³я горы, не могли не оставлять тамъ своихъ осадковъ. Сверхъ того, народы, слѣдовавш³е по другому, главнѣйшему пути, который шелъ изъ средней Аз³и, мимо сѣверныхъ береговъ Касп³йскаго и Чернаго морей, и осѣвш³е на привольныхъ для кочевки низменностяхъ Волги, Дона и Днѣпра, будучи тѣснимы новыми пришельцами, находили убѣжище, иногда временно, а иногда навсегда, въ неприступныхъ горахъ Кавказа. Все это могло имѣть послѣдств³емъ населен³е Кавказа разными народами, тѣмъ болѣе, что гористое и разъединенное положен³е его препятствовало слит³ю ихъ между собою. Но чтобы это разнообраз³е кавказскаго населен³я доходило до такой степени, какъ оно казалось въ древности Птоломею, Плин³ю, Страбону и другимъ, и какъ оно кидается въ глаза и нынѣшнему наблюдателю, чтобы имена, которыми называютъ себя кавказск³е жители и которыми испещрены географическ³я карты, дѣйствительно принадлежали разнымъ народамъ,- въ томъ усомнится всяк³й, кому только доступны основан³я, служащ³я для народной классификац³и. Несомнѣнно, что сравнительная филолог³я, послѣ историческихъ данныхъ, доказывающихъ настоящее происхожден³е народа, есть самое вѣрнѣйшее изъ означенныхъ основан³й. Не смотря на то, что правильнымъ, систематическимъ изучен³емъ языковъ Кавказа начали заниматься весьма недавно, однакожъ эти занят³я довели уже насъ до убѣжден³я, что мног³е изъ обитателей западной части его, считавш³еся отдѣльными народами, составляютъ только отрасли ихъ. Восточная окраина Кавказа, извѣстная подъ именемъ Дагестана, какъ въ геологическомъ, такъ и въ этнографическомъ отношен³и представляетъ наиболѣе запутанностей. Дагестанъ образуютъ горные узлы или гигантск³я плоскогорья, изрытыя по разнымъ направлен³ямъ ущельями. Въ этихъ дикихъ, неприступныхъ мѣстахъ гнѣздятся жители небольшими обществами, считающимися отдѣльными народами, а д³алекты ихъ принимаются за особенные языки, которыхъ многочисленность дала поводъ перс³янамъ называть эту страну - "Горою языковъ". Чтобы выйти изъ этнографическаго лабиринта въ Дагестанѣ, одна только Ар³аднина нить - сравнительная филолог³я. Хотя, какъ выше сказано, наша разработка на этомъ поприщѣ началась недавно, но, тѣмъ не менѣе, она уже указываетъ намъ на то, что число настоящихъ народовъ, говорящихъ отдѣльными языками, а не нарѣч³ями, должно значительно уменьшиться и въ Дагестанѣ. Этимъ только путемъ можно развязать этнографическую путаницу Дагестана и достигнуть важныхъ результатовъ не только для этнограф³и, но и для истор³и Кавказа. Наука ожидаетъ этого отъ полезной дѣятельности г. Услара, посвятившаго свои занят³я, въ послѣднее время, изучен³ю языковъ и нарѣч³й дагестанскаго населен³я. Затѣмъ, будетъ предлежать трудъ для ученыхъ, спец³ально занимающихся сравнительною филолог³ею, воспользовавшись мѣстными лингвистическими изслѣдован³ями - ввести народы Кавказа въ общую классификац³ю и указать имъ въ ней извѣстное мѣсто. До того же времени, мы должны довольствоваться такими свѣдѣн³ями, изъ которыхъ можно составить только очерки. Но прежде нежели мы приступимъ въ нимъ, просимъ читателя еще разъ бросить взглядъ на географическое положен³е Кавказскаго перешейка.

   Главный хребетъ Кавказскихъ горъ простирается, какъ вообще принято, отъ NW къ SO; но, по нашему мнѣн³ю, будетъ правильнѣе сказать, въ общемъ орографическомъ смыслѣ, отъ SO къ NW. Это протяжен³е его служитъ основан³емъ въ раздѣлен³ю Кавказа: на Верхн³й, или собственно Кавказъ, и на Нижн³й, ни Закавказье. Народы, населяющ³е Закавказье, большею частью имѣющ³е письменность и истор³ю, и занявш³е уже мѣсто въ общей классификац³и, вошли уже въ наше описан³е обитателей Росс³и въ нынѣшнихъ ея предѣлахъ {Это описан³е должно храниться въ бумагахъ покойнаго. - Ред.}. Настоящую задачу нашу составляютъ обитатели собственно Кавказа, не имѣющ³е ни письменности, ни истор³и, а потому требующ³е особеннаго изучен³я. Мы будемъ касаться исторической географ³и Закавказья на сколько то необходимо будетъ намъ для уяснен³я происхожден³я и исторической судьбы народовъ, населяющихъ собственно Кавказъ. Для большаго же удобства и наглядности, мы раздѣлимъ собственно Кавказъ на Западный, Средн³й и Восточный. Дѣлен³е это, впрочемъ, не будетъ представлять математической точности. Мы увидимъ впослѣдств³и, что, напримѣръ, территор³я одного изъ Кавказскихъ народовъ - сванетовъ, относимыхъ нами въ обитателямъ западной его части, входитъ нѣсколько и въ предѣлы Закавказья. Но мы не остановились на этомъ неизбѣжномъ неудобствѣ въ виду очевидной пользы принятаго нами дѣлен³я.

  

  

   Значительнѣйшую часть Западнаго Кавказа составляетъ, такъ-называемый, Закубанск³й Край, ограничивающ³йся съ сѣвера и востока - течен³емъ Кубани отъ истока до устья сей рѣки, съ запада - берегомъ Чернаго моря, съ юга - частью симъ моремъ, а большею частью Кавказскимъ хребтомъ и его отрогами. По крайней мѣрѣ двѣ трети этого огромнаго пространства занимаютъ горы, и только одну треть - равнины и горныя долины. Отъ сѣверной его границы, горы постепенно возвышаются: съ одной стороны, въ берегамъ Чернаго моря, въ которые онѣ какъ бы упираются, а съ другой - къ истокамъ рѣкъ: Бѣлой, Лабы, Урупа и Зеленчуковъ, вытекающихъ изъ главнаго хребта. Покатости этихъ горъ покрыты дѣвственными лѣсами разныхъ лиственныхъ и хвойныхъ породъ. Равнины тянутся по лѣвому берегу Кубани и по низовьямъ рѣкъ: Лабы, Бѣлой и др., въ нее впадающихъ, составляя почву плодородную и весьма удобную для земледѣл³я и скотоводства. Что касается до продольныхъ и поперечныхъ горныхъ долинъ, то онѣ представляютъ разнообразныя климатическ³я и почвенныя полосы, ожидающ³я только рукъ для культуры самыхъ разновидныхъ растен³й. Въ этомъ благодатномъ краѣ было самое рѣдкое населен³е, разбросанное на обширномъ пространствѣ, небольшими поселками (аулами), изъ которыхъ составлялись общества, носивш³я разныя назван³я и считавш³яся за особые народы. За исключен³емъ русскихъ поселен³й въ казачьихъ станицахъ и въ укрѣплен³яхъ, означенныя общества занимали въ Закубанскомъ краѣ, начиная съ сѣверо-запада, слѣдующ³я мѣстности:

   Натухайцы жили близъ Анапы и Суджукской бухты, между моремъ и рѣками Адагумомъ и Кубанью.

   Шапсуги были извѣстны подъ именами большихъ и малыхъ: послѣдн³е, или приморск³е, граничили съ натухайцами и тѣсно съ ними соединялись, занимая мѣста отъ Анапы до рѣки Шахе; первые обитали на западъ отъ абадзеховъ, до р. Адагума, а на югъ до р. Псезуапсе, по обоимъ склонамъ главнаго хребта.

   Убыхи жили на юго-западномъ склонѣ главнаго хребта, между рѣками Псезуапсе и Саше; по берегу моря, они составляли смѣшанныя общества съ шапсугами и абхазами, носивш³я разныя наименован³я, и между прочимъ, имя вардань, напоминающее рѣку Кубань, которая у эллинскихъ и римскихъ писателей называлась "Варданъ" {Примѣчательно - во 1) что родъ владѣтелей Гур³и (Гур³ель) назывался Варданидзе (Газ. Кавказъ, 1847 г., No 26), и во 2) что, по свидѣтельству кабардинца Шара-Ногнова, истор³ографа адигскаго народа, слово варде значитъ велик³й, сильный, откуда происходитъ уордъ или уоркъ - дворянское зван³е у черкесовъ.}.

   Абадзехи занимали центральное положен³е края и обитали по сѣвернымъ лѣсистымъ склонамъ главнаго хребта, отъ истоковъ Бѣлой до рѣки Шабша. Эти четыре общества, извѣстныя подъ именемъ закубанскихъ горцевъ или черкесовъ, были настоящими представителями своей народности. Они считали себя совершенно независимыми, не смотря на Адр³анопольск³й трактатъ, по которому Турц³я уступила ихъ Росс³и, и представляли мин³атюрныя республики, соединенныя между собою, въ родѣ федеральнаго союза. Поэтому ихъ называли вольными черкесами, въ противоположность съ другими обществами, болѣе или менѣе подвластными русскому правительству, которыя управлялись назначаемыми отъ него князьями, почему они и носили назван³е княжескихъ или мирныхъ черкесовъ. Впрочемъ, имъ предоставлялось также внутреннее самоуправлен³е, а владѣтельные князья обязаны были только наблюдать за сохранен³емъ общественнаго спокойств³я, что, на самомъ дѣлѣ, мало исполнялось. Я не буду исчислять здѣсь всѣхъ обществъ, принадлежащихъ къ послѣдней категор³и, нерѣдко состоящихъ изъ небольшого числа ауловъ, и представляющихъ одинъ и тотъ же типъ; но упомяну только о важнѣйшихъ изъ нихъ. Первое мѣсто между ними занимаютъ бжедухи, живш³е между шапсугами и абадзехами, по низовьямъ рѣкъ - Пшекупсъ и Пшеша, и хотя подчинивш³еся Росс³и за нѣсколько лѣтъ до общаго покорен³я западнаго Кавказа, но не перестававш³е принимать участ³я во враждебныхъ замыслахъ къ ней, вмѣстѣ съ своими сосѣдями. Не въ дальнемъ разстоян³и отъ бжедуховъ обитали жанеевцы или жань - отрасль, нѣкогда сильная, которой остатки занимаютъ нынѣ островъ, образуемый двумя рукавами Кубани и называемый черноморскими казаками "Кара-Кубанскимъ островомъ". Часть жанѣевцевъ слилась съ натухайцами. Далѣе на востокъ и на югъ отъ бжедуховъ, закубанцы занимаютъ мѣста, болѣе близк³я къ русскимъ военнымъ поселен³ямъ и потому болѣе удобныя для наблюден³я. Сюда принадлежатъ: гатюкои, живущ³е частью на правомъ берегу р. Сагуаша, частью между Бѣлой и Лабой, въ низовьяхъ сихъ рѣкъ; темиргоевцы, обитающ³е по низовьямъ Лабы; мохоши, на лѣвомъ берегу Лабы, выше темиргоевцевъ; беслинеевцы и кабардинцы, занимающ³е ближайш³я мѣста къ Кубани: первые по большой Лабѣ на Теченяхъ, а послѣдн³е, выселенные за разбои, въ 1822 г., изъ настоящей Кабарды, по рѣкѣ Урупѣ. По свидѣтельству же Люлье (Записки Кавказскаго отдѣла Русскаго Географическаго Общества 1857 г.), и бесленеевцы выселились изъ настоящей Кабарды не болѣе ста лѣтъ тому назадъ, сохраняя и понынѣ нить родства съ кабардинцами. Объ этихъ послѣднихъ, составляющихъ одну изъ самыхъ важныхъ отраслей черкесскаго народа, мы скажемъ въ своемъ мѣстѣ, при описан³и народовъ центральнаго Кавказа. Всѣ, такъ-называемые, княжеск³е или мирные черкесы представляютъ небольш³я общества отъ трехъ до семи тысячъ душъ и, въ совокупности, составляютъ отъ 50,000 до 60,000 душъ. Между тѣмъ, населен³е вольныхъ черкесовъ, до послѣдняго выселен³я ихъ, составляло до 360,000, а, по другимъ извѣст³ямъ, доходило, до 400,000 душъ. Впрочемъ, эти цифры не представляютъ безусловной вѣрности, но должны быть принимаемы только какъ приблизительныя. Въ народѣ, совершенно замкнутомъ и къ другимъ враждебномъ, у котораго не сохраняется времени рожден³я и смерти, у котораго даже почитается грѣхомъ считать людей, невозможно достигнуть вѣрности въ дѣлахъ такого рода {Генералъ Фадѣевъ (въ 9-мъ изъ Кавказскихъ его писемъ, напечатанныхъ въ "Московскихъ Вѣдомостяхъ", за октябрь, ноябрь и декабрь 1864 г,) показываетъ, что, въ 1864 г., переселилось въ турецк³я владѣн³я 190 т. душъ черкесовъ. Изъ оффиц³альныхъ турецкихъ извѣст³й (Wanderer, 16 февраля 1865 г.) видно, что, по произведенной турецкимъ правительствомъ ревиз³и, въ началѣ 1865 года, оказалось поселенныхъ черкесовъ въ Болгар³и и на границѣ Серб³и - 70,000 семействъ или до двухъ сотъ тысячъ душъ. Къ этому слѣдуетъ еще присовокупить хотя небольшое число переселившихся въ Малую Аз³ю и много погибшихъ на пути черкесовъ. Далѣе, исчисляя переселившихся какъ въ турецк³я владѣн³я, такъ и на кубанск³я плоскости, а равно оставшихся мирныхъ черкесовъ, генералъ Фадѣевъ опредѣляетъ общее число для всѣхъ ихъ 320 т. душъ. Баронъ Торнау, бывш³й въ плѣну у черкесовъ съ 1836 по 1838 годъ (Воспоминан³я кавказскаго офицера T., помѣщенныя въ "Русскомъ Вѣстникѣ" за 1864 годъ), опредѣляетъ число всѣхъ черкесовъ, вообще, до 500 т. душъ, въ томъ числѣ однихъ шапсуговъ съ натухайцами до 300 т., а убиховъ только 6 т.; но, соображая это съ другими свѣдѣн³ями, мы видимъ, что первое число преувеличено, а второе слишкомъ уменьшено. Ренегатъ Лапинск³й (Тафикъ-Бей), живш³й у черкесовъ 3 года (Die Bergvölker des Kaukaeus), утверждаетъ, что общее число черкесовъ должно составлять до 900 т. душъ. Но какъ онъ, отвергая вообще имя черкесовъ, смѣшиваетъ ихъ съ абазами или абхазами, то, вычтя даже число населен³я сихъ послѣднихъ, составляющее до 150 т. душъ, изъ означенной суммы, приходится на долю населен³я черкесовъ 750 т. душъ! Впрочемъ, черкесофилъ Лапинск³й смотритъ въ увеличительное стекло на все, что относится до закубанскихъ горцевъ. Вышеприведенныя, разнообразныя цифры подтверждаютъ, какъ трудно достигнуть истиннаго опредѣлен³я населен³я такого народа, какъ черкесы.}.

   Всѣ вышепоказанные обитатели Закубанскаго края говорятъ однимъ языкомъ, измѣняющимся только въ нарѣч³яхъ, сходствуютъ между собою образомъ жизни, нравами и обычаями, наружнымъ видомъ, нравственными и духовными свойствами; почему, несомнѣнно составляютъ одинъ народъ, который называетъ себя вообще, по имени языка, адыге, и у насъ извѣстенъ подъ назван³емъ черкесовъ. Отличительныя свойства этого народа - неограниченная любовь къ свободѣ и привязанность къ роднымъ горамъ своимъ, духъ воинственный, личная храбрость и необузданная страсть въ хищничеству и разбоямъ. Упражняясь съ малолѣтства въ дѣлахъ этого рода {Черкесъ всегда вооруженъ, какъ говорится, съ головы до ногъ: за плечами - мѣткая винтовка, при бедрѣ - острая шашка (по-черкесски сашенсху - большой поясъ), за поясомъ - одинъ или два длинныхъ пистолета и широк³й кинжалъ - всегдашн³е его спутники, съ которыми онъ не разлучается.}, черкесы пр³обрѣтали, съ одной стороны, ловкость и отвагу, а съ другой - способность переносить всевозможныя лишен³я. Напрягая всѣ свои способности для изыскан³я средствъ къ вѣрной гибели противника, не останавливаясь ни предъ чѣмъ, не щадя ничего,- черкесъ, въ одно и то же время, является и героемъ и пошлымъ разбойникомъ. Воровство всякого рода считается не преступлен³емъ, а достоинствомъ; преступенъ, по понят³ю черкесовъ, только тотъ, кто попадается на дѣлѣ. Съ этому слѣдуетъ присовокупить и вѣроломство черкесовъ: обмануть не только чужого, но и своего, а особенно русскаго, и даже вѣроломно убить его - это верхъ достоинства и заслуга предъ Аллахомъ.

   Черкесы, говоря вообще, средняго роста, крѣпко сложены и отличаются правильными и мужественными чертами лица, сквозь которыя нерѣдко проглядываетъ свирѣпость. Между черкешенками встрѣчаются настоящ³я красавицы, но это составляетъ принадлежность болѣе высшаго сослов³я, пользующагося удобствами жизни. Въ нисшихъ же слояхъ черкесскаго общества, женщины, по свидѣтельству лицъ, имѣвшихъ возможность видѣть ихъ тысячами, при переселен³и въ Турц³ю, не отличаются красотою, и въ этомъ отношен³и уступаютъ мужчинамъ. Сверхъ того, красота черкешенокъ непродолжительна, и сохраняется преимущественно у дѣвицъ; по выходѣ же замужъ, самыя красивыя женщины, отъ тяжелыхъ трудовъ и безпрерывныхъ заботъ, весьма скоро измѣняются и дурнѣютъ. Что касается до молвы о красотѣ черкешенокъ вообще, то она возникла оттого, что турки получали, для своихъ гаремовъ, красивыхъ женщинъ чрезъ прибрежныхъ черкесовъ, которые занимались этою постыдною торговлею, по удобству своего жительства; сами же они пр³обрѣтали ихъ во всемъ мусульманскомъ населен³и края.

   Замкнутость и отчужден³е черкесскаго народа отъ чужеземцевъ и ненависть въ гяурамъ и особенно въ русскимъ, представляли неимовѣрныя затруднен³я къ ознакомлен³ю съ ихъ домашнею, соц³альною и политическою жизнью. Все, что намъ по этому извѣстно, мы обязаны лицамъ, которымъ, по особеннымъ случаямъ, удалось ближе познакомиться съ черкесами {Мы укажемъ на эти лица и на изданныя ими сочинен³я, которыми пользовались. Первое мѣсто занимаетъ баронъ Торнау, русск³й штабъ-офицеръ, слишкомъ два года бывш³й въ плѣну у черкесовъ (1836-1838 г.) и описавш³й свои приключен³я въ замѣчательномъ сочинен³и: "Воспоминан³я кавказскаго офицера T."; оно напечатано въ "Русскомъ Вѣстникѣ" за 1864 годъ. Затѣмъ слѣдуютъ: Теофиль Лапинск³й, полякъ, извѣстный подъ именемъ Тафикъ-Бея, который прожилъ у черкесовъ три года и, по этому случаю, издалъ сочинен³е "Die Bergrölkor des Kaukasus und ihr Freiheitekampf gegen die Russen", 1863 г.; англ³йск³й туристъ Белъ, проживш³й три года у горцевъ и издавш³й о нихъ сочинен³е подъ заглав³емъ "Bell's Journal of а Residence in Circassia during the years 1837, 1838, 1839 r."; Фридрихъ Боденштетъ, живш³й между черкесами нѣсколько времени и издавш³й сочинен³е подъ назван³емъ: "Die Völker des Kaukasus", 1847 г. (второе издан³е, дополненное, выше въ 1855 г.). Кромѣ того, я пользовался Кавказскими пер³одическими издан³ями и свѣдѣн³ями о бытѣ черкесовъ отъ лицъ, которымъ, по служебному ихъ положен³ю, онъ сдѣлался извѣстенъ.}. Добытыя такимъ путемъ, данныя, между прочимъ, показываютъ, что народъ черкесск³й стоитъ на низкой степени соц³альнаго развит³я; вся жизнь его, какъ домашняя, такъ и общественная, проникнута элементомъ патр³архальнаго, родового быта. Старѣйш³й въ семействѣ есть полный властелинъ надъ членами его. Родительская власть ничѣмъ не ограничена: отецъ ни предъ кѣмъ не отвѣчаетъ за жизнь своего ребенка. Впрочемъ, злоупотреблен³я родительской власти у черкесовъ составляютъ рѣдкость, исключая развѣ продажи дочерей и мальчиковъ сыновей въ Турц³ю, которая въ нашихъ глазахъ есть жестокость, но, по ихъ понят³ю, показываетъ только родительское попечен³е о доставлен³и дѣтямъ своимъ счастливой будущности. Въ этомъ случаѣ, они руководствовались тѣмъ, что проданныя дочери попадали нерѣдко въ гаремы могущественныхъ пашей и даже султановъ, а сыновья достигали высшихъ степеней оттоманской ³ерарх³и.

   Въ народѣ, у котораго личная храбрость и физическая сила составляютъ все достоинство, женщина не можетъ пользоваться своими правами и должна находиться въ угнетен³и. Дѣйствительно, жена или жены черкеса, которыхъ онъ покупаетъ - настоящ³я рабы его. Нѣтъ ничего обиднѣе для черкеса, какъ уподобить его женщинѣ. Удалецъ (джигитъ), предпринимающ³й какое-либо отчаянное дѣло, говоритъ: "если я не совершу его, то позволю себѣ надѣть чрезъ плечо, вмѣсто ружья, прялку." Сказать черкесу, что онъ достоинъ носить юбку, значитъ - нанести ему такое оскорблен³е, какое можетъ быть искуплено только кровью. Если свободный и зажиточный черкесъ не былъ на войнѣ и не участвовалъ въ набѣгахъ, то или наслаждался дома покоемъ, или чистилъ свое оруж³е, или игралъ на пшенарѣ (двухструнная балалайка), или, наконецъ, разъѣзжалъ по гостямъ. На женѣ или на женахъ его лежали всѣ заботы и труди по домашнему хозяйству и воспитан³ю дѣтей; онѣ, сверхъ того, приготовляли не только для нихъ и для себя, но и для мужа, бѣлье и даже большую часть одежды. По свидѣтельству очевидцевъ, черкешенки отличаются замѣчательнымъ искусствомъ въ женскихъ рукодѣл³яхъ; что онѣ ни дѣлаютъ, во всемъ видно практическое приспособлен³е и даже хорош³й вкусъ. Зато, искусство въ этихъ работахъ, послѣ красоты, считается важнѣйшимъ достоинствомъ дѣвушки и служитъ приманкою для жениховъ. Чѣмъ красивѣе {Красоту женщины, по вкусу черкесовъ, должны преимущественно составлять - тонк³й и гибк³й станъ, съ малымъ развит³емъ грудей. Увѣряютъ, что для достижен³я этого идеала красоты зашиваютъ тал³ю черкесскихъ дѣвушекъ съ ранняго возраста въ кожу, которая остается на нихъ до выхода ихъ въ замужество, и что, въ день свадьбы, счастливыя мужъ разрѣзываетъ со всею осторожностью своимъ кинжаломъ этотъ щитъ красоты и невинности. Торнау опровергаетъ этотъ слухъ, утверждая съ тѣмъ вмѣстѣ, что черкесск³я дѣвушки дѣйствительно носатъ подъ рубахою, такъ-называемый, пша-кафтанъ (дѣвич³й кафтанъ) - родъ корсета - изъ кожи, холста или бумажной матер³и, съ шнуровкою спереди и съ двумя гибкими деревянными пластинками, который сжимаетъ тал³ю и груди.} или искуснѣе въ женскихъ рукодѣл³яхъ дѣвушка, тѣмъ болѣе должно заплатить за нее выкупа (калыма) родителямъ. Этотъ калымъ (по свидѣтельству Лапинскаго) простирается на наши деньги отъ 100 до 2,000 руб., и уплачивается преимущественно: скотомъ, оруж³емъ, разнымъ товаромъ и весьма рѣдко - деньгами. Но удивительнѣе всего, что (по свидѣтельству Торнау) черкешенки могутъ разбирать коранъ, умѣютъ читать и писать по-турецки и ведутъ даже переписку на этомъ языкѣ, за своихъ отцовъ и мужей, которые пренебрегаютъ учен³емъ. Черкесск³я дѣвушки пользуются нѣкоторою свободою: имъ дозволено показываться въ мужскомъ обществѣ съ открытымъ лицомъ; онѣ могутъ принимать у себя полныхъ и постороннихъ, въ присутств³и какой-либо старухи; участвовать при свадебныхъ и другихъ празднествахъ, даже танцовать тамъ съ молодыми людьми. Потеря невинности считается величайшимъ несчаст³емъ для черкесской дѣвушки, которое искупается только женитьбою или смертью соблазнителя. Вообще дѣвушка отвѣтствуетъ за свое поведен³е - родителямъ, жена - мужу, а вдова - никому, если только она не нарушаетъ правилъ общественнаго прилич³я; она можетъ выйти вторично замужъ, когда пользуется красотою, знатнымъ происхожден³емъ или богатствомъ. Но вышедши за мужъ, всякая женщина становится рабою своего мужа; никто ее не видитъ и она не можетъ переступить порога своего дома, не надѣвъ длиннаго бѣлаго покрывала. За невѣрность своему мужу, по шар³ату, она наказывается смертью, равно какъ и соблазнитель ея. Но если мужъ не хочетъ невѣрную жену подвергнуть суду, то имѣетъ право продать ее какъ невольницу. Не смотря однакожъ на всю строгость гаремной жизни и всѣ мѣры, принимаемыя ревнивыми мужьями, случаются иногда примѣры нарушен³я супружеской вѣрности, которые оканчиваются обыкновенно трагически для соблазнителя и для жертвы соблазна. Баронъ Торнау приводитъ нѣсколько примѣровъ подобныхъ трагическихъ происшеств³й.

   Право собственности сохраняется между черкесами, и рѣдко когда нарушается; а потому существуетъ у нихъ и право наслѣдства, которое обыкновенно переходитъ къ ближайшимъ родственникамъ мужескаго пола. При раздѣлѣ имущества между наслѣдниками по ровной части, старш³й изъ нихъ имѣетъ преимущество предъ другими, состоящее въ томъ, что онъ, сверхъ своей части, получаетъ еще одну цѣнную вещь. Для разбора споровъ и тяжбъ между собою, черкесы рѣдко обращаются къ кад³ямъ, зная впередъ, что они истолкуютъ законъ въ пользу того, отъ кого могутъ получить болѣе для себя выгоды, но гораздо охотнѣе прибѣгаютъ они къ суду избранныхъ старшинъ (таната), выбираемыхъ изъ среды людей, пользующихся добрымъ именемъ, преимущественно же изъ стариковъ, къ которымъ вообще питаютъ большое довѣр³е. За уб³йство зовутъ на судъ только люди, неимѣющ³е силы отмстить обидчику, или, въ крайнихъ случаяхъ, когда кровомщен³е угрожаетъ принять слишкомъ больш³е размѣры, причемъ весь народъ заставляетъ кровомстителей кончить распрю духовнымъ судомъ, назначающимъ размѣръ кровавой пени, по шар³ату ли, одинаково опредѣляющему цѣну крови для всѣхъ сослов³й, или по адату, указывающему постепенность въ этой цѣнѣ, судя по сослов³ямъ, т. е.: жизнь князя оцѣнивается дороже, чѣмъ дворянина, а жизнь дворянина болѣе противъ простолюдина. По большей же части, за кровь платится кровью. Кровомщен³е, "канла", переходитъ по наслѣдству отъ отца къ сыну и распространяется на всю родню уб³йцы и убитаго. Самые дальн³е родственники убитаго должны мстить за его кровь. Сила и значен³е рода зависитъ отъ числа мстителей, которыхъ онъ можетъ выставитъ. Наравнѣ съ этою характеристическою чертою нравовъ черкесовъ стоитъ не менѣе характерное свойство ихъ, состоящее въ гостепр³имствѣ. Хотя оно существуетъ у всѣхъ народовъ, ведущихъ патр³архальную жизнь, но черкесамъ оно принадлежитъ по преимуществу. Гость, кто бы онъ ни былъ, считается лицомъ неприкосновеннымъ и самимъ почетнымъ; его принимаютъ, не спрашивая, кто онъ, откуда и куда ѣдетъ, въ особомъ, имѣющемся у каждаго небѣднаго человѣка, отдѣлен³и дома, называемомъ кунацкою (дружескою), и угощаютъ всѣмъ, что есть лучшаго у хозяина; въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ сохранился даже древн³й обычай омовен³я ногъ гостя почетнѣйшею въ домѣ женщиною. Пока гость въ донѣ хозяина, жизнь его въ совершенной безопасности; самый страшный его врагъ, самъ кровомститель не смѣетъ нарушить правъ гостепр³имства и нападать на гостя, пока онъ не оставитъ дома, гдѣ онъ принятъ. Не можемъ оставить безъ вниман³я еще одну характеристическую черту черкесскихъ обычаевъ. Князья и знатные дворяне не воспитываютъ своихъ сыновей въ родительскомъ домѣ, но отдаютъ ихъ съ младенчества на воспитан³е постороннимъ, по избран³ю, лицамъ, далеко отъ нихъ живущимъ и нерѣдко принадлежащимъ другому обществу или народу, какъ, напримѣръ: абадзехи шапсугамъ, шапсуги убихамъ, и т. д. Цѣль этого обычая, какъ кажется, состоитъ въ томъ, чтобы дѣти дома не изнѣжились и привыкли переносить физическ³е труды и лишен³я. Воспитатель, "аталикъ" (слово татарское), имѣетъ надъ своимъ питомцемъ родительскую власть, учитъ его съ молодыхъ лѣтъ - ѣздитъ верхомъ, дѣйствовать шашкой, стрѣлять изъ пистолета и ружья. Когда же онъ достигнетъ юношескаго возраста, то аталыкъ отправляется съ нимъ на разные поиски и обучаетъ его, какъ должно искусно воровать, грабить и джигитовать; въ этомъ главнѣйше состоитъ обязанность воспитателя. По достижен³и питомцемъ зрѣлаго возраста и по изучен³и имъ, по понят³ю черкесовъ, военнаго дѣла, аталыкъ возвращаетъ сына отцу, получаетъ отъ него значительные подарки, оруж³емъ, лошадьми и проч., и пр³обрѣтаетъ затѣмъ большое уважен³е отъ всего дома, особенно же отъ своего воспитанника, который обязанъ во всемъ и всегда ему помогать. Вообще этотъ способъ воспитан³я служилъ большою связью между черкесами разныхъ сослов³й и родовъ. Женск³й полъ высшихъ зван³й отдается также на воспитан³е въ чуж³е дома, гдѣ содержатъ дѣвицъ въ строгомъ повиновен³и, заботятся о сохранен³и наружной ихъ красоты, и обучаютъ рукодѣл³ямъ, особенно вышиванью золотомъ и серебромъ. Въ этомъ заключается все воспитан³е, по окончан³и котораго и по выходѣ въ замужество дѣвицы, часть полученнаго калыма выдѣляется воспитательницѣ.

   Черкесы - небольш³е охотники до земледѣл³я и производятъ хлѣба столько, сколько потребно для своего продовольств³я; гораздо охотнѣе они занимаются скотоводствомъ и пчеловодствомъ, пользуясь для того всѣми удобствами. Изъ фабричныхъ занят³й черкесовъ заслуживаетъ вниман³я только приготовлен³е огнестрѣльнаго и бѣлаго оруж³я, которое составляетъ существенную потребность ихъ жизни и потому цѣнится выше всего. Проч³я фабричныя и мануфактурныя издѣл³я, за исключен³емъ малаго числа приготовляемыхъ дома, пр³обрѣтались преимущественно посредствомъ контрабандной торговли, которой способствовали малодоступные для наблюден³я берега Чернаго моря. Кромѣ бумажныхъ, шелковыхъ и суконныхъ товаровъ, черкесы получали этимъ путемъ соль, въ которой они особенно нуждались, сѣру для приготовлен³я пороха, имѣя у себя дома селитренную землю, а отчасти порохъ и оруж³е. Въ замѣнъ этихъ товаровъ, они отпускали свои произведен³я, преимущественно: воскъ, медъ, невыдѣланныя кожи и скотъ. Отпускная торговля, также какъ и привозная, имѣла, большею частью, мѣновой характеръ. Но самый дорогой изъ отпускныхъ товаровъ, идущихъ въ Турц³ю, составляли дѣвушки и мальчики. Этотъ живой товаръ обогащалъ не только прямыхъ хозяевъ его, но также и турецкихъ коммисс³онеровъ, для пр³обрѣтен³я его скитавшихся по берегамъ Чернаго моря и въ самой Черкес³и. Русск³е крейсеры строго преслѣдовали суда, нагруженныя этимъ товаромъ, но частью по легкости хода ихъ, а частью по неприступности морского берега во многихъ мѣстахъ,- имъ нерѣдко удавалось скрываться отъ такихъ преслѣдован³й. Теперь положенъ конецъ этому постыдному торгу.

   Черкесское общество представляетъ четыре сослов³я: высшаго дворянства или князей (пши), дворянъ (уоркъ, уздень), свободныхъ людей (твоколъ) и рабовъ (тльхо-кошао). Князья ведутъ свой родъ съ глубокой древности и стараются сохранить чистоту своей крови, не смѣшиваясь даже съ дворянами, такъ-что сынъ, родивш³йся отъ князя и дворянки, не можетъ почитаться настоящимъ княземъ. Между вольными черкесами, древнихъ княжескихъ фамил³й сперва было немного, но число ихъ увеличилось впослѣдств³и пожалован³емъ нѣкоторыхъ семействъ въ княжское достоинство турецкимъ правительствомъ. Что касается до мирныхъ или княжескихъ черкесовъ, то у нихъ еще болѣе княжескихъ фамил³й, которыя преимущественно переселились изъ Кабарды. Хотя князья вообще пользуются въ Черкес³и особеннымъ почетомъ, но вл³ян³е ихъ на общественныя дѣла мало разнствуетъ отъ вл³ян³я дворянъ, и зависитъ преимущественно отъ личныхъ свойствъ и достоинствъ каждаго. Дворяне, по большей своей числительности и по большему вл³ян³ю на народъ, представляли сильный аристократическ³й элементъ у черкесовъ. Но въ послѣднее время, отъ распространившагося мюридизма, (воинственно-религ³озной секты, игравшей великую роль въ магометанскомъ населен³и Кавказа), котораго главный догматъ составляетъ - приведен³е въ одинъ уровень всѣхъ сослов³й народа и прямое подчинен³е его единоличной власти имама, а, можетъ быть, и отъ другихъ жизненныхъ услов³й, аристократическ³й элементъ сталъ упадать, а народъ или свободные люди начали возвышаться и преобладать. Вотъ, какъ описываетъ Люлье эти событ³я у шапсуговъ и натухайцевъ {А. Люлье: о натухайцахъ, шапсугахъ и абадохахъ, въ Запискахъ кавказскаго отдѣлен³я Географическаго Общества, книга IV.}: "Въ сихъ обществахъ было много княжескихъ и дворянскихъ фамил³й, но вл³ян³е ихъ мало по малу стало ослабѣвать, а въ народѣ начали проявляться стремлен³я къ большей свободѣ; изъ этого возникли столкновен³я парт³й и безначал³е. Для возстановлен³я порядка были созваны народныя собран³я, но не общ³я, а отдѣльныя - дворянск³я или ари