Шиллер Иоганн Кристоф Фридрих - Коварство и любовь

sp;   Луиза. Жалѣть о поклонникѣ, милэди, который купилъ алмазъ, потому что думалъ, что онъ оправленъ въ золотѣ.

   Лэди (какъ будто не слушая). У дѣвушекъ твоихъ лѣтъ всегда два зеркала разомъ - настоящее и ихъ поклонникъ. Ласковая угодливость послѣдняго исправляетъ грубую откровенность перваго. Одно показываетъ на щекѣ безобразный слѣдъ оспы. "Неправда!" говоритъ другой: "это ямочка грац³й". Вы спроста вѣрите первому лишь въ томъ, что вамъ сказалъ второй; кидаетесь отъ одного къ другому, пока не смѣшаете подъ конецъ, кто что говорилъ. Что ты такъ на меня смотришь?

   Луиза. Извините, милэди! я только что хотѣла пожалѣть объ этомъ рубинѣ съ такой великолѣпной игрой, который вѣрно не знаетъ, что его владѣтельница такъ сильно порицаетъ суетность.

   Лэди (краснѣя). Не перебивай меня, плутовка!- Если бы ты не надѣялась на свое личико, я думаю, ни что на свѣтѣ не помѣшало бы тебѣ взять мѣсто, гдѣ только и можешь ты научиться свѣтскимъ манерамъ и отдѣлаться отъ своихъ мѣщанскихъ предразсудковъ.

   Луиза. И отъ своей мѣщанской невинности, милэди.

   Лэди. Какой вздоръ! Самый безпутный мужчина побоится заподозрить насъ въ легкости, если мы сами не дадимъ ему на то повода. Надо только умѣть держать себя! Только веди себя честно и съ достоинствомъ, такъ и соблазновъ никакихъ не будетъ.

   Луиза. Позвольте мнѣ все-таки не вѣрить этому, милэди! Дворцы извѣстныхъ дамъ рѣдко обходятся безъ самыхъ шумныхъ забавъ. Можно ли требовать отъ дочери бѣднаго скрипача такого героизма, чтобы она бросилась въ зачумленное мѣсто и при этомъ не боялась заразиться? Кто бы могъ подумать, что лэди Мильфордъ вѣчно чувствуетъ угрызен³е совѣсти, что она бросаетъ деньгами, лишь бы имѣть возможность каждую минуту сгорать отъ стыда? Я откровенна, милэди! Было ли бы вамъ пр³ятно видѣть меня, когда вы усобираетесь на какое-нибудь удовольств³е? Не было ли бы вамъ несносно встрѣчать меня, возвращаясь? О! пусть лучше раздѣлятъ насъ цѣлыя страны - цѣлыя моря! Подумайте, милэди! для васъ могутъ настать часы отрезвлен³я, минуты истощен³я - змѣи раскаян³я могутъ зашевелиться y васъ въ груди; не пыткою ли будетъ для васъ тогда - видѣть въ лицѣ вашей горничной ясное спокойств³е, какимъ невинность награждаетъ чистое сердце? (Отступаетъ шагъ назадъ). Еще разъ прошу y васъ прощен³я, милэди.

   Лэди (ходитъ въ сильной внутренней тревогѣ). Тяжело мнѣ слышать это отъ нея; но еще тяжелѣе знать, что она права! (Подходитъ къ Луизѣ и пристально смотритъ ей въ глаза). Ты меня не перехитришь! Такъ горячо не высказываются убѣжден³я! Сквозь эти разсужден³я проглядываетъ какой-то сердечный интересъ, и оттого-то быть въ моемъ услужен³и кажется тебѣ особенно противно - оттого ты такъ разгорячилась... но я (съ угрозою) все узнаю.

   Луиза (прямо, съ достоинствомъ). Что же? узнавайте! разбудите презрительнымъ толчкомъ вашей ноги обиженнаго червяка, которому Творецъ далъ жало для своей защиты! Я не боюсь вашей мести, милэди! Бѣдной грѣшницѣ, приведенной къ позорной плахѣ, все равно, хотя бы сгорѣлъ весь м³ръ! Несчаст³е мое такъ тяжко, что я не могу увеличить его своею откровенностью! (Помолчавъ, строго) Вы хотите извлечь меня изъ праха моего происхожден³я. Я не хочу разбирать ее, эту подозрительную милость. Объ одномъ спрошу васъ, милэди: что заставило васъ считать меня дурой, которая стыдится своего происхожден³я? Что дало вамъ право навязывать мнѣ себя въ виновницы моего счаст³я, еще не зная, захочу ли я принять счаст³е изъ вашихъ рукъ? я навѣки отказалась отъ притязан³й на свѣтск³я радости; я простила моему счаст³ю его непрочность. Къ чему хотите вы опять увлечь меня ими? Если самое Божество скрываетъ лучи отъ глазъ своего создан³я, чтобы и высш³й серафимъ не содрогнулся своего затмен³я - зачѣмъ люди хотятъ быть такъ жестоко милосерды? Какъ это такъ милэди, что ваше хваленное счаст³е проситъ, какъ милостыни, зависти и удивлен³я y несчаст³я? Или вашей радости необходимо видѣть рядомъ отчаян³е? О! дайте мнѣ лучше слѣпоту, которая одна еще можетъ примирить меня съ моею горькою участью. Ничтожное насѣкомое чувствуетъ и въ каплѣ воды такую же радость, и такое же блаженство, какъ если бъ оно было въ раю, пока не разскажутъ ему объ океанѣ, гдѣ гуляютъ флоты и киты. Но вѣдь вы хотите, чтобъ я была счастлива? (Помолчавъ, вдругъ подходитъ къ лэди и быстро спрашиваетъ ее). Счастливы вы сами, милэди? (Лэдп быстро и въ изумлен³и отступаетъ отъ нея; Луиза слѣдуетъ за нею и прикладываетъ свою руку къ ея груди). Такъ же ли ясно это сердце, какъ вашъ наружный видъ? И если бъ мы могли теперь обмѣняться сердцемъ на сердце и судьбою на судьбу - если бъ я въ дѣтской простотѣ - если бъ я по совѣсти спросила васъ, какъ свою мать - посовѣтовали бы вы такой обмѣнъ?

   Лэди (въ сильномъ волнен³и кидается на софу). Непостижимо! невѣроятно! Нѣтъ, ^: милая! нѣтъ! Это душевное велич³е y тебя не врожденное; а для твоего отца оно слишкомъ юношески пылко. Не запирайся передо мною! У тебя былъ другой учитель.

   Лyиза (тонко, проницательно смотритъ ей въ глаза). Какъ, милэди? Будто только теперь пришелъ вамъ въ голову этотъ учитель, а между тѣмъ вы уже прежде приготовили мнѣ мѣсто!

   Лэди (вскакиваетъ). Этого нельзя выдержать! Да! ужъ мнѣ не вывернуться. Я знаю его - знаю все - знаю больше, чѣмъ бы хотѣла! (Вдругъ останавливается, потомъ съ ожесточен³емъ, которое мало по малу переходитъ въ бешенство). Но только посмѣй, несчастная - посмѣй и теперь любить его, или быть имъ любима! Что я говорю? посмѣй думать объ немъ, или быть одною изъ его мыслей... я сильна, несчастна - моя месть ужасна... клянусь Богомъ - ты погибла!

   Лyиза (непоколебимо). И безъ возврата, милэди, если вы его принудите любить васъ!

   Лэди. Я тѣбя понимаю. Но онъ не долженъ меня любить. Я погашу эту позорную страсть, заглушу свое сердце и сокрушу твое. Я воздвигну между вами утесы, вырою пропасти; какъ фур³я, буду я являться въ вашемъ эдемѣ; имя мое будетъ спугивать ваши поцѣлуи, какъ привидѣн³е спугиваетъ преступниковъ; твой молодой цвѣтущ³й станъ будетъ стыть, какъ мум³я, въ его объят³яхъ... Я не могу быть съ нимъ счастлива, но и ты не будешь. Знай это, несчастная! Разрушать чужое блаженство есть тоже блаженство!

   Луиза. Этого блаженства васъ уже лишили, милэди! Не клевещите на свое сердце. Вы неспособны привести въ исполнен³е то, чѣмъ такъ грозно меня стращаете! Вы неспособны мучить существо, которое не сдѣлало вамъ никакого зла, и только чувствовало такъ же, какъ вы. Но я васъ люблю, милэди, за этотъ порывъ страсти!

   Лэди (приходя въ себя). Гдѣ я? что со мною? что я высказала? кому?- О Луиза! благородная, высокая, божественная душа! прости, прости сумасшедшую! Я не трону волоска на головѣ твоей, дитя мое! Пожелай! потребуй! я буду носить тебя на рукахъ, буду твоимъ другомъ, твоею сестрою. Ты бѣдна - вотъ! (Снимая съ себя нѣкоторыя драгоцѣнныя вещи). Я продамъ эти брильянты, продамъ свой гардеробъ, лошадей и экипажи: все будетъ твое, только откажись отъ него!

   Лyиза (отступаетъ назадъ въ тревогѣ). Смѣется она надъ моимъ отчаян³емъ, или въ самомъ дѣлѣ она не участвовала въ этой безчеловѣчной интригѣ! А! такъ я могу еще придать себѣ видъ героини и превратить въ заслугу свое безсил³е! (Стоитъ нѣсколько времени въ задумчивости, потомъ подходитъ ближе къ леди и смотритъ на нее пристально и многозначительно). Возьмите его, милэди! Добровольно уступаю я вамъ человѣка, котораго адскими клещами отрывали отъ моего окровавленнаго сердца. Можетъ быть, вы сами этого не знаете, милэди, но вы разрушили рай двухъ любящихъ; вы разлучили два сердца, соединенныя Богомъ; вы сокрушили существо, которое близко Ему, какъ вы, которое создалъ Онъ на радость, какъ васъ, которое славило Его, какъ вы, и уже больше не будетъ никогда славить. Милэди! до слуха Всевышняго доходитъ и послѣдн³й вздохъ раздавленнаго червя! Онъ не можетъ равнодушно видѣть, какъ убиваются души въ Его рукахъ! Теперь онъ вашъ! Теперь, милэди, возьмите его себѣ! бѣгите въ его объят³я! влеките его къ алтарю! Но помните, что между вашимъ свадебнымъ поцѣлуемъ встанетъ призракъ самоуб³йцы. Богъ смилуется надо мною! Мнѣ нечѣмъ больше помочь себѣ! (Убѣгаетъ).

  

   Что это? Что было со мною? Что говорила эта несчастная? Боже! они еще раздираютъ мнѣ слухъ, эти страшныя, осуждающ³я меня слова: "возьмите его себѣ!" - Кого, несчастная? Подарокъ твоего предсмертнаго хрипа - ужасное наслѣдство твоего отчаян³я? Боже! Боже! какъ низко я упала! какъ внезапно свержена я со всѣхъ троновъ своей гордости! Мнѣ приходится въ томительномъ голодѣ ждать подаян³я отъ великодуш³я нищей въ ея послѣдней предсмертной агон³и! - "Возьмите его себѣ!" Какимъ тономъ сказала она это! съ какимъ взглядомъ. О, Эмил³я! затѣмъ ли преступила ты границы твоего пола? затѣмъ ли старалась пр³обрѣсть пышное имя высокой британской женщины, чтобы все хвастливое здан³е твоей чести рухнуло передъ высшею добродѣтелью безпомощной мѣщанской дѣвушки? Нѣтъ, несчастная! нѣтъ! погоди гордиться! Эмил³ю Мильфордъ можно устыдить; но она никогда не опозоритъ себя! И я найду въ себѣ силу отказаться! (Ходитъ величественно взадъ и впередъ). Прочь отъ меня теперь, женская слабость, женск³я сѣтован³я! Прощайте, отрадныя, золотыя картины любви!- Пусть одно великодуш³е руководитъ иной!.... Или эта любящая чета погибнетъ, или Мильфордъ оставитъ свои притязан³я и исчезнетъ изъ сердца герцога! (Помолчавъ, съ живостью). Дѣло сдѣлано!... Страшное препятств³е уничтожено - разорваны всяк³я узы между мною и герцогомъ. Я исторгла изъ своего сердца эту безумную любовь. Въ твои руки предаю я себя, добродѣтель! Прими кающуюся дочь твою Эмил³ю! О! какъ мнѣ хорошо! Какъ легко стало мнѣ вдругъ, какъ отрадно! Величаво, какъ западающее солнце, сойду я сегодня съ высоты своего велич³я. Пусть все пышное могущество мое умретъ вмѣстѣ съ моей любовью. Въ гордое изгнан³е свое не возьму я ничего, кромѣ сердца! (Идетъ съ рѣшимостью къ письменному столу). Сейчасъ-же должна я все покончить - сейчасъ же! Прелести любимаго юноши, пожалуй, возобновятъ кровавую борьбу въ моемъ сердцѣ! (Садится и начинаетъ писать).

  

   Камердинеръ. Гофмаршалъ фонъ-Кальбъ - въ пр³емной - съ поручен³емъ отъ герцога.

   Лэди (продолжая писать, въ волнен³и). Дрогнешь ты, кукла въ герцогской мант³и!... Да! мысль не дурна - сбить съ толку этотъ августѣйш³й мозгъ! Придворные льстецы его завертятся; все герцогство придетъ въ брожен³е.

   Камердинеръ и Софи. Гофмаршалъ, милэди.

   Лэди (оборачиваясь). Кто? что?- Тѣмъ лучше! Этотъ сортъ людей затѣмъ только и на свѣтѣ, чтобы разносить вѣсти. Просить его. (Камердинеръ уходитъ).

   Софи (съ робостью приближаясь). Еслибъ я не боялась, милэди, я бы не посмѣла... (Лэди продолжаетъ поспѣшно писать). Эта Миллеръ выбѣжала внѣ себя изъ залы... Вы всѣ въ жару... Говорите сами съ собой. (Лэди продолжаетъ писать). Я боюсь, какъ бы не случилось чего?

   Гофмаршалъ (входитъ, расшаркивается и раскланивается не оборачивающейся лэди, она его не замѣчаетъ; онъ подходитъ ближе, становится за ея кресломъ, беретъ кончикъ ея платья, напечатлѣваетъ на немъ поцѣлуй и робко лепечетъ). Его высочество...

   Лэди (посыпаетъ пескомъ и пробѣгаетъ написанное). Онъ назоветъ это черной неблагодарностью... Я была жалкой сиротой. Онъ вывелъ меня изъ нищеты! Изъ нищеты? Ужасный промѣнъ! Разорви свой счетъ, обольститель! Мой вѣчный стыдъ съ лихвою уплатилъ его.

   Гофмаршалъ (тщетно старавш³йся обратить на себя вниман³е лэди то съ той, то съ другой стороны). Милэди, повидимому, чѣмъ-то занята. Приходится мнѣ самому осмѣлиться... (Очень громко). Его высочество прислалъ меня спросить васъ, милэди, что назначить сегодня - собран³е или нѣмецк³й театръ?

   Лэди (встаетъ смѣясь). Либо то, либо другое, мой ангелъ! а пока отнесите герцогу на десертъ эту записку! (Софи). Вели закладывать мнѣ карету, Софи, и зови сюда въ залу всю прислугу!

   Софи (уходитъ въ тревогѣ). Господи! Ужъ это что-то недоброе! Что тутъ еще будетъ!

   Гофмаршалъ. Вы разстроены, милэди?

   Лэди. Тѣмъ больше правды въ моихъ словахъ. Ура, гофмаршалъ! Ваканц³я открывается. То-то счастье сводникамъ! (Маршалъ подозрительно смотритъ на записку). Прочитайте! прочитайте! Я хочу, чтобы содержан³е письма не оставалось втайнѣ.

   Гофмаршалъ (читаетъ; между тѣмъ въ глубинѣ сцены собирается прислуга лэди).

  

   "Ваше высочество!

  

   "Договоръ, такъ легкомысленно вами нарушенный, не можетъ оставаться обязательнымъ для меня. Благоденств³е вашей страны было услов³емъ моей любви. Три года длился обманъ. Повязка спала, наконецъ, съ глазъ моихъ. Я гнушаюсь милостями, купленными слезами подданныхъ. Подарите свою любовь, на которую я не могу болѣе отвѣчать, вашей угнетенной странѣ и научитесь отъ британской принцессы сострадан³ю къ своему германскому народу. Черезъ часъ я буду уже за границей.

  

   Всѣ слуги (въ изумлен³и шопотомъ). За границей?

   Гофмаршалъ (въ испугѣ кладетъ записку на столъ). Боже сохрани, дорогая милэди! У меня не двѣ головы, да и y васъ тоже!

   Лэди. Вотъ о чемъ забота! Къ несчаст³ю, я знаю, впрочемъ, что ваша брат³я платится и за пересказъ того, что сдѣлали друг³е. Мой совѣтъ - запечь записку въ пастетъ; тогда она сама собой попала бы въ руки его высочества.

   Гофмаршалъ. Ciel! Какая дерзость! Образумьтесь, милэди; подумайте, какой немилости подвергаете вы себя!

   Лэди (обращается къ прислугѣ, съ глубокимъ чувствомъ). Вы удивлены, добрые люди, и съ трепетомъ ждете, чѣмъ разрѣшится эта загадка. Подойдите ближе, мои милые! Вы честно и усердно мнѣ служили; больше глядѣли мнѣ въ глаза, чѣмъ въ кошелекъ; повиноваться мнѣ - было вашей радостью; вы гордились однимъ - моей милостью! зачѣмъ память о вашей вѣрности должна соединиться съ воспоминан³емъ о моемъ унижен³и? Не горькая ли это судьба, что самые черные дни мои были для васъ счастливыми днями? (Со слезами на глазахъ.) Я отпускаю васъ, друзья мои! Лэди Мильфордъ уже нѣтъ, а Дженъ Норфолькъ слишкомъ бѣдна, чтобы уплатить ея долгъ. Казначей мой пусть раздастъ вамъ все, что есть въ моей шкатулкѣ. Этотъ дворецъ остается герцогу. Самый бѣдный изъ васъ выйдетъ изъ него богаче, нежели ваша госпожа! (Подаетъ имъ руки, и всѣ наперерывъ цѣлуютъ ихъ). Я васъ понимаю, друзья мои! Прощайте! прощайте навсегда! (Собираясь съ духомъ). Чу! карета подъѣхала! (Вырывается изъ рукъ прислуги и хочетъ выйти; гофмаршалъ кидается къ ней и останавливаетъ ее). A! ты еще здѣсь, жалк³й человѣкъ?

   Гофмаршалъ (все это время смотрѣвш³й на записку съ выражен³емъ глупости на лицѣ). И я долженъ вручить эту записку его герцогскому высочеству? въ его собственныя руки?

   Лэди. Да, жалк³й человѣкъ! въ собственныя его высочества руки. Донеси тоже собственнымъ его высочества ушамъ, что я не могу идти босикомъ въ Лоретто, и стану поэтому поденно работать, чтобы очистить себя отъ посрамлен³я, что управляла имъ. (Быстро уходитъ. Всѣ въ чрезвычайной тревогѣ расходятся).

  

  

  

   Миллеръ. И здѣсь ея нѣтъ!- Всѣ улицы обѣжалъ, ко всѣмъ знакомымъ навѣдался, у всѣхъ воротъ разспрашивалъ: нигдѣ не видали моей дочки! (Помолчавъ). Потерпи, бѣдный, несчастный отецъ! Подожди до утра! Можетъ быть прибьетъ твое дѣтище волной къ берегу. Господи! Господи! Или тѣмъ я виноватъ, что слишкомъ боготворилъ свою дочь?- Тяжко это наказан³е... тяжко. Отче небесный. Я не ропщу, Господи! но тяжко это наказан³е! (Кидается въ глубокой скорби на стулъ).

   Луизa (изъ угла). Привыкай, бѣдный старикъ! привыкай къ потерѣ заранѣе!

   Миллеръ (вскакивая). Ты здѣсь, дитятко? здѣсь? Да что же ты одна и впотьмахъ?

   Луиза. Нѣтъ, я не одна. Когда этакъ темно, черно вокругъ меня, тутъ-то и собираются ко мнѣ гости.

   Миллеръ. Спаси тебя Господи! Только нечистая совѣсть да совы любятъ потемки. Только грѣшники да злые духи бѣгутъ свѣта.

   Луиза. Да еще вѣчность, батюшка, говорящая съ душою безъ посредниковъ.

   Миллеръ. Дитятко мое! дитятко! что это ты говоришь такое?

   Луиза (встаетъ и выходитъ впередъ). Я вынесла трудную битву. Ты это знаешь, батюшка! Господь далъ мнѣ силу: битва рѣшена. Батюшка, насъ, женщинъ, считаютъ слабыми, хрупкими создан³ями. Теперь не вѣрь этому. Мы вздрагиваемъ отъ паука, но не дрогнувъ заключаемъ въ свои объят³я черное чудовище, тлѣн³е! Знай это, батюшка! Луиза твоя повеселѣла.

   Миллеръ. Ахъ, Луиза! лучше бы ты выла и рыдала; легче бы мнѣ смотрѣть на тебя.

   Луиза. Ужъ какъ же я перехитрю его, батюшка! Какъ же я обману его, варвара! Любовь хитрѣе злобы и смѣлѣе - этого онъ не зналъ, этотъ человѣкъ съ печальной звѣздой. О, они хитры, пока имъ приходится имѣть дѣло съ головой; но стоитъ имъ связаться съ сердцемъ - и злодѣи становятся глупы. Онъ думалъ утвердить свой обманъ присягой! Присяга, батюшка, связываетъ живыхъ, но смерть разрѣшаетъ и желѣзныя узы клятвъ! Фердинандъ узнаетъ свою Луизу! Передашь ты эту записку, батюшка? потрудишься?

   Миллеръ. Кому дитятко?

   Луиза. И ты спрашиваешь! Всей безконечности и сердцу моему не вмѣстить и одной мысли о немъ! Къ кому же мнѣ больше писать?

   Миллеръ (съ безпокойствомъ). Послушай, Луиза! я распечатаю письмо!

   Луиза. Какъ хочешь, батюшка! Только ты ничего въ немъ не поймешь. Буквы лежатъ въ немъ, какъ холодные трупы, и оживаютъ лишь для очей любви.

   Миллеръ (читаетъ). "Ты обманутъ, Фердинандъ! Безпримѣрное коварство разорвало союзъ нашихъ сердецъ; но страшная клятва связала мнѣ языкъ, и отецъ разставилъ вездѣ своихъ шп³оновъ. Но... будь только y тебя отвага, милый!... я знаю мѣсто, гдѣ нѣтъ шп³оновъ". (Миллеръ останавливается и серьезно смотритъ ей въ лицо).

   Луиза. Что ты такъ глядишь на меня? Читай дальше, батюшка!

   Миллеръ. "Но много нужно тебѣ мужества, чтобы пройти темный путь, котораго ничто не озаритъ предъ тобою, кромѣ твоей Луизы и Бога. Лишь съ одною любовью долженъ ты пр³йти и оставить за собой всѣ свои надежды и всѣ свои дурныя желан³я; тебѣ ничего не нужно, кромѣ твоего сердца. Рѣшишься - иди въ путь, когда колоколъ кармелитскаго монастыря ударитъ въ двѣнадцатый разъ. Побоишься - вычеркни слово мужество изъ качествъ своего пола: тебя пристыдитъ дѣвушка*. (Миллеръ кладетъ письмо, долго смотритъ впередъ неподвижнымъ, скорбнымъ взглядомъ, потомъ оборачивается къ Луизѣ и говоритъ тихимъ, прерывающимся голосомъ). Гдѣ же это мѣсто, Луиза?

   Луиза. А ты его не знаешь, батюшка? Странно! Я такъ ясно его обозначила. Фердинандъ его найдетъ.

   Миллеръ. Гм... Говори яснѣе!

   Луиза. Я не могу теперь придумать для него пр³ятнаго назван³я. Не пугайся, батюшка, если я назову его непр³ятнымъ именемъ.. Это мѣсто... Ахъ, зачѣмъ не любовь изобрѣтала слова! она назвала бы его лучшимъ словомъ. Это мѣсто, батюшка - только не прерывай меня! - это мѣсто - могила.

   Миллеръ (покачиувшись, хватается за ручку кресла). Господи!

   Лyиза (подходитъ къ нему и поддерживаетъ его). Полно, батюшка! Страшно лишь слово... Прочь его и это - брачное ложе, надъ которымъ утро стелетъ свой золотой коверъ, и весны сыплютъ свои пестрыя гирлянды. Только отчаянный грѣшникъ можетъ называть смерть скелетомъ: это прекрасный, ласковый юноша, такой же цвѣтущ³й, какимъ рисуютъ бога любви, но не такой хитрый... это кротк³й, услужливый ген³й, подающ³й руку измученной странницѣ-душѣ чрезъ ровъ времени, отпирающ³й для нея чудные чертоги вѣчнаго блаженства, дружелюбно улыбающ³йся и потомъ исчезающ³й.

   Миллеръ. Что это ты задумала, Луиза? Ты хочешь наложить на себя руки!

   Луиза. Не говори такъ, батюшка! Нѣтъ, очистить мѣсто въ обществѣ, гдѣ я лишняя - поспѣшить туда, куда и безъ того скоро пришлось бы мнѣ уходить. Развѣ это грѣхъ.

   Миллеръ. Самоуб³йство - страшный грѣхъ, дитя мое! Одному этому грѣху нѣтъ покаян³я; смерть и преступлен³е тутъ вмѣстѣ.

   Луиза (стоитъ недвижимо). Ужасно! Но вѣдь смерть не такъ же скоро придетъ. Я брошусь въ рѣку, батюшка, и, опускаясь ко дну, стану молить Всемогущаго о помилован³и!

   Миллеръ. Не все ли это равно, что каяться въ воровствѣ, припрятавъ покражу въ вѣрномъ мѣстѣ. Луиза! дитя мое! не оскорбляй Бога, когда тебѣ всего нужнѣе Его милость! Ахъ! далеко ушла ты отъ праваго пути. Ты бросила молиться - и Милосердый отнялъ отъ тебя свою десницу.

   Луиза. Развѣ любить - преступлен³е, батюшка?

   Миллеръ. Люби Бoгa и любовь никогда не доведетъ тебя до преступлен³я. Тяжкимъ горемъ придавила ты меня, родная! тяжкимъ! тяжкимъ! Можетъ, отъ него я и въ могилу лягу. Луиза, я, какъ вошелъ, говорилъ тутъ. Я думалъ, что я одинъ. Ты подслушала меня; да и что мнѣ отъ тебя таиться? Ты была мнѣ божествомъ, Луиза! если есть еще y тебя въ сердцѣ мѣстечко для любви къ отцу... Ты была бы для меня все! Ты ужъ теперь не одно свое погубишь. И я все потеряю. Посмотри, голова y меня ужъ сѣдѣетъ. Мало по малу наступаетъ время, когда намъ, отцамъ, нуженъ становится капиталъ, положенный нами въ сердца нашихъ дѣтей. Или ты хочешь обмануть меня, Луиза? убѣжать съ достоян³емъ своего отца?

   Луиза (глубоко тронутая, цѣлуетъ его руку). Нѣтъ, батюшка!. Я покину свѣтъ твоею должницей, и съ лихвой заплачу свой долгъ въ вѣчности.

   Миллеръ. Смотри, не обсчитайся тамъ, дитя мое! (Строго и торжествепио). Придется ли еще намъ встрѣтиться тамъ?.. А! ты блѣднѣешь! Луиза моя и сама понимаетъ, что мнѣ ужъ не найти ее въ томъ м³рѣ: вѣдь я пойду туда не вмѣстѣ съ нею. (Луиза припадаетъ, вся дрожа отъ волнен³я, къ его плечу. Онъ крѣпко прижимаетъ ее къ груди и продолжаетъ умоляющимъ тономъ). Дитя мое! дочь моя! падшая, можетъ быть ужъ погибшая дочь моя! Послушай сердечнаго отцовскаго слова! Я не могу уберечь тебя. Отниму я y тебя ножъ - ты можешь умертвить себя и булавкой. Не дамъ я тебѣ яду принять - ты можешь удавиться ниткою жемчугу. Луиза... Луиза._³ я только и могу, что отговаривать тебя. Или ты хочешь, чтобы невѣрная игрушка твоя ускользнула отъ тебя на грозномъ переходѣ отъ времени къ вѣчности? Или ты дерзнешь явиться къ престолу Всевышняго съ ложью на устахъ? сказать: "ради тебя, Господи, пришла я сюда!" въ то время, какъ твои грѣшные глаза станутъ искать своей земной игрушки? а если этотъ хрупк³й кумиръ твоего сердца, превращенный въ такого же червя, какъ и ты, пресмыкаясь y ногъ твоего Суд³и, обманетъ въ эту грозную минуту твою безбожную увѣренность и укажетъ твоимъ обманутымъ надеждамъ на вѣчное милосерд³е, котораго несчастный не въ силахъ вымолить и себѣ - что тогда? (Громче и выразительнѣе). Что тогда, несчастная? (Крѣпче обнимаетъ ее, смотритъ на нее нѣсколько времени пристально и проницательно, потомъ вдругъ выпускаетъ ее изъ своихъ рукъ). Больше я ничего не знаю... (Поднимая правую руку). Не ручаюсь тебѣ, праведный Боже, за эту душу. Дѣлай, что хочешь. Принеси своему красавцу жертву, отъ которой возрадуется нечистая сила и отступится твой ангелъ-хранитель! Ступай! взвали себѣ на плечи всѣ свои грѣхи и этотъ послѣдн³й грѣхъ, ужаснѣйш³й, а коль бремя все еще легко, прибавлю къ нему и свое проклят³е. Вотъ тебѣ ножъ - пронзи имъ свое сердце, да и (хочетъ уйти, съ горькимъ воплемъ) сердце отца!

   Луиза (кидается вслѣдъ за нимъ). Постой! постой! Батюшка! О! въ отцовской нѣжности больше жестокаго насил³я, чѣмъ въ самой тиран³и злобы! Что мнѣ дѣлать? Я не могу! Что мнѣ дѣлать?

   Миллеръ. Если поцѣлуи твоего майора горячѣе слезъ твоего отца - умирай!

   Луиза (послѣ мучительной борьбы съ нѣкоторою твердостью). Батюшка! Вотъ моя рука! Я не хочу... Боже! Боже! Что я дѣлаю? На что рѣшаюсь? Батюшка, клянусь... Горе мнѣ! горе мнѣ, тяжкой преступницѣ!.. Батюшка, будь по твоему!... Фердинандъ... Богъ мнѣ свидѣтель... Вотъ какъ уничтожу я въ себѣ и послѣднюю память о немъ! (Разрываетъ письмо).

   Миллеръ (радостно обнимая ее). Вотъ узнаю мою Луизу! Взгляни на меня! Нѣтъ y тебя любовника, за то есть счастливый отецъ! (Обнимаетъ ее, и смѣясъ, и плача). Луиза! дитятко мое! да вся моя жизнь не стоитъ одного этого дня! И какъ это мнѣ, ничтожному человѣку, далъ Господь такого ангела! Луиза моя! рай мой! Боже! я мало понимаю въ любви; но какая это должна быть мука перестать любить - это я знаю!

   Луиза. Только вонъ изъ этой страны, батюшка! Вонъ изъ города, гдѣ надо мной насмѣхаются мои подруги, гдѣ навѣки погибло мое доброе имя. Дальше, дальше отсюда, гдѣ y меня передъ глазами столько слѣдовъ утраченнаго счастья. Дальше, если возможно!

   Миллеръ. Куда хочешь, дитятко! Господь Богъ раститъ хлѣбъ вездѣ; найдутся вездѣ и уши для моей скрипки. Да пусть хоть и ничего не останется y насъ... Я положу на ноты истор³ю твоего горя, сложу пѣсню про дочь, что изъ любви къ отцу растерзала себѣ сердце - и станемъ мы ходить съ этою балладой со двора во дворъ, и отрадно будетъ и милостыню взять отъ людей, поплакавшихъ надъ нами.

  

   Луиза (первая замѣчаетъ его и съ громкимъ крикомъ кидается на шею отцу). Боже! Онъ! Я пропала!

   Миллеръ. Гдѣ? Кто?

   Луиза (показываетъ, не обращаясь лицомъ, на майора и крѣпче прижимается къ отцу). Онъ! самъ! Оглянись, батюшка... Убить меня пришелъ онъ!

   Миллеръ (увидавъ Фердинанда, отступаетъ назадъ). Какъ! Вы здѣсь, баронъ?

   Фердинандъ (тихо подходить ближе, останавливается противъ Луизы, смотритъ на нее пристальнымъ, испытующимъ взглядомъ и, помолчавъ, говоритъ). Спасибо тебѣ, пойманная врасплохъ совѣсть! Признан³е твое ужасно, но мгновенно и вѣрно, и мнѣ не для чего прибѣгать къ пыткѣ. Здравствуй, Миллеръ!

   Миллеръ. Ради Бога! Что вамъ нужно, баронъ? Что привело васъ сюда? Что это значитъ?

   Фердинандъ. Было время, что день разбивали на секунды, что въ тоскѣ ожидан³я не сводили глазъ съ медлительныхъ часовъ, и по ударамъ пульса разсчитывали минуты, когда я приду. Отчего же такъ удивляетъ васъ теперь мой приходъ?

   Миллеръ. Уходите, уходите, баронъ! Если у васъ въ сердцѣ есть хоть капля сострадан³я, если вы не хотите убить той, кого, какъ вы говорите, любите, бѣгите, не оставайтесь здѣсь ни минуты больше! Благословен³е Бож³е отлетѣло отъ моего домишка, только что вы переступили его порогъ. Вы накликали горе подъ мою кровлю, гдѣ прежде жила лишь радость. Или вамъ хочется еще растравить рану, которую нанесло моему единственному дѣтищу несчастное знакомство съ вами?

   Фердинандъ. Чудакъ! я принесъ твоей дочери пр³ятную вѣсть.

   Миллеръ. Ужъ не новыя ли надежды для новаго отчаян³я? Уходи, вѣстникъ несчаст³я! Глядя тебѣ въ лицо, не захочешь знать твоихъ вѣстей.

   Фердинандъ. Наконецъ, цѣль моихъ надеждъ передо мной! Лэди Мильфордъ, самое страшное препятств³е нашей любви, сейчасъ оставила герцогство. Отецъ одобряетъ мой выборъ. Судьба перестаетъ насъ преслѣдовать. Всходитъ наша счастливая звѣзда. Я пришелъ исполнить данное слово и повести къ алтарю свою невѣсту.

   Миллеръ. Слышишь, Луиза? Слышишь, какъ онъ издѣвается надъ твоими обманутыми надеждами? Оно и кстати, баронъ! къ лицу обольстителю - упражнять остроум³е на своемъ преступлен³и.

   Фердинандъ. Ты думаешь, что я шучу? Клянусь честью, нѣтъ! Все это такъ же истинно, какъ любовь моей Луизы, и я такъ же свято сдержу слова свои, какъ она свои клятвы. Для меня нѣтъ ничего святѣе... Ты все еще не вѣришь? все еще нѣтъ румянца радости на щекахъ моей прекрасной супруги? Странно! видно, ложь здѣсь ходячая монета, если истинѣ даютъ такъ мало вѣры. Вы не вѣрите моимъ словамъ? Такъ повѣрьте этому письменному доказательству (Бросаетъ Луизѣ ея письмо къ маршалу).

   Лyиза (развертываетъ письмо и, поблѣднѣвъ, какъ полотно, падаетъ безъ чувствъ).

   Миллеръ (нe замѣчая этого, майору). Что это значитъ, баронъ? Я васъ не понимаю!

   Фердинанда (подводитъ его къ Луизѣ).

   Миллеръ (припадаетъ къ дочери). Боже мой!... Луиза!

   Фердинандъ. Поблѣднѣла, какъ смерть! Вотъ этакъ она мнѣ нравится, твоя дочь! Никогда еще не была она такъ хороша, твоя кроткая, честная дочь! Лицо, какъ y мертвой. Дуновен³е Божьей правды, стирающее обманчивый блескъ съ каждой лжи, спахнуло со щекъ ея румяны, которыми искусница обманула и свѣтлыхъ ангеловъ. Это въ первый разъ ея настоящее лицо! Дай поцѣлую его. (Хочетъ подойти къ Луизѣ).

   Миллеръ. Прочь! Не раздражай отцовскаго сердца! Я не уберегъ ее отъ твоихъ ласкъ; но съумѣю охранить отъ твоихъ оскорблен³й.

   Фврдинандъ. Чего тебѣ, старикъ? Мнѣ нѣтъ до тебя никакого дѣла. Не впутывайся въ игру: она окончательно проиграна. Или ужъ не умнѣе ли ты, чѣмъ я предполагалъ? ужъ не помогалъ ли ты дочери въ ея любовныхъ шашняхъ своей шестидесятилѣтней мудростью? ужъ не посрамилъ ли своихъ сѣдыхъ волосъ ремесломъ сводника? О! если этого не было - ложись, несчастный старикъ, и умирай! Пока еще есть время. Ты можешь еще заснуть въ сладкомъ заблужден³и, что былъ счастливымъ отцомъ! Еще минута - и ты отбросишь ядовитую ехидну въ породивш³й ее адъ, проклянешь и даръ, и дарителя, и съ хулой на языкѣ сойдешь въ могилу. (Луизѣ). Говори, несчастная! Ты писала это письмо?

   Миллеръ (предостерегательно Луизѣ). Ради Бога, Луиза! Не забудь ты! не забудь!

   Луиза. О! это письмо, батюшка!...

   Фердинандъ. Попало не въ тѣ руки? Хвала случаю! онъ творитъ болѣе велик³я дѣла, чѣмъ мудрствующ³й разсудокъ, и прочнѣе разума всѣхъ мудрецовъ. Случай?... Провидѣн³е участвуетъ и въ паден³и воробья; неужто же его нѣтъ, когда нужно сорвать личину съ дьявола? отвѣчай же мнѣ! Ты писала это письмо?

   Миллеръ (Луизѣ, сбоку умоляющимъ тономъ). Не робѣй! Будь тверда, Луиза! Одно только да - и всему конецъ.

   Фердинандъ. Лихо! лихо! И отецъ обманутъ! Всѣ обмануты! Посмотрите на нее, безстыдную! И языкъ ея не хочетъ уже повиноваться послѣдней ея лжи! Клянись Богомъ! грознымъ и вѣчно истиннымъ Богомъ! Ты писала это письмо?

   Лyиза (послѣ мучительной внутренней борьбы, во время которой она взорами говорила съ отцомъ, твердо и рѣшительно). Я!

   Фердинандъ (въ испугѣ). Луиза! - Нѣтъ! душою моею клянусь! ты лжешь. На пыткѣ и невинность признаетъ за собою преступлен³я, въ которыхъ не участвовала. Я спросилъ слишкомъ рѣзко. Не правда ли, Луиза?.. Ты оттого лишь взяла на себя вину, что я спросилъ такъ рѣзко?

   Луиза. Я сказала правду!

   Фердинандъ. Нѣтъ, говорю я тебѣ! Нѣтъ! Нѣтъ! ты не писала. Это вовсе не твоя рука. Да, если и такъ - неужто поддѣлать почеркъ труднѣе, чѣмъ испортить сердце? Скажи мнѣ правду, Луиза!.., Или - нѣтъ, нѣтъ, не говори! Ты можешь сказать да - и я пропалъ. Солги, Луиза! солги... О! если бъ y тебя была въ запасѣ какая-нибудь ложь, и ты сказала мнѣ ее съ открытымъ ангельскимъ видомъ, и убѣдила бы только мой слухъ, мои глаза, а сердце жестоко обманула! О, Луиза! одно слово твое могло бы изгнать истину изъ м³ра и непреклонную справедливость превратить въ придворное низкопоклонство! (Дрожащимъ отъ опасен³я голосимъ). Ты писала это письмо?

   Луиза. Клянусь Богомъ, грознымъ и вѣчно истиннымъ Богомъ - я!

   Фердинандъ (помолчавъ; тономъ глубочайшей скорби). Женщина! женщина! Какими глазами глядишь ты на меня? Если бъ эти глаза раздавали райск³я наслажден³я, ты не нашла бы желающихъ даже въ самомъ аду. Знаешь ли, чѣмъ ты была для меня, Луиза? Невозможно! нѣтъ! ты - не знаешь, что ты была для меня все! все!.. Это жалкое, ничтожное слово, но цѣлая вѣчность едва вмѣщаетъ его; цѣлые системы м³ровъ вращаются въ немъ. Все! И такъ преступно насмѣяться надъ всѣмъ!.. О! это ужасно!

   Луиза. Я вамъ призналась, господинъ Вальтеръ. Я сама осудила себя. Идите теперь! Оставьте домъ, гдѣ вы были такъ несчастливы!

   Фердинандъ. Хорошо! хорошо! Вѣдь я спокоенъ. Спокойнымъ называютъ и опустошенный край, по которому прошла чума. Я спокоенъ. (Послѣ нѣкотораго размышлен³я). Еще одна просьба, Луиза - послѣдняя! Голова y меня въ лихорадочномъ жару. Мнѣ надо освѣжиться. Сдѣлай мнѣ стаканъ лимонаду. (Луиза уходитъ).

  

   Миллеръ (наконецъ останавливается и грустно смотритъ на майора). Баронъ! можетъ, это хоть немножко уменьшитъ ваше горе, если я вамъ скажу, что мнѣ отъ всей души васъ жаль!

   Фердинандъ. Э! полно объ этомъ, Миллеръ! (Дѣлаетъ еще нѣсколько шаговъ). Я ужъ теперь и не понимаю, какъ я попалъ къ тебѣ въ домъ, Миллеръ... По какому поводу?

   Mиллеръ. Какъ, баронъ? Вѣдь вы хотѣли учиться y меня на флейтѣ? Вы это забыли?

   Фердинандъ (быстро) Я видѣлъ твою дочь! (Опять нѣсколько минутъ молчан³я).) Ты не сдержалъ слова, пр³ятель! Мы условились, чтобы уединенные уроки наши были спокойны. Ты обманулъ меня и продавалъ мнѣ скорп³оновъ. (Видя волнен³е Миллера). Не пугайся, старикъ! полно! (Съ чувствомъ обнимаетъ его). Ты не виноватъ!

   Миллеръ (обтирая глаза). Видитъ Господь всевѣдущ³й!

   Фердинандъ (снова ходитъ, погруженный въ мрачныя думы). Странно! о! непостижимо странно играетъ нами судьба! На тонкихъ, незамѣтныхъ нитяхъ висятъ часто страшныя тяжести. Зналъ ли человѣкъ, что въ этомъ плодѣ вкушаетъ онъ смерть?... Гм... зналъ ли онъ это? (Ходитъ быстрѣе; потомъ въ сильномъ волнен³и беретъ Миллера за руку). Миллеръ! я слишкомъ дорого плачу тебѣ за нѣсколько твоихъ уроковъ... Но тебѣ отъ этого нѣтъ прибыли. И ты, можетъ быть, все теряешь. (Отходитъ отъ него тревожно). Нужно было мнѣ приниматься за эту несчастную флейту!

   Миллеръ (стараясь скрыть свое волнен³е). Что-то долго нѣтъ лимонаду. Не пойти ли мнѣ посмотрѣть, если вы позволите?

   Фердинандъ. Поспѣю, любезный Миллеръ! (Про себя). И отцу нечего торопиться... Останься!... Что бишь хотѣлъ я спросить?... Да! Луиза y тебя единственная дочь? Нѣтъ y тебя больше дѣтей?

   Миллеръ (съ чувствомъ). Нѣтъ, баронъ!.. Да и не надо мнѣ больше. Луиза всѣмъ моимъ сердцемъ завладѣла... все, что было во мнѣ любви, все я ей отдалъ..

   Фердинандъ (глубоко потрясенный). А!.. Посмотри-ка лучше, добрый Миллеръ, что лимонадъ! (Миллерь уходитъ).

  

   Единственное дитя! Чувствуешь ли ты это, уб³йца! Единственное! Слышишь, уб³йца? Единственное! И y старика нѣтъ во всемъ свѣтѣ ничего, кромѣ его скрипки и этого единственнаго дитяти... И ты хочешь отнять его?.. Отнять? Отнять послѣдн³й грошъ y нищаго? Сломать костыли y xpoмого и бросить ихъ къ его ногамъ? Какъ? и y меня достанетъ на столько жестокости? Ничего не ожидая, будетъ онъ спѣшить домой, чтобы на лицѣ дочери увидѣть всю свою радость, и вдругъ входитъ и видитъ - она лежитъ, какъ увядш³й цвѣтокъ - мертвая - раздавленная въ порывѣ досады... послѣдняя, единственная скудная надежда!... И останавливается онъ передъ нею, и стоитъ, и y всей природы вокругъ словно занялось живительное дыхан³е, и помертвѣвш³й взглядъ его безплодно бродитъ по безлюдному безконечному пространству, и ищетъ Божества, и уже не можетъ найти его, и слѣпо смежается... Боже! Боже! Но вѣдь и y моего отца одинъ сынъ... одинъ сынъ, но не одно богатство. (Помолчавъ). Какъ? Да что же онъ потеряетъ? Развѣ можетъ она осчастливить отца, если священнѣйш³я чувства любви были для нея лишь игрушками? Нѣтъ, нѣтъ! и меня еще слѣдуетъ благодарить, что я раздавлю змѣю, пока она не успѣла ужалить и отца!

  

  

   Миллеръ. Сейчасъ подадутъ, баронъ! Бѣдняжка моя сидитъ и разливается-плачетъ. Она нароняетъ вамъ слезъ и въ лимонадъ.

   Фердинандъ. Хорошо, если бъ это были только слезы! Давича мы говорили о музыкѣ, Миллеръ. (Вынимая кошелекъ). Я еще передъ тобой въ долгу!

   Миллеръ. Какъ? что? Полноте, баронъ! За кого вы меня принимаете? За вами не пропадетъ. Не конфузьте меня... Богъ дастъ, не въ послѣдн³й мы разъ видимся.

   Фердинандъ. Почемъ знать? Возьми. Это на случай смерти.

   Миллеръ (смѣясь). Э, полноте, баронъ! Въ этомъ случаѣ, кажется, за васъ бояться нечего.

   Фердинандъ. И не боялись. Но развѣ тебѣ не случалось еще слышать, что умираютъ и въ молодости? Умираютъ и дѣвушки, и юноши, дѣти надежды, воздушные замки обманутыхъ отцовъ... Не время подточитъ, не старость, такъ убьетъ часто громъ. Вѣдь и Луиза твоя не безсмертна.

   Миллеръ. Мнѣ ее далъ Богъ.

   Фердинандъ. Выслушай меня... Я говорю: и она не безсмертна. Эта дочь дороже тебѣ зѣницы ока. Ты привязался къ ней и сердцемъ и душой. Будь остороженъ, Миллеръ! Только отчаянные игроки ставятъ все на одну карту. Мы называемъ смѣльчакомъ купца, который грузитъ все свое состоян³е на одинъ корабль. Эй, послушайся моего предостережен³я. Да что жъ ты не возьмешь деньги?

   Миллеръ. Что, баронъ? Этотъ тяжелый кошелекъ? Что это вы выдумали, баронъ?

   Фердинандъ. Это мой долгъ. Возьми! (Бросаетъ кошелекъ на столь, такъ что изъ него выкатываются золотыя монеты). Не цѣлый же вѣкъ носиться мнѣ съ этой дрянью.

   Миллеръ (въ изумлен³и). Какъ? Боже милостивый! да это никакъ не серебро? (Подходитъ къ столу и восклицаетъ въ ужасѣ). Какъ, баронъ? ради Бога! Что вы? Что это вы дѣлаете? Вотъ разсѣянность-то! (Всплескивая руками). Д