Главная » Книги

Ковалевская Софья Васильевна - Воспоминания детства, Страница 4

Ковалевская Софья Васильевна - Воспоминания детства


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

а страдает болезнью печени; поэтому
  она считает своим долгом усмирить неуместный порыв моей веселости, заметив мне,
  что теперь время для ученья, а не для смеха.

  

  >
  lang=RU >День начинается у меня всегда уроком
  музыки. В большой зале наверху, в которой стоит рояль, температура весьма
  прохладная, так что пальцы мои коченеют и пухнут, и ногти выступают на них
  синими пятнами.

  

  >
  lang=RU >Полтора часа гамм и экзерсисов,
  аккомпанируемых однообразными ударами палочки, которою гувернантка выстукивает
  такт, охлаждают значительно то чувство жизнерадостности, с которою я начала мой
  день. За уроком музыки следуют другие уроки. Пока сестра училась тоже, я
  находила в уроках большое удовольствие; тогда, впрочем, я была еще такая
  маленькая, что серьезно меня почти не учили; но я выпрашивала позволенье
  присутствовать при уроках сестры и прислушивалась к ним с таким вниманием, что
  на следующий раз случалось нередко, что она, большая 14-летняя девочка, не знает
  заданного урока, я же, семилетняя крошка, запомнила его и подсказываю его ей с
  торжеством. Это забавляло меня необычайно. Но теперь, когда сестра перестала
  учиться и перешла на права взрослой, уроки утратили для меня половину своей
  прелести. Я занимаюсь, правда, довольно прилежно, но так ли бы я училась, если
  бы у меня был товарищ!

  

  >
  lang=RU >В 12 часов завтрак. Проглотив последний
  кусок, гувернантка отправляется к окну исследовать, какая погода. Я слежу за ней
  с трепещущим сердцем, так как это вопрос очень важный для меня. Если термометр
  показывает менее 10¹ мороза и притом нет большого ветра,

  

  >
  lang=RU >40

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >мне предстоит скучнейшая полуторачасовая
  прогулка вдвоем с гувернанткой взад и вперед по расчищенной от снега аллее. Если
  же, на мое счастье, сильный мороз или ветрено, гувернантка отправляется на
  неизбежную, по ее понятиям, прогулку одна, меня же, ради моциона, посылает
  наверх, в залу, играть в мячик.

  

  >
  lang=RU >Игру в мяч я не особенно люблю; мне теперь
  уже двенадцать лет; я сама считаю себя уже совсем большой, и мне даже обидно,
  что гувернантка еще считает меня способной увлекаться такою детскою забавой, как
  игра в мяч; тем не менее я выслушиваю приказание с большим удовольствием, так
  как оно предвещает мне полтора часа свободы.

  

  >
  lang=RU >Верхний этаж принадлежит специально маме и
  Анюте, но теперь они обе сидят в своих комнатах; в большой зале никого
  нет.

  

  >
  lang=RU >Я несколько раз обегаю вокруг залы, погоняя
  перед собою мячик; мысли мои уносятся далеко. Как у большинства одиноко растущих
  детей, у меня уже успел сложиться целый богатый мир фантазий и мечтаний,
  существование которого и не подозревается взрослыми. Я страстно люблю поэзию;
  самая форма, самый размер стихов доставляют мне необычайное наслаждение; я с
  жадностью поглощаю все отрывки русских поэтов, какие только попадаются мне на
  глаза, и я должна сознаться - чем высокопарнее поэзия, тем она более приходится
  мне по вкусу. Баллады Жуковского долго были единственными известными мне
  образцами русской поэзии. В доме у нас никто особенно этою отраслью литературы
  не интересовался, и хотя у нас была довольно большая библиотека, но она состояла
  преимущественно из иностранных книг; ни Пушкина, ни Лермонтова, ни Некрасова в
  ней не было. Я никак не могла дождаться того дня, когда в первый раз досталась
  мне в руки хрестоматия

  

  >
  lang=RU >41

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >Филонова, купленная по настояниям нашего
  учителя. Это было настоящим откровением для меня. В течение нескольких дней
  спустя я ходила как сумасшедшая, повторяя строфы из "Мцыри" или из "Кавказского
  пленника", пока гувернантка не пригрозила, что отнимет у меня драгоценную
  книгу.

  

  >
  lang=RU >Самый размер стихов всегда производил на
  меня такое чарующее действие, что уже с пятилетнего возраста я сама стала
  сочинять стихи. Но гувернантка моя этого занятия не одобряла; у нее в уме
  сложилось вполне определенное представление о том здоровом, нормальном ребенке,
  из которого потом выйдет примерная английская мисс, и сочинение стихов с этим
  представлением никак не вяжется. Поэтому она жестоко преследует все мои
  стихотворные попытки; если, на мою беду, ей попадется на глаза клочок бумажки,
  исписанный моими виршами, она тотчас же приколет его мне к плечу, и потом, в
  присутствии брата и сестры, декламирует мое несчастное произведение, разумеется,
  жестоко коверкая и искажая.

  

  >
  lang=RU >Однако гонение это на мои стихи не
  помогало. В двенадцать лет я была глубоко убеждена, что буду поэтессой. Из
  страха гувернантки я не решалась писать своих стихов, но сочиняла их в уме, как
  старинные барды, и поверяла их моему мячику. Погоняя его перед собой, я несусь,
  бывало, по зале и громко декламирую два моих поэтических произведения, которыми
  особенно горжусь: "Обращение бедуина к его коню" и "Ощущения пловца, ныряющего
  за жемчугом". В голове у меня задумана длинная поэма "Струйка", нечто среднее
  между "Ундиной" и "Мцыри", но из нее готовы пока только первые десять строф. А
  их предполагается 120.

  

  >
  lang=RU >Но муза, как известно, капризна, и не
  всегда поэтическое вдохновение нисходит на меня как раз в то время, когда мне
  приказано играть в мяч. Если муза не явля-

  

  >
  lang=RU >42

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >ется на зов, то положение мое становится
  опасным, так как искушения окружают меня со всех- сторон. Рядом с залой
  находится библиотека, и там на всех столах и диванах валяются соблазнительные
  томики иностранных романов или книжки русских журналов. Мне строго-настрого
  запрещено касаться их, так как гувернантка моя очень разборчива насчет
  дозволенного для меня чтения. Детских книг у меня немного, и я все их уже знаю
  почти наизусть; гувернантка никогда не позволяет мне прочесть какую-нибудь
  книгу, даже предназначенную для детей, не прочтя ее предварительно сама; а так
  как она читает довольно медленно и ей постоянно некогда, то я нахожусь, так
  сказать, в хроническом состоянии голода насчет книг; а тут вдруг под рукой у
  меня такое богатство! Ну, как ту не соблазниться!

  

  >
  lang=RU >Я несколько минут борюсь сама с собой. Я
  подхожу к какой-нибудь книжке и сначала только заглядываю в нее; переверну
  несколько страничек, прочту несколько фраз, потом опять пробегусь с мячиком, как
  ни в чем не бывало. Но мало-помалу чтение завлекает меня. Видя, что первые
  попытки прошли благополучно, я забываю об опасности и начинаю жадно глотать одну
  страницу за другой. Нужды нет, что мне попался, может быть, не первый том
  романа; я с таким же интересом читаю с середины и в воображении восстанавливаю
  начало. Время от времени, впрочем, я имею предосторожность сделать несколько
  ударов мячиком, на тот случай, чтобы - если гувернантка вернется и придет
  подсмотреть, что я делаю,- она слышала, что я играю, как мне
  приказано.

  

  >
  lang=RU >Обыкновенно моя хитрость удается. Я вовремя
  услышу шаги гувернантки, подымающейся по лестнице, и успею к ее приходу отложить
  книжку в сторону, так что гувернантка останется в убеждении, что я все время
  за-

  

  >
  lang=RU >43

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >бавлялась игрою в мяч, как следует хорошему
  добронравному ребенку. Раза два или три в детстве случилось мне так увлечься
  чтением, что я ничего не заметила, пока гувернантка как из-под земли не выросла
  передо мною и не накрыла меня на самом месте преступления.

  

  >
  lang=RU >В подобных случаях, как вообще после всякой
  особенно важной провинности с моей стороны, гувернантка прибегала к крайнему
  средству: она посылала меня к отцу с приказанием самой рассказать ему, как я
  провинилась. Этого я боялась больше всех других наказаний.

  

  >
  lang=RU >В сущности, отец наш вовсе не был строг с
  нами, но я видела его редко, только за обедом; он никогда не позволял себе с
  нами ни малейшей фамильярности, исключая, впрочем, тех случаев, когда кто-нибудь
  из детей бывал болен. Тогда он совсем менялся. Страх потерять кого-нибудь из нас
  делал из него как бы совсем нового человека. В голосе, в манере говорить с нами
  являлась необычайная нежность и мягкость; никто не умел так приласкать нас, так
  пошутить с нами, как он. Мы решительно обожали его в подобные минуты и долго
  хранили память о них. В обыкновенное же время, когда все были здоровы, он
  придерживался того правила, что "мужчина должен быть суров", и потому был очень
  скуп на ласки.

  

  >
  lang=RU >Он любил быть один, и у него был свой
  собственный мир, в который никто из домашних не допускался. По утрам он уходил
  на хозяйственную прогулку один или в обществе управляющего; почти всю остальную
  часть дня сидел в своем кабинете. Кабинет этот, лежащий совершенно в стороне от
  других комнат, составлял как бы святую святых в доме; даже мать наша и та
  никогда не входила в него, не постучавшись предварительно; детям и в голову бы
  не пришло явиться в него без приглашения.

  

  >
  lang=RU >Поэтому, когда скажет, бывало, гувернантка:
  "Ступай

  

  >
  lang=RU >44

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >к отцу, похвастайся ему, как ты вела себя!"
  - я испытываю настоящее отчаяние. Я плачу, упираюсь, но гувернантка неумолима и,
  взяв меня за руку, подводит или, вернее, протаскивает через длинный ряд комнат к
  двери в кабинет и тут предоставляет меня моей участи, а сама уходит.

  

  >
  lang=RU >Теперь плакать уже бесполезно; к тому же
  передняя рядом с кабинетом, и я уже вижу в ней фигуру какого-нибудь праздного,
  любопытного лакея, который с обидным интересом наблюдает за мной.

  

  >
  lang=RU >- Опять, видно, провинились, барышня! -
  слышу я за собой полусожалительный, полунасмешливый голос папашиного камердинера
  Ильи.

  

  >
  lang=RU >Я не удостаиваю его ответом и стараюсь
  придать себе вид как ни в чем не бывало, как будто я пришла к отцу по
  собственному желанию. Вернуться назад в классную, не выполнив приказания
  гувернантки, я не решалась. Это значило бы усугубить вину явным непослушанием;
  стоять тут у двери мишенью для насмешек лакеев - невыносимо. Не остается ничего
  иного, как постучаться в двери и храбро пойти навстречу моей участи.

  

  >
  lang=RU >Я стучусь, но очень тихо. Проходят опять
  несколько мгновений, которые кажутся мне вечными.

  

  >
  lang=RU >- Постучитесь громче, барышня! папенька не
  слышат! - замечает снова несносный Илья, которого, очевидно, очень занимает вся
  эта история.

  

  >
  lang=RU >Нечего делать, я стучусь опять.

  

  >
  lang=RU >- Кто там? Войдите! - раздается, наконец,
  голос отца из кабинета.

  

  >
  lang=RU >Я вхожу, но останавливаюсь в полутемноте, у
  порога. Отец сидит за своим письменным столом спиною к двери и не видит
  меня.

  

  >
  lang=RU >- Да кто же там? Что надо? - окликает он
  нетерпеливо.

  

  >
  lang=RU >45

  

  >
  lang=RU > 

  

  >
  lang=RU >- Это я, папа. Меня Маргарита Францевна
  прислала! - всхлипываю я в ответ.

  

  >
  lang=RU >Теперь отец уже догадывается, в чем
  дело.

  

  >
  lang=RU >- А-а! Ты, верно, опять провинилась! -
  говорит он, стараясь придать своему голосу как можно более суровое выражение.-
  Ну, рассказывай! Что натворила?

  

  >
  lang=RU >И вот я, всхлипывая и запинаясь, начинаю
  мой донос на самое себя.

  

  >
  lang=RU >Отец выслушивает мою исповедь рассеянно.
  Его понятия о воспитании весьма элементарны, и вся педагогика подводится им под
  рубрику женского, а не мужского дела. Он, разумеется, и не подозревает, какой
  сложный внутренний мир успел уже сложиться в голове той маленькой девочки,
  которая стоит теперь перед ним и ждет своего приговора. Занятый своими
  "мужскими" делами, он и не заметил, как я мало-помалу вырастала из того
  пухленького ребенка, каким была лет пять назад. Его, видимо, затрудняет, что
  сказать мне и как поступить в данном случае. Мой поступок кажется ему
  маловажным, но он твердо верит в необходимость строгости при воспитании детей.
  Ему внутренне досадно на гувернантку, которая не умела уладить такого простого
  дела сама, а послала меня к нему; но раз уже прибегли к его вмешательству, он
  должен проявить свою власть. Поэтому, чтобы не ослабить авторитета, он старается
  придать себе вид строгий и негодующий.

  

  >
  lang=RU >- Какая ты скверная, нехорошая девочка! я
  очень тобой недоволен,- говорит он и останавливается, потому что не знает, что
  сказать больше.- Поди, стань в угол! - решает он, наконец, так как из всей
  педагогической мудрости у него сохранилось в памяти только то, что провинившихся
  детей ставят в угол.

  

  >
  lang=RU >И вот, можете себе представить, мне,
  большой двенадцатилетней девице, мне, которая за несколько минут

  

  >
  lang=RU >46

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >пред тем переживала с героиней прочитанного
  украдкой романа самые сложные психологические драмы, мне приходится пойти и
  стать в угол, как малому, неразумному ребенку.

  

  >
  lang=RU >Отец продолжает свои занятия у письменного
  стола. В комнате воцаряется глубокое молчание. Я стою, не шевелясь, но, боже
  мой! чего только не передумаю я и не перечувствую в эти несколько минут! Я так
  ясно понимаю и сознаю, до какой степени все это положение глупо и нелепо.
  Какое-то чувство внутренней стыдливости перед отцом заставляет меня повиноваться
  молча и не дает мне разреветься, сделать сцену. А между тем чувство горькой
  обиды, бессильного гнева подступает к горлу и душит меня. "Какие это пустяки!
  Что мне значит постоять в углу",- внутренне утешаю я себя, но мне больно, что
  отец может и хочет меня унизить, и это тот самый отец, которым я так горжусь,
  которого ставлю выше всех!

  

  >
  lang=RU >Хорошо еще, если мы остаемся одни. Но вот
  кто-то стучится в дверь, и в комнату, под тем или другим предлогом, является
  несносный Илья. Я отлично знаю, что предлог выдуманный, что он просто пришел из
  любопытства, посмотреть, как барышня наказана; но он и вида не подает, делает
  свое дело, не торопясь, как будто ничего не замечая, и только уходя бросает на
  меня насмешливый взгляд. О, как я ненавижу его в эту минуту!

  

  >
  lang=RU >Я стою так тихо, что случается, отец и
  забудет обо мне и заставит простоять довольно долго, так как, разумеется, я из
  гордости ни за что не попрошу сама прощения. Наконец отец вспомнит обо мне и
  отпустит со словами: "Ну, иди же, и смотри не шали больше!" Ему и в голову не
  приходит, какую нравственную пытку перенесла его бедная маленькая девочка за эти
  полчаса. Он бы, вероятно, сам испугался, если бы мог заглянуть мне

  

  >
  lang=RU >47

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >в душу. Через несколько минут он,
  разумеется, совсем забудет об этом неприятном ребяческом эпизоде. А я между тем
  ухожу из его кабинета с чувством такой недетской тоски, такой незаслуженной
  обиды, как мне, может быть, раза 2-3 приходилось испытывать впоследствии, в
  самые тяжелые минуты моей жизни.

  

  >
  lang=RU >Я возвращаюсь в классную притихшая и
  присмиревшая. Гувернантка довольна результатами своего педагогического приема,
  так как в течение многих дней после этого я так тиха и скромна, что она не может
  нахвалиться моим поведением; но она была бы менее довольна, если бы знала, какой
  след оставил у меня на душе этот акт моего усмирения.

  

  >
  lang=RU >Вообще во всех моих воспоминаниях детства
  черной нитью проходит убеждение, что я не была любима в семье. Кроме случайно
  подслушанных толков прислуги, развитию этого печального убеждения способствовала
  в значительной степени та жизнь особняком, которую я вела с моей
  гувернанткой.

  

  >
  lang=RU >Судьба гувернантки тоже была невеселая.
  Некрасивая, одинокая, уже немолодая, отставшая от английского общества, но
  никогда вполне не освоившаяся в России, она сосредоточила на мне весь тот запас
  привязчивости, всю ту потребность в нравственной собственности, на какую только
  была способна ее крутая, энергичная, неподатливая натура. Я действительно
  составляла центр и средоточие всех ее мыслей и забот и придавала значение ее
  жизни; но любовь ее ко мне была тяжелая, ревнивая, взыскательная и без всякой
  нежности.

  

  >
  lang=RU >Мать моя и гувернантка были две натуры
  столь противоположные, что никакой симпатии между ними быть не могло. Мать моя и
  по характеру, и по наружности принадлежала к числу тех женщин, которые никогда
  не старятся.

  

  >
  lang=RU >48

  

  >
  lang=RU > 

  

  >
  lang=RU >Между нею и отцом была большая разница лет,
  и отец вплоть до старости продолжал относиться к ней, как к ребенку. Он называл
  ее Лиза и Лизок, тогда как она величала его всегда Васильем Васильевичем.
  Случалось ему даже в присутствии детей делать ей выговоры. "Опять ты говоришь
  вздор, Лизочка!" - слышали мы нередко. И мама нисколько не обижалась на это
  замечание, а если продолжала настаивать на своем, то только как избалованный
  ребенок, который вправе желать и неразумного.

  

  >
  lang=RU >Гувернантки нашей мама положительно
  побаивалась, так как свободолюбивая англичанка нередко резала ее жестоким
  манером и в детских наших комнатах признавала себя одну полновластной хозяйкой,
  маму же принимала как гостью. Поэтому мама и заглядывала к нам не часто, и в
  воспитание мое совсем не вмешивалась.

  

  >
  lang=RU >Что до меня касается, то я в душе очень
  восхищалась своей мамой, которая казалась мне красивее и милее всех знакомых нам
  барынь; но в то же время я постоянно испытывала некоторую обиду: за что это она
  меня любит меньше других детей?

  

  >
  lang=RU >Сижу я, бывало, вечером в классной. Уроки
  мои к завтрашнему дню все уже готовы, но гувернантка все еще под разными
  предлогами не пускает меня наверх. Между тем сверху, из залы, которая
  расположена прямо над классной, доносятся звуки музыки. Мама имеет привычку
  играть по вечерам на фортепьяно. Она играет целыми часами, наизусть, сочетая,
  импровизируя, переходя от одной темы к другой. У нее очень много музыкального
  вкуса и удивительно мягкое туше, и я ужасно люблю слушать, как она играет. Под
  влиянием музыки и усталости от выученных уроков на меня находит наплыв нежности,
  желание к кому-нибудь прижаться, приголу-

  

  >
  lang=RU >49

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >биться. Остается уже всего несколько минут
  до вечернего чая, и гувернантка, наконец, отпускает меня. Я взбегаю наверх и
  застаю следующую сцену: мама уже перестала играть и сидит на диване, а по обеим
  ее сторонам, прижавшись к ней, Анюта и Федя. Они смеются, болтают о чем-то так
  оживленно, что и не замечают моего прихода. Я стою несколько минут возле них,
  молча, в надежде, что они меня заметят. Но они продолжают говорить о своем.
  Этого достаточно, чтобы охладить весь мой пыл. "Им и без меня хорошо",- проходит
  у меня по душе горькое, ревнивое чувство и, вместо того, чтобы броситься к маме
  и начать целовать ее милые белые руки, как я представляла себе внизу, в
  классной, я забиваюсь куда-нибудь в угол, поодаль от них, и дуюсь, пока не
  позовут нас к чаю и вскоре затем пошлют меня спать.

  

  
  align=center> 

  

  
  align=center> 

  

  
  align=center>V

  

  
  align=center> 

  

  
  align=center>МОЙ ДЯДЯ ПЕТР
  ВАСИЛЬЕВИЧ

  

  >
  lang=RU > 

  

  >
  lang=RU >Это убеждение, что в семье меня любят
  меньше других детей, огорчало меня очень сильно, тем более что потребность в
  сильной и исключительной привязанности развилась во мне очень рано. Следствием
  этого было то, что лишь только кто-нибудь из родственников или друзей дома
  почему-то выказывал ко мне немного больше расположения, чем к брату или к
  сестре, я, с моей стороны, тотчас начинала испытывать к нему чувство, граничащее
  с обожанием.

  

  >
  lang=RU >Я помню в детстве две особенно сильные
  привязанности - к двум моим дядям. Один из них был старший брат моего отца, Петр
  Васильевич Корвин-Круковский. Это был чрезвычайно живописный старик высокого
  роста,

  

  >
  lang=RU >50

  

  >
  lang=RU > 

  

  lang=RU >с массивной головой, окаймленной совсем
  белыми густыми кудрями. Лицо его с правильным строгим профилем, с седыми
  взъерошенными бровями и с глубокой продольной складкой, пересекающей почти снизу
  доверху весь его высокий лоб, могло бы показаться суровым, почти жестоким на
  вид, если бы оно не освещалось такими добрыми, простодушными глазами, какие
  бывают только у ньюфаундлендских собак да у малых детей.

  

  >
  lang=RU >Дядя этот был в полном смысле слова
  человеком не от мира сего. Хотя он был старший в роде и должен бы был изображать
  главу семейства, но на самом деле каждый, кому только вздумается, помыкал им, и
  все в семье так и относились к нему, как к старому ребенку. За ним давно
  установилась репутация чудака и фантазера. Жена его умерла несколько лет тому
  назад; все свое довольно большое имение он передал своему единственному сыну,
  выговорив себе лишь очень незначительный ежемесячный пенсион, и, оставшись таким
  образом без определенного дела, приезжал часто к нам в Палибино и гостил целыми
  неделями. Приезд его всегда считался у нас праздником, и в доме всегда
  становилось как-то и уютнее и оживленнее, когда он бывал у нас.

  

  >
  lang=RU >Любимым его уголком была библиотека. На
  всякое физическое движение он был ленив непомерно, и целыми днями просиживал,
  бывало, неподвижно на большом кожаном диване, поджав под себя одну ногу,
  прищурив левый глаз, который был у него слабее правого, и весь уйдя в чтение
  "Revue
  >
  >des
  deux
  >
  >Mondes
  >", своего любимого журнала.

  

  >
  lang=RU >Чтение до запоя, до одури было его
  единственною слабостью. Политика очень занимала его. С жадностью поглощал он
  газеты, приходившие к нам раз в неделю, и потом долго сидел и обдумывал: "Что-то
  нового за-

  

  >
  lang=RU >51

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >тевает этот каналья Наполеошка?" В
  последние годы его жизни Бисмарк тоже задал ему немало головоломной работы.
  Впрочем, дядя был уверен, что "Наполеошка съест Бисмарка", и, немного не дожив
  до 1870 года, так и умер в этой уверенности.

  

  >
  lang=RU >Лишь только дело касалось политики, дядя
  обнаруживал кровожадность необычайную. Уложить на месте стотысячную армию ему
  нипочем было. Не меньшую беспощадность выказывал он, карая в воображении
  преступников. Преступник был для него лицом фантастическим, так как в
  действительной жизни он всех находил правыми.

  

  >
  lang=RU >Несмотря на протесты нашей гувернантки, он
  всех английских чиновников в Индии приговорил к повешению. "Да, сударыня, всех,
  всех!" - кричал он и в пылу увлеченья крепко ударял кулаком по столу. Вид у него
  тогда был такой грозный и свирепый, что всякий, войдя в комнату и увидя его,
  верно испугался бы. Но внезапно он, бывало, стихнет, и на лице его изобразится
  смущение и раскаяние - это он вдруг заметил, что своим неосторожным движением
  потревожил нашу общую любимицу, левретку Гризи, только что было пристроившуюся
  сесть рядом с ним на диване.

  

  >
  lang=RU >Но больше всего увлекался дядя, когда
  нападал в каком-нибудь журнале на описание нового важного открытия в области
  наук. В такие дни за столом у нас велись жаркие споры и пересуды, тогда как без
  дяди обед проходил обыкновенно в угрюмом молчании, так как все домашние, за
  отсутствием общих интересов, не знали, о чем говорить друг с другом.

  

  >
  lang=RU >- А читали ли вы, сестрица, что Поль Бер
  придумал? - скажет, бывало, дядя, обращаясь к моей матери.- Искусственных
  сиамских близнецов понаделал. Срастил нервы одного кролика с нервами другого.
  Вы

  

  >
  lang=RU >52

  

  lang=RU > 

  

  lang=RU >одного бьете, а другому больно. А, каково?
  понимаете ли вы, чем это пахнет?

  

  >
  lang=RU >И начнет дядя передавать присутствующим
  содержание только что прочитанной им журнальной статьи, невольно, почти
  бессознательно украшая и пополняя ее и выводя из нее такие смелые заключения и
  последствия, которые, верно, не грезились и самому изобретателю.

  

  >

Другие авторы
  • Пассек Василий Васильевич
  • Маурин Евгений Иванович
  • Лютер Мартин
  • Тегнер Эсайас
  • Эрберг Константин
  • Кузминская Татьяна Андреевна
  • Тучкова-Огарева Наталья Алексеевна
  • Мамин-Сибиряк Д. Н.
  • Ростиславов Александр Александрович
  • Толстая Софья Андреевна
  • Другие произведения
  • Пильский Петр Мосеевич - Аркадий Аверченко
  • Стивенсон Роберт Льюис - Ночлег (История Франсуа Вильона)
  • По Эдгар Аллан - Поместье Арнгейм
  • Ган Елена Андреевна - Р-ва Зенеида: Биографическая справка
  • Стендаль - Люсьен Левен (Красное и белое)
  • Мольер Жан-Батист - Мизантроп
  • Фет Афанасий Афанасьевич - Мои воспоминания
  • Воскресенский Григорий Александрович - Воскресенский Г. А.: Биографическая справка
  • Белинский Виссарион Григорьевич - Бернард Мопрат, или перевоспитанный дикарь, сочинение Жорж Занд, (Г-жи Дюдеван)
  • Годлевский Сигизмунд Фердинандович - Э. Ренан. Его жизнь и научно-литературная деятельность
  • Категория: Книги | Добавил: Armush (22.11.2012)
    Просмотров: 294 | Рейтинг: 0.0/0
    Всего комментариев: 0
    Имя *:
    Email *:
    Код *:
    Форма входа