Модзалевский Борис Львович - Анна Петровна Керн

бвинений в неверности, и делает совершенно справедливое заключение, что грубый отзыв поэта о предмете его прежнего преклонения вызван лишь подозрительностью его супруги и желанием его, с одной стороны, не огорчить любимую женщину, а с другой - не дать повода к новому столкновению, уничтожить новое возможное подозрение в неверности: "это была вынужденная и довольно невинная хитрость" Пушкина, а вовсе не отражение его действительного взгляда.

   В 1841 г. (8-го февраля) умер в Петербурге Ермолай Федорович Керн - муж Анны Петровны - и она отныне стала совершенно свободна. Последние перед этим годы были омрачены пререканиями и столкновениями супругов, так как Керн не переставал настаивать на возвращении к нему жены, покинувшей его еще в 1826 году (были, однако, краткие периоды, что они жили вместе). Анна Петровна постоянно нуждалась в деньгах, живя, по выражению Н. О. Пушкиной (1835 г.), "du jour au lendemain" ["со дня на день"]; она неоднократно обращалась к императору Николаю за помощью; так, например, 10-го августа 1836 г. она писала ему в своем прошении: "Августейший Монарх, Всемилостивейший Государь! Отчаянное, безнадежное состояние и жесточайшая нужда повергают меня к стопам В. И. В-ва; кроме Вас, Государь, мне некому помочь! Совершенное разорение отца моего, надворного советника Полторацкого, которое вовлекло и мою всю собственность, равно отказ мужа моего, генерал-лейтенанта Керна, давать мне законное содержание лишают меня всех средств к существованию. Я уже покушалась работою поддерживать горестную жизнь⁸⁸, но силы мне изменили, болезнь истощила остальные средства, и мне остается одна надежда - милосердное воззрение В. И. В-ва на мои страдания. Я не расточила своего достояния; это внушает мне смелость воззвать к милосердию В. И. В-ва; Вы ли не будете снисходительны к дочернему усердию, через которое я ввержена в нищету"⁸⁹.

   Благодаря ходатайству генерал-адъютанта В. Ф. Адлерберга, Анна Петровна получила тогда 2000 р., а Керну был послан запрос, почему он отказывается содержать жену; старый генерал отвечал государю (13-го ноября 1836 г.) длинным письмом⁹⁰, в котором во всем происшедшем обвинял жену; он писал, что, женясь почти без приданого и "имея одну любовь и дружбу жены в предмете", он и не доискивался помощи тестя; "увидя же вскоре к себе ее равнодушие и холодность, поздно уже познал свое несчастие. Она, невзирая на все мои и общих родных наших убеждения и просьбы, оставила меня с двумя дочерьми самовольно в первый раз на четыре года, расстроив меня совершенно сделанными для нее, при начале супружества и при неоднократных потом возвращениях ко мне в скудном виде после продолжительных отлучек, долгами...⁹¹. Но я, как надлежало супругу, вызвал ее после четырехлетней разлуки с взрослыми детьми, не вспомнив прошедшие неприятности, принял ее с прежнею любовью, хотя она, смею доложить, прибыла ко мне, не имея даже и необходимого платья... Мое снисхождение не послужило к добру: она забылась, изъявив мне желание, чтобы я детей определил на казенное содержание... ⁹² Наконец, моя жена оставила меня в другой раз, объявив мне, что не желает со мною жить... Десять лет провел я в разлуке с женою моею, не имев даже никакой переписки. В нынешнем году, прибыв в столицу, я принял дочь мою из Института... В это время... жена моя объявила родным своим, что она желает быть вместе со мною и дочерью, но не с тем, чтобы быть мне женою, а дочери - матерью, а только в обязанности гувернантки. После данного дочери моей воспитания, какою может быть ей моя жена гувернанткою, привыкшая к беззаконной жизни и, осмеливаюсь доложить, виновница нищеты дочернего состояния? За всем тем, убеждаясь просьбами дочери моей, основанными на истинной любви к родителям, я неоднократно и в прошедших месяцах, оставляя для себя даже необходимое в житейском быту, помогал неблагодарной жене, посылая ей по возможности деньги".

   Керну было указано, что на основании закона он должен давать жене приличное содержание, "чем самым и избегнет с ее стороны справедливой на него жалобы". Но Керн продолжал жаловаться на жену: в прошении своем к военному министру графу А. И. Чернышеву от 3-го декабря 1837 г., он, обвиняя жену в том, что она "предалась блудной жизни и, оставив его более десяти лет тому назад, увлеклась совершенно преступными страстями своими,- умолял об одной милости - заставить ее силою закона жить совместно". Дело было передано министру юстиции, но Керн так и умер, не дождавшись его разрешения... Анна Петровна получила после мужа хорошую пенсию, но пользовалась ею недолго: через полтора года после смерти Керна Анна Петровна вторично вышла замуж...

  

   Второй брак Анны Петровны был полною противоположностью первому: там она была значительно моложе своего мужа, теперь муж был моложе ее на целых двадцать лет; к тому же Александр Васильевич Марков-Виноградский⁹³ приходился ей троюродным братом⁹⁴. Брак формально состоялся 25-го июля 1842 года. Своего кузена Анна Петровна знала с детства; когда же в апреле 1834 г. он был привезен в Петербург и сдан в 1-ый кадетский корпус, она заменила ему мать (умершую в 1837 г.), навещала его в корпусе, брала к себе в отпуск⁹⁵ и постепенно увлеклась красивым, статным и даровитым юношей, который, в свою очередь, до безумия влюбился в сорокалетнюю, но очень моложавую и привлекательную тетушку, еще сохранившую к этому времени все обаяние своей былой неотразимой красоты. Выпущенный из корпуса в 1839 г. пятым по успехам воспитанником, он поступил в офицерские классы Артиллерийского училища; однако в 1840 г., не окончив курса он перешел в строй (в 7-ю артиллерийскую бригаду, стоявшую в Лохвице, Лубнах и Хороле, куда приезжала и Анна Петровна), а вскоре (26-го апреля 1842 года) уже совсем вышел в отставку с чином подпоручика; через три месяца состоялась его свадьба с жившею в имении отца - Лучке, около Лохвицы, Анною Петровной, с которою он сошелся, однако, значительно раньше...⁹⁶.

   Старик П. М. Полторацкий был очень разгневан на дочь за ее безрассудный шаг,- она, выйдя замуж за нечиновного молодого человека, лишилась значительной пенсии после генерала Керна, и отказал молодой чете в какой бы то ни было поддержке. Кое-как пробились супруги около двух лет, но в 1844 году должны были отправиться на жительство в г. Сосницу Черниговской губернии, где у А. В. была маленькая усадьба и несколько человек крестьян. Здесь они и поселились с общей их теткой Феодосией Петровной Полторацкой - той самой, к которой в 1820 г. адресованы были цитированные нами выше сентиментальные письма-дневник Анны Петровны из Пскова; но отношения двух когда-то восторженных приятельниц сразу сделались шероховатыми: Анна Петровна за 25 лет сильно изменилась и после всех пережитых ею треволнений жаждала лишь тихой пристани, а Феодосия Петровна из экзальтированной пожилой барышни превратилась в желчную скупую старуху, которая неодобрительно относясь к увлечению своих племянницы и племянника, отравляла все существование мужа и жены, влюбленных друг в друга. О том, как трогательны были отношения супругов, видно, например, из письма Анны Петровны к сестре ее мужа, Е. В. Марковой-Виноградской (вскоре ставшей по мужу Бакуниной) от 17-го августа 1851 г. (из Сосницы), где она пишет: "Муж сегодня поехал по своей должности на неделю, а может быть, и дольше. Ты не можешь себе представить, как я тоскую, когда он уезжает! Вообрази и пожури меня за то, что я сделалась необыкновенно мнительна и суеверна; я боюсь,- чего бы ты думала? Никогда не угадаешь! Боюсь того, что мы оба никогда еще не были, кажется, так нежны друг к другу, так счастливы, так согласны! На стороне только и слышно, что ставят в пример нас. Говорят молодые, новые супруги: "Нам только бы хотелось быть так счастливыми, как Анна Петровна и Александр Васильевич!". И нам теперь так трудно расставаться, что Василич три дня откладывал поездку; сегодня насилу решился выехать и то потому, что получил на то предписание от начальства...

   20-го августа. Сегодня 4-й день, как Василич уехал. Как мне грустно и тяжко без него! Ночью не сплю - представляется, что он где-нибудь едет, опрокинулся, ушибся; или ночует неприятно, непокойно... Я без него мученица совершенно! Представь себе, каково было, когда он в распутицу за тобой поехал! Я постоянно была в лихорадочном состоянии... Какая я... странная натура: я помню, что в первой молодости я, при чрезвычайно беспечном характере, была такая мнительная..." "Продолжаешь ли ты,- пишет она в том же письме от 17-го августа 1851 г., - читать "Копперфильда?" Я читаю и восхищаюсь. Помнишь ли, какую он истину выразил этими словами, что "каждый должен сам выработать себе счастье". Это в особенности относится к супружескому состоянию. Все видят, что мы счастливы, все завидуют, может быть; а никому не придет в голову, как мы его выработали, и что, может быть, на это надо было и уменья? Я думаю, что кто счастлив, тот и мудр, и должно этому учиться".

   Первое время жизни в Соснице супругов радовала своим присутствием вышеупомянутая сестра Александра Васильевича - Елизавета Васильевна Маркова-Виноградская - юная, прелестная девушка - существо, одаренное прекрасной поэтической душой; но вскоре и она, вынужденная стесненными обстоятельствами, уехала к тетке и дяде Татьяне Петровне (рожд. Полторацкой) и Сергею Дмитриевичу Львовым - в д. Митино (Новоторжского уезда Тверской губернии), и 11-го января 1852 г. вышла здесь замуж за своего соседа - Александра Александровича Бакунина, а через год с небольшим (5 мая 1853 г.) умерла...

   А. В. Марков-Виноградский недолго и очень неудачно служил "по выборам дворянства" Сосницкого уезда (1846-1855); к тому же служба эта не давала возможности существовать безбедно даже в Соснице, и Марковы-Виноградские решили переселиться в Петербург. Здесь Александру Васильевичу удалось получить в конце 1855 г. место домашнего учителя в семье генерал-адъютанта князя С. А. Долгорукова, где он и пробыл до октября 1857 г. ⁹⁷, когда ему отказали от уроков, несмотря на то, что он в высшей степени добросовестно и с любовью относился к своим обязанностям. Оставшись в нужде, A.B. продал в 1858 г. свое Сосницкое именьице, но вскоре получил (21-го февраля 1858 г.) благодаря старому знакомству жены с M. H. Муравьевым (Виленским) место в Департаменте уделов; назначенный в Комитет для пересмотра Свода удельных постановлений, он в 1860 г. получил место столоначальника, а в 1862 г.- секретаря Общего присутствия Департамента. В 1865 г., 20-го ноября, он вышел в отставку с чином коллежского асессора и с небольшой пенсией⁹⁸.

   В 1861, 1862 и 1865 гг. он ездил за границу - один раз с Анной Петровной, другие разы - без жены, которой уже трудно было совершать дальние поездки.

   Она поддерживала постоянные сношения со своей многочисленной родней, приобрела себе много новых друзей, особенно же сблизилась с приятелем И. С. Тургенева - Николаем Николаевичем Тютчевым (Членом Совета департамента уделов) и его женой и свояченицей; через него познакомилась она и с поэтом Ф. И. Тютчевым; бывали у Анны Петровны также И. С. Тургенев и П. В. Анненков.

   Тургенев в одном письме своем к П. Виардо из Петербурга (от 3-го февраля 1864 г.) в следующих любопытных строках писал ей об Анне Петровне: "Вечер провел у некой m-me Виноградской, в которую когда-то был влюблен Пушкин. Он написал в честь ее много стихотворений, признанных одними из лучших в нашей литературе. В молодости, должно быть, она была очень хороша собой, и теперь еще, при всем своем добродушии (она не умна), сохранила повадки женщины, привыкшей нравиться. Письма, которые писал ей Пушкин, она хранит как святыню; мне она показала полувыцветшую пастель, изображающую ее в 28 лет: беленькая, белокурая, с кротким личиком, с наивной грацией, с удивительным простодушием во взгляде и улыбке... немного смахивает на русскую горничную в роде Варюши. На месте Пушкина я бы не писал ей стихов. Ей, по-видимому, очень хотелось познакомиться со мной, и так как вчера был день ее ангела, мои друзья преподнесли ей меня вместо букета. У нее есть муж, на двадцать лет моложе ее: приятное семейство, немножко даже трогательное и в то же время комичное"⁹⁹.

   Жизнь Анны Петровны с ее "Василичем", как называла она мужа, была бы вполне счастлива, если бы не постоянные волнения за сына - талантливого "неудачника"¹⁰⁰. Любимым времяпровождением супругов было чтение - А. В. обыкновенно читал вслух - и они прочитывали таким образом очень много¹⁰¹; письма их обоих к родным и многотомные дневники Александра Васильевича наполнены суждениями и отзывами о прочитанных произведениях текущей литературы и о текущих событиях¹⁰².

   После выхода в отставку Александра Васильевича Марковы-Виноградские вели странническую жизнь, переезжая с места на место: жили они и у родных в Тверской губернии (1866), и в Ковно (1868), и в Лубнах (1869-1874), и в Киеве и, наконец, в Москве (с 5-го августа 1877 г.); отсюда они ездили в имение Бакуниных - знаменитое Прямухино; здесь Александр Васильевич последние годы часто и тяжело хворавший и скончался 28-го января 1879 г.

   После похорон горячо любимого мужа Анна Петровна была перевезена сыном в Москву, но ненадолго пережила своего супруга: она скончалась 27-го мая того же 1879 г. от паралича; погребена она на кладбище села Прутни, Новоторжского уезда Тверской губернии.

  

  

   Заключим наш очерк рассказами двух лиц, знавших Анну Петровну в ее старости и сообщивших нам свои о ней воспоминания.

   Татьяна Сергеевна Львова¹⁰³, двоюродная сестра ее, писала нам: "Анна Петровна была чрезвычайно ласкова, кротка, читала много или, скорее, ей читали вслух. Муж ее окружал ее самым нежным вниманием, готов был на всякий труд, чтобы доставить ей желаемое¹⁰⁴. Видала я у них портрет ее в молодости, но на этом портрете она была представлена довольно полной - эфирного ничего не было; но я всегда слыхала от тех, которые знали ее прежде, что она была очень привлекательна". Т. С. Львова передала нам еще один рассказ, слышанный ею от самой Анны Петровны: последняя незадолго, может быть, даже накануне дуэли, встретилась с Пушкиным где-то на балу и спросила его: "Pourquoi Йtes-vous si mal disposИ?" ["Почему Вы в таком дурном настроении?"],- на что он ей ответил: "Je n'aime pas qu'on mange dans mon assiette " ["Я не люблю, чтобы другие ели с моей тарелки"].

   Воспоминания другого лица - артиста Московского Малого театра Осипа Андреевича Правдина - подтверждают, что "Анна Петровна до самой смерти осталась человеком с ангельской душой", и что несмотря на большую разницу в летах, супруги прожили всю жизнь в полнейшем согласии и до гроба любили друг друга.

   Рассказ О. А. Правдина любопытен еще тем, что разбивает утвердившуюся с легкой руки П. И. Бартенева легенду,- правда очень поэтическую,- о том, будто бы "гроб ее повстречался с памятником Пушкина, который ввозили в Москву¹⁰⁵".

   "В 1878 году,- рассказывает O. A. Правдин,- Анна Петровна жила с семьей неких Семевских на Тверской-Ямской, по той стороне, где церковь св. Василия Кесарийского, у самой Тверской заставы, на углу Кузнечного переулка,- жила и умерла в комнате 3-го этажа. Есть люди, утверждающие, что она умерла в бедности,- это неправда: в момент, который я описываю, Виноградские жили хотя и не роскошно, но ни в чем не нуждались. Старушку, по возможности, холили и оберегали. Жена моя, Мария Николаевна, знавшая знаменитое прошлое Анны Петровны, и какую она играла роль в жизни нашего великого поэта, очень заинтересовалась старушкой, и в один прекрасный день ее представили ей. Анна Петровна была очень любезна и внимательна, много говорила, конечно, вспоминала и Пушкина, и Дельвига...; она принимала довольно часто мою жену, беседовала с ней, довольно долго вспоминала, как в Полтаву приезжал император Александр, танцевал с ней на балу и спросил: "Vous habitez toujours Poltava? - Non, Sir, j'habite Loubny! Ah! Comme c'est beau lЮbas! Venez donc, Sir, voir Loubny". Император обещал приехать в Дубны. Передавая этот рассказ {Разговор с императором Александром I на балу в Полтаве в 1817 г. более подробно приведен в воспоминаниях Анны Петровны, см. А. П. Керн. Воспоминания. Дневники. Переписка, М., 1974, с. 89.} не без юмора, она блаженно улыбалась, уносясь мыслями в далекое прошлое...

   Я совершенно отчетливо вспоминаю теперь то впечатление, которое охватило меня, когда я увидел ее в первый раз. Конечно, я не ожидал встретить тот образ красавицы Керн, к которой наш великий поэт обращал слова "Я помню чудное мгновенье", но, признаюсь, надеялся увидеть хоть тень прошлой красоты, хотя намек на то, что было когда-то...

   И что же? Передо мною в полутемной комнате, в старом вольтеровском кресле, повернутом спинкой к окну, сидела маленькая-маленькая, сморщенная, как печеное яблоко, древняя старушка в черной кацавейке, белом гофреном чепце, с маленьким личиком, и разве только пара больших, несколько моложавых для своих 80-ти лет глаз, немного напоминала о былом, давно прошедшем¹⁰⁶. Я был настолько удручен тем, что увидел, что когда меня представили, не нашелся даже, о чем заговорить, ограничился двумя-тремя фразами о ее здоровье, простился и ушел... Передо мной сидел точно не живой человек, и прощание мое было скорее с существом, принадлежавшим уже другому миру...

   Теперь скажу о той легенде, которая ходила и ходит по Москве и даже попала в Энциклопедический Словарь Брокгауза, а затем уже выросла до гиперболических размеров. На моих же глазах был всего только простой случай, который и дал повод к дальнейшим преувеличиваниям.

   Дело было так: года за два¹⁰⁷ до смерти Анна Петровна сильно захворала, так что за ней усилили уход и оберегали от всего, что могло бы ее встревожить. Это было, кажется, в мае. Был очень жаркий день, все окна были настежь. Я шел к Виноградским. Дойдя до их дома, я был поражен необычайно-шумливой толпой, собравшейся на Тверской-Ямской, как раз перед окнами дома, в котором жили Виноградские; толпа кричала, ругалась, гикала, бесновалась, но ничто не помогало; 16 крепких битюгов, запряженных по четыре в ряд, цугом, везли какую-то колесную платформу, на которой была помещена громадная, необычайной величины гранитная глыба, которая застряла и не двигалась. Эта глыба была гранитный пьедестал памятника Пушкина. Наконец, среди шума и гама, удалось-таки сдвинуть колесницу, и она направилась к Страстному.

   Я поднялся к Виноградским. Оказалось, что скандал на улице начался часов в 9-10 утра, все жильцы всполошились, предполагая, что в доме пожар. Больная также встревожилась, стала расспрашивать, и когда, после настойчивых ее требований (ее боялись взволновать), ей сказали, в чем дело, она успокоилась, облегченно вздохнула и сказала с блаженной улыбкой: "А, наконец-то! Ну, слава богу, давно пора!.." До самой смерти Анна Петровна интересовалась ходом постройки и охотно слушала все, что ей об этом рассказывали".

   Смерть Анны Петровны прошла незамеченной, и только через год, по случаю торжеств, сопровождавших открытие памятника Пушкину в Москве, о ней вспомнили, и периодические издания поместили ее краткие некрологи¹⁰⁸; некто К. Б., лично знавший Марковых-Виноградских во время их жизни в Лубнах, в статье своей "Вдохновительница Пушкина" писал, что они представляли редкое явление: они жили меньше для себя, чем для других: людское горе, несчастье у них могли встретить сочувствие и посильную помощь; они учили грамоте девочек, дочерей бедных родителей; по их инициативе в Лубнах устроено ссудосберегательное товарищество; Лубенская публичная библиотека имела их чуть не единственными абонентами; все свежее, честное, появлявшееся в литературе, встречало с их стороны теплый привет и искреннее сочувствие. Всесторонне образованная, чуть не наизусть знавшая всех европейских классиков, Анна Петровна до последних дней жила мыслящей, живой жизнью. "Я потому не отстала от жизни,- говорила она,- что родилась вместе с веком".

   Другой биограф, князь H. H. Голицын, говоря, что в последние годы жизни Анна Петровна испытывала нужду, которая заставляла ее продавать даже автографы Пушкина, Дельвига и др.¹⁰⁹, так заключал написанный им некролог: "Теперь уже смолкли печаль и слезы и любящее сердце перестало уже страдать. Помянем покойную сердечным словом, как вдохновлявшую гения-поэта, как давшую ему столько "чудных мгновений". Она много любила, и лучшие наши таланты были у ног ее. Сохраним же этому "гению чистой красоты" благодарную память за пределами его земной жизни".

  

  

   ¹ При составлении настоящего очерка, впервые напечатанного в III томе Сочинений Пушкина, изд. Брокгауза-Ефрона под редакцией С. А. Венгерова (1909 г.), а в настоящем отдельном издании переработанного и дополненного,- мы пользовались кроме цитируемых ниже печатных источников личными сообщениями Н. Д. Романова, А. И. Малеина, И. А. Виноградова, А. А. Виноградова, O. A. Правдина, П. Я. Дашкова, А. А. Сиверса и внуков А. П. Керн - Ю. М. Шокальского и А. А. Кулжинской. В недавно изданной книге П. К. Губера "Дон-Жуанский список Пушкина". Главы из биографии с 9-ю портретами (изд. "Петроград", 1923) находится очерк отношений Пушкина и Керн (стр. 147-189); нового фактического материала в нем нет, но некоторые соображения автора приняты нами во внимание при пересмотре нашей статьи.

   ² Ср. "Сто лет назад" - в ж. "Радуга" 1884 г., NoNo 18-19, 22, 24 и 25, а также перепечатку: "Из воспоминаний о моем детстве" - "Русск. архив" 1884 г., кн. III; в Пушкинском Доме при Российской Академии наук имеется черновая рукопись этих воспоминаний, которые были окончены в Лубнах 19-го октября 1870 г.

   ³ А. Н. Вульф род. 10 дек. 1799, ум. 2 сент. 1857.

   ⁴ Керну в это время было уже 52 года, а Анне Петровне шел лишь 18-й год.

   ⁵ В приданое от отца Анна Петровна получила в Старицком уезде Тверской губ. 160 душ крестьян, но в 1820 или в 1821 г. П. М. Полторацкий сперва заложил это имение, а потом и продал его графу Шереметеву. В 1832 г. Пушкин принимал участие в хлопотах Анны Петровны по выкупу этого имения у Шереметева (см. его записки к Анне Петровне в "Пушк. и его совр.", вып. V, стр. 153-155).

   ⁶ "Русск. стар." 1870 г., т. I, изд. 3, стр. 230-243.

   ⁷ Смотр этот был 15-го сентября 1817 г.

   ⁸ Ее крестным отцом, конечно, заочно, был император Александр I.

   ⁹ "Библ. для чтения" 1859г., т. 154, март, стр. 111-144; перепечатано в книге Л. Н. Майкова "Пушкин", СПб., 1899, стр. 239 и сл.

   ¹⁰ "Русск. стар." 1870 г., т. I, стр. 236.

   ¹¹ Елизаветы Марковны, жены известного ученого и любителя художеств Алексея Николаевича Оленина, в дочь которых Анну Алексеевну позднее был влюблен Пушкин.

   ¹² Александр Александрович Полторацкий (р. 7-го июля 1792 г., ум. 13-го марта 1855 г.); он впоследствии (в 1834 г.) женился на предмете первой страсти Пушкина - фрейлине Екатерине Павловне Бакуниной (ум. 7-го декабря 1869 г.). См. Б. Л. Модзалевский. Записки В. П. Зубкова, СПб., 1906, стр. 84-85.

   ¹³ По словам покойной Е. Е. Шокальской, император Александр, обещав ее матери свое покровительство, сдержал свое слово: когда позже Анна Петровна разошлась с мужем и просила государя помочь ей (свидание их состоялось в присутствии императрицы Елизаветы Алексеевны), то он оказал ей денежное пособие, о котором она просила.

   ¹⁴ Раз он прочел один его отрывок, еще не отправленный на почту, и устроил жене, "une grandissime histoire".

   ¹⁵ "Образ, прошедший перед нами, который мы видали и который никогда снова не увидим". Л. Н. Майков считает, что эти слова взяты А. П. Керн в несколько неточной передаче из начала посвящения к "Чайльд-Гарольду" ("Пушкин", СПб. 1899, стр. 288; ср. Соч., изд. Просвещ., под ред. П. О. Морозова, Т. II, стр. 263). Нам кажется вернее предположение Н. Ф. Сумцова (Харьков. Унив. Сборн. в память Пушкина, X, 1899, стр. 230, 233), что эти слова взяты из стих. Уордсворта "Phantom о delight".

   ¹⁶ Только послание в стихах, о котором говорит А. П., до нас не дошло.

   ¹⁷ No 2, февр., стр. 524-525; перепечатано в его сборнике "Критические статьи и заметки о Пушкине", Харьков, 1900, стр. 65-80.

   ¹⁸ См. Переписка, Акад. изд., т. I, стр. 157-158.

   ¹⁹ Т. е., А. Н. Вульф.

   ²⁰ Черняев, стр. 74-75.

   ²¹ Из Лубен. См. Бартенев. Пушкин, вып. II, 125-126 и Переписка, Акад. изд., т. I, стр. 213-215.

   ²² Переписка, Акад. изд., т. I, стр. 213-215.

   ²³ Л. Н. Павлищев подробно рассказывает якобы со слов своей матери будто поэт предчувствовал какую-то радостную встречу в день приезда Анны Петровны, как у него чесался левый глаз, сильно билось сердце, бросало то в жар, то в озноб... (Воспоминания об А. С. Пушкине, М., 1890, стр. 169). Но цену рассказов Павлищева мы хорошо знаем.

   ²⁴ Это известный теперь рассказ, записанный со слов Пушкина В. П. Титовым и напечатанный им в "Северных Цветах" на 1829 г.; переиздан в СПб. в 1913 г. отдельной книжкой с послесловием П. Е. Щеголева и Ф. Сологуба; ср. Соч., изд. Брокгауза-Ефрона, т. VI, стр. 181-194.

   ²⁵ С разрешения Пушкина (см. Переписка Пушк., Акад. изд., т. I, стр. 371); "Сев. Цветы" на 1827 г., стр. 341-342 ("К***").

   ²⁶ Анна Петровна в своих воспоминаниях цитирует письмо по памяти и не совсем точно; мы приводим его по Акад. изданию Переписки (т. I, стр. 251). Кстати, письмо это отнесено к началу августа 1825 г. на основании почтового штемпеля 5-го августа; но так как письмо писано в присутствии самой Анны Петровны, которая уехала, как сейчас увидим, из Тригорского 19-го июля, то надо заключить, что письмо писано до этого числа и, залежавшись у поэта, было им лишь отправлено 5-го августа.

   ²⁷ "Пушк. в Алекс. эпоху", СПб. 1874, стр. 282.

   ²⁸ "Русск. стар." 1870, т. I, изд. 3-е, стр. 235.

   ²⁹ Материалы для биографии, изд. 1855, стр. 122.

   ³⁰ См. отметку в календаре, сделанную П. А. Осиповой: Б. Модзалевский. Поездка в Тригорское, СПб. 1903, стр. 140.

   ³¹ Переписка, том I, стр. 238-240, No 177. Здесь, как и ниже, для писем Пушкина к А. П. Керн (все они писаны по-французски) мы пользуемся переводами их, напечатанными при ее воспоминаниях в "Библ. для чтения" 1859 г., т. 154, стр. 120, 121, 122, 123, 137-144, а также и в "Русск. стар." 1879 г., т. XXVI, стр. 326-519, вместе с оригиналами писем и со снимком с одного из них (от 28-го августа); но некоторые места мы переводим самостоятельно.

   ³² Анна Петровна в своих воспоминаниях делает к этим словам примечание: "Никакого не было камня в саду, а споткнулась я о переплетенные корни дерев. Веточку гелиотропа он, точно, выпросил у меня".

   ³³ 19-е июля (день отъезда А. П.) в 1825 г. приходилось действительно в воскресенье.

   ³⁴ Примечание А. П. Керн: "Ему досадно было, что брат [Алексей Вульф] поехал провожать свою сестру [Анну Николаевну] и меня и сел вместе с нами в карету". Алексей Вульф, тогда студент Дерптского университета, также влюбился в свою кузину.

   ³⁵ Ответ этот до нас не дошел.

   ³⁶ Письмо это сохранилось у П. А. Осиповой и теперь находится вместе с другими письмами к ней Пушкина в Публичной библиотеке. Впервые напечатано в "Русск. стар." 1879 г., т. XXVI, стр. 506-509, с переводом.

   ³⁷ Анна Петровна в своих воспоминаниях неоднократно останавливается на этом циничном, более показном, чем действительном взгляде Пушкина на женщину. "Живо воспринимая добро, Пушкин, однако, как мне кажется, не увлекался им в женщинах; его гораздо более очаровывало в них остроумие, блеск и внешняя красота. Кокетливое желание ему понравиться не раз привлекало внимание поэта и гораздо более, чем истинное глубокое чувство, им внушенное. Сам он почти никогда не выражал чувств; он как бы стыдился их и в этом смысле был сыном своего века" (Л. Майков. Пушкин, стр. 263; ср. там же, стр. 252; "Русская старина" 1870 г., т. I, изд. 3, стр. 235; "Пушкин и его современники", вып. V, стр. 144-145).

   ³⁸ Здесь непереводимая игра слов: " Une jolie femme est bien maНtresse... d'Йtre la maНtresse". {maНtresse (франц.) значит - и хозяйка, госпожа самой себе, и любовница.}

   ³⁹ См. выше, в предыдущем письме; в "Русск. стар.", т. XXVI, стр. 510, переведено "Ваши прелести", тогда как в подлиннике написано: "vos spasmes".

   ⁴⁰ Отсюда вверх, наискось, написано: "вот что значит диагональ".

   ⁴¹ См. выше отрывок из несохранившегося письма к П. А. Осиповой.

   ⁴² Несколько слов зачеркнуто.

   ⁴³ Пушкин только что получил разрешение съездить туда для совета с врачом.

   ⁴⁴ В письме от 6-го июня 1859 г.- Л. Майков. Пушкин, СПб., 1899, стр. 246.

   ⁴⁵ Переписка, т. I, стр. 304.

   ⁴⁶ Л. Майков. Пушкин, стр. 246.

   ⁴⁷ В приписке к этому письму Анна Николаевна Вульф писала: "Байрон помирил тебя с Пушкиным; он посылает тебе деньги - 125 р. - его нынешнюю цену".

   ⁴⁸ Т.е. смерть Александра I.

   ⁴⁹ Если не считать одной записочки Пушкина (второй половины декабря 1824 г.), лишь предположительно относящейся к Керн, и в которой он просит прислать ему доктора Арендта (Переп., т. I, стр. 316), отрывка из письма к А. Н. Вульф (окт.- нояб. 1828 г.) из Малинников (Переп., т. II, стр. 80) и трех полуделовых записок 1832 г.

   ⁵⁰ Только А. Е. Зарин, посвятивший А. П. Керн особую главу в своей брошюре "Увлечения А. С. Пушкина женщинами" (СПб., 1901, стр. 48-62) находит письма эти заурядными и даже пошлыми. Отношения Пушкина к Керн он считает не стоющими внимания, неглубокими: "Пушкин не мог бы писать в таком тоне женщине, которую он полюбил глубоко и чисто",- как будто только "глубокая и чистая" любовь поэта может интересовать нас. В книге А. И. Незеленова "А. С. Пушкин в его поэзии", СПб., 1903, посвящена особая глава разбору отношений Пушкина к А. П. Керн (стр. 268-277), прослеженных по его письмам и стихотворениям данной эпохи.

   ⁵¹ Пушкин, изд. 2, СПб., 1906, стр. 259-262.

   ⁵² A. C. Пушкин, М., 1899, стр. 86-87.

   ⁵³ Пушкин. Жизнь и творчество. СПб., 1907, стр. 238-239.

   ⁵⁴ Заметим, кстати, что черновика этого стихотворения не сохранилось, а может быть и не было. То, что напечатано г. Евг. Вашковым в "Русской мысли" 1900 г. (No 4, стр. 126) как черновой автограф Пушкина, писано не Пушкина рукой и представляет собою подражание какого-то неопытного стихотворца, заимствовавшего из пьесы Пушкина целые выражения; конечно не Пушкиным писана и та рукопись, которая воспроизведена в журн. "Звезда" 1888 г. и в "Историч. вестнике" 1899 г. Ср. П. А. Ефремов "Мнимый Пушкин", СПб., 1903, стр. 26-27.

   ⁵⁵ "Этюды о Пушкине".

   ⁵⁶ Анненков говорит, что "Основную мысль стихотворения ("К ней") Пушкин воспроизвел в другой и превосходной форме спустя 8 лет, именно в пьесе "Я помню чудное мгновенье", принадлежащей уже к 1825 году. Он часто поступал так с первыми своими произведениями".

   ⁵⁷ О музыке на это стихотворение см. брошюру В. Корганова: "А. С. Пушкин в музыке", Тифлис, 1899, стр. 31, и "Puschkiniana" В. Межова; у Б. Н. Алмазова (Сочинения, т. II, СПб., 1892, стр. 229-232) имеется пародия на "Я помню чудное мгновенье".

   ⁵⁸ В "Воспоминаниях о Пушкине" в "Библиотеке для чтения" 1859 г., в отрывке "Из записок. Воспоминания о Пушкине, Дельвиге и Глинке" в "Семейных вечерах" 1864 г., No 10, в статье "Дельвиг и Пушкин", напечатанной Б. Л. Модзалевским в "Пушк. и его соврем.", в. V, стр. 140-157; отрывки перепечатаны у Л. Н. Майкова. Пушкин, СПб., 1899.

   ⁵⁹ Вышедшею впоследствии за чиновника Решко.

   ⁶⁰ См. Переписка, т. I, стр. 333, 342, 352, 369, 372.

   ⁶¹ Они были найдены мною у П. П. Анненкова (сына биографа) и переданы для академического издания Переписки Пушкина. Ныне они находятся в Пушкинском Доме.

   ⁶² Брат поэта.

   ⁶³ Т.е. в Малинники.

   ⁶⁴ 15-го сентября.

   ⁶⁵ Письмо это до нас не дошло.

   ⁶⁶ Переписка Пушкина, т. II, стр. 3.

   ⁶⁷ Позднее Анна Петровна сообщала о нем свои воспоминания А. П. Пятковскому, писавшему биографию поэта (см. изд. Соч. Веневитинова. СПб., 1862, стр. 1; его же "Князь В. Ф. Одоевский и Д. В. Веневитинов", СПб., 1901, стр. 105, 128, 129).

   ⁶⁸ Л. Майков. Пушкин, стр. 248-249.

   ⁶⁹ Пятковский, назв. соч., стр. 129.

   ⁷⁰ Барон Дельвиг, О. М. Сомов, А. Д. Илличевский (написавший ей послание - см. Майков. Пушкин, стр. 253), А. И. Подолинский, В. Н. Щастный, Е. А. Боратынский, Адам Мицкевич, Д. В. Веневитинов, барон Е. Ф. Розен и др.

   ⁷¹ Переписка, т. II, стр. 60.

   ⁷² См. Переписку, т. II, стр. 60, 65. Он посвятил Анне Петровне стихотворение ("Русск. арх." 1884 г., No 6, стр. 349). В 1829 г., 23-го февраля, Соболевский писал Киреевскому, прося его передать Пушкину просьбу написать ему об Анне Петровне ("Русск. арх." 1906, кн. III, стр. 570). Князь H. H. Голицын сообщает следующую "альбомную шутку" Соболевского, обращенную к Анне Петровне ("Варш. Дневн." 1880 г., No 159):

  

   Чтоб писать хвалу Вам сносную,

   Добрый гений мне шепнул:

   В радугу семиполосную

   Ты перо бы обмакнул,

   Из Эдема взял бы лилию,

   Песнь на ней бы начертил

   И посыпал легкой пылию

   С мотыльковых крыл.

  

   На сестру Анны Петровны он писал:

  

   Ах, смерть курносая, дурацкая

   Похитила тебя, о Лиза Полторацкая!

  

   ⁷³ "Пушкин и его современники", вып. XXI-XXII, passim.

   ⁷⁴ "День". 1915 г., No 305, 311 и 320, в статье: "Любовный быт в пушкинскую эпоху".

   ⁷⁵ Впрочем, это стихотворение лишь условно можно относить к А. П. Керн; может быть, что оно написано к графине А. Ф. Закревской. Б. М.

   ⁷⁶ Горячее дело Нижегородского драгунского полка с персианами под начальством принца Аббаса-Мирзы у крепости Аббас-Абада.

   ⁷⁷ Письмо это неизвестно.

   ⁷⁸ См. "Пушкин и его современники", вып. XIX-XX, стр. 115, 116 и XXI-XXII, стр. 349, 350, 360, 409, 410; "Русск. арх." 1886, стр. 1490-1491; Л. Павлищев, Из семейной хроники, М., 1890, стр. 167; "Музыкальная Летопись", сборн II, Пгр., 1923, стр. 50-51.

   ⁷⁹ Записки и дневник, т. I, 1893, стр. 225-230, 236-237; изд. 1905 г., т. I, стр. 166-170 и 175.

   ⁸⁰ См. "Литературные Портфели. Статьи, заметки и неизданные материалы по новой Русской литературе из собраний Пушкинского Дома". I, Время Пушкина, Пб., 1923, стр. 90-94, заметка H. M. Орлеанского.

   ⁸¹ 1-го июля 1829 г. (выехали 27-го июня); "Русск. стар." 1870, т. I, изд. 3, стр. 360, и отд. изд. Записок. Об этой поездке О. М. Сомов напечатал статью в виде писем к М. А. Максимовичу в Москву: "Четыре дня в Финляндии" - в "Сев. пчеле" 1829 г., No 110, 111, 112, 114 и 116, и в "Литер. газете" 1830 г., No 34, 35 и 36, причем к 35 No были приложены ноты финской песни, записанной М. И. Глинкой и вошедшей потом в "Руслана и Людмилу" (ария Финна).

   ⁸² Анна Петровна говорит, что она отдала Глинке автограф Пушкина, и что он его затерял...

   ⁸³ Впоследствии по мужу Шокальскую; она умерла в Петербурге 6-го февраля 1904 г. См. Записки Глинки, СПб. 1887, стр. 145-146, 147, 148, 151, 152-153, 155, 156, 157-158, 159, 183; Полное собрание писем М. И. Глинки, СПб. 1908. Снимок с записанного Глинкой его романса на слова Пушкина "Где наша роза, друзья мои", из альбома Е. Е. Керн - см. во "Временнике Пушкинского Дома 1914 года", стр. 65.

   ⁸⁴ Если верить одному отрывку в Записках А. О. Смирновой, относящемуся к 1831 году, Пушкин сам хотел, чтобы музыка на его слова была написана именно Глинкой: "Сверчок прочел нам очаровательные стихи, написанные им для m-me Керн; он хочет, чтобы Глинка положил их на музыку" (Записки, СПб., 1894, стр. 51). О других композиторах, писавших на эти же слова см. в брошюре В. Корганова "A.C. Пушкин в музыке", Тифлис, 1899, стр. 31.

   ⁸⁵ Записки, СПб., 1887 г., стр. 292-293; см. также Полное собрание писем М. И. Глинки. Собрал и издал Ник. Финдейзен, СПб., 1908, стр. 51-53. Здесь же и другие письма Глинки к А. П. Керн: 30-го дек. 1840, 1-го марта 1841, 1-го февр. 1856 и от июля 1856 г.

   ⁸⁶ См. Полное собрание писем Глинки, стр. 53-54 (письмо к В. Ф. Ширкову) и далее, стр. 85, 86, 87, 88, 89 и т.д.

   ⁸⁷ "Пушкин и его современники", вып. V.

   ⁸⁸ Ср. выше, ее обращение к Пушкину по поводу сделанного ею перевода Ж. Санд.

   ⁸⁹ Моск. Отдел. Общ. Архива Главн. Штаба, д. 1836 г., No 931, св. 981, ч. I, Инсп. Деп-та, 3 стола, 3 отд.

   ⁹⁰ Там же.

   ⁹¹ Вряд ли это так: в письме Анны Петровны к А. А. Бакунину от 25-го ноября 1852 г. она пишет, что муж "прокутил" ее вещи и имение,- все стоимостью в несколько тысяч рублей.

   ⁹² Екатерина и Александра Ермолаевны были приняты в Смольный институт; младшая там и умерла в 1834-1835 г.

   ⁹³ Род. в местечке Кричеве, Черниговского уезда, 30-го августа 1820 г., ум. в с. Прямухине, у Бакуниных, 28-го января 1879 г.; сестра его Елизавета Васильевна (р. 1823, ум. 1853) была первою женою Александра Александровича Бакунина (ум. 1908), брата известного эмигранта. Их отец - подполковник Василий Терентьевич Марков-Виноградский, умер в 1829 году.

   ⁹⁴ Отец Анны Петровны - П. М. Полторацкий и мать Александра Васильевича - Дарья Петровна Маркова-Виноградская, рожд. Полторацкая, были двоюродные брат и сестра.

   ⁹⁵ Она жила в Дворянской улице; здесь у нее бывал и Глинка; вид комнаты в этой квартире см. в "Альбоме Пушкинской юбилейной выставки в Академии наук", СПб., 1899, и "Ист. вестн." 1899, май, стр. 513; он взят из альбома А. П., перешедшего впоследствии к П. Я. Дашкову (ныне в Пушкинском Доме). Воспроизведение его - см. также в Соч. Пушк., изд. Брокгауза-Ефрона, т. III, стр. 601.

   ⁹⁶ От этого брака Анна Петровна имела сына Александра Александровича (ум. 1879-1880, в Москве). Он был женат на Елизавете Васильевне Аксамитной; их дочь Аглая Александровна Кулжинская была в 1907 г. драматическою артисткой под фамилией Дараган; у нее-то сохранился портрет А. П. Керн, пожертвованный ею в Пушкинский Дом и там ныне находящийся.

   ⁹⁷ В мае этого года Анне Петровне суждено было быть на похоронах Глинки, подобно тому, как двадцать лет перед этим она была на панихидах и на выносе тела Пушкина...

   ⁹⁸ Сообщением сведений о службе А. В. Маркова-Виноградского по Удельному ведомству мы обязаны любезности A. A. Сиверса.

   ⁹⁹ "Соврем. мир" 1911 г., No 12, стр. 176-177.

   ¹⁰⁰ Дочь Анны Петровны - Екатерина Ермолаевна Керн в 1852 г. вышла замуж за М. О. Шокальского и в 1861 г. овдовела.

   ¹⁰¹ В 1863 г. A. B. Марков-Виноградский сам выступил: в печати, выпустив слабенькую компилятивную книжку: "Очерк греческой литературы" (СПб., 8R); В 1860-х гг. он печатал кое-что в "Семейных вечерах".

   ¹⁰² Его обширные дневники - в Пушкинском Доме. Любопытный дневник-письма А. П. Марковой-Виноградской к С. Н. Цвету (1861 г.), напечатаны Б. Л. Модзалевским в "Минувших годах" 1908 г., No 10, стр. 49-69.

   ¹⁰³ Она умерла 3-го августа 1903 г., 81 года.

   ¹⁰⁴ В. Д. Р-вь (Рокотов) в журн. "Север" 1892 г. (No 81), напечатал статейку об А. П. Керн, в которой старался представить в непривлекательном свете нежные отношения супругов и самое Анну Петровну,- тогда уже старушку 70 лет. Однако, как справедливо заметил В. А. Тихонов, напечатавший эту статью в "Историч. вестн." 1899 г., май, стр. 610-617, суждения г. Рокотова очень поверхностны и обвинения его незаслуженны. В его воспоминаниях любопытен лишь рассказ о приезде в Ковно Ф. П. Комиссаржевского и о том, как он однажды, узнав, что А. П.- та самая женщина, которой Пушкин посвятил "Я помню чудное мгновенье", спел его с музыкой Глинки, а как приняла это Анна Петровна: "Симпатичный его [Комиссаржевского] голос, уменье фразировать и красивая наружность подействовали на старушку так, что она совсем преобразилась: она вся затряслась, щеки вспыхнули неестественным для ее лет румянцем и даже потухшие, безжизненные глаза заблестели. По окончании романса, она бросилась певцу на шею и громко разрыдалась".- Этот же рассказ, но приуроченный к 1860 году и в беллестристической форме, напечатан В. А. Тихоновым в Сборнике "Привет", изданном в пользу Василеостр. женской гимназии, СПб., 1898, стр. 68-72. Неблагожелателен и близорук и отзыв П. А. Ефремова об А. П. Марковой-Виноградской - см. Соч. Пушкина, т. VIII, стр. 301-302.

   ¹⁰⁵ "Русск. арх." 1884 г., No б, стр. 349; Л. Майков. Пушкин, стр. 265; В. А. Тихонов - "Ист. вестн." 1899, май, стр. 611-617.

   ¹⁰⁶ Ср. портрет А. П. в "Альбоме Пушкинской юбилейной выставки в Академии наук", СПб., 1899.

   ¹⁰⁷ Вероятно, меньше. Б.М.