Главная » Книги

Бунин Иван Алексеевич - О Чехове, Страница 13

Бунин Иван Алексеевич - О Чехове


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

>  
   А. С. Суворину, 17 января 1897 г., Мелихово.
   ..."и население, и врачи давно уже привыкли к форсированной смертности, благодаря дифтериту, тифам и проч. Ведь и без чумы у нас из 1000 доживает до 5-летнего возраста едва 400, и в деревнях, и в городах на фабриках и задних улицах не найдете ни одной здоровой женщины".
  

* * *

  
   Е. М. Шавровой, 2 февраля, Мелихово.
   ..."С марта я уже начинаю строить школу; в июне она уже будет готова".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 8 февраля, Москва, Больш. Моск. гостиница.
   "Перепись кончилась. Это дело изрядно надоело мне, так как приходилось и считать, и писать до боли в пальцах, и читать лекции 15 счетчикам. Счетчики работали превосходно".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 1 марта, Мелихово.
   "На съезде актеров Вы, вероятно, увидите проект громадного народного театра, который мы затеваем. Мы, т. е. представители московской интеллигенции (интеллигенция идет навстречу капиталу, и капитал не чужд взаимности)".
   ..."Художник Левитан (пейзажист), по-видимому, скоро умрет. У него расширение аорты".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 18 марта, Мелихово.
   "Сердитая Лидия Алексеевна, мне очень хочется повидаться с Вами, очень - несмотря на то, что вы сердитесь и желаете мне всего хорошего "во всяком случае". Я приеду в Москву до 26 марта, по всей вероятности, в понедельник, в 10 часов вечера; остановлюсь в Большой Московской гостинице, против Иверской. Быть может, приеду и раньше, если позволят дела, которых у меня, увы!, очень много. В Москве я пробуду до 28 марта и затем, можете себе представить, поеду в Петербург.
   Итак, до свидания. Смените гнев на милость и согласитесь поужинать со мной или пообедать. Право это будет хорошо".
  

* * *

  
   Г. М. Чехову, 19 марта.
   ..."освобожден ли от платы Вениамин Евтушевский. Скажу тебе _п_о_ _с_е_к_р_е_т_у: за Вениамина внес я плату за первое полугодие".
  

* * *

  
   В. Н. Семенковичу, март, Мелихово.
   "Я сам нездоров: плюю кровью".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 22 марта, Москва, Больш. Московс. гост. No 5, Суббота.
   "Я приехал в Москву раньше, чем предполагал, когда же мы увидимся? Погода туманная, промозглая, а я немного нездоров, буду стараться сидеть дома! Не найдете ли Вы возможным побывать у меня, не дожидаясь моего визита к вам?"
  

* * *

  
   H. H. Оболенскому, 22 марта, Москва.
   "Приезжайте, голубчик, сегодня в "Славянский Базар". Я заболел".
  
   Ему же, 23 марта, Москва.
   "Идет кровь".
   Больш. Моск. гост. No 5.
  

* * *

  
   В. А. Гольцеву, 23 марта, Москва.
   ..."Вчера вечером со мной случился скандал: только что сел обедать, как из легкого пошла кровь, которую я унял только к утру. И ночевать пришлось не дома.
   Будь здоров и Богом храним.
   Воскресенье".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 28 марта, Москва.
   "Ваши цветы не вянут, а становятся все лучше. Коллеги разрешили мне держать их на столе. Вообще вы добры, очень добры, и я не знаю, как мне благодарить Вас.
   Отсюда меня выпустят не раньше Пасхи; значит, в Петербург попаду я не скоро. Мне легче, крови меньше, но всё еще лежу, а если пишу письма, то лежа".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 1 апреля, Москва.
   "Доктора определили верхушечный процесс в легких и предписали мне изменить образ жизни. Первое я понимаю, второе же непонятно, потому что почти невозможно. Велят жить непременно в деревне, но ведь постоянная жизнь в деревне предполагает постоянную возню с мужиками, с животными, стихиями всякого рода, и уберечься в деревне от хлопот и забот так же трудно, как в аду от ожогов. Но все же буду стараться менять жизнь по мере возможности, и уже через Машу объявил, что прекращаю в деревне медицинскую практику. Это будет для меня облегчением, и крупным лишением. Бросаю все уездные должности, покупаю халат, буду греться на солнце и много есть. Велят мне есть раз шесть в день и возмущаются, находя, что я ем очень мало. Запрещено много говорить, плавать и проч. и проч.".
   "Автора "Палаты No 6" из палаты No 16 перевели в No 14. Тут просторно, два окна, потапенское освещение, три стола. Крови выходит немного. После того вечера, когда был Толстой (мы долго разговаривали), в 4 часа утра, у меня опять шибко пошла кровь".
   "Я пишу уже не лежа, а сидя, но, написав, тотчас же ложусь на одр свой".
  

* * *

  
   Ал. П. Чехову, 2 апреля, Москва, Девичье поле, клиники.
   "Температура нормальная, потов ночных нет, слабости нет, но снятся архимандриты, будущее представляется весьма неопределенным и, хотя процесс зашел еще не особенно далеко, необходимо все-таки, не откладывая, написать завещание".
  

* * *

  
   А. И. Эртелю, 17 апреля, Мелихово.
   ..."Толстой пишет книжку об искусстве. Он был у меня в клинике и говорил, что повесть свою "Воскресенье" он забросил, так как она ему не нравится, пишет же только об искусстве и прочел об искусстве 60 книг. Мысль у него не новая; ее на разные лады повторяли все умные старики во все века. Всегда старики склонны были видеть конец мира и говорили, что нравственность пала до nec plus ultra, что искусство измельчало, износилось, что люди ослабели и проч. и проч. Лев Николаевич в своей книжке хочет убедить, что в настоящее время искусство вступило в свой окончательный фазис, в тупой переулок, из которого ему нет выхода (вперед).
   Я ничего не делаю, кормлю воробьев конопляным семенем и обрезываю по одной розе в день".
  

* * *

  
   H. M. Линтваревой, 1 мая, Мелихово.
   "У меня гостит в настоящее время глазной врач со своими стеклами. Вот уже два месяца, как он подбирает для меня очки. У меня так называемый астигматизм, - благодаря которому у меня часто бывает мигрень, и кроме того, еще правый глаз близорукий, а левый дальнозоркий. Видите какой я калека. Но это я тщательно скрываю и стараюсь казаться бодрым молодым человеком 28 лет, что мне удается очень часто, так как я покупаю дорогие галстуки и душусь "Vera Violette".
  

* * *

  
   H. A. Лейкину, 21 мая, Мелихово.
   "Во второй половине мая ездил кой-куда экзаменовать школьников, теперь совершенно свободен, ничего не делаю и лишь изредка наведываюсь на постройку новой школы, которая строится по моему плану. Я теперь в уезде что-то вроде архитектора. Вот уже вторую школу строю".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 21 июня, Мелихово.
   ..."На днях был в имении миллионера Морозова; дом как Ватикан, лакеи в белых пикейных жилетах с золотыми цепями на животах, мебель безвкусная, вина от Леве, у хозяина никакого выражения на лице - и я сбежал".
   ..."Водку трескают отчаянно, и нечистоты нравственной и физической тоже отчаянно много. Прихожу все более к заключению, что человеку порядочному и не пьяному можно жить в деревне только скрепя сердце, и блажен русский интеллигент, живущий не в деревне, а на даче".
  

* * *

1897-98

  

Ницца

  
   M. П. Чеховой, 29 сентября 1897 г., Ницца.
   ..."В Ницце тепло, хожу без пальто, в соломенной шляпе. Познакомился с Максимом Ковалевским, живущим около Ниццы в Бодье, в своей вилле. Это тот самый М. Ковалевский, который был уволен из университета за вольнодумство и в которого, незадолго до своей смерти, была влюблена Софья Ковалевская. Это интересный, живой человек; ест очень много, много шутит, смеется заразительно - и с ним весело. Готовится к лекциям, которые будет читать в Париже и Брюсселе".
  

* * *

  
   И. П. Чехову, 2 октября, Ницца.
   "За границей стоит пожить, чтобы поучиться здешней вежливости и деликатности в обращении. Горничная улыбается, не переставая; улыбается, как герцогиня на сцене - и в то же время по лицу видно, что она утомлена работой. Входя в вагон, нужно поклониться; нельзя начать разговора с городовым или выйти из магазина, не сказавши "bonjour". В обращении даже с низшими нужно прибавлять "madame, monsieur".
  

* * *

  
   M. П. Чеховой, 15 октября, Ницца.
   "...Я не преувеличиваю и с каждым днем все убеждаюсь, что петь в опере не дело русских. Русские могут быть разве только басами, и их дело торговать, писать, пахать, а не в Милан ездить".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 3 ноября, Ницца.
   "Ах, Лидия Алексеевна, с каким удовольствием я прочитал Ваши "Забытые письма". Это хорошая, умная, изящная вещь. Это маленькая, куцая вещь, но в ней пропасть искусства и таланта, и я не понимаю, почему Вы не продолжаете именно в этом роде".
  

* * *

  
   А. И. Сувориной, 10 ноября, Ницца.
   ..."Самочувствие у меня прекрасное, наружно (как мне кажется) я здоров совершенно, но вот беда моя... ... Кровь идет помалу, но подолгу и последнее кровотечение, которое продолжается и сегодня, началось недели три назад".
   "Только, ради Создателя, никому не говорите про кровохарканье, это между нами. Домой я пишу, что совершенно здоров, и иначе писать нет смысла, так как я чувствую себя прекрасно - и если дома узнают, что у меня всё идет кровь, то возопиют".
   "Погода здесь райская. Жарко, тихо, ласково. Начались музыкальные конкурсы. По улицам ходят оркестры, шум, танцы, смех. Гляжу на все это и думаю: как глупо я делал раньше, что не живал подолгу за границей. Теперь мне кажется, что если буду жив, я уже не стану зимовать в Москве, ни за какие пряники. Как октябрь, так и вон из России. Природа здешняя меня не трогает, она мне чужда, но я страстно люблю тепло, люблю культуру... А культура прет здесь из каждого магазинного окошка, из каждого лукошка; от каждой собаки пахнет цивилизацией".
  

* * *

  
   M. П. Чеховой, 25 ноября, Ницца.
   ..."Работаю, к великой досаде, недостаточно много и недостаточно хорошо, ибо _р_а_б_о_т_а_т_ь_ _н_а_ _ч_у_ж_о_й_ _с_т_о_р_о_н_е_ _з_а_ _ч_у_ж_и_м_ _с_т_о_л_о_м_ _н_е_ _у_д_о_б_н_о"... (Подчеркнуто мною. И. Б.).
   "Не забудь: на Рождестве сотскому Григорию дать 1 рубль, священнику, когда приходит с крестом, не давать меньше 3 р. (Ведь мы кроме денег ничего не даем!); узнай, сколько в Талежной школе мальчиков и девочек и, посоветовавшись с Ваней, купи для них подарков к Рождеству. Беднейшим валенки; у меня в гардеробе есть шарфы, оставшиеся от прошлого года, можно и их пустить в дело. Девочкам что-нибудь поцветастее".
  

* * *

  
   В. М. Соболевскому, 4 декабря, Ницца.
   ..."Я целый день читаю газеты, изучаю дело Дрейфуса. По-моему, Дрейфус не виноват".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 25 декабря, Ницца.
   ..."О времени своего отъезда в Алжир сообщу своевременно. Поеду в Марсель, потом морем в Африку, увижу там наших скворцов, которые, быть может, и узнают меня, но не скажут".
  

* * *

  
   M. П. Чеховой, 16 января 1898 г. Ницца.
   ..."Мне стукнуло уже 38 лет; это немножко много, хотя, впрочем, у меня такое чувство, как будто я прожил уже 89 лет".
  

* * *

  
   Ф. Д. Батюшкову, 23 января, Ницца.
   "У нас только и разговору, что о Золя и Дрейфусе. Громадное большинство интеллигенции на стороне Золя и верит в невинность Дрейфуса. Золя вырос на целых три аршина; от его протестующих писем точно свежим ветром повеяло, и каждый француз почувствовал, что, слава Богу, есть еще справедливость на свете и что, если осудят невинного, есть кому вступиться. Французские газеты чрезвычайно интересны, а русские - хоть брось. "Новое время" просто отвратительно".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 6 февраля, Ницца.
   "Вы пишете, что Вам досадно на Золя, а здесь у всех такое чувство, как будто народился новый, лучший Золя. В этом своем процессе он, как в скипидаре, очистился от наносных сальных пятен и теперь засиял перед французами в своем настоящем блеске. Это чистота и нравственная высота, каких не подозревали. Вы проследите весь скандал с самого начала. Разжалование Дрейфуса... произвело на всех (в том числе, помню, и на Вас) тяжелое, унылое впечатление. Замечено было, что во время экзекуции Дрейфус вел себя, как порядочный, хорошо дисциплинированный офицер, присутствовавшие же на экзекуции, например, журналисты, кричали ему: "Замолчи, Иуда", т. е. вели себя дурно, непорядочно. Все вернулись с экзекуции неудовлетворенные, со смущенной совестью... Волей-неволей пришлось заговорить о бюро справок при военном министерстве, этой военной консистории, занимающейся ловлей шпионов и чтением чужих писем, пришлось заговорить, так как шеф бюро Sandherr, оказалось, был одержим прогрессивным параличом, Paty de Clam явил себя чем-то вроде берлинского Тауша, Picquart ушел вдруг таинственно, со скандалом..."
  

* * *

  

1898

  

Мелихово, Москва, смерть отца, любовь к матери,

купчая крепость, участок в Аутке.

  
   П. Ф. Иорданскому, 25 июня, Мелихово.
   ..."По всему видно, что Вы уже сговорили с Антокольским и что памятник в Таганроге будет великолепный. От души поздравляю Вас".
   ..."Если бы не бациллы, то я поселился бы в Таганроге года на два на три и занялся бы районом Таганрог-Краматоровка-Бахмут-Зверево. Это фантастический край. Донецкую степь я люблю и когда-то чувствовал себя в ней как дома, и знал там каждую балочку. Когда я вспоминаю про эти балочки, шахты, Саур-могилу, рассказы про Зуя, Харцыза, генерала Иловайского, вспоминаю, как я ездил на волах в Криничку и в Крепкую графа Платова, то мне становится грустно и жаль, что в Таганроге нет беллетристов и что этот материал, очень милый и ценный, никому не нужен".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 10 июля, Мелихово.
   ..."Я часто слышу о Вас так много хорошего, и мне грустно, что в одном из своих писем я критиковал Ваши рассказы ("На изломе") и этой ненужной суровостью немножко опечалил Вас. Мы с Вами старые друзья; по крайней мере я хотел бы, чтобы это было так. Я хотел бы, чтобы Вы не относились преувеличенно строго к тому, что я иногда пишу Вам".
  

* * *

  
   А. Б. Тарахановскому, 19 сентября, Москва.
   "Ну как прошел юбилей? Если весело, то жалею, что не поехал. Я люблю юбилеи и всякие суматохи, когда поют и много говорят".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 23 сентября, Ялта.
   "Милая Маша, возьми 1 экземпляр "Мужиков", заверни в пакет и в Москве, при случае, занеси в музыкальный магазин Юргенсона или Гутхейля для передачи "Сергею Васильевичу Рахманинову". Или поручи кому-нибудь занести".
   ..."Все благополучно. Я здоров. В Севастополе в лунную ночь я ездил в Георгиевский монастырь и смотрел вниз с горы на море; а на горе кладбище с белыми крестами. Было фантастично. И около келий гулко рыдала какая-то женщина, пришедшая на свидание, и говорила монаху умоляющим голосом: - "Если ты меня любишь, то уйди".
  

* * *

  
   Ей же, 9 октября, Ялта.
   ..."местные доктора настойчиво советуют завести себе маленький домик и в Ялте. Такой домик, чтобы уезжая, можно было запирать его и брать с собой ключ".
   "Если бы мне через 10-15 лет иметь дом в Ялте и маленький хутор в окрестностях, то я бы ничего больше не хотел для своей старости".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 14 октября, Ялта.
   "Отцу царство небесное вечный покой грустно глубоко жаль пишите подробности здоров совершенно не беспокойтесь берегите мать - Антон".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 17 октября, Ялта.
   ..."Мать, вероятно, уже не захочет жить в деревне, ей одной там будет страшно. Должно быть, продадим Мелихово и устроимся в Крыму, где будем жить вместе".
  

* * *

  
   Г. М. Чехову, 21 октября, Ялта.
   ..."когда будешь проходить мимо редакции "Таганрогского вестника", зайди и попроси, чтобы газету высылали не в Лопасню, а мне по адресу: Ялта А. П. Чехову. Теперь уже в Мелихове некому читать "Таганрогский вестник".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 21 октября, Ялта.
   "У меня в октябре умер отец, и после этого усадьба, в которой я жил, потеряла для меня всякую прелесть; мать и сестра тоже уже не захотят жить там, и придется теперь начинать новую жизнь. А так как мне запрещено зимовать на севере, то свивать себе новое гнездо, вероятно, придется на юге. Отец умер неожиданно, после тяжелой операции - и это на меня и на всю семью подействовало угнетающе, не могу опомниться".
   "Как бы то ни было, не сердитесь на меня и простите, если в самом деле в моих последних письмах было что-нибудь жестокое, или неприятное. Я не хотел огорчать Вас, и если мои письма иногда не удаются, то это не _п_о_ _м_о_е_й_ _в_и_н_е, _э_т_о_ _п_р_о_т_и_в_ _в_о_л_и". (Подчеркнуто мною. И. Б.).
  

* * *

  
   М. П. Чехову, 25 октября.
   ..."Послезавтра совершаю купчую крепость. Покупаю участок в Аутке, в 20 минутах ходьбы от моря; чудесный вид во все стороны, на море, на горы: сад, виноградник, колодезь, водопровод... Я уже член Ялтинского о-ва взаимного кредита".
  
   Ему же, 26 октября, Ялта.
   "Перспектива постоянного скитанья, с номерами, швейцарами, случайной кухней и проч. пугает мое воображение. Со мной зимовала бы и мать".
   "Что касается женитьбы, на которой ты настаиваешь, то - как тебе сказать? Жениться интересно только по любви: жениться же на девушке только потому, что она симпатична, это все равно, что купить себе на базаре ненужную вещь только потому, что она хороша. В семейной жизни самый важный винт - это любовь, половое влечение, едина плоть, все же остальное - не надежно и скучно, как бы умно мы ни рассчитывали. Стало быть, дело не в симпатичной девушке, а в любимой; остановка, как видишь, за малым".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 13 ноября, Ялта.
   "Что мать думает о зимовке в Ялте? Ей тут будет очень хорошо. Здесь даже кофе дешевле, а главное, тепло, не нужно мерзнуть и угорать, и пожары не страшны. Можно взять сюда и Дормедонтовну, буде пожелает".
   ..."Будь здорова и весела. Гонорар с "Чайки" пойдет на школу. Если продавать Мелихово, то не оставить ли нам кусочек земли, 10-20 десятин за церковью, во втором участке?"
  

* * *

  
   М. О. Меньшикову, 15 ноября, Ялта.
   "Была сестра, и мы решили, что все останется, как было, по-старому. Лето я буду проводить в Мелихове. Мать привыкла к Мелихову, к хозяйству, пейзане привыкли к нам, а мы к ним, и было бы жаль продавать. Вы пишете, что в Мелихове сыро. Нет, там сухо, летом вовсе не бывает тумана; водораздел".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 29 ноября, Ялта.
   "У меня пять дней было кровохарканье и вот только сегодня отпустило. Но это между нами, не говорите никому. Я совсем не кашляю, температура нормальна, и моя кровь пугает других больше, чем меня - и потому я стараюсь кровохаркать тайно от своих".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 2 декабря, Ялта.
   ..."Кстати сказать, в Ялте нет ни дворян, ни мещан, перед бациллой все равны, и эта бессословность Ялты составляет некоторое ее достоинство".
  
   Ей же, 6 декабря, Ялта.
   ..."третьего дня вечером я был на именинах Варвары Константиновны. Торжество происходило не в квартире, а в актовом зале. Танцовали, ужинали. Девиц и дам было несравненно больше, чем мужчин, было два попа, директор мужской гимназии. Тупиков за ужином, со свойственной ему важностью, сказал длинную речь по моему адресу, после чего я дал себе слово уже больше никогда не ходить в Ялте на ужины. Была именинницей и учительница танцов. Вернулся я домой во втором часу".
  

* * *

  

1899

  
   В. И. Немировичу-Данченко, 6 ноября, Ялта.
   ..."Художественный театр - это хорошее название, так бы оставить следовало. А Художественно-общедоступный - это нехорошо звучит, как-то трехполенно".
  

* * *

  
   В. М. Соболевскому, 6 января.
   ..."О своем водворении в Крыму буду еще подробно писать Вам, теперь же писать об этом не особенно весело, потому что я скучаю по Москве. Скучно и без москвичей, без московских газет, и без московского звона, который я так люблю".
  

* * *

  
   Миролюбову, 16 января, Ялта.
   ..."Из существующих портретов я считаю лучшим тот, который помещен в "Истории новейшей литературы" Скабичевского (Морского жителя) - снимок с карточки Шапиро, и тот, который имеется в Москве у Асикритова, да еще, пожалуй, тот, что у сестры, снятый в 1898 в Ницце".
  

* * *

  
   M. И. Морозовой, 22 января, Ялта.
   ..."Вы все сидите на одном месте, а это нехорошо. Жизнь дается только один раз, надо ею пользоваться и кутить вовсю. Добродетелью на этом свете ничего не возьмешь. Добродетельные люди подобны спящим детям".
  

* * *

  
   М. О. Меньшикову, 27 января, Ялта.
   "Я продаю свои произведения Марксу на вечные времена... Идут переговоры. Получу деньги - и поеду играть в рулетку. Справьтесь, пожалуйста, в редакции "Начала": продав Марксу свои сочинения, буду ли я иметь право называться марксистом?"
  

* * *

  
   С. В. Чеховой, 28 января, Москва.
   ..."Мне очень приятно, что ты была на "Чайке", что я угодил тебе. Мне казалось, что эта пьеса не будет иметь успеха в Москве, а вот она идет уже 10-й раз, и мне из Москвы прислали адрес в красном сафьяновом портфеле за подписью 210 душ, из коих 4 миллионерши, 5 княгинь, одна графиня и одна знаменитая актриса Федотова".
  

* * *

  
   В. Н. Ладыженскому, 4 февраля, Ялта.
   ..."Не забывай, пиши, пожалуйста, пиши, памятуя, что живу я в чужой стороне не по своей воле и сильно нуждаюсь в общении с людьми, хотя бы письменном".
  

* * *

  
   А. С. Суворину, 2 апреля, Ялта.
   ..."Здоровье мое ничего себе, но вчера и сегодня жар - не знаю, отчего. Читаю усердно "Figaro" и "Temps", сажаю деревья, гуляю, и мне кажется, что моя праздность и весна продолжаются уже шестьдесят лет и что не мешало бы теперь на север. Скучна роль человека, не живущего, а проживающего "для поправления здоровья".
  

* * *

  
   Л. А. Авиловой, 27 апреля, Москва.
   "Когда мы увидимся? Мне нужно повидаться с Вами, чтобы передать на словах, как бесконечно я Вам благодарен и как, в самом деле, мне хочется повидаться".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой 29 июня, Москва.
   "Был сейчас (29 июня 2 ч. дня) _м_о_л_о_д_о_й_ З_а_й_ц_е_в {Писатель Б. К. Зайцев.}; спрашивал, не продал ли я еще имение. Я ответил:
   "- Имение покупает Янов. Решительный ответ должен придти от него завтра в 3 часа. Если мы не сойдемся, то я уведомлю Вас телеграммой".
   Так я ему ответил. Мелихово ему очень понравилось. Очевидно, Мелихово очень хорошее имение, и жаль что мы не запросили за него 40 тысяч или даже 50".
   "Был я сегодня в Ново-Девичьем. Могила отца покрыта дерном, иконка на кресте облупилась".
  

* * *

  
   О. Л. Книппер, 9 сентября, Ялта.
   ..."Здравствуйте, милая, драгоценная, великолепная актриса! Здравствуйте, моя верная спутница на Ай-Петри и в Бахчисарай! Здравствуйте, моя радость!"
  

* * *

  
   О. Л. Книппер, 1 ноября, Ялта.
   ..."Ваше дело работать исподволь, изо дня в день, втихомолочку, быть готовой к ошибкам, которые неизбежны, к неудачам, одним словом, гнуть свою актрисичью линию, а вызовы пусть считают другие. Писать или играть и сознавать в это время, что делаешь не то, что нужно - это так обыкновенно, а для начинающих - так полезно!"
   ..."мне уже наскучило мое одиночество. Я Иоганнес без жены, не ученый Иоганнес и не добродетельный".
  

* * *

  
   Куркину, 2 ноября, Ялта.
   ..."Они в отчаянии, что волновались, переигрывали, нервничали. Ожидали фурора - и вдруг средний успех, и это волнует молодых артистов. Я работаю уже 21 год и знаю, что средний успех и для писателя и для артиста - самый удобный успех. После большого успеха всегда наступает реакция, выражающаяся в повышенных требованиях и затем в некотором разочаровании и охлаждении - реакция, физиологически объяснимая".
  

* * *

  
   М. П. Чехову, 3 декабря:
   ..."с годами я как-то остыл к переписке и люблю только получать письма, а не писать".
   ..."С Питером я не переписываюсь, к Марксу не обращаюсь, с Сувориным уже давно прекратил переписку (дело Дрейфуса)".
  

* * *

  
   В. С. Миролюбову, 6 декабря.
   ..."Я пришлю Вам рассказ "Архиерей". В случае какого недоразумения, если он окажется нецензурным для Вашего журнала, вышлю что-нибудь другое..."
  

1901

  

Ницца, Флоренция, _ж_е_н_и_т_ь_б_а, Аксенове, Ялта.

Завещание. Всё понимал, видел и знал отлично.

  
   О. Л. Книппер, 2 января, Ницца.
   ..."Я тебя люблю, но ты, впрочем, этого не понимаешь. Тебе нужен муж, или, вернее, супруг, с бакенбардами и с кокардой, а я что? Я - так себе. Как бы ни было, все-таки я целую тебя крепко".
  

* * *

  
   Е. Я. Чеховой, 8 января, Ницца.
   ..."Скажите Арсению, что землю около хвойных деревьев унаваживать нельзя; под сосны и кипарисы можно сыпать только удобренную землю".
   "Под новый год был у нас на квартире пирог со счастьем, и счастье досталось мне... Вчера получил письмо от Маши, где она пишет о смерти нашего журавля. А как поживают псы?"
  

* * *

  
   В. М. Лаврову, 9 января, Ницца.
   "Я поправляюсь, стал много есть; скоро начну писать. Кровохаркания уже нет".
  

* * *

  
   О. Л. Книппер, 26 января, Ницца.
   ..."люблю я путешествовать. Моя мечта последних дней - поездка на Шпицберген летом или на Соловки".
  

* * *

  
   Ей же, 29 января, Флоренция.
   ..."я пишу тебе из Флоренции, где пробуду, вероятно, два дня. Однако скажу, здесь чудесно. Кто в Италии не бывал, тот еще не жил".
  
   Ей же, 2 февраля, Рим.
   "Ах, какая чудесная страна эта Италия! Удивительная страна! здесь нет угла, нет вершка земли, который не казался бы в высшей степени поучительным".
  

* * *

  
   О. Л. Книппер, Ялта 1 марта.
   "Я лично совсем бросаю театр, никогда больше для театра писать не буду. Для театра можно писать в Германии, в Швеции, даже в Испании, но не в России, где театральных авторов не уважают, лягают их копытами и не прощают им успеха и неуспеха".
  
   Ей же, 7 марта, Ялта.
   ..."От Яворской и я удостоился: получил телеграмму насчет "Дяди Вани"! Ведь она ходила к вам в театр с чувством Сарры Бернар, не иначе, с искренним желанием осчастливить всю труппу своим вниманием".
  
   Ей же, 22 апреля, Ялта.
   "В начале мая, в первых числах, я приеду в Москву, мы, если можно будет, повенчаемся и поедем по Волге или прежде поедем по Волге, а потом повенчаемся - это как найдешь более удобным. Сядем на пароход в Ярославле".
   ..."Минутами на меня находит сильнейшее желание написать для Худож. театра 4-актный водевиль или комедию. И я напишу, если ничто не помешает". (Вишневый сад, И. Б.)
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 2 июня, Аксеново.
   ..."О том, что я женился, ты уже знаешь. Думаю, что сей мой поступок нисколько не изменит моей жизни и той обстановки, в какой я до сих пор пребывал. Мать, наверное, говорит уже, Бог знает что, но скажи ей, что перемен не будет, решительно никаких, все останется по-старому. Буду жить так, как жил до сих пор, и мать тоже; и к тебе у меня останутся отношения неизменно теплыми и хорошими, какими были до сих пор".
  

* * *

  
   В. М. Соболевскому, 9 июня, Аксеново, Уфимской губ.
   "Ну-с, а я вдруг взял и женился. К этому своему состоянию, то есть к лишению некоторых прав и преимуществ, я уже привык, или почти привык, и чувствую себя хорошо".
  

* * *

  
   А. Ф. Кони, 12 июня, Аксеново, Уфимск. г.
   ..."В Москве доктор Щуровский - очень хороший врач - нашел у меня значительные ухудшения; прежде у меня было притупление только в верхушках легких, теперь же оно спереди ниже ключицы, а сзади захватывает верхнюю половину лопатки. Это немножко смутило меня, я поскорее женился и поехал на кумыс".
  

* * *

  
   М. П. Чеховой, 3 августа, Ялта.
   "Милая Маша, завещаю тебе в твое пожизненное владение дачу мою в Ялте, деньги и доход с драматических произведений, а жене моей Ольге Леонардовне - дачу в Гурзуфе и пять тысяч рублей. Недвижимое имущество, если пожелаешь, можешь продать. Выдай брату Александру три тысячи, Ивану - пять тысяч и Михаилу - три тысячи, Алексею Долженко - одну тысячу и Елене Чеховой (Леле), если она выйдет замуж, - одну тысячу рублей. После твоей смерти и смерти матери все, что окажется кроме дохода с пьес поступает в распоряжение Таганрогского управления на нужды народного образования, доход же с пьес - брату Ивану, а после его, Ивана, смерти - Таганрогскому городскому управлению на те же нужды по народному образованию. Я обещал крестьянам села Мелихова сто рублей - на уплату за шоссе; обещал также Гаврилу Алексеевичу Харченко (Харьков, Москалевка, свой дом) платить за его старшую дочь в гимназию до тех пор, пока ее не освободят от платы за учение. Помогай бедным. Береги мать. Живите мирно".
  

* * *

  
   О. Л. Книппер, 6 ноября, Ялта.
   "Ну-с, радость моя, вчера я был у Толстого. Застал его в постели. Ушибся немного и теперь лежит... Он, по-видимому, был рад моему приезду. И я почему-то в этот раз особенно был рад его видеть. Выражение у него приятное, доброе, хотя и стариковское, или вернее - старческое, слушает он с удовольствием и говорит охотно. Крым всё еще нравится ему".
  
   Ей же, 15 ноября, Ялта.
   ..."Кто бы ни переводил, все равно толку мало, я ничего не получал и получать не буду. Вообще к переводам этим я равнодушен, ибо знаю, что в Германии мы не нужны и не станем нужны, как бы нас ни переводили".
  
   Ей же, 17 ноября, Ялта.
   "Алексей Максимович не изменился. Одно только в нем, или, вернее, на нем, нескладно - это его рубаха. Не могу к ней привыкнуть, как к камергерскому мундиру".
  
   Ей же, 21 ноября, Ялта.
   ..."Каждый день что-нибудь мешает жить и писать; сегодня, например, с утра явился Лазаревский (писатель в морской форме) и сидит, сидит, мучительно сидит, и неизвестно, когда его унесет нелегкая".
  
   Ей же, 17 декабря, Ялта.
   "Сейчас по телефону получил известие, что ко мне едет на извозчике турист-венгерец, посещающий всех писателей. Того не знает, что я уже не писатель, а садовник. Женатый садовник, пока еще детей не имеющий, но надеющийся".
  

* * *

  

1902

  

Ялта

  
   О. Л. Книппер, 6 февраля, Ялта.
   ..."О здоровье Толстого я уже писал тебе и не однажды. Было очень плохо, а теперь можно с уверенностью сказать, что развязка отодвинулась куда-то вглубь, больному лучше и что будет - неизвестно. Если бы он умер, то я бы тебе телеграфировал так: "старика нет".
   "Зачем Морозов Савва пускает к себе аристократов? Ведь они наедятся, а потом, выйдя от него, хохочут над ним

Категория: Книги | Добавил: Armush (22.11.2012)
Просмотров: 400 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа