|
|
Ковалевская Софья Васильевна - Воспоминания детства, Страница 3
Ковалевская Софья Васильевна - Воспоминания детства
счет причин,
заставлявших Марью Васильевну так упорно цепляться за свое место в нашем доме,
но как бы то ни было, в день, назначенный для ее отъезда, она пришла и
повалилась моему отцу в ноги.
>
lang=RU >- Лучше оставьте меня без жалованья,
накажите как крепостную, только не выгоняйте! - умоляла она, рыдая.
>
lang=RU >Отца тронула такая привязанность к нашему
дому, но, с другой стороны, он боялся, что если он простит Марью Васильевну, то
это подействует деморализующим образом на остальную прислугу. Он был в большом
затруднении, как ему поступить, но вдруг ему пришла в голову следующая
комбинация.
>
lang=RU >- Послушайте,- сказал он ей,- хоть
воровство и большой грех, я все-таки мог бы простить вас, если бы ваша вина
состояла только в том, что вы воровали. Но ведь из-за вас пострадала невинно
девочка. Подумайте, что по вашей вине Феклушу подвергли такому позору - публично
высекли. За нее я вас простить не могу. Если вы непременно хотите у нас
оставаться, то я могу на это согласиться только под тем условием, что вы
попросите у Феклуши прощенье и в присутствии всей прислуги поцелуете у нее руку.
Хотите вы на это пойти, тогда с богом, оставайтесь!
>
lang=RU >Все ожидали, что Марья Васильевна на такое
условие никогда не пойдет. Ну, как ей, такой гордячке, повиниться публично перед
крепостной девчонкой и поцеловать у нее руку! И вдруг, к общему удивлению, Марья
Васильевна согласилась.
>
lang=RU >Через час после этого решения уже вся
дворня собралась в сенях нашего дома, чтобы посмотреть на любопытное зрелище:
как Марья Васильевна будет целовать руку у Феклуши. Отец мой именно требовал,
чтобы это произошло торжественно и публично. Народу собралось много; каждому
хотелось посмотреть. Господа присутствовали тоже, да и мы, дети, выпросили
позволение быть при этом.
>
lang=RU >Никогда не забуду я той сцены, которая
теперь воспоследовала. Феклуша, сконфуженная той честью, которая так неожиданно
выпала ей на долю, да и опасаясь, быть может, чтобы Марья Васильевна не стала
потом мстить ей за свое вынужденное унижение, пришла к барину и стала просить,
чтобы он избавил ее и Марью Васильевну от целования руки.
>
lang=RU >- Я ей и так прощаю,- говорила она, чуть не
плача.
>
lang=RU >Но папа, настроив себя на возвышенный
диапазон и убедивший сам себя, что поступает согласно требованиям строгой
справедливости, только прикрикнул на нее: "Ступай, дура, и не суйся не в свое
дело! Не ради тебя это делается. Если бы я перед тобой провинился,
понимаешь ли, я сам, твой барин, то и я должен бы поцеловать тебе руку. Ты этого
не понимаешь? Ну, так и молчи и не разговаривай!"
>
lang=RU >Перепуганная Феклуша не смела больше
возражать и, вся трясясь от страха, пошла и стала на свое место, ожидая своей
участи, как виновная.
>
lang=RU >Марья Васильевна, бледная, как полотно,
прошла сквозь расступившуюся перед ней толпу. Она шла как-то
>
lang=RU >28
lang=RU >
lang=RU >машинально, точно во сне, но лицо ее было
такое решительное и злое, что страшно становилось на него смотреть. Губы ее были
судорожно сжаты и бескровны. Она подошла совсем близко к Феклуше. "Прости меня!"
- вырвалось из ее уст каким-то болезненным криком; она схватила Феклушину руку и
поднесла ее к губам так порывисто и с выражением такой ненависти, точно
собиралась укусить ее. Но вдруг судорога передернула все ее лицо, пена
показалась вокруг рта. Она упала на землю, корчась всем телом и испуская
пронзительные, неестественные крики.
>
lang=RU >Открылось впоследствии, что она и прежде
была подвержена нервным припадкам, род падучей, но она тщательно скрывала их от
господ, боясь, что ее не станут держать, если о них узнают. Те же из прислуги,
которые проведали о ее болезни, не выдавали ее из чувства
солидарности.
>
lang=RU >Я и передать не могу того впечатления,
которое было вызвано ее теперешним припадком. Нас, детей, разумеется, поспешно
увели, и мы были так перепуганы, что сами были близки к истерике.
>
lang=RU >Но всего живее осталась у меня в памяти та
внезапная перемена, которая произошла после этого в настроении нашей дворни. До
тех пор все относились к Марье Васильевне со злобой и ненавистью. Ее поступок
казался таким низким и черным, что каждому доставляло некоторого рода
наслаждение выказать ей свое презрение, чем-нибудь досадить ей. Теперь же все
это внезапно изменилось. Она сама вдруг представилась в роли пострадавшей,
жертвы, и общественное сочувствие перешло на ее сторону. Между прислугой
поднялся даже затаенный протест против моего отца за излишнюю строгость его
приговора.
>
lang=RU >- Конечно, она была виновата,- говорили
впол-
>
lang=RU >29
lang=RU >
lang=RU >голоса другие горничные, собираясь у нас в
детской для совещаний с няней, как бывало обыкновенно после всякого важного
происшествия в нашем доме.- Ну, хорошо, пожурил бы ее сам генерал, барыня бы ее
собственноручно наказали, как в других домах водится, все это не так обидно,
стерпеть можно. А тут вдруг, на, поди, что выдумали! У такого сверчка, у
соплявки Феклушки, на виду перед всеми руку целовать! Кто такую обиду
выдержит!
>
lang=RU >Марья Васильевна долго не приходила в себя.
Ее припадки повторялись в течение нескольких часов одни за другими. Очнется,
придет в себя, потом вдруг опять забьется и начнет выкрикивать. Пришлось послать
в город за доктором.
>
lang=RU >С каждой минутой увеличивалось сострадание
к больной и росло недовольство против господ. Я помню, как посреди дня в детскую
вошла мама и, видя, что няня, совсем не в положенное время, заботливо и суетливо
заваривает чай, спросила очень невинно: - Для кого вы это, няня?
>
lang=RU >- Для Марьи Васильевны, разумеется. Что ж,
по-вашему, ее, больную, и без чая оставить следует? У нас, у прислуги, душа-то
христианская! - ответила няня таким грубым и задорным голосом, что мама совсем
сконфузилась и поспешила уйти.
>
lang=RU >И та же няня, за несколько часов перед тем,
если бы ей дали волю, была бы способна избить Марью Васильевну до
полусмерти.
>
lang=RU >Через несколько дней Марья Васильевна
поправилась к великой радости моих родителей и зажила у нас в доме по-прежнему.
О том, что произошло, не поминалось больше; я думаю, что даже между дворней не
нашлось бы никого, кто бы попрекнул ее прошлым.
>
lang=RU >Что до меня касается, то я с этого дня
стала испыты-
>
lang=RU >30
lang=RU >
lang=RU >вать к ней какую-то странную жалость,
смешанную с инстинктивным ужасом. Я уже не бегала к ней в комнату, как прежде.
Встречаясь с нею в коридоре, я невольно прижималась к стене и старалась не
глядеть на нее: мне все чудилось - вот-вот она сейчас упадет на пол и станет
биться и кричать.
>
lang=RU >Марья Васильевна, должно быть, замечала это
мое отчуждение и старалась разными путями вернуть себе мое прежнее расположение.
Я помню, как она чуть ли не ежедневно выдумывала для меня какие-нибудь маленькие
сюрпризы: то принесет мне цветных лоскутков, то сошьет новое платье моей кукле.
Но все это не помогало: чувство какого-то тайного страха к ней не проходило у
меня, и я убегала, лишь только мы оставались с ней наедине.
>
lang=RU >Вскоре, впрочем, я поступила под начальство
моей новой гувернантки, которая положила конец всякой моей короткости с
прислугой.
>
lang=RU >Мне живо помнится, однако, следующая сцена:
мне было уже тогда лет семь или восемь; однажды вечером, накануне какого-то
праздника, кажется Благовещения, я пробегала по коридору мимо комнаты Марьи
Васильевны. Вдруг она выглянула из двери и окликнула меня:
>
lang=RU >- Барышня, а барышня! Зайдите-ка ко мне,
посмотрите, какого я для вас жаворонка из теста испекла!
>
lang=RU >В длинном коридоре было полутемно, и кроме
меня и Марьи Васильевны никого не было. Взглянув на ее бледное лицо с большущими
черными глазами, мне вдруг стало так жутко, что, вместо ответа, я опрометью
пустилась бежать от нее.
>
lang=RU >- Что, барышня, видно совсем меня
разлюбили, брезгуете мной! - проговорила она мне вслед.
>
lang=RU >Не столько самые слова, сколько тон,
которым она
>
lang=RU >31
lang=RU >
lang=RU >проговорила их, сильно поразил меня; однако
я не остановилась, а продолжала бежать. Но, вернувшись в классную и успокоившись
от моего страха, я все не могла забыть ее голоса, глухого и печального. Весь
вечер мне было не по себе. Как я ни старалась резвостью и усиленной
шаловливостью заглушить то неприятное ноющее чувство, которое шевелилось у меня
на сердце, но оно все не унималось. Марья Васильевна не выходила у меня из
головы и, как всегда бывает относительно человека, которого обидишь, она вдруг
стала казаться мне ужасно милою, и меня стало тянуть к ней.
>
lang=RU >Рассказать гувернантке о том, что
случилось, я не решалась; дети всегда конфузятся говорить о своих чувствах. К
тому же, так как нам запрещено было сближаться с прислугой, то я знала, что
гувернантка, пожалуй, еще похвалит меня; я же инстинктом чувствовала, что
хвалить меня не за что. После вечернего чая, когда пришла мне пора идти спать,
вместо того, чтобы отправиться прямо в спальню, я решилась забежать к Марье
Васильевне. Это была некоторого рода жертва с моей стороны, так как для этого
мне приходилось пробежать одной по длинному пустынному, теперь уже совсем
темному коридору, которого я всегда боялась и обходила по вечерам. Но теперь у
меня явилась отчаянная храбрость. Я бежала, не переводя духа, и, совсем
запыхавшись, как ураган, ворвалась в ее комнату.
>
lang=RU >Марья Васильевна уже отужинала; по случаю
праздника она не работала, а сидела за столом, покрытым белою скатертью, и
читала какую-то книжку божественного содержания. Перед образами теплилась
лампадка; после темного страшного коридора комнатка ее показалась мне
необыкновенно светлой и уютной, а она сама такой доброй и хорошей.
>
lang=RU >- Я с вами проститься пришла, милая, милая
Марья
>
lang=RU >32
lang=RU >
lang=RU >Васильевна! - проговорила я одним залпом,
и, прежде чем я успела кончить, она уже подхватила меня и стала покрывать меня
поцелуями. Она целовала меня так порывисто и так долго, что мне снова стало
жутко, и я начала уже подумывать, как бы мне вырваться от нее, опять ее не
обидев, когда припадок жестокого кашля заставил ее, наконец, выпустить меня из
своих объятий.
>
lang=RU >Этот ужасный кашель преследовал ее все
сильнее и сильнее. "Всю ночь я сегодня, как собака, пролаяла",- говорила она,
бывало, сама о себе с какою-то угрюмой иронией.
>
lang=RU >С каждым днем становилась она все бледнее и
сосредоточеннее, но упорно отклоняла предложения моей матери обратиться за
советом к доктору; у нее являлось даже какое-то злобное раздражение, если
кто-нибудь заговаривал о ее болезни.
>
lang=RU >Таким образом протянула она года два или
три, почти до самого конца оставаясь на ногах; она слегла лишь дня за два, за
три перед смертью, и агония ее, говорят, была очень мучительна.
>
lang=RU >По распоряжению моего отца ей устроили
очень пышные (по деревенским понятиям) похороны. Не только вся прислуга, но и
вся наша семья, даже сам барин, на них присутствовали. Феклуша тоже шла за
гробом и рыдала навзрыд. Одного Филиппа Матвеевича на ее похоронах не было: не
дождавшись ее смерти, он еще за несколько месяцев перед тем перешел от нас на
другое, более выгодное место где-то вблизи Динабурга.
>
lang=RU >33
align=center>
align=center>
align=center>III
align=center>
align=center><МИСС
СМИТ>
>
lang=RU >
>
lang=RU >С переездом в деревню все в доме у нас
круто изменилось, и жизнь моих родителей, до тех пор веселая и беспечная, сразу
приняла более серьезную складку.
>
lang=RU >До тех пор отец мало обращал на нас
внимания, считая воспитание детей женским, а не мужским делом. Анютой он
занимался немножко более, чем другими детьми, так как она была старшая и очень
забавна. Он любил побаловать ее при случае, зимою брал ее иногда с собою
покататься в саночках и любил похвастаться ею перед гостями. Когда ее шалости
превышали всякую меру и решительно выводили из терпения всех домашних, на нее
приходили иногда с жалобой к отцу, но он обыкновенно обращал все дело в шутку, и
она сама отлично понимала, что хотя он иногда, для виду, делает строгое лицо, но
в сущности сам готов посмеяться ее проказам.
>
lang=RU >Что касается нас, младших детей, то
отношение отца к нам ограничивалось тем, что при встрече с нами он справлялся у
няни, здоровы ли мы, ласково щипал нас за щеки, чтобы убедиться, плотненькие ли
они у нас, и иногда брал нас на руки и подбрасывал кверху. В торжественные дни,
когда отец отправлялся куда-нибудь на официальное представление и облекался в
полную парадную форму, с орденами и звездами, нас призывали в гостиную
"полюбоваться на папашу в параде", и это зрелище доставляло нам необычайное
удовольствие; мы прыгали вокруг него, хлопая в ладоши от восторга при виде его
сияющих эполет и орденов.
>
lang=RU >Но по приезде в деревню это благодушное
отношение, существовавшее до тех пор между отцом и нами, внезапно изменилось.
Как нередко случается в русских семьях, отец вдруг сделал неожиданное открытие,
что дети его
>
lang=RU >34
lang=RU >
lang=RU >далеко не такие примерные, прекрасно
воспитанные дети, как он полагал.
>
lang=RU >Началось это, кажется, с того, что мы с
сестрой раз убежали из дому, заблудились, пропадали целый день, а когда нас
разыскали к вечеру, мы успели объесться волчьими ягодами и проболели несколько
дней.
>
lang=RU >Это происшествие показало, что надзор за
нами крайне плох. За этим первым открытием пошли другие; разоблачение следовало
теперь за разоблачением. До сих пор все твердо верили, что сестра моя чуть ли не
феноменальный ребенок, умный и развитой не по летам. Теперь же вдруг оказалось,
что она не только из рук вон избалована, но для двенадцатилетней девочки до
крайности невежественна, даже писать правильно по-русски не умеет.
>
lang=RU >Что еще хуже - за француженкой открылось
что-то такое нехорошее, что при нас, детях, и говорить об этом не
полагалось.
>
lang=RU >Смутно вспоминаются мне эти печальные дни,
последовавшие за нашим побегом, как род тяжелого домашнего бедствия. В детской
целый день шум, крик и слезы. Все перессорились между собой и всем достается, и
правому и виноватому. Папаша гневается, мама плачет, нянюшка ревет, француженка
ломает руки и укладывает свои пожитки. Мы с сестрой присмирели, притихли и
пикнуть не смеем, так как теперь каждый срывает на нас свою досаду, и малейший
проступок ставится нам в тяжелую вину. Тем не менее, мы с любопытством и даже не
без некоторого детского злорадства следим за тем, как старшие ссорятся, и ждем -
"чем-то все это разрешится?"
>
lang=RU >Отец, не любивший полумер, решился на
коренное преобразование всей системы нашего воспитания. Француженку прогнали,
нянюшку отставили от детской и
>
lang=RU >35
>
lang=RU >
lang=RU >определили смотреть за бельем, а в дом
взяли двух новых лиц: гувернера поляка и гувернантку англичанку.
>
lang=RU >Гувернер оказался тихим и знающим
человеком, давал превосходные уроки, но собственно на воспитание мое имел мало
влияния. Зато гувернантка внесла в нашу семью совсем новый элемент.
>
lang=RU >Хотя она воспитывалась в России и хорошо
говорила по-русски, но она вполне сохранила все типические особенности
англосаксонской расы: прямолинейность, выдержку, уменье всякое дело довести до
конца. Эти качества давали ей громадное преимущество над остальными домашними,
которые все отличались совсем противоположными свойствами, и ими объясняется то
влияние, которое она приобрела в нашем доме.
>
lang=RU >Поступив к нам, все ее старания стали
клониться к тому, чтобы устроить из нашей детской род английской
>nursery
>*, в которой она могла бы воспитать примерных
английских мисс. А бог ведает, как трудно было завести рассадник английских мисс
в русском помещичьем доме, где веками и поколениями привились привычки барства,
неряшливости и "спустя рукава". Однако, благодаря ее замечательной
настойчивости, она все же до известной степени добилась своего.
>
lang=RU >С сестрой моей, привыкшей до тех пор к
полной свободе, ей, правда, никогда не удалось справиться. Года полтора, два
прошли у них в постоянных стычках и столкновениях. Наконец, когда Анюте минуло
15 лет, она окончательно вышла из повиновения. Фактически акт ее освобождения
из-под опеки гувернантки выразился тем, что кровать ее перенесли из детской в
комнату рядом с маминой спальней. С этого дня Анюта стала считаться взрослой
барышней, и гувернантка при всяком
>
lang=RU >______________
>
lang=RU >* детской (англ.).
>
lang=RU >36
lang=RU >
lang=RU >удобном случае торопилась выразить
как-нибудь осязательно, что теперь ей уже нет дела до Анютиного поведения, что
она умывает себе руки.
>
lang=RU >Но зато она еще с большим ожесточением
сосредоточила все свои заботы на мне, изолируя меня от всех домашних и ограждая
меня, как от заразы, от влияния старшей сестры. Этому стремлению к сепаратизму с
ее стороны благоприятствовали размеры и устройство нашего деревенского дома, в
котором семьи три-четыре свободно могли бы проживать одновременно, вполне не
зная друг друга.
>
lang=RU >Почти весь нижний этаж, за исключением
нескольких комнат для прислуги и для случайных гостей, был отведен гувернантке и
мне. Верхний этаж, с парадными комнатами, принадлежал маме и Анюте. Федя с
гувернером помещались во флигеле, а папин кабинет составлял основание
трехэтажной башни и лежал совсем в стороне от остального жилья. Таким образом,
те различные элементы, из которых состояла наша семья, имели каждый свои
самостоятельные владения и могли, не стесняясь друг другом, вести каждый свою
особую линию, встречаясь только за обедом да за вечерним чаем.
| |