Вересаев Викентий Викентьевич - Пушкин в жизни

.).

  Зимою 1858 г. К. К. Данзас, на просьбу мою посетить со мною место дуэли Пушкина, охотно согласился. Мы отправились на Черную Речку, переехавши мост у Ланского шоссе, повернули налево, по набережной, и потом направо, на дороге в Коломяги. По левую сторону дороги остались строения комендантской дачи, по правую - тянулся глухой забор огорода. Проехавши этот длинный забор, мы остановились. За этим забором, по словам Данзаса, в 1837 г. начинался кустарник и потом лес, который .продолжался параллельно во всю длину Ланской дороги. В недальнем расстоянии от забора он указал мне место, где происходила дуэль. В наш приезд, в 1858 г., кустарника этого мы уже не нашли, он вырублен, и земля разделена; оставалось только около канавок несколько молодого березняка, занесенного снегом.

  [Ris06.gif]

  На этих днях (июнь 1880 г.) я опять посетил место дуэли Пушкина. Место это желающие могут найти следующим образом: от чернореченского пешеходного моста, по коломягской дороге, на протяжении 148 сажен, по правой стороне - огороды Мякишев.а (по левой - комендантские дачи); от огородов Мякишева, где кончается забор, нужно отмерить 75 сажен далее по той же коломягской дороге, до второй от забора канавы, идущей вправо от дороги (всего до этого пункта от Черной Речки 223 саж.); потом, свернув с дороги вправо по второй канаве, на которой стоят три березы, и отмерив от дороги ровно 38 сажен, что придется как раз до третьей березы, около которой вправо есть лощина в 25 шагов длины и ширины. На этой-то лощине, не представляющей никаких признаков лесной растительности, и был, по указанию секунданта Пушкина, смертельно ранен Пушкин (см. рис. 6)

  Я. А. ИСАКОВ. Голос, 1880, 5 июня, Š 155.

  Хотя г. Исаков даже опубликовал план места поединка вправо от коломягской дороги, пройдя комендантскую дачу, но это указание не особенно твердо, потому что трудно верить, чтобы дуэль состоялась на открытой поляне вблизи от дороги и в снежное время. Напротив, большая часть местных старожилов указывает на противоположную сторону, т. е. влево от дороги, к числу лиц, знакомых с этим местом, принадлежит и арендатор огорода вблизи комендантской дачи по Черной Речке Š 5, В. Д. Мякишев, который указывает тот пень большого дерева, в четырех шагах от которого стоял Пушкин.

  ДМ. ЛОБАНОВ. Пушкин и Гоголь. Петербургская Газета, 1880, Š 113.

  Вас. Дм. Мякишев, арендатор огородов Комендантской дачи, указал мне действительное место, где был смертельно ранен Пушкин. Сначала я было усомнился, так как указание совершенно не совпадало с указанием г. Исакова, но по дальнейшим расспросам вполне убедился в истинности его слов. С двадцатых еще годов Мя-кишевы арендуют земли Комендантской дачи. Отец настоящего арендатора. Дм. Мякишев, был современник дуэли Пушкина и жил всего в нескольких стах шагах от рокового места. Сын рассказывал со слов отца следующее: было дело это в январе месяце; прибежал к старику Мякишеву впопыхах дворник Комендантской дачи Матвей Фомин и сказал, что за комендантским гумном какие-то господа стрелялись. Старик выбежал на улицу и увидел, что какого-то господина вели двое под руки, посадили в карету и повезли в город. Сейчас же он по следам, - так как по снегу были следы, - пошел на то место, где стрелялись за комендантским гумном, на дорожке, которая шла через огород, возле березы, от которой ныне остался только пень. Отец Мякишева много раз указывал детям это место, и потому они забыть его не могли. В. Д. Мякишев добавляет, что так как дорожка к месту поединка шла кружно, около сарая и гумна, и вести по ней же назад раненого было бы слишком для него мучительно и долго, то господа повели его прямо, как видно было по следам и крови, целиком к дороге, куда подъехала карета, изгородь же, которая здесь была, - чтобы пройти, разобрали.

  Сравнивая расположение места, указанного Мякише-вым, с местом, указанным г. Исаковым, нельзя не видеть, что первое (второе?) находится слишком близко к Коломягской дороге и поэтому едва- ли могло быть избрано для поединка, тогда как место, указанное Мяки-шевым, совершенно было в стороне и закрыто от дороги гумном и сараем, и при этом имело то преимущество, что на самой Комендантской даче никто зимою, кроме дворника, не жил. Справедливость слов Мякишева подтверждается еще и показаниями Максима Фомина, который во время дуэли был у дворника Комендантской дачи Матвея Фомина, ныне уже умершего, и рассказывает, что видел, как господа выходили из указанной местности и вели под руки раненого.

  В. Я. РЕЙНГАРД. Где настоящее место дуэли Пушкина? Нива, 1880, Š 26, стр. 514. (В этом оке номере - рисунок Рейнгарда, изображающий место дуэли.)

  У комендантской дачи нашли карету, присланную на всякий случай бароном Геккереном, отцом. Дантес и д'Аршиак предложили Данзасу отвезти в ней в город раненого поэта. Данзас принял это предложение, но отказался от другого, сделанного ему в то же время Дантесом, предложения скрыть участие его в дуэли.

  Не сказав, что карета была барона Геккерсна, Данзас посадил в нее Пушкина и, сев с ним рядом, поехал в город. Во время дороги Пушкин держался довольно твердо; но чувствуя по временам сильную боль, он начал подозревать опасность своей раны.

  Пушкин вспомнил про дуэль общего знакомого их офицера Московского полка Щербачева, стрелявшегося с Дороховым, на которой Щербачев был смертельно ранен в живот, и, жалуясь на боль, сказал Данзасу: "я боюсь, не ранен ли я так, как Щербачев". Он напомнил также Данзасу и о своей прежней дуэли в Кишиневе с Зубовым. Во время дороги Пушкин в особенности беспокоился о том, чтобы по приезде домой не испугать жены, и давал наставления Данзасу, как поступить, чтобы это-го-не случилось.

  А. АММОСОВ, 26.

  Карета медленно подвигалась на Мойку, к Певчев-скому мосту. Раненый чувствовал жгучую боль в левом боку, говорил прерывистыми фразами и, мучимый тошнотою, старался преодолеть страдания, возвещавшие близкую, неизбежную смерть. Несколько раз принуждены были останавливаться, потому что обмороки следовали довольно часто один за другим, и сотрясение пути ослабляло силы больного.

  П. В. АННЕНКОВ. Материалы, 420.

  Дядя Лев (Пушкин) привел моей матери (О. С. Павлищевой) следующее, слышанное им на Кавказе, обстоятельство, достоверность которого требует, однако, подтверждения: будто бы Геккерен старший в день поединка поехал к Комендантской даче в наемной карете, а не в своей, опасаясь быть узнанным публикой. Затем, приказав кучеру остановиться не на особенно далеком расстоянии от места поединка, выслал якобы на рекогносцировку своего камердинера и, получив донесение последнего о страшном результате, отослал экипаж с этим лицом для одного из раненых соперников; сам же, будто бы, нанял проезжавшего извозчика, на котором и ускакал путями окольными, не желая подвергаться любопытным взглядам.

  Л. Н. ПАВЛИЩЕВ. Кончина Пушкина. СПб., 1899, стр. 26.

  Кн. Вяземский, с одним знакомым своим Ленским, гуляя по Невскому, встречают старика Геккерна в Из-возщичьих санях. Их удивило, что посланник едет в таком экипаже. Заметя их, он вышел из саней и сказал им, что гулял далеко, но вспомнил, что ему надо написать письма, и, чтобы скорее поспеть домой, взял извозчика. После они узнали, что он ехал с Черной Речки, где ждал, чем кончится поединок. Пушкина, как более тяжело раненного, повезли домой в карете Геккерена.

  Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА. Рус. Арх., 1888, II, 305.

  Дети Пушкина в четыре часа пополудни были у кн. Мещерской (дочери Карамзина), и мать за ними сама заезжала.

  А. И. ТУРГЕНЕВ - А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ. П-н и его совр-ки, VI, 48.

  Все мы, его знакомые, узнали об общем несчастии нашем, лишь тогда, когда уже удар совершился. Предварительно никому ничего не было известно. Он мне за несколько недель рассказывал только, что к молодому Гек-керену он посылал такие записочки, которые бы могли другого заставить драться, но что он отмалчивался. После этого и свадьба совершилась. Узнав об этом, я предал совершенному забвению все прежнее. В ту самую минуту, когда из кареты внесли его раненного, я заехал к нему с тем (это было вечером, в 8-м часу), чтобы взять его к себе, что и прежде по средам иногда я делал.

  П. А. ПЛЕТНЕВ - В. Г. ТЕПЛЯКОВУ, 29 мая 1837 г. Истор. Вести., 1887, т. 29, стр. 21.

  Пушкин жил на Мойке в нижнем этаже дома Волконского. У подъезда Пушкин просил Данзаса выйти вперед, послать людей вынести его из кареты и, если жена его дома, то предупредить ее и сказать, что рана не опасна.

  В передней люди сказали Данзасу, что Натальи Николаевны не было дома, но когда Данзас сказал им, в чем дело, и послал их вынести раненого Пушкина из кареты, они объявили, что госпожа их дома. Данзас через столовую, в которой накрыт уже был стол, и гостиную пошел прямо без доклада в кабинет жены Пушкина. Она сидела со своей старшей незамужней сестрой Александрой Николаевной Гончаровой. Внезапное появление Данзаса очень удивило Наталью Николаевну, она взглянула на него с выражением испуга, как бы догадываясь о случившемся.

  Данзас сказал ей, сколько мог покойнее, что муж ее стрелялся с Дантесом, что хотя ранен, но очень легко. Она бросилась в переднюю, куда в то время люди вносили Пушкина на руках.

  Увидя жену, Пушкин начал ее успокаивать, говоря, что рана его вовсе не опасна, и попросил уйти, прибавив, что как только его уложат в постель, он сейчас же позовет ее. Она, видимо, была поражена и удалилась как-то бессознательно.

  А. АММОСОВ со слов К. К. ДАНЗАСА, стр. 27.

  Его привезли домой; жена и сестра жены, Александ-рина, были уже в беспокойстве; но только одна Алек-сандрина знала о письме его к отцу Геккерна. Он закричал твердым и сильным голосом, чтобы жена не входила в кабинет его, где его положили, и ей сказали, что он ранен в ногу.

  A. И. ТУРГЕНЕВ - А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ, 28 января 1837 г. П-н и его совр-ки, VI, 50.

  Жена встретилась в передней - дурнота - n'entrez pas [не входи (фр.). - Прим. ред.]. Его положили на диван. Горшок. Раздели. Белье сам велел, потом лег. У него все был Данзас. Жена вошла, когда он был одет и когда уже послали за Арендтом.

  B. А. ЖУКОВСКИЙ. Конспективные заметки. Щеголев, 285.

  Домой возвратились в шесть часов. Камердинер взял его на руки и понес на лестницу. - Грустно тебе нести меня? - спросил у него Пушкин. Бедная жена встретила его в передней и упала без чувств. Его внесли в кабинет; он сам велел подать себе чистое белье; разделся и лег на диван, находившийся в кабинете. Жена, пришед-ши в память, хотела войти; но он громким голосом закричал: n'entrez pas, ибо опасался показать ей рану, чувствуя сам, что она была опасною. Жена вошла уже тогда, когда он был совсем раздет.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 173.

  Между тем, Данзас отправился за доктором. Сначала поехал к Арендту, потом к Соломону; не застав дома ни того, ни другого, оставил им записки и отправился к доктору Персону; но и тот был в отсутствии. Оттуда, по совету жены Персона, Данзас поехал в Воспитательный дом, где, по словам ее, он мог найти доктора наверное. Подъезжая к Воспитательному дому, Данзас встретил выходившего из ворот доктора Шольца. Выслушав Дан-заса, Шольц сказал ему, что он, как акушер, в этом случае полезным быть не может; но что сейчас же привезет к Пушкину другого доктора.

  Вернувшись назад, Данзас нашел Пушкина в его кабинете, уже раздетого и уложенного на диване; жена его была с ним.

  А. АММОСОВ, стр. 28.

  (В седьмом часу веч. 27 янв.). Прибывши к больному с доктором Задлером, которого я дорогой сыскал, взошли в кабинет больного, где нашли его лежащим на диване и окруженным тремя лицами, - супругою, полковником Данзасом и г-м Плетневым. Больной просил удалить и не допустить при исследовании раны жену и прочих домашних. Увидев меня, дал мне руку и сказал:

  - Плохо со мною!

  Мы осматривали рану, и г. Задлер уехал за нужными инструментами. Больной громко и ясно спрашивал меня:

  - Что вы думаете о моей ране? Я чувствовал при выстреле сильный удар в бок, и горячо стрельнуло в поясницу, дорогою шло много крови, - скажите мне откровенно, как вы рану находите?

  - Не могу вам скрывать, что рана ваша опасная.

  - Скажите мне, - смертельная?

  - Считаю долгом вам это не скрывать, - но услышим мнение Арендта и Саломона, за которыми послано.

  - Спасибо! Вы поступили со мною, как честный человек, - при сем рукою потер он лоб. - Нужно устроить свои домашние дела.

  Через несколько минут сказал:

  - Мне кажется, что много крови идет?

  Я осмотрел рану, но нашлось, что мало, и наложил новый компресс.

  - Не желаете ли вы видеть кого-нибудь из близких приятелей?

  - Прощайте, друзья, - сказал он, глядя на библиотеку. - Разве вы думаете, что я час не проживу?

  - О, нет, не потому, но я полагал, что вам приятнее кого-нибудь из них видеть... Г-н Плетнев здесь.

  - Да, но я бы желал Жуковского. Дайте мне воды, меня тошнит.

  Я трогал пульс, нашел руку довольно холодною, - пульс малый, скорый, как при внутреннем кровотечении; вышел за питьем и чтобы послать за г. Жуковским; полковник Данзас взошел к больному. Между тем приехали Задлер, Арендт, Саломон, - и я оставил больного, который добродушно пожал мне руку.

  Доктор ШОЛЬЦ. Щеголев, 195.

  Когда Задлер осмотрел рану и наложил компресс, Данзас, выходя с ним из кабинета, спросил его: опасна ли рана Пушкина. - "Пока еще ничего нельзя сказать", - отвечал Задлер. В это время приехал Арендт, он также осмотрел рану. Пушкин просил его сказать откровенно: в каком он его находит положении, и прибавил, что какой бы ответ ни был, он его испугать не может, но что ему необходимо знать наверное свое положение, чтобы успеть сделать некоторые нужные распоряжения.

  - Если так, - отвечал ему Арендт, - то я должен вам сказать, что рана ваша очень опасна и что к выздоровлению вашему я почти не имею надежды.

  Пушкин благодарил Арендта за откровенность и просил только не говорить жене.

  А. АММОСОВ, 29.

  (В начале восьмого часа веч.). В доме больного я нашел докторов Арендта и Сатлера.

  - Что, плохо! - сказал мне Пушкин, подавая руку.

  Я старался его успокоить. Он сделал рукою отрицательный знак, показывавший, что он ясно понимал опасность своего положения.

  - Пожалуйста, не давайте больших надежд жене, не скрывайте от нее в чем дело, она не притворщица; вы ее хорошо знаете; она должна все знать. Впрочем, делайте со мною, что вам угодно, я на все согласен и на все готов.

  Врачи, уехав, оставили на мои руки больного. Он исполнял все врачебные предписания. По желанию родных и друзей Пушкина, я сказал ему об исполнении христианского долга. Он тот же час на то согласился.

  - За кем прикажете послать? - спросил я.

  - Возьмите первого, ближайшего священника, - отвечал Пушкин.

  Послали за отцом Петром, что в Конюшенной. Больной вспомнил о Грече [У Греча умер от скоротечной чахотки его сын-студент, талантливый юноша. Похороны его происходили в день дуэли Пушкина, утром этого дня Пушкин получил пригласительный билет на похороны].

  - Если увидите Греча, - молвил он, - кланяйтесь ему и скажите, что я принимаю душевное участие в его потере.

  Доктор И. Т. СПАССКИЙ. Последние дни А. С. Пушкина. Щеголев, 197.

  В 8 часов вечера возвратился доктор Арендт. Его оставили с больным наедине. В присутствии доктора Аренд-та прибыл и священник. Он скоро отправил церковную требу; больной исповедался и причастился Св. Тайн.

  Д-р И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 197.

  Он исполнил долг христианина с таким благоговением и таким глубоким чувством, что даже престарелый духовник его был тронут и на чей-то вопрос по этому поводу отвечал: - "Я стар, мне уже недолго жить, на что мне обманывать? Вы можете мне не верить, когда я скажу, что я для себя самого желаю такого конца, какой он имел".

  Кн-ня ЕК. Н. МЕЩЕРСКАЯ-КАРАМЗИНА. Я. Грот, 261 (фр.).

  Священник говорил мне после со слезами о нем и о благочестии, с коим он исполнил долг христианский. Пушкин никогда не был esprit fort [вольнодумец (фр.). - Прим. ред.], по крайней мере, не был им в последние годы жизни своей; напротив, он имел сильное религиозное чувство: читал и любил читать евангелие, был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их.

  Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ - Д. В. ДАВЫДОВУ [Письмо до последнего времени считалось адресованным А. Я. Булгакову. М. К. Светлова убедительно доказала, что адресат - д. В. Давыдов. (Моск. пушкинист, Š 2, 1930, стр. 155 - 162).] 5 февраля 1837 г. Рус. Стар., 1875, т. XIV, 92.

  Когда я вошел к Пушкину, он спросил, что делает жена? Я отвечал, что она несколько спокойнее.

  - Она, бедная, безвинно терпит и может еще потерпеть во мнении людском, - возразил он; - не уехал еще Арендт?

  Я сказал, что доктор Арендт еще здесь.

  - Просите за Данзаса, за Данзаса, он мне брат. Желание Пушкина было передано д-ру Арендту, и лично самим больным повторено. Доктор Арендт обещал возвратиться к 11 часам.

  Необыкновенное присутствие духа не оставляло больного. От времени до времени он тихо жаловался на боль в животе, и забывался на короткое время.

  Д-р И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 197.

  Прощаясь, Арендт объявил Пушкину, что, по обязанности своей, он должен доложить обо всем случившемся государю. Пушкин ничего не возразил против этого, но поручил только Арендту просить от его имени государя не преследовать его секунданта. Уезжая, Арендт сказал провожавшему его в переднюю Данзасу:

  - Штука скверная, он умрет.

  А. АММОСОВ, 29.

  Один за другим начали съезжаться к Пушкину друзья его: Жуковский, князь Вяземский, граф М. Ю. Вьельгур-ский, князь П. И. Мещерский, П. А. Валуев, А. И. Тургенев, родственница Пушкина, бывшая фрейлина Загряжская, все эти лица до самой смерти Пушкина не оставляли его дом и отлучались только на самое короткое время.

  A. АММОСОВ, 30.

  В полночь доктор Арендт возвратился. Покинув Пушкина, он отправился во дворец, но не застал государя, который был в театре, и сказал камердинеру, чтобы по возвращении его величества было донесено ему о случившемся. Около полуночи приезжает за Арендтом от государя фельдъегерь с повелением немедленно ехать к Пушкину, прочитать ему письмо, собственноручно государем к нему написанное, и тотчас обо всем донести. "Я не лягу, и буду ждать", стояло в записке государя к Арендту. Письмо же приказано было возвратить.

  B. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 178.

  Ночью возвратился к нему Арендт и привез ему для прочтения собственноручную записку, карандашом написанную государем, почти в таких словах: "Если бог пе приведет нам свидеться в здешнем свете, посылаю тебе мое прощение и последний совет: умереть христианином. О жене и детях не беспокойся; я беру их на свои руки". Пушкин был чрезвычайно тронут словами и убедительно просил Арендта оставить ему эту записку; но государь велел ее прочесть и немедленно возвратить.

  Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ - Д. В. ДАВЫДОВУ, 5 февр. 1837 г. Рус. Стар., 1875, т. XIV, стр. 92.

  Что за письмо привозил Арендт Пушкину от Николая? Пушкин прочел его и возвратил Арендту. Письмо до сих пор еще неизвестно.

  А. С. СУВОРИН со слов П. А. ЕФРЕМОВА. Дневник А. С. Суворина, стр. 206.

  В лечении не последовало перемен. Уезжая, д-р Арендт просил меня тотчас прислать за ним, если я найду то нужным.

  И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 198.

  Когда Арендт уехал, Пушкин позвал к себе жену, говорил с нею и просил ее не быть постоянно в его комнате, он прибавил, что будет сам посылать за нею. В продолжение этого дня у Пушкина перебывало несколько докторов, в том числе: Саломон и Буяльский. Домашним доктором Пушкина был доктор Спасский; но Пушкин мало имел к нему доверия. По рекомендации бывшего тогда главного доктора конногвардейского полка Шеринга, Данзас пригласил доктора провести у Пушкина всю ночь. Фамилии этого доктора Данзас не помнит.

  A. АММОСОВ, 31.

  Он подозвал к себе Спасского, велел подать какую-то бумагу, по-русски написанную, и заставил ее сжечь.

  B. А. ЖУКОВСКИЙ. Письмо к С. Л. Пушкину. Щеголев, 180.

  Пушкин велел д-ру Спасскому вынуть какую-то его рукою написанную бумагу из ближайшего ящика, и ее сожгли перед его глазами; а Данзасу велел найти какой-то ящичек и взять из него находившуюся в нем цепочку.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - гр. А. X. БЕНКЕНДОРФУ, в феврале - марте 1837 г. Щеголев, 240.

  Я спросил Пушкина, не угодно ли ему сделать какие распоряжения.

  - Все жене и детям, - отвечал он: - позовите Дан-заса.

  Данзас вошел. Пушкин захотел остаться с ним один.

  И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 198.

  Пушкин велел написать частные долги и написал реэстр своей рукой довольно твердою.

  А. И. ТУРГЕНЕВ - Н. И. ТУРГЕНЕВУ, 31 янв. 1837 г. П-н и его совр-ки, VI, 62.

  Подозвав Данзаса, Пушкин просил его записывать и продиктовал ему все свои долги, на которые не было ни векселей, ни заемных писем. Потом он снял с руки кольцо и отдал Данзасу, прося принять его на память. При этом он сказал Данзасу, что не хочет, чтоб кто-нибудь мстил за него, и что желает умереть христианином.

  А. АММОСОВ, 31.

  Данзас сказал ему, что готов отомстить за него тому, кто его поразил. - "Нет, нет, - ответил Пушкин, - мир, мир".

  A. Н. ВЕНЕВИТИНОВА - С. Л. ПУШКИНУ со слов Е. А. Карамзиной. П-н и его совр-ки, VIII, 67 (фр.)-

  Княгиня (Вяземская) была с женою, которой состояние было невыразимо: как привидение, иногда подкрадывалась она в ту горницу, где лежал ее умирающий муж; он не мог ее видеть (он лежал на диване лицом от окон к двери), но он боялся, чтобы она к нему подходила, ибо не хотел, чтобы она могла приметить его страдания, кои с удивительным мужеством пересиливал, и всякий раз, когда она входила или только останавливалась у дверей, он чувствовал ее присутствие. - "Жена здесь, - говорил он, - отведите ее".

  B. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 176.

  Когда ему сказали, что бывали случаи, что от таких ран оживали, то он махнул рукою, в знак сомнения. Иногда, но редко, подзывает к себе жену и сказал ей:

  - Будь спокойна, ты невинна в этом.

  Кн. Вяземский и тетка Загряжская и сестра Александра не отходят от жены. Я провел там, - до четвертого часа утра (28-го), с Жуковским, гр. Велгурским и Данзасом; но к нему входит только один Данзас.

  A. И. ТУРГЕНЕВ - А. И. НЕФЕДЬЕВОЙ. П-н и его совр-ки, VI, 50.

  Жене своей он сказал: "Не упрекай себя моей смертью: это - дело, которое касалось одного меня".

  B. А. МУХАНОВ (со слов А. Я. Булгакова). Из дневника. Московский Пушкинист. Вып. I, 1927, стр. 50.

  28-го утром, когда боли усилились и показалась значительная опухоль живота, решились поставить промывательное, чтобы облегчить и опростать кишки. С трудом только можно было это исполнить: больной не мог лежать на боку, а чувствительность воспаленной проходной кишки, от раздробленного крестца, - обстоятельство в то время еще неизвестное, - были причиной жестокой боли и страданий после этого промывательного. Оно не подействовало.

  В. И. ДАЛЬ. Ход болезни Пушкина. Щеголев, 205.

  Около четвертого часу (ночи, с 27 на 28) боль в животе начала усиливаться, и к пяти часам сделалась значительною. Я послал за Арендтом, он не замедлил приехать. Боль в животе возросла до высочайшей степени. Это была настоящая пытка. Физиономия Пушкина изменилась, взор его сделался дик, казалось, глаза готовы были выскочить из своих орбит, чело покрылось холодным потом, руки похолодели, пульса как не бывало. Больной испытывал ужасную муку. Но и тут необыкновенная твердость его души раскрылась в полной мере. Готовый вскрикнуть, он только стонал, боясь, как он говорил, чтоб жена не услышала, чтоб ее не испугать.

  - Зачем эти мучения? - сказал он, - без них я бы умер спокойно.

  И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 198.

  В продолжение ночи страдания Пушкина до того увеличились, что он решил застрелиться. Позвав человека, он велел подать ему один из ящиков письменного стола; человек исполнил его волю, но, вспомнив, что в этом ящике были пистолеты, предупредил Данзаса. Данзас подошел к Пушкину и взял у него пистолеты, которые тот уже спрятал под одеяло; отдавая их Данзасу, Пушкин признался, что хотел застрелиться, потому что страдания его были невыносимы.

  А. АММОСОВ, 32.

  В одну из предсмертных ночей, доктора, думая облегчить страдания, поставили промывательное, отчего пуля стала давить кишки, и умирающий издавал такие крики, что княгиня Вяземская и Александра Николаевна, дремавшие в соседней комнате, вскочили от испуга.

  Кн. В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ по записи БАРТЕНЕВА. Рус. Арх., 1888, II, 305.

  Ночью он кричал ужасно; почти упал на пол в конвульсии страдания. Благое провидение в эти самые десять минут послало сон жене; она не слыхала криков; последний крик разбудил ее, но ей сказали, что это было на улице; после он еще не кричал.

  A. И. ТУРГЕНЕВ - НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1937 г. П-н и его совр-ки, VI, 54.

  Вот что случилось: жена в совершенном изнурении лежала в гостиной головой к дверям, и они одни отделяли ее от постели мужа. При первом страшном крике его княгиня Вяземская, бывшая в той же горнице, бросилась к ней, опасаясь, чтобы с нею чего не сделалось. Но она лежала неподвижно (хотя за минуту говорила); тяжелый, летаргический сон овладел ею; и этот сон миновался в ту самую минуту, когда раздалось последнее стенание за дверями.

  B. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 179.

  Больной был так раздражен, духовно и телесно, что в продолжение этого утра отказывался вовсе от предлагаемых ему пособий.

  В. И. ДАЛЬ. Ход болезни П-на. Щеголев, 206.

  Поутру на другой день 28 января боли несколько уменьшились. Пушкин пожелал видеть: жену, детей и свояченицу свою Александру Николаевну Гончарову, чтобы с ними проститься. При этом прощании Пушкина с семейством Данзас не присутствовал. А. АММОСОВ, 32.

  Наконец, боль, по-видимому, стала утихать, но лицо еще выражало глубокое страдание, руки по-прежнему были холодны, пульс едва заметен.

  - Жену, просите жену, - сказал Пушкин.

  Она с воплем горести бросилась к страдальцу. Это зрелище у всех извлекло слезы. Несчастную надо было отвлечь от одра умирающего. Таков, действительно, был Пушкин в то время. Я спросил его, не хочет ли он видеть своих друзей.

  - Зовите их, - отвечал он.

  Жуковский, Вьельгорский, Вяземский, Тургенев и Данзас входили один за другим и братски с ним прощались.

  И. Т. СПАССКИЙ. Щеголев, 198.

  - Кто здесь? - спросил он Спасского и Данзаса. Назвали меня и Вяземского.

  - Позовите, - сказал он слабым голосом.

  Я подошел, взял его похолодевшую, протянутую мне руку, поцеловал ее: сказать ему ничего я не мог, он махнул рукою, я отошел.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 181.

  С нами прощался он среди ужасных мучений и судорожных движений, но с духом бодрым и с нежностью. У меня крепко пожал он руку и сказал:

  - Прости, будь счастлив.

  Кн. П. А. ВЯЗЕМСКИЙ - Д. В. ДАВЫДОВУ, 5 февр. 1837 г. Рус. Стар., 1875, т. XIV, стр. 94.

  Мне он пожал руку крепко, но уже похолодевшею рукою и сказал:-г-"Ну прощайте!" - "Почему "прощайте"?" - сказала я, желая заставить его усумниться в его состоянии. - "Прощайте, прощайте", - повторил он, делая мне знак рукой, чтобы я уходила. Каждое его прощание было ускоренное, он боялся расчувствоваться. Все, которые его видели, оставляли- комнату рыдая.

  В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ - Е. Н. ОРЛОВОЙ. Нов. Мир., 1931, кн. 12, стр. 191.

  Простился с Пушкиным. Он пожал мне два раза, взглянул и махнул тихо рукою... Виельгорскому сказал, что любит его.

  А. И. ТУРГЕНЕВ, Дневник. Щеголев, 270.

  Прощаясь с друзьями, которые, рыдая, стояли у его одра, он сказал Тургеневу:

  - А что же Карамзиных здесь нет?

  Тотчас же послали за матушкой (Ек. А. Карамзиной), которая через несколько минут и приехала. Увидев ее, он сказал уже слабым, но явственным голосом:

  - Благословите меня!

  Она благословила его издали; но он сделал ей знак подойти, сам положил ее руку себе на лоб и, после того, как она его благословила, взял и поцеловал ее рукуУ.

  ЕК. Н. МЕЩЕРСКАЯ-КАРАМЗИНА - княжне М. И. МЕЩЕРСКОЙ. П-н и его совр-ки, VI, 95.

  Потом потребовал детей; их привели и принесли к нему полусонных. Он на каждого оборачивал глаза, молча; клал ему на голову руку; крестил и потом движением руки отсылал от себя.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 181.

  Каждого из детей он благословил по три раза и прикладывал тыльную часть кисти руки к их губам.

  Кн-ня В. Ф. ВЯЗЕМСКАЯ - Е. Н. ОРЛОВОЙ, Новый Мир, 1931, кн. 12, стр. 191.

  После катастрофы Александрина (сестра Нат. Ник-ны) видела Пушкина только раз, когда она привела ему детей, которых он хотел благословить перед смертью.

  Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ - А. П. АРАПОВОЙ. Кр. Нива, 1929, Кя 24, стр. 10 (фр.).

  11 час. утра (28-го). Он часто призывает на минутку к себе жену, которая все твердила: "он не умрет, я чувствую, что он не умрет". Теперь она, кажется, видит уже близкую смерть. - Пушкин со всеми нами прощается; жмет руку и потом дает знак выйти. Мне два раза пожал руку, взглянул, но не в силах был сказать ни слова. Жена опять сказала: "Quelque chose me dit qu'il vivra [Что-то подсказывает мне, что он будет жить (фр). - Прим. ред.]". - С Велгурским, с Жуковским также простился. Узнав, что К. А. Карамзина здесь же, просил два раза позвать ее, и дал ей знать, чтобы перекрестила его. Она зарыдала и вышла.

  А. И. ТУРГЕНЕВ - НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1837 г. П-н и его совр-ки, VI, 53.

  Я взял больного за руку и щупал его пульс. Когда я оставил его руку, то он сам приложил пальцы левой своей руки к пульсу правой, томно, но выразительно взглянул на меня и сказал:

  - Смерть идет.

  Приезда Арендта он ожидал с нетерпением.

  - Жду слова от царя, чтобы умереть спокойно, - промолвил он.

  И. Т. СПАССКИЙ. П. Щеголев, 198.

  В это время приехал доктор Арендт. Жду царского слова, чтобы умереть спокойно, сказал ему Пушкин. Это было для меня указанием, и я решился в ту же минуту ехать к государю, чтобы известить его величество о том, что слышал. Надобно знать, что, простившись с Пушкиным, я опять возвратился к его постели и сказал ему: может быть, я увижу государя: что мне сказать ему от тебя? - Скажи ему, отвечал он, что мне жаль умереть; был бы весь его \7.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 182.

  Пушкин не говорил на смертном одре: "если б я остался жив, я весь был бы его". Когда Жуковского упрекали за эту фразу, он сказал: "я заботился о судьбе жены Пушкина и детей".

  А. С. СУВОРИН со слов П. А. Ефремова. Дневник А. С. Суворина. Пг., 1923, стр. 206.

  Сходя с крыльца, я встретился с фельдъегерем, посланным за мной от государя. - Извини, что я тебя потревожил, - сказал он мне, при входе моем в кабинет. - Государь, я сам спешил к вашему величеству в то время, когда встретился с посланным за мною. И я рассказал о том, что говорил Пушкин. Я счел долгом сообщить эти слова немедленно вашему величеству. Полагаю, что он тревожится о участи Данзаса. - Я не могу переменить законного порядка, - отвечал государь, - но сделаю все возможное. Скажи ему от меня, что я поздравляю его с исполнением христианского долга; о жене же и детях он беспокоиться не должен; они мои. Тебе же поручаю, если он умрет, запечатать его бумаги; ты после их сам рассмотришь.

  Я возвратился к Пушкину с утешительным ответом государя. Выслушав меня, он поднял руки к небу с каким-то судорожным движением. Вот как я утешен! - сказал он. - Скажи государю, что я желаю ему долгота царствования, что я желаю ему счастия в его Сыне, что я желаю ему счастия в его России. Эти слова говорил слабо, отрывисто, но явственно \7.

  В. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 182.

  Во все время болезни Пушкина передняя его постоянно была наполнена знакомыми и незнакомыми, вопросы: что Пушкин? Легче ли ему? Поправился ли он? Есть ли надежда? сыпались со всех сторон. Государь, наследник, великая княгиня Елена Павловна постоянно посылали узнавать о здоровье Пушкина; от государя приезжал Арендт несколько раз в день. У подъезда была давка. В передней какой-то старичок сказал с удивлением: - "Господи боже мой! Я помню, как умирал фельдмаршал, а этого не было!"

  Пушкин впускал к себе только самых коротких своих знакомых, хотя всеми интересовался: беспрестанно спрашивал, кто был у него в доме, и говорил: "мне было бы приятно видеть их всех, но у меня нет силы говорить с ними". По этой причине, вероятно, он не простился и с некоторыми из своих лицейских товарищей.

  A. АММОСОВ, 33.

  С утра 28 числа, в которое разнеслась по городу весть, что Пушкин умирает, передняя была полна приходящих... Число их сделалось наконец так велико, что дверь прихожей (которая была подле кабинета, где лежал умирающий) беспрестанно отворялась и затворялась \7; это беспокоило страждущего, мы придумали запереть дверь из прихожей в сени; задвинули ее залавком и отворили другую узенькую прямо с лестницы в буфет, а гостиную от столовой отгородить ширмами (это распоряжение поймешь из приложенного плана) (см, рис. 7). С этой минуты буфет был набит народом; в столовую входили только знакомые, на лицах выражалось простодушное участие, многие плакали. Государь император получал известия от доктора Арендта (который раз по шести в день -и по нескольку раз ночью приезжал навестить больного); государыня великая княгиня, очень любившая Пушкина, написала ко мне несколько записок, на которые я отдавал подробный отчет ее высочеству, согласно с ходом болезни.

  B. А. ЖУКОВСКИЙ - С. Л. ПУШКИНУ. Щеголев, 185.

  [Ris07.gif]

  План последней квартиры Пушкина по наброску, сделанному Жуковским. О бъя с н е н и я Ж у к о в с к о г о:

  А - Кабинет, а) Диван, на котором умер Пушкин; Ь) его большой стол; с) кресла, на которых он работал; d) полки с книгами.

  2. - Гостиная, а) Кушетка, на которой лежала ночью Наталья Николаевна.

  3. - Передняя, а) Здесь Пушкин лежал во гробе.

  4. - Столовая, а) Так были поставлены ширмы, чтобы загородить гостиную, где находилась Наталья Николаевна.

  5. - Сени, а) Здесь стоял залавок, которым задвинули дверь; b) маленькая, узкая дверь, через которую входили все посторонние.

  6. - Буфет с чуланом. Здесь собирались приходившие осведомляться во время болезни, после того как заперли дверь в прихожую [План Жуковского вызывает ряд недоумений. Ширмы в столовой не могли стоять так, как указывает Жуковский, - в таком положении они не загораживали гостиной от приходивших поклониться телу Пушкина (из комнаты 7 через 4 в 3). В сенях залавок, очевидно, стоял не там, где указано на плане, а у противоположной двери из сеней в переднюю].

  [Ris08.gif]

  Проект восстановления плана пушкинской квартиры А. А. Платонова.

  1 - Кабинет. 2 - Гостиная. 3 - Передняя. 4 - Столовая. 5 - Парадная лестница. 6 - Чулан. 7 - Буфетная. 8 - Спальня. 9 - Детская. 10 и 11 - Комнаты А. Н. и Е. Н. Гончаровых. 12 и 13 - Комната для прислуги.

  Дом кн. Волконского по Мойке, Š 12 (тогда Š 7). Дом относится к екатерининской эпохе. При постройке его в первом этаже выведены были капитальные стены, конструктивно нужные для устройства зала во втором, главном этаже; что первый этаж (где была квартира Пушкина) был подчинен назначению второго, видно, напр., из того, что средняя стена фасадного выступа вышла в окно, так что его пришлось сделать глухим (в настоящее время здесь помещена памятная доска); кроме того, нет ни одной комнаты, имеющей вполне правильный прямоугольный контур. - Из-под арки налево была дверь на парадную лестницу с колоннами и сводами. Для того, чтобы попасть в квартиру Пушкина, нужно было подняться маршем в восемь ступеней на первую площадку, откуда дверь вела в переднюю. Прямо против входных дверей находилась дверь в кабинет Пушкина. Набросок плана части квартиры, сделанный Жуковским непосредственно после смерти Пушкина, довольно точно передает план кабинета и даже расположение мебели; но Жуковский не указал дверей из кабинета в гостиную и в детскую. Полки в кабинете, как видно на рисунке, начинаясь от дверей в детскую, доходили до угла, оттуда до самых дверей в гостиную, а затем шли под прямым углом. Полок у стены, смежной с передней, по всей вероятности, не было, и Жуковский, должно быть, ошибся, начав не с того конца чертить полки, таким образом закрывавшие лицо печи и загораживавшие дверь в гостиную. Отапливался кабинет раньше камином, расположенным против печи в детской, и зеркалом печи, топка которой была в передней. Окна как кабинета, так и передней выходят на двор. - Гостиная, расположенная прямо против кабинета, выходит окнами на Мойку и занимает часть выступа. В середине стены, смежной с кабинетом, стоял камин, справа от него находилась дверь. Из гостиной дверь вела в столовую, примыкавшую к передней и к буфетной и выходившую окнами на Мойку. Буфетная выходила окнами на Мойку, поперечная перегородка отделяла чулан. Из чулана узенькая дверь вела на парадную лестницу; в эту дверь проносили через буфетную в столовую кушанье из кухни, находившейся в подвальном этаже. - Рядом с кабинетом помещалась детская, имевшая окна во двор. Из детской дверь вела в спальню, находившуюся рядом с гостиной и занимавшую остающуюся от последней часть выступа. Кроме того, в спальне были еще две двери: одна в гостиную, а другая в противоположную сторону, - в две комнаты с окнами на Мойку. По всей вероятности, эти две комнаты предназначены были для своячениц Пушкина, А. Н. и Е. Н. Гончаровых. Спальня была разделена поперек ширмами или перегородкой, - что видно на плане Жуковского, - чтобы закрыть кровать и чтобы можно было удобнее проходить из комнат сестер Гончаровых в гостиную и столовую. - Рядом с детской были две комнаты, - по всей вероятности, для прислуги. Из последней комнаты дверь вела на черную лестницу (см. рис. 8).

  А. А. ПЛАТОНОВ. Последняя квартира Пушкина в ее прошлом и настоящем. Составили М. БЕЛЯЕВ и А. ПЛАТОНОВ. Изд. Академии наук СССР, 1927, стр. 3 - 7.

  В продолжение этих жестоких дней Ек. Ив. Загряжская в сущности не покидала квартиры Пушкиных. Графиня Жюли Строганова и княгиня Вяземская также находились здесь почти безотлучно, стараясь успокоить и утешить, насколько это допускали обстоятельства.

  Бар. ГУСТАВ ФРИЗЕНГОФ - А. П. АРАПОВОЙ.

  Красная Нива, 1929, Š 24, стр. 10 (фр.).

  Графиня Юл. Петр. Строганова в эти дни часто бывала в доме умирающего Пушкина и однажды раздражила княгиню Вяземскую своими опасениями относительно молодых людей и студентов, беспрестанно приходивших наведываться о раненном поэте (сын Вяземского, 17-летний князь Павел Петрович, все время, пока Пушкин умирал, оставался в соседней комнате).

  П. И. БАРТЕНЕВ. Рус. Арх., 1908, III, 294.

  Граф А. Г. Строганов говорит, что после поединка он ездил в дом раненного Пушкина, но увидал там такие разбойнические лица и такую сволочь, что предупредил отца своего не ездить туда.

  П. И. БАРТЕНЕВ. Из записной книжки. Рус. Арх., 1912, II, 160.

  В четверг утром я сидел в его комнате несколько часов (он лежал и умер в кабинете, на своем красном диване, подле средних полок с книгами). Он так переносил свои страдания, что я, видя смерть перед глазами, в первый раз в жизни находил ее чем-то обыкновенным, нисколько не ужасающим.

  П. А. ПЛЕТНЕВ - В. Г. ТЕПЛЯКОВУ, 29 мая 1837 года. Истории. Вест., 1887, т. 29, стр. 21.

  11 1/2 (дня, 28-го). Опять призывал жену, но ее не пустили; ибо после того, как он сказал ей: "Arndt m'a condamne, je suis blesse mortellement" [Арндт сказал мне мой приговор, я ранен смертельно (фр.).-Прим. ред.], она в нервическом страдании лежит в молитве перед образами. - Он беспокоился за жену, думая, что она ничего не знает об опасности, и говорит, что "люди заедят ее, думая, что она была в эти минуты равнодушною". Это решило его сказать об опасности.

  А. И. ТУРГЕНЕВ - НЕИЗВЕСТНОМУ, 28 янв. 1837 года. П-н и его совр-ки, VI, 54.

  Полдень (28-го). Арендт сейчас был. Была урина, но надежды нет, хотя и есть облегчение страданиям. - Я опять входил к нему: он страдает, повторяя: "Боже мой, боже мой! что это!", сжимает кулаки в конвульсии. - Арендт думает, что это не протянется до вечера, а ему должно верить: он видел смерть в 34-х битвах.

  А. И. ТУРГЕНЕВ - НЕИЗВЕСТНОМУ, 1837 г. П-н и его совр-ки, VI, 54.

  Около полудня дали ему несколько капель опия, что принял он с жад