Фигнер Вера Николаевна - После Шлиссельбурга

го необходимо опрокинуть, это - в интересах всех племен, населяющих Россию, и в интересах мировой культуры.

   Пусть перья, вырванные рукой реакции из крыльев революции, пишут свои покаяния, занимаются "проверкой ошибок", "самокритикой" и прочими видами самоотравления, - здоровая часть людей, способных к живому делу, должна взяться за дело мобилизации своих сил. {396}

   Нам никто не поможет, если мы сами не поможем себе.

   Нам не следует забывать, что на всем протяжении русской истории творческую роль играла в ней революционная интеллигенция, она вела Русь к Европе, ее силами питалась и духовно росла страна.

   В России только у революционной интеллигенции есть традиции воистину культурные, и, вспомнив эти традиции, она возродится с новыми силами к новой борьбе.

   Карфаген самодержавия должен быть разрушен".

   ...Последние известия из Сибири (от 18 октября) гласят, что в Алгачах политический Бродский, за отказ ответить на приветствие начальства: "здравия желаю", был подвергнут телесному наказанию (10 октября).

   Протестуя против применения телесного наказания, двое заключенных - Георгий Малиновский, Иван Ладейщиков - приняли яд, и трое вскрыли себе артерии: Григорий Фролов, Филипп Огороднов и Тимошенко. Бродский сошел с ума.

   Так закончился тяжелый 1912 год...

    

  

   Р. S. 1929 г. Текста к денежному отчету за 1913 г. я не писала, а после объявления войны мои сношения с комитетом прекратились. Но для пополнения сведений о его деятельности в марте текущего года я списалась с нашим бывшим казначеем - Аитовым, и на основании сохранившихся у него записей он прислал мне следующие цифры за годы 1914-1917, показывающие, что работа комитета, несмотря на войну, продолжалась вплоть до революции, хотя и с большим колебанием в 1915 г.

   Не приводя всех цифр прихода и расхода на помощь и откидывая сантимы, отмечу, что в 1914 г. поступления равнялись 27 402 фр., в 1915г.- 3918 фр., в 1916 г.- 18788 фр.

   Помощь оказывалась в 1914 г. в сумме ................................................. 31 918 фр.

   " " в 1915 г. " .................................................. 5 586 "

   " " в 1916 г. " .................................................. 13 589 "

    

   В 1917 г. к марту остаток 2-х касс: каторжан и ссыльно-поселенцев, равнялся 7 642 фр. 45 с.

   От Комитета амнистированных в Спб. получено 96 620 фр., вместе с дальнейшими мелкими поступлениями всего состояло 114310 фр. 55 с.

   Расход на отправку эмигрантов известной категории и помощь бывшим каторжанам и ссыльно-поселенцам, оставшимся в Париже, 114 038 фр. 75 с. Остаток 271 фр. 80 с. передан шлиссельбуржцу С. Иванову для употребления с благотворительной целью по его усмотрению.

   Так закончилась работа Парижского комитета, основанного мной в 1910 г. {397}

    

  

  

   К главе пятьдесят пятой

  

   Русская революция потерпела неудачу. Либералы и демократы с большим трудом отстаивают кое-какие обрывки парламентских и конституционных гарантий, которые им были даны и которые были затем уничтожены целым рядом насилий и государственных переворотов. Одержав победу, реакция набросилась на побежденных: она восстановила режим огульного заподозривания в политической неблагонадежности, режим сыска и планомерной провокации, режим обысков, арестов и ссылки административным порядком. Всякий заподозренный в либерализме сознает, что его свободе грозит постоянная опасность. Всякие протесты, обращенные к реакционной Думе, бесполезны; еще более тщетны обращения к прессе, которой зажат рот и которая также отдана под надзор полиции. Вместе с парламентскими и конституционными гарантиями исчезли все зародыши индивидуальной свободы, которая, при надлежащем развитии, дала бы русскому народу возможность жить, подобно другим европейским народам, жизнью цивилизованных людей.

   Единственное средство, к которому остается прибегнуть жертвам деспотической реакции, это - ознакомить мир с режимом, от которого они страдают. Излишества и преступления второстепенных агентов исполнительной власти так возмутительны, что ответственные заправилы русской политики не желают, конечно, чтобы об этом знали народы З. Европы. И эта боязнь общественного мнения цивилизованных народов служит единственной уздой для деспотизма. Спрашивается: не есть ли священный долг граждан свободных стран выражение симпатии и оказание помощи тем тысячам героических людей, мужчин и женщин, которые борются, страдают и умирают, добиваясь тех прав, которыми мы пользуемся уж давно; равным образом наш долг - заявить угнетателям, что мы единодушно одобряем все усилия тех, кто стремится к свободе и справедливости. Такое моральное воздействие гораздо более дей-{398}ствительно, чем это обыкновенно думают. Крик возмущенной мировой совести не один раз заставлял к себе прислушиваться, когда он исходил единодушно от всех цивилизованных народов: так было в деле Дрейфуса, так было после казни Феррера, так было, когда речь шла об армянской резне. Нужно, чтобы такой же крик был услышан и в пользу жертв русской контрреволюции, - в пользу либералов, демократов, социалистов: русских, польских, финляндских, в пользу армян, грузин, татар и вообще всех угнетенных в обширной империи царя, без различия мнений, религий, рас и национальностей.

   Сначала в Англии, а затем во Франции и Бельгии были основаны "Общества друзей русского народа и других с ним соединенных народов". Не следует ли основать эти общества повсюду? Эти общества обращались бы с воззванием ко всем свободолюбивым людям без различия политических или религиозных взглядов, к друзьям свободы других людей,- к тем, кто думает, что права человека и гражданина, провозглашенные французской революцией, должны стать общим достоянием человечества, и, следовательно, русский народ также должен вступить в обладание этими элементарными правами и основными гарантиями свободы.

   Эти общества могли бы содействовать освобождению всех угнетенных России тем, что знакомили бы З. Европу с внутренним положением ее, представляя в истинном свете все происходящее в ней. Доводя до сведения всего мира все злоупотребления и преступления, о которых получались бы сведения, эти о-ва оказывали бы моральное давление, которое, как показывают аналогичные опыты прошлого, может быть очень и очень действительным. Для того, чтобы сконцентрировать и координировать сведения и отдельные мероприятия, нужно, чтобы проектируемая организация носила интернациональный характер, чтобы общий центральный секретариат находился в постоянных сношениях с отдельными обществами друзей русского народа, основанными в разных странах, но сохраняющими свою полную автономию и направляющими свою деятельность сообразно с специальным положением каждой страны.

   Проникнутые этим духом, мы, нижеподписавшиеся, образовали из себя временный интернациональный комитет и берем на себя смелость и инициативу обратить ваше внимание на поставлен-{399}ный вопрос и просить вас присоединиться и содействовать нам. Нужно ли оговариваться, что нижеподписавшиеся не руководятся здесь никакой задней политической мыслью и желают лишь выполнить долг человеческой солидарности, который лежит на каждом культурном человеке, гражданине свободной страны. В настоящий момент эта задача является особенно настоятельной.

   В разного рода ссылках и тюрьмах России тысячи и тысячи политических заключенных заперты в настоящее время в тюрьмах вместе с уголовными арестантами.

   Они умирают там - медленно или быстро, но всегда и систематически под ударами всякого рода эпидемических болезней, от туберкулеза и тифа, и от антигигиенических условий: переполнения тюрем и недостаточного питания.

   Мало того, они подвергаются телесным наказаниям и непрерывным надругательствам, доводящим заключенных иногда до коллективных самоубийств.

   В 1850 г. Гладстон просил всю Европу поддержать его протест против неаполитанского короля, по приказу которого одна цепь сковывала политических каторжан с уголовными.

   Подобно Гладстону, и мы взываем к совести Европы и требуем для политических заключенных России:

   1) уничтожения телесного наказания;

   2) более гуманных условий относительно помещения и питания;

   3) создания для политических заключенных камер, отдельных от уголовных.

   Если вы разделяете наши чувства, мы просим вас сообщить нам о вашем присоединении, написав об этом г-же Алине Менар-Дориан, или возвратить с вашей подписью прилагаемое при сем обращение. Мы просим вас также сообщить нам, желаете ли вы принять непосредственное участие в образовании Общества друзей русского народа в вашей стране вместе с теми из ваших соотечественников, которых вы найдете сочувствующими этому. {400}