Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих - Коварство и любовь

о того, что ты хочешь сказать!

   Фердинандъ. Вѣдь мы ничего не требуемъ больше отъ м³ра; такъ зачѣмъ же намъ просить y него милости, одобрен³я? Къ чему попытки тамъ, гдѣ нечего выиграть и можно все потерять? Развѣ не такъ же страстно будутъ горѣть эти глаза, гдѣ бы они не отражались, въ Рейнѣ или въ Эльбѣ, или въ Балт³йсмомъ морѣ? Отечество мое тамъ, гдѣ меня любитъ Луиза! Слѣды ногъ твоихъ въ дикой песчаной пустынѣ для меня дороже готическихъ здан³й на моей родинѣ. Намъ нечего будетъ жалѣть пышности городовъ! Гдѣ бы мы ни были, Луиза, такъ-же будетъ восходить, такъ-же закатываться солнце. А передъ этимъ зрѣлищемъ блѣднѣютъ и самая высш³я усил³я искусства! У насъ не будетъ храма, гдѣ бы мы могли молиться Богу; но ночь окружитъ насъ благоговѣйнымъ мракомъ; смѣняющ³йся мѣсяцъ будетъ указывать намъ дни воздержан³я; съ нами будетъ молиться священная церковь звѣздъ! Можемъ ли мы истощиться въ бесѣдахъ любви? Улыбки моей Луизы довольно для столѣт³й, и я не успѣю изслѣдовать эту слезу, какъ уже и конченъ сонъ жизни!

   Лyиза. Будто y тебя нѣтъ иныхъ обязанностей, кромѣ твоей любви?

   Фердинандъ (обнимая ее). Твое спокойств³е - моя священнѣйшая обязанность!

   Луиза (очень серьезно). Такъ молчи же и оставь меня. У меня отецъ, y котораго нѣтъ другого достоян³я, кромѣ единственной дочери - которому на-дняхъ минетъ шестьдесятъ лѣтъ,- который не уйдетъ отъ мщен³я президента.

   Фердинандъ (быстро прерывая ее). Мы возьмемъ его съ собою. Не возражай мнѣ, милая! Я пойду, превращу въ деньги свои вещи, сдѣлаю заемъ на имя моего отца. Не грѣхъ ограбить разбойника, и развѣ богатство его не куплено кровью родной земли? Ровно въ часъ ночи будетъ готовъ экипажъ. Вы сядете въ него - и мы бѣжимъ!

   Луиза. А за нами послѣдуетъ проклят³е твоего отца. Такихъ проклят³й, безразсудный, не произносятъ безплодно и уб³йцы; такими проклят³ями небесное мщен³е увеличиваетъ муки преступника въ минуту казни. Это проклят³е будетъ безпощадно преслѣдовать насъ, бѣглецовъ, какъ призракъ, отъ моря до моря! Нѣтъ, мой милый; если только одно преступлен³е можетъ дать мнѣ тебя, то я найду въ себѣ силы потерять тебя.

   Фердинандъ (стоитъ и мрачно говоритъ про себя). Въ самомъ дѣлѣ?

   Луиза. Потерять! О! безгранично ужасна эта мысль - такъ ужасна, что способна сокрушить безсмертный духъ и погасить ярк³й румянецъ радости! Фердинандъ! потерять тебя! Но вѣдь мы теряемъ лишь то, чѣмъ обладали, а сердце твое принадлежитъ твоему состоян³ю. Мои притязан³я были святотатствомъ - и я съ трепетомъ отказываюсь отъ нихъ.

   Фердинандъ (кусая нижнюю губу съ выражен³емъ скорби въ лицѣ). Отказываешься?

   Луиза. Нѣтъ! взгляни на меня, милый Вальтеръ! не улыбайся такъ горько! Взгляни! дай мнѣ оживить своимъ примѣромъ твое умирающее мужество! позволь мнѣ быть героиней этой минуты - возвратить отцу отшатнувшагося сына - отказаться отъ союза, который покачнулъ бы основы мѣщанскаго м³ра и разрушилъ бы всеобщ³й вѣчный порядокъ. Я преступница: сердце мое питало дерзк³я, безумныя желан³я. Несчаст³е дано мнѣ въ наказан³е; такъ предоставь же мнѣ сладкое, обольстительное заблужден³е, что я принесла жертву. Неужто ты откажешь мнѣ въ этомъ наслажден³и?

   Фердинандъ (въ разсѣянности и бѣшенствѣ взявш³й скрипку и пробовавш³й на ней играть, обрываетъ струны, разбиваетъ инструментъ объ полъ и громко хохочетъ).

   Луиза. Вальтеръ! Боже праведный! что со тобою, ободрись! Въ эту минуту нужно мужество - это минута разлуки! У тебя есть сердце, милый Вальтеръ! я знаю его! Горяча, какъ жизнь, твоя любовь, и нѣтъ ей предѣловъ, какъ вселенной! Подари ее благородной и болѣе достойной - и она не позавидуетъ самымъ счастливѣйшимъ женщинамъ! (Сдерживая слезы). Со мною тебѣ не должно больше видѣться, Пусть суетная, обманутая дѣвушка выплачетъ въ одинокихъ стѣнахъ свое горе! Что кому за дѣло до ея слезъ? Все пусто, все вымерло въ моемъ будущемъ. Но я буду порою услаждать себя поблекшимъ вѣнкомъ прошедшаго. (Отвращая лицо, подаетъ ему дрожащую руку). Прощайте, Вальтеръ!

   Фердинандъ (приходя въ себя изъ оцѣпенѣн³я). Я убѣгу, Луиза! И ты точно не хочешь бѣжать со. мною?

   Луиза (садится въ глубинѣ комнаты и закрываетъ лицо руками). Долгъ мой велитъ мнѣ остаться и терпѣть.

   Фердинандъ. Ты лжешь, змѣя! Другое останавливаетъ тебя здѣсь.

   Лyиза (тономъ глубочайшей, подавленной скорби). Оставайтесь при этомъ предположен³и; съ нимъ можетъ быть горе не такъ горько.

   Фердинандъ. Холодный долгъ въ отвѣтъ на пламенную любовь! и ты хочешь отвести мнѣ глаза этою сказкою? У тебя есть любовникъ; и горе тебѣ и мнѣ, если подозрѣн³е мое оправдается. (Быстро уходитъ).

  

  

   Гдѣ это батюшка съ матушкою? - Батюшка обѣщалъ воротиться чрезъ нѣсколько минутъ, а вотъ уже прошло цѣлыхъ пять ужасныхъ часовъ. Ужъ не случилось ли съ нимъ какой бѣды? Что это со мною? y меня что-то сердце замираетъ. (Въ эту минуту входитъ въ комнату Вурмъ и останавливается въ глубинѣ сцены. Луиза не замѣчаетъ его). Вѣдь этого ничего нѣтъ... это лишь страшная игра разгоряченной крови. Стоитъ разъ переполниться душѣ ужасомъ - и глазамъ въ каждомъ углу представляются привидѣн³я.

  

   Вурмъ (подходя ближе)) Съ добрымъ вечеромъ.

   Луиза. Боже мой! кто тутъ? (Она оборачивается, замѣчаетъ Вурма и въ испугѣ отступаетъ). Это ужасно! ужасно! мое грозное предчувств³е ужъ готово грозно сбыться. (Вурму съ презрительнымъ взглядомъ). Вы ищете можетъ быть президента? его ужъ нѣтъ здѣсь.

   Вурмъ. Я васъ ищу.

   Луиза. Удивляюсь, что вы пошли не на площадь.

   Вурмъ. Зачѣмъ же туда?

   Луиза. Увести вашу невѣсту отъ позорнаго столба.

   Вурмъ. Мамзель Миллеръ! вы напрасно меня подозрѣваете...

   Луиза (не желая отвѣчать). Что вамъ угодно?

   Вурмъ. Меня прислалъ вашъ батюшка,

   Луиза (въ испугѣ). Батюшка! Гдѣ батюшка?

   Вурмъ. Гдѣ не очень бы хотѣлъ быть.

   Луиза. Ради Бога! скорѣе! y меня замираетъ сердце... Гдѣ батюшка?

   Вурмъ. Въ острогѣ, если вамъ непремѣнно хочется это знать.

   Луиза (обращая взоръ къ небу). Этого недоставало! еще этого!.. Въ острогѣ? За что же?

   Вурмъ. По приказан³ю герцога.

   Луиза. Герцога?

   Вурмъ. За оскорблен³е величества въ лицѣ его представителя...

   Луиза. Что? что такое? О, Боже, всемогущ³й!

   Вурмъ. Ему назначено примѣрное наказан³е.

   Лyиза. Только этого не доставало! только этого... Да, да! у сердца моего были, кромѣ Фердинанда, завѣтныя привязанности: можно ли было. пощадить их? Оскорблен³е величества... Небесное Провидѣн³е! спаси, спаси мою гаснущую вѣру! А Фердинандъ?

   Вурмъ. Долженъ выбрать или лэди Мильфордъ, или проклят³е и лишен³е наслѣдства. .

   Луиза. Страшная свобода выбора! И все-таки, все-таки онъ счастливѣе. Ему нечего терять отца. Впрочемъ, не имѣть отца - уже довольно горя! Отецъ мой обвиненъ въ оскорблен³и величества, милому моему - или лэди, или проклят³е и лишен³е наслѣдства... Это въ самомъ дѣлѣ удивительно! Высшая подлость есть тоже совершенство. Совершенство? Нѣтъ! недостаетъ еще одного... Гдѣ матушка?

   Вурмъ. Въ рабочемъ домѣ.

   Луиза (съ скорбной улыбкой). Теперь все! все! и я на свободѣ - лишенная всѣхъ обязанностей и слезъ и радостей, лишенная Провидѣн³я. На что мнѣ оно теперь? (Страшное молчан³е).) Можетъ быть y васъ есть что-нибудь еще въ запасѣ? договаривайте. Теперь я могу выслушать все.

   Вурмъ. Что случилось, вы знаете.

   Луиза. Но не знаю, что случится? (Молчан³е. Она осматриваетъ Вурма съ ногъ до головы). Бѣдный человѣкъ! y тебя печальное ремесло; съ нимъ невозможно тебѣ быть счастливымъ. Дѣлать другихъ несчастными - ужасно; но возвѣщать имъ ихъ несчаст³я - отвратительно... каркать имъ ворономъ, смотрѣть, какъ окровавленное сердце трепещетъ въ желѣзныхъ клещахъ необходимости, какъ христ³ане сомнѣваются въ Богѣ. Боже сохрани меня! да если бъ за каждую каплю слезъ, которую ты видишь, давали по бочкѣ золота, я не хотѣла бы быть на твоемъ мѣстѣ. Что же можетъ еще случиться?

   Вурмъ. Не знаю.

   Луиза. Вы не хотите этого знать! Эта боящаяся свѣта вѣсть опасается звука словъ; но въ могильной тишинѣ вашего лица я вижу страшный призракъ. Что же еще остается? Вы сказали: герцогъ хочетъ примѣрно наказать? Что же такое, по вашему, примѣрно?

   Вурмъ. Не разспрашивайте меня больше.

   Луиза. Послушай! ты былъ въ ученьи y палача. Иначе ты не умѣлъ бы сначала тихо и осторожно проводить желѣзомъ по сломаннымъ суставамъ и дразнить замирающее сердце легкимъ, щадящимъ прикосновен³емъ. Какая судьба ждетъ моего отца? Въ томъ, что ты говоришь съ усмѣшкою - смерть: чего же ты не хочешь высказать? Говори! обрушь на меня сразу весь подавляющ³й грузъ! Что ждетъ моего отца?

   Вурмъ. Криминальный процессъ.

   Луиза. Да что это такое? Я ничего не знаю, не понимаю, что значатъ ваши страшныя латинск³я слова. Что это такое криминальный процессъ?

   Вурмъ. Судъ на жизнь или смерть.

   Луиза (рѣшительно). Благодарю васъ. (Убѣгаетъ въ сосѣднюю комнату).

   Вурмъ (въ смущен³и). Что это значитъ? Ужъ дура не вздумала ли... чортъ возьми! Не можетъ быть. Я побѣгу за нею - я отвѣчаю за ея жизнь... (Хочетъ итти за Луизой).

   Луиза (возвращается, накинувъ на себя плащъ). Извините меня, господинъ Вурмъ! надо запереть дверь: я ухожу.

   Вурмъ. Куда же такъ поспѣшно?

   Луиза. Къ герцогу. (Хочетъ итти).

   Вурмъ. Что? куда? (Удерживаетъ ее въ испугѣ).

   Луиза. Къ герцогу. Развѣ вы не слышите? Къ тому самому герцогу, который хочетъ велѣть судить моего отца на жизнь или смерть... Нѣтъ! не хочетъ - долженъ велѣть судить, потому что этого хотятъ нѣсколько злодѣевъ. Во всемъ этомъ процессѣ объ оскорблен³и величества герцогъ участвуетъ только своимъ величествомъ да своею герцогскою подписью.

   Вурмъ (злобно хохочетъ). Къ герцогу!

   Луиза. Я знаю, надъ чѣмъ вы смѣетесь - да вѣдь я иду туда не въ надеждѣ на милость - Боже меня сохрани! Я хочу только встревожить его своимъ крикомъ. Я слыхала, что велик³е этого м³ра еще не знаютъ, что такое горе - не хотятъ знать. Я скажу ему, что такое горе; представлю ему въ конвульс³яхъ смерти, что такое горе, изъ моихъ стоновъ, проникающихъ до мозга костей, узнаетъ онъ, что такое горе; и тогда послѣ моего разсказа дыбомъ встанутъ y него на головѣ волосы, я прокричу ему на ухо, что на смертномъ одрѣ также хрипятъ и земные боги, и что на страшномъ судѣ смѣшаются въ одну толпу и герцоги и нищ³е. (Хочетъ итти).

   Вурмъ (съ злобною радостью). Идите, идите! Умнѣе ничего нельзя выдумать. Я вамъ совѣтую итти и даю вамъ слово, что герцогъ согласится.

   Луиза (вдругъ останавливается). Что вы сказали? вы мнѣ сами совѣтуете? (Быстро возвращается). Что же я думаю? Ужъ если этотъ человѣкъ мнѣ совѣтуетъ, это должно быть что-нибудь ужасное. Почему вы знаете, что герцогъ согласится?

   Вурмъ. Вѣдь разумѣется, не даромъ.

   Луиза. Не даромъ? Какою же цѣною онъ продаетъ свое милосерд³е.

   Вурмъ. Такая хорошенькая просительница чего-нибудь да стоитъ.

   Луиза (стоитъ въ оцѣпенѣн³и, потомъ дрожащимъ голосомъ). Боже праведный!

   Вурмъ. Надѣюсь, цѣна не велика, когда надо спасти отца.

   Луиза. (внѣ себя ходитъ по комнатѣ). Да, да! это правда; они защищены, ваши высок³е владыки - защищены отъ истины своими пороками, какъ мечами херувимовъ. Пусть Богъ поможетъ тебѣ, батюшка! Дочь твоя скорѣе умретъ за тебя, чѣмъ согрѣшитъ.

   Вурмъ. Бѣдному, покинутому старику это будетъ новость. "Моя Луиза*, говорилъ онъ мнѣ, "уронила меня; она меня и подниметъ". Пойду передать ему вашъ отвѣтъ, мамзель Миллеръ. (Какъ будто собирается итти).

   Лyиза (спѣшитъ за нимъ и удерживаетъ его). Остановитесь! остановитесь! погодите! Какъ поспѣшенъ этотъ сатана, когда хочетъ свести съ ума. Я уронила его - я должна его поднять! Говорите же! совѣтуйте! Что могу - должна я дѣлать?

   Вурмъ. Есть лишь одно средство.

   Луиза. Это средство?

   Вурмъ. И вашъ батюшка желаетъ...

   Луиза. И батюшка?... Что же это за средство?

   Вурмъ. Это для васъ легко.

   Луиза. Для меня ничего нѣтъ тяжелѣе стыда.

   Вурмъ. Если вы захотите освободить майора...

   Лyиза. Отъ его любви? Вы шутите надо мною - вы предоставляете моей волѣ то, къ чему я принуждена поневолѣ.

   Вурмъ. Вы не такъ меня поняли, милая Луиза. Майоръ долженъ отступиться первый - и добровольно.

   Луиза. Онъ не отступится.

   Вурмъ. Такъ кажется. Кто бы сталъ обращаться къ вамъ, если бы не вы однѣ могли въ этомъ помочь?

   Луиза. Да могу ли я принудить его ненавидѣть меня?

   Вурмъ. Мы попробуемъ. Сядьте-ка.

   Луиза (въ испугѣ). Что ты замышляешь?

   Вурмъ. Сядьте и пишите. Вотъ перо, чернила и бумага.

   Лyиза (садится въ сильнѣйшей тревогѣ). Что мнѣ писать? къ кому писать?

   Вурмъ. Къ палачу вашего отца.

   Луиза. О! ты мастеръ истязать души! (Схватываетъ перо).

   Вурмъ (диктуетъ). "Милостивый государь".

   Лyиза (пишетъ дрожащею рукою).

   Вурмъ. "Вотъ уже три несносныхъ дня - несносныхъ дня, какъ мы не видались".

   Лyиза (останавливается и кладетъ перо). Къ кому письмо?

   Вурмъ. Къ палачу вашего отца.

   Луиза. Боже мой!

   Вурмъ. "Остерегайтесь майора - майора, который цѣлый день стережетъ меня, какъ Аргусъ".

   Луиза (вскакиваетъ). Это неслыханное плутовство Къ кому письмо?

   Вypмъ. Къ палачу вашего отца.

   Лyиза (ходитъ взадъ и впередъ, ломая руки). Нѣтъ! нѣтъ! нѣтъ! это безчеловѣчно! О, небо! наказывай людей по-человѣчески, когда они раздражаютъ тебя; но зачѣмъ повергать меня между двухъ ужасовъ? Зачѣмъ колебать меня между смертью и позоромъ? Зачѣмъ сажать мнѣ на плечи этого кровожаднаго дьявола? Дѣлайте, что хотите. Я ни за что не стану писать.

   Вурмъ (берется за шляпу). Какъ угодно, мамзель Луиза. Это въ вашей волѣ.

   Луиза. Въ моей волѣ, говорите вы? въ моей волѣ? Иди, варваръ! повѣсь несчастнаго надъ пропастью ада, попроси его о чемъ-нибудь, и богохульствуй, и говори, что это въ его волѣ. О! ты слишкомъ хорошо знаешь, что естественныя привязанности крѣпче цѣпей держатъ наше сердце. Теперь мнѣ все равно. Диктуйте дальше! Я перестаю и думать. Я уступаю адскому коварству. (Опять садится).

   Вурмъ. "Цѣлый день стережетъ, какъ Аргусъ". Есть?

   Луиза. Дальше! дальше!

   Вурмъ. "У насъ вчера былъ въ домѣ президентъ. Смѣшно было смотрѣть, какъ добрый майоръ защищалъ мою честь".

   Луиза. Прекрасно, прекрасно! превосходно! Продолжайте!

   Вурмъ. "Я прибѣгла къ обмороку - къ обмороку, чтобы не захохотать".

   Луиза. О, небо!

   Вурмъ. "Но мнѣ становится уже несносно притворяться - притворяться. Какъ бы я рада была отдѣлаться".

   Луиза (останавливается, встаетъ, ходитъ взадъ и впередъ, опустивъ голову словно ищетъ что на полу, потомъ опять садится и продолжаетъ писать). "Отъ него отдѣлаться".

   Вурмъ. "Завтра онъ на службѣ. Наблюдайте когда онъ уйдетъ отъ меня, и приходите по уговору". Есть: "по уговору"?

   Луиза. Все есть.

   Вурмъ. "По уговору къ любящей васъ... Луизѣ".

   Луиза. Недостаетъ только адреса.

   Вурмъ. "Господину гофмаршалу фонъ-Кальбу".

   Луиза. Боже всемогущ³й! Это имя такъ же чуждо моему слуху, какъ чужды сердцу моему эти постыдныя строки! (Она встаетъ и долго безмолвно смотритъ на написанное неподвижнымъ взоромъ; потомъ подаетъ письмо Вурму; слабымъ, замирающимъ голосомъ). Возьмите, сударь! Свое честное имя - Фердинанда - все счаст³е своей жизни отдаю я въ ваши руки. Я нищая.

   Вурмъ. Полноте! Не унывайте, милая мамзель Луиза! Мнѣ отъ души васъ жаль. Можетъ статься - почемъ знать? - я бы на кое-что и сквозь пальцы посмотрѣлъ. Право! ей-богу! мнѣ васъ очень жаль!

   Луиза (смотритъ на него неподвижнымъ, пронзительнымъ взглядомъ). Не договаривайте, сударь! Вы готовы пожелать себѣ ужаснаго...

   Вурмъ (хочетъ поцѣловать y нея руку). А положимъ, я пожелалъ бы эту хорошенькую ручку. Что вы на это скажете?

   Луиза (съ грозной торжественностью). Да я удавила бы тебя въ первую брачную ночь и съ радостью отдала бы палачамъ свое тѣло! (Хочетъ итти, но быстро возвращается). Теперь все, сударь? Можно летѣть пташкѣ?

   Вурмъ. Еще есть кое-что! Вы пойдете со мной и примете присягу, что будете признавать это письмо добровольнымъ.

   Луиза. Боже мой! Боже мой. И ты утвердишь своею печатью дѣло ада? (Вурмъ уводитъ ее).

  

  

   Фердинандъ. Не былъ здѣсь маршалъ?

   Камердинеръ. Господинъ президентъ проситъ васъ къ себѣ, господинъ майоръ.

   Фердинандъ. Чортъ возьми! я спрашиваю, не былъ ли здѣсь маршалъ?

   Камердинеръ. Господинъ баронъ на верху за карточнымъ столомъ.

   Фердинандъ. Именемъ всѣхъ чертей, господинъ баронъ долженъ явиться сюда! (Камердинеръ уходитъ).

  

   Это невозможно! невозможно! въ такой небесной оболочкѣ не можетъ таиться такое дьявольское сердце... а между тѣмъ... между тѣмъ, если бы всѣ ангелы сошли съ неба и ручались за ея невинность, если бы небо и земля, если бы творен³я и Творецъ соединились и ручались за ея невинность - вѣдь это ея рука... Неслыханный, чудовищный обманъ, какого еще не видывало человѣчество! Такъ вотъ она отчего такъ упорно не соглашалась на бѣгство! Вотъ отчего... Боже! теперь я просыпаюсь; все становится мнѣ теперь ясно! Вотъ отчего съ такимъ геройствомъ отказалась она отъ своихъ притязан³й на мою любовь, и я готовъ былъ повѣрить этой небесной личинѣ! (Быстрѣе ходитъ по комнатѣ, потомъ опять останавливается въ задумчивости).

   Такъ глубоко понять меня! отвѣчать на каждое смѣлое чувство, на каждый легк³й трепетъ, на каждый пламенный порывъ! понимать движен³е моей души по тончайшимъ, неуловимо измѣнчивымъ звукамъ; разсчитывать на каждую слезу мою; слѣдовать за мною на самыя грозныя вершины страсти; встрѣчать меня y каждой страшной крутизны... Боже! Боже! И все это было лишь притворство! Притворство! О, если ложь такъ прочна и живуча, какъ-же случилось, что ни одинъ дьяволъ не попалъ еще обманомъ въ рай?

   Когда я открылъ ей, какой опасности подвергается наша любовь, какъ убѣдительно умѣла поблѣднѣть притворщица! Съ какимъ побѣдоноснымъ достоинствомъ встрѣтила она дерзк³я насмѣшки моего отца, а между тѣмъ въ эту минуту она сознавала себя виноватою. Не выдержала ли она и самаго главнаго испытан³я въ своей правотѣ? Лицемѣрка упала въ обморокъ. Какимъ языкомъ будешь ты теперь говорить, чувство? И прелестницы падаютъ въ обморокъ. Чѣмъ ты оправдаешь себя, невинность? И потаскушки падаютъ въ обморокъ.

   Она знаетъ, что она изъ меня сдѣлала. Она видѣла всю мою душу. Въ моихъ глазахъ отражалось все мое сердце, когда я краснѣлъ отъ перваго поцѣлуя. И она ничего не чувствовала? можетъ быть чувствовала только торжество своего искусства? а я въ пламенномъ безумствѣ думалъ обнять въ ней цѣлое небо! Самыя бурныя желан³я мои молчали! душа моя не знала ни одной мысли, кромѣ мечты о вѣчности въ союзѣ съ нею!... Боже!- и она ничего не чувствовала? Ничего не чувствовала, кромѣ того, что планъ ея удается? ничего не чувствовала, кромѣ сознан³я своихъ прелестей?- смерть и проклят³е! ничего не чувствовала, кромѣ того, что я обманутъ?

  

   Гофмаршалъ (впархивая въ комнату). Вы выразили желан³е, милѣйш³й...

   Фердинандъ (бормочетъ про себя). Сломать шею мерзавцу. (Громко). Маршалъ, это письмо вы должно быть выронили изъ кармана на парадѣ - и мнѣ (со злобнымъ смѣхомъ) - мнѣ, къ счастью,пришлось найти его.

   Гофмаршалъ. Вамъ?

   Фердинандъ. Случай забавный! Кончайте свои земные разсчеты.

   Гофмаршалъ. Вы меня совсѣмъ испугали, баронъ.

   Фердинандъ. Прочитайте! Прочитайте! (Отходитъ отъ него). Если я не гожусь уже въ любовники, такъ можетъ быть въ сводники пригожусь. (Пока тотъ читаетъ, онъ подходитъ къ стѣнѣ и снимаетъ съ нея два пистолета).

   Гофмаршалъ (бросаетъ письмо на столъ и хочетъ убѣжать). Ахъ! чортъ возьми!

   Фердинандъ (схватываетъ его за руку и останавливаетъ). Терпѣн³е, любезнѣйш³й маршалъ! Извѣст³е повидимому пр³ятное! Мнѣ надобно заплатить за находку! (Показываетъ ему пистолеты).

   Гофмаршалъ (отступая въ испугѣ). Будьте благоразумны, милѣйш³й.

   Фердинандъ (грознымъ и рѣшительнымь голосомъ). Да, я настолько благоразуменъ, что сейчасъ же отправлю тебя, мерзавца, на тотъ свѣтъ. (Насильно даетъ ему пистолетъ и вынимаетъ свой носовой платокъ). Возьмите! Держитесь за этотъ платокъ. Онъ y меня отъ нея.

   Гофмаршалъ. Черезъ платокъ? Въ умѣ ли вы? Что вы это вздумали?

   Фердинандъ. Держись за этотъ конецъ, говорятъ тебѣ, а то промахнешься, трусъ! Какъ онъ весь дрожитъ, трусъ! Да тебѣ бы слѣдовало благодарить Бога, трусъ, что y тебя въ первый разъ будетъ хоть что-нибудь въ головѣ! (Гофмаршалъ бѣжитъ прочь). Потише! сдѣлайте одолжен³е! (Догоняетъ его и запираетъ дверь на ключъ).

   Гофмаршалъ. Въ комнатѣ, баронъ?

   Фердинандъ. Да стоитъ-ли итти изъ-за тебя далеко? Вѣдь здѣсь выстрѣлъ раздастся громче, и это будетъ вѣрно первый шумъ, сдѣланный тобой въ свѣтѣ. Цѣлься!

   Гофмаршалъ (обтирая свой лобъ). И вы хотите подвергнуть опасности вашу драгоцѣнную жизнь - вы, молодой человѣкъ, полный надеждъ?

   Фердинандъ. Цѣлься, говорятъ тебѣ! Мнѣ нечего больше дѣлать на этомъ свѣтѣ.

   Гофмаршалъ. За то мнѣ есть еще здѣсь дѣло, несравненнѣйш³й баронъ.

   Фердинандъ. Тебѣ, болванъ? тебѣ... Быть затычкой тамъ, гдѣ съ каждымъ днемъ все меньше охотниковъ? Въ одну минуту семь разъ съежиться и семь разъ вытянуться, какъ бабочка на булавкѣ? Вести реестръ, сколько разъ слабило твоего господина, и быть мишенью его остротъ? Не все ли равно, если я поведу тебя съ собою, какъ какого-нибудь рѣдкаго звѣря. При воѣ осужденныхъ грѣшниковъ будешь ты плясать, какъ ручная обезьяна, подавать поноску и служить, и увеселять вѣчное отчаян³е своимъ придворнымъ искусствомъ.

   Гофмаршалъ. Все, что вамъ угодно! баронъ! все, что угодно!... Только отложите пистолеты.

   Фердинандъ. Какъ онъ струсилъ, несчастный! Ты родился, кажется, на позоръ шестому дню творенья. Какъ-будто тебя не Богъ создалъ, а кто-то поддѣлалъ. Жаль только, жаль унц³и мозга, которому такъ плохо въ этомъ неблагодарномъ черепѣ. Стоило бы добавить эту унц³ю къ мозгу пав³ана, чтобы сдѣлать его вполнѣ человѣкомъ; а теперь это лишн³й наростъ. И съ такою тварью можетъ дѣлить она свое сердце? Непостижимо, непростительно. Да онъ созданъ скорѣе отучить отъ грѣха, а не то что увлечь.

   Гофмаршалъ. Слава Богу! Онъ начинаетъ острить.

   Фердинандъ. Я пощажу его. Терпимость, которая щадитъ червячка, пусть и на его долю достанется. Встрѣтившись съ нимъ, иной пожметъ плечами и подивится, можетъ быть, мудрому хозяйству природы, которая кормитъ нѣкоторыхъ тварей и навозомъ и иломъ, которая приготовляетъ обѣдъ воронѣ на висѣлицѣ, а царедворцу въ грязи около трона; подивится и полицейской эконом³и, которая и въ духовномъ м³рѣ держитъ ядовитыхъ тарантуловъ и змѣй. Но (снова впадая въ бѣшенство) до моего цвѣтка да не коснется это нечистое насѣкомое или (хватаетъ маршала за плечи и трясетъ его) я раздавлю его и вытрясу изъ него душу.

   Гофмаршалъ (слабо стонетъ). Боже мой! какъ бы мнѣ отъ него уйти? За сто миль отсюда, въ Парижѣ, въ Бисетрѣ, только бы не y него въ рукахъ...

   Фердинандъ. Слушай! если она уже не невинна; если ты уже наслаждался, гдѣ я благоговѣлъ (съ большимъ ожесточен³емъ), удовлетворялъ свою похоть, гдѣ я чувствовалъ себя богомъ!.. (Внезапно смолкаетъ и потомъ продолжаетъ страшнымъ голосомъ). О! лучше бы тебѣ, подлецъ, искать убѣжища въ аду, нежели встрѣтиться въ небѣ съ моимъ гнѣвомъ. До чего дошло y тебя съ дѣвушкою? Признавайся!

   Гофмаршалъ. Оставьте меня. Я все скажу.

   Фврдинандъ. О! быть любовникомъ этой дѣвушки должно быть слаще, чѣмъ предаваться съ другою самымъ небеснымъ мечтамъ. Если бъ она захотѣла распутствовать, еслибъ она захотѣла - она могла бы убить цѣну души и животную страсть превратить въ добродѣтель. (Приставляетъ пистолетъ къ груди маршала). До чего дошло y тебя съ нею? Признавайся, или я спущу курокъ!

   Гофмаршалъ. Да ничего не было - ничего не было. Да потерпите минуту. Вѣдь васъ обманули!

   Фердинандъ. И ты открываешь мнѣ глаза, злодѣй? Далеко ли зашло y тебя съ нею? Признавайся, или я на мѣстѣ убью тебя!

   Гофмаршалъ. Mon Dieu! Боже мой! Вѣдь я говорю - выслушайте меня... ея отецъ, родной отецъ...

   Фердинандъ (съ ожесточен³емъ). Сосводничалъ тебѣ дочь? И далеко ты зашелъ съ нею? Признавайся, или я уничтожу тебя!

   Гофмаршалъ. Вы внѣ себя. Не слушаете. Я никогда ея не видалъ. Я не знаю ея. Я ничего объ ней не знаю.

   Фердинандъ (отступая). Ты никогда не видалъ ея? не знаешь ея? не знаешь ничего о ней? Она погибла изъ-за тебя, а ты трижды отрекаешься отъ нея однимъ духомъ? Вонъ, мерзавецъ! (Ударяетъ его прикладомъ пистолета и выталкиваетъ изъ комнаты). Для такихъ тварей, какъ ты, не изобрѣтенъ еще порохъ.

  

   Погибла! Да, несчастная! Да, мы оба погибли - и я, и ты. Да, клянусь всемогущимъ Богомъ! ужъ если погибъ я, погибла и ты. Всевышн³й Суд³я! не отнимай y меня ея! Эта дѣвушка моя. За нее уступилъ я Тебѣ всю Твою вселенную, отрекся отъ всего Твоего дивнаго создан³я. Предоставь эту дѣвушку мнѣ! Всевышн³й Суд³я! милл³оны душъ съ воплемъ зовутъ Тебя. Обрати къ нимъ свое милосердное око - меня же оставь дѣйствовать одного! (Ломаетъ въ отчаян³и руки). Неужто щедрый, богатый Творецъ пожалѣетъ одну душу, и притомъ худшую во всемъ его творен³и? - Эта дѣвушка моя! Я былъ ей когда-то богомъ, теперь буду дьяволомъ! (Устремляетъ неподвижный и страшный взглядъ въ уголъ). Цѣлую вѣчность быть сплетену съ нею на колесѣ пытки - очи погружены въ очи - поднявш³еся дыбомъ волосы - наши глух³е стоны слились воедино... И тутъ-то повторять свои нѣжности! и тутъ-то напоминать ей ея клятвы!... Боже! Боже! Союзъ ужасный, но вѣчный! (Быстро идетъ къ двери и встрѣчается съ президентомъ).

  

   Фердинандъ (отступая). Батюшка!

   Президентъ. Очень радъ, что встрѣчаю тебя, Фердинандъ. Я пришелъ сообщить тебѣ пр³ятную вѣсть, и кое-что, чему ты вѣрно удивишься. Сядемъ.

   Фердинандъ (долго смотритъ на него пристально). Батюшка! (Въ сильной тревогѣ подходитъ къ нему и схватываетъ его руку). Батюшка! (Цѣлуетъ его руку и падаетъ передъ нимъ на колѣни). Батюшка!

   Президентъ. Что съ тобою, Фердинандъ? Встань! Руки y тебя дрожатъ и горятъ.

   Фердинандъ (тревожно и съ сильнымъ чувствомъ). Простите меня за мою неблагодарность, батюшка! Я потерянный человѣкъ! Я усомнился въ вашей добротѣ! Вы такъ по-отцовски заботились обо мнѣ... Ваша душа все предугадала... Теперь ужъ поздно... Простите! простите! Благословите меня, батюшка!

   Президентъ (лукаво, будто ничего не понимаетъ). Встань, Фердинандъ! ты говоришь загадками.

   Фердинандъ. Эта Миллеръ, батюшка... О! вы знаете людей... Ваше негодован³е было тогда такъ справедливо, такъ благородно, такъ родительски горячо.,. Только ваша горячая отцовская забота не тронула глухого сердца... Эта Миллеръ...

   Президентъ. Не мучь меня, Фердинандъ! Я проклинаю свою жестокость! Я пришелъ извиниться передъ тобою!

   Фердинандъ. Извиниться передо мною? Проклясть меня... Ваше порицан³е было мудростью! Ваша жестокость была небеснымъ сострадан³емъ! Эта Миллеръ, батюшка...

   Президентъ. Прекрасная, честная дѣвушка! Я отказываюсь отъ своихъ необдуманныхъ подозрѣн³й! Она пр³обрѣла мое уважен³е.

   Фердинандъ (вскакиваетъ глубоко потрясенный). Какъ! и вы? Батюшка! и вы? Неправда-ли, батюшка, это какъ-будто сама невинность? И любить эту дѣвушку - такъ понятно!

   Президентъ. Скажи лучше: не любить ея - преступлен³е!

   Фердинандъ. Это неслыханно! Это ужасно! а вы еще такъ умѣете читать въ сердцахъ! И притомъ вы смотрѣли на нее предубѣжденными глазами! Безпримѣрное лицемѣр³е... Эта Миллеръ, батюшка...

   Президентъ. Достойна быть моею дочерью! Ея добродѣтели стоятъ длиннаго ряда предковъ, красота ея дороже богатства. Мои правила уступаютъ твоей любви. Пусть будетъ она твоею!

   Фердинандъ (какъ обезумѣвъ, бѣжитъ вонъ изъ комнаты). Этого еще недоставало. Прощайте, батюшка! (Уходитъ).

   Президентъ (идя вслѣдъ за нимъ). Постой! постой! Куда ты бѣжишь? (Уходитъ).

  

   Лэди. Такъ ты ее видѣла? Придетъ она?

   Софи. С³ю минуту! она была еще неодѣта и хотѣла только наскоро одѣться.

   Лэди. Не говори мнѣ ничего о ней. Молчи" Я трепещу, какъ преступница, что увижу счастливицу, которая чувствуетъ такъ страшно согласно съ моимъ сердцемъ. Что же она, когда ты пригласила ее?

   Софи. Она, кажется, удивилась, задумалась, смотрѣла на меня такими странными глазами и молчала. Я уже ждала отговорки, какъ она взглянула на меня такъ, что я удивилась, и сказала: "Ваша лэди приказала мнѣ пр³йти, а я завтра хотѣла сама просить y нея позволен³я".

   Лэди (въ сильной тревогѣ). Оставь меня, Софи! Пожалѣй меня! я должна буду краснѣть, если она даже обыкновенная женщина, и робѣть, если она нѣчто больше.

   Софи. Но милэди... что за капризъ пришелъ вамъ увидѣть свою соперницу? Вспомните, кто вы. Призовите на помощь свое происхожден³е, свой санъ, свою власть. Гордое сердце еще болѣе возвыситъ вашъ гордый блескъ.

   Лэди (въ разсѣянности). Что ты тутъ болтаешь?

   Софи (злобно). Ужъ не случай ли это, что на васъ именно, сегодня горятъ самые драгоцѣнные ваши брилл³анты? что именно сегодня на васъ самое пышное платье? что ваша прихожая полна гайдуковъ и пажей? что вы ждете мѣщанскую дѣвушку въ самой роскошной залѣ вашего дворца?

   Лэди (ходитъ взадъ и впередъ, съ сердцемъ). Несносно, невыносимо, что y женщинъ так³е рысьи глаза для женскихъ слабостей! Но какъ глубоко должно быть я пала, что подобная тварь разгадываетъ меня!

   Камердинвръ (входитъ). Мамзель Миллерь.

   Лэди (къ Софи). Вонъ, вонъ, отсюда! (Софи медлитъ; лэди съ угрозой). Вонъ! Я приказываю тебѣ (Софи уходитъ. Леди проходитъ по залѣ). Хорошо! прекрасно, что я въ волнен³и! Я именно этого желала! (Камердинеру) Позови ее сюда! (Камердинеръ уходитъ; она кидается на софу и принимаетъ небрежно-важную позу).

  

  

   Луиза. Милэди, я жду вашихъ приказан³й.

   Лэди (оборачивается къ Луизѣ и слегка киваетъ ей головою; холодно и сдержанно). А! ты здѣсь? Это вѣрно - мамзель... какъ бишь зовутъ тебя?

   Лyиза (съ нѣкоторою горечью). Отца моего зовутъ Миллеромъ, а ваша милость посылали за его дочерью.

   Лэди. Точно! точно! Помню - дочь бѣднаго скрипача, о которомъ недавно была рѣчь. (Помолчавъ, про себя). Очень интересна, хоть и не красавица. (Громко Луизѣ). Подойди поближе, мое дитя. (Про себя опятъ). Глаза y нея не мало поплакали. Какъ мнѣ нравятся эти глаза! (Опять громко). Подойди же - ближе, ближе. Ты какъ будто боишься меня, милая?

   Луиза (съ гордою рѣшительностью). Нѣтъ, милэди. Я презираю судъ толпы.

   Лэди (про себя). Ого! и упрямство это отъ него. (Громко). Мнѣ тебя рекомендовали. Говорятъ, что ты кой чему училась и вообще умѣешь жить. Разумѣется, какъ этому и не повѣрить? Да я бы не взяла бы всей вселенной, чтобы заставить солгать такого горячаго заступника.

   Луиза. Я однако жъ не знаю никого, милэди, кто бы далъ себѣ трудъ отыскивать мнѣ покровительницу.

   Лэди (какъ на иголкахъ). Кто бы далъ себѣ трудъ для тебя или для твоей покровительницы?

   Луиза. Гдѣ ужъ намъ, милэди!

   Лэди. Судя по твоему открытому взгляду, никакъ нельзя подумать, что ты такая плутовка. Тебя зовутъ Луизой? а сколько тебѣ лѣтъ?

   Луиза. Минуло шестнадцать.

   Лэди (быстро вставая). Понимаю! Шестнадцать лѣтъ! Первое б³ен³е этой страсти. Первоначальный серебряный тонъ только что обновленнаго инструмента. Нѣтъ ничего обольстительнѣе. Садись, милая! ты мнѣ очень по сердцу. И онъ любитъ впервые. Удивительно ли, что лучи одной зари слились вмѣстѣ. (Очень ласково, взявъ ее за руку). Я рѣшила: я составлю твое счаст³е, милая. Это не что иное, какъ упоительная, но скоро отлетающая греза. (Треплетъ Луизу по щекѣ). Моя Софи скоро выходитъ замужъ. Ты поступишь на ея мѣсто. Шестнадцать лѣтъ! Это не можетъ долго продлиться.

   Луиза (почтительно цѣлуетъ ей руку). Благодарю васъ за эту милость, милэди, хоть и не могу принять ее.

   Лэди (раздраженнымъ тономъ). Какая важная дама! Дѣвушки твоего сослов³я считаютъ себя еще счастливыми, коль могутъ найти господъ. Куда же ты-то мѣтишь, моя милая? или эти пальцы слишкомъ нѣжны для работы? или ты возгордилась своимъ смазливымъ личикомъ?

   Луиза. Лицо мое, милэди, не отъ меня, какъ и мое происхожден³е.

   Лэди. Или ужъ не думаешь ли ты, что этому и конца не будетъ? Бѣдняжка, кто это тебѣ втолковалъ, вѣрно и тѣмъ и другимъ попользовался - кто бы онъ ни былъ. Вѣдь эти щеки не вѣкъ будутъ такъ цвѣсти. Что тебѣ кажется въ зеркалѣ массивнымъ и вѣчнымъ - не болѣе, какъ легк³й, непрочный румянецъ, котораго рано или поздно не оставитъ и слѣда твой поклонникъ. Что мы будемъ тогда дѣлать?

 &nb