Грот Константин Яковлевич - Пушкинский Лицей, Страница 21 - Книги

Прекрасной Царско-сельской сад,

Где льва сразив, почил орел России мощный

На лоне мира и отрад?

Увы! промчалися те времена златыя,

Когда под скипетром великия жены

Венчалась славою щастливая Россия,

Цветя под кровом тишины!

Здесь каждой шаг в душе рождает

Воспоминанья древних лет;

Воззрев вокруг себя, со вздохом Росс вещает:

"Исчезло все, Великой нет!"

И в думу углублен над злачными брегами

Сидит в безмолвии склоняя ветрам слух,

Протекшие века² мелькают пред очами

И в тихом восхищеньи дух.

Он видит, окружен волнами

Над твердой, мшистою скалой

Вознесся памятник. Ширяяся крылами

Над ним сидит орел младой.

И цепи тяжкия, и стрелы громовыя

Вкруг грознаго столба трикраты обвились

Кругом подножия, шумя, валы седые

В блестящей пене улеглись.

В тени густой угрюмых сосен

Воздвигся памятник простой.

О сколь он для тебя, Кагульской брег, поносен!

И славен родине драгой!

Безсмертны вы вовек, о Росски исполины

В боях воспитанны средь бранных непогод!

О вас, сподвижники, друзья ЕКАТЕРИНЫ,

Пройдет молва из рода в род.

О громкий век военных споров,

Свидетель славы Россиян!

Ты видел как Орлов, Румянцов и Суворов,

Потомки доблестных Славян,

Перуном Зевсовым победу похищали;

Их смелым подвигам страшась дивился мир;

Державин и Петров Героям песнь бряцали

Струнами громозвучных лир.

И ты промчался незабвенный!

И вскоре новый век узрел

И брани новыя, и ужасы военны;

Страдать - есть смертнаго удел.

Блеснул кровавый мечь в неукротимой длани

Коварством, дерзостью венчаннаго Царя,

Возстал вселенной бичь, и вскоре лютой брани

Зарделась грозная заря.

И быстрым³ понеслись потоком

Враги на Русския поля.

Пред ними мрачна степь лежит во сне глубоком,

Дымится кровию земля;

И селы мирныя, и грады в мгле пылают,

И небо заревом оделося вокруг,

Леса дремучие бегущих укрывают

И праздный в поле ржавит плуг.

Идут - их силе нет препоны,

Все рушат, все свергают в прах

И тени бледныя погибших чад Беллоны

В воздушных съединясь толпах

В могилу мрачную нисходят непрестанно

Иль бродят по лесам в безмолвии ночи...

Но клики раздались!... идут в дали туманной! -

Звучат кольчуги и мечи!....

Страшись, о рать иноплеменных!

России двинулись сыны;

Возстал и стар и млад; летят на дерзновенных,

Сердца их мщеньем возжены.

Возтрепещи, тиран! уж близок час паденья!

Ты в каждом ратнике узришь Богатыря,

Их цель, иль победить, иль пасть в пылу сраженья

За веру, за Царя.

Ретивы кони бранью пышут,

Усеян ратниками дол.

За строем строй течет, все местью, славой дышут.

Восторг во грудь их перешел.

Летят на грозной пир, мечам добычи ищут,

И се пылает брань, на холмах гром гремит,

В сгущенном воздухе с мечами стрелы свищут

И брызжет кровь на щит.

Сразились. - Руской победитель!

И вспять бежит надменный Галл;

Но сильнаго в боях небесный Вседержитель

Лучем последним увенчал,

Не здесь его сразил воитель поседелый;

О, Бородинския кровавыя поля!

Не вы неистовству и гордости пределы!

Увы! на башнях Галл кремля!...

Края Москвы, края родные,

Где на заре цветущих лет

Часы безпечности я тратил золотые,

Не зная горестей и бед,

И вы их видели, врагов моей отчизны!

И вас багрила кровь и пламень пожирал!

И в жертву не принес я мщенья вам и жизни;

Вотще лишь бранью дух пылал!...

Где ты краса Москвы стоглавой,

Родимой прелесть стороны?

Где прежде взору град являлся величавой,

Развалины теперь одни;

Москва, сколь Русскому твой зрак унылый страшен!

Изчезли здания вельможей и Царей,

Все пламень истребил.

Венцы затмились башен,

Палаты пали богачей.

И там, где роскошь обитала

В сенистых рощах и садах,

Где мирт благоухал и липа трепетала,

Там ныне угли, пепел, прах.

В часы безмолвные прекрасной, летней ночи

Веселье шумное туда уж не летит,

Не блещут уж в полях⁴ брега и светлы рощи:

Все мертво, все молчит.

Утешься, мать градов России,

Воззри на гибель пришлеца.

Отяготела днесь на их надменны выи

Десница мстящая Творца.

Взгляни: они бегут, озреться не дерзают,

Их кровь не престает в снегах реками течь;

Бегут - и в тме ночной их глад и смерть сретают

И с тыла гонит Россов меч.

О вы, которых трепетали

Европы сильны племена,

О Галлы хищные! и вы в могилу пали. -

О страх! О грозны времена!

Где ты, любимый сын и щастья и Беллоны,

Презревший правды глас, и веру и закон,

В гордыне возмечтав мечем низвергнуть троны? -

Изчез, как утром страшный сон!

В Париже Росс! - где факел мщенья?

Поникни Галлия главой.

Но что я зрю? Герой с улыбкой примиренья

Грядет с оливою златой.

Еще военный гром грохочет в отдаленьи,

Москва в унынии, как степь в полночной мгле,

А он идет - несет врагу не гибель, но спасенье

И благотворной мир земле.

Достойный внук Екатерины!

Почто небесных Аонид,

Как древних лет певец, как лебедь стран Еллины,⁵

Мой дух восторгом не горит?

О естьлиб Аполлон пиитов дар чудесный

Влиял мне ныне в грудь! Тобою возхищен

На лире б возгремел гармонией небесной

И возсиял во тме времен.

О Скальд России вдохновенный,

Воспевший ратных грозный строй,

В кругу друзей своих, с душой воспламененной

Взгреми на арфе золотой.

Да снова стройной глас

Герою в честь прольется,

И струны трепетны посыплют огнь в сердца

И Ратник молодой вскипит и содрогнется

При звуках браннаго Певца.

Александр Пушкин.

¹ В этом слове чьей-то рукой (не Державина ли?) ч зачеркнуто и сверху написано щ.

² Сверху карандашом надписано лета.

³ В автографе описка: быстром.

⁴ Сверху написано карандашом: огнях.

⁵ Сверху надписано карандашом "Славянской бард дружины".

Лл. 5-6 об. "Мое завещание (друзьям)" (1815). На двух листках синей бумаги с водян. знаком 1814.

Мое завещание

(Друзьям)

(Нет, полно, полно мне терпеть!

Дорожный посох мне наскучил,

Угрюмый рок меня замучил)¹,

Хочу я завтра умереть

И в мир волшебной наслажденья

На тихой берег вод забвенья

Веселой тенью полететь...

Прости на век очарованье,

Отрада жизни и любви,

Приближьтесь, о друзья мои,

Благоговенье и вниманье!

Певец решился умереть.

И так с вечернею луною

В саду не льзя ли дерн одеть

Узорной, белой пеленою?

На темной берег сонных вод,

Где мы вели беседы наши,

Нельзя ль устроя длинной ход

Нести наполненныя чаши?

Зовите на последний пир,

Спесивой Семелеи сына,

Эрота, друга наших лир,

Богов и смертных Властелина²,

Пускай веселье прибежит,

Махая резвою гремушкой

И нас от сердца разсмешит

За полной, пенистою кружкой,

Пускай игривою толпой

Слетят родныя наши музы -

Им первый кубок круговой,

Друзья! священны нам их узы;

До ранней утренней звезды,

До тихова лучей разсвета

Не выйдут из руки поэта

Фиалы братской череды...³

В последний раз мою цевницу

Мечтаний сладостных певицу,

Прижму к восторженной груди.

В последний раз, томимой нежно

Не вспомню вечность и друзей,

В последний раз на груди снежной

Упьюсь отрадой юных дней!

Когда ж восток озолотится

Во тме денницей молодой,

И белой тополь озарится

Покрытой утренней росой,

Подайте гроздь Анакреона,

Он был учителем моим,

И я сойду путем одним

На грустный берег Ахерона...

Простите, милые друзья,

Подайте руку, до свиданья!⁴

И дайте, дайте обещанье,

Когда на век укроюсь я,

Мое исполнить завещанье.

Приди, певец мой дорогой,

Воспевший Вакха и Темиру,

Тебе дарю и лень и лиру;

Да будут музы над тобой...

Ты не забудешь дружбы нашей⁵,

О П-ин, ветреной Мудрец!⁶

Прими с моей глубокой чашей

Увядший миртовой венец!⁷

Друзья! вам сердце оставляю

И память прошлых, красных дней,

Окованных щастливой ленью

На ложе маков и лилей:⁸

Моим подругам завещаю

Воспоминание ночей,

Утраченных у ног Венеры

В лесах веселыя Цитеры,

Мои стихи дарю забвенью,

Последний вздох, о други, ей!...

На тихой праздник погребенья

Я вас обязан пригласить,

Веселость⁹, друг уединенья,

Билеты будет разносить...

Стекитесь резвою толпою

Главы в венках, рука с рукою,

И пусть¹⁰ на гробе где певец

Исчезнет в рощах Геликона

Напишет беглой ваш резец:

"Здесь дремлет Юноша¹¹ мудрец,

Питомец Нег и Аполлона".

А. П.

¹ Эти первые три стиха в рукописи перечеркнуты.

² Сперва было написано: Господина.

³ Тут следуют четыре стиха:

И брякнут кольца (перстни) золотыя

В завет любви в последний раз;

А вы, подруги (товарищ) молодыя,

Спешите, дорог, дорог час;

которые обведены кругом чертой, и, следовательно, исключены, а следующие три приписаны, как замена их, сбоку.

⁴ Этот стих приписан сбоку.

⁵ Было: дружбу нашу.

⁶ Было: Юноша-Мудрец! (разумеется Пущин)

⁷ Было:

"Прими мою в подарок чашу

И с ней мой миртовой венец!

⁸ Было: И скованных любовной ленью etc.

Эти два стиха первоначально следовали за стихом: "В лесах веселыя Цитеры", но переставлены автором на это место.

⁹ Было: Веселье.

¹⁰ Было: Пускай.

¹¹ Было: ветренной.

Лл. 7-8. "К молодой вдове" (1816) на таких же двух листках синей бумаги, с водяным знаком: 1814. Это черновой набросок с многочисленными собственноручными поправками во 2-ой половине стихотворения. Эта переделанная часть, начиная со стиха "Верь мне, узников могилы" переписана тут же, на 3-ей страничке А. Д. Илличевским.

К молодой вдове

Лида, друг мой неизменной,

Почему сквозь легкой сон

Часто негой утомленной

Слышу я твой тихой стон,

Почему в любви щастливой

Видя страшную мечту

Взор недвижной, боязливой

Устремляешь в темноту?

Почему когда вкушаю

Быстрой обморок любви

Иногда я примечаю

Слезы тайныя твои.

Ты разсеянно внимаешь

Речи пламенной моей,

Хладно руку пожимаешь,

Хладен взор твоих очей.

О безценная подруга

Вечноль слезы проливать?

Вечноль мертваго супруга

Из могилы вызывать¹.

Верь мне - узников могилы

Там объемлет вечной сон²,

Им не мил уж голос милый,

Не прискорбен скорби стон³.

Все забыто⁴... вешни розы,

Сладость утра, шум пиров -

Откровенной дружбы слезы

И любовниц робкий зов...

Рано друг твой незабвенной⁵

Вздохом смерти воздохнул

И блаженством⁶ упоенной,

На груди твоей заснул⁷.

Спит увенчанной щастливец

Верь любви - невинны мы⁸,

Нет... разгневанной ревнивец

Не придет из вечной тьмы⁹.

Тихой ночью гром не грянет,

И завистливая тень

Близ любовников не станет,

Вызывая спящий день¹⁰.

¹ Отсюда остальные двадцать стихов, сильно перечерканных поправками, переписаны тут же на чистой странице - Илличевским.

² Было:

Верь - для узников могилы

Лишь забвенья мертвой сон.

³ Было: Им не слышан скорби стон.

Следующие четыре стиха приписаны сбоку.

⁴ Было: Не для них, но зачеркнуто. Сверху написано: Все забыто; еще выше: Им напрасны, но и то и другое перечеркнуто, однако ж Все забыто - восстановлено.

⁵ Было: Рано - твой супруг мгновенной.

⁶ Было: любовью.

⁷ Было: уснул.

⁸ Было: "Скоро взор сомкнем и мы", но весь стих вычеркнут, как перечеркнут и другой вариант: "Насладимся - живы мы", а также сбоку слова: "О, мой друг" и "Милый друг".

⁹ Было:

Но разгневанный ревнивец

Из пустынной гроба тьмы

Не воскреснет уж с упреком,

Не увидишь в ночь и день

В доме тихом, одиноком,

Ты - завистливую тень.

Все эти строки зачеркнуты, а между ними вставлены другие поправки - варианты, которые также перечеркнуты и, наконец, внизу приписаны вместо их всех четыре вошедших в текст последних стиха.

Но в перечеркнутых стихах между строк можно еще разобрать такой вариант после стиха "Не придет из вечной тьмы:"

И в безмолвии глубоком,

В ночь покинув гроба сень,

Не заглянет уж с упреком

Он - завистливая тень...

Еще можно разобрать зачеркнутые слова: "Устрашать во сне не станет", относящиеся, очевидно, как начало, к приписанному в конце четверостишию.

¹⁰ Последние два стиха, как видно из помарок в них, намечались в таком виде:

В головах во мгле не станет,

Ожидая ранний день.

Л. 9-9 об. "Боже царя храни" (1816) со 2-го куплета (1-й был написан Жуковским) на таких же синих листках (на которых далее написаны пьесы "Наслаждение" и "Окно").

На обороте листка черновой набросок еще одного куплета (не включенного в пьесу). Все наброски с поправками и помарками. Гимн этот был дописан Пушкиным, по свидетельству Гаевского, к лицейскому дню 19 октября 1816 года - в подражание английскому гимну "God save the King" и исполнен воспитанниками (см. Гаевский, "Современник" 1863 г., т. 97, стр. 372, и Л. Майков в I т. Соч. Пушкина (акад. изд.), стр. 834-5.

Боже, Царя храни¹

Там громкой² славою

Сильной³ державою

Мир он покрыл, -

Здесь безмятежною

Сенью надежною

Благостью нежною

Нас осенил.

Брани в ужасной час

Мощно хранила нас

Верная длань -

Глас умиления⁴,

Благодарения,

Сердца стремления -

Вот наша дань⁵.

¹ Первый куплет, написанный Жуковским, таков:

Боже, Царя храни!

Славному долги дни

Дай на земли:

Гордых смирителю,

Слабых хранителю,

Всех утешителю

Все ниспошли.

В тетради Грота (списанной с Корфовских) к 1-му куплету выноска: "Сей первый куплет принадлежит Жуковскому; остальные два прибавлены Пушкиным".

² Первоначально было: Кроткою славою.

³ Было: светлой.

⁴ Было: удивления.

⁵ Было: Славному дань.

На обороте листа (в обратном направлении сверху) приписана Пушкиным же следующая строфа, тоже с помарками:

Рабства покинув тму¹,

Пусть мир несет ему -

Славы венец,

Благодарения,

Дань упоения

Наших сердец².

¹ Было: Бросив неволи тму.

² По ошибке написано: сердцев.

Л. 10 "Наслаждение" (1816) на листике такой же бумаги; черное, набросок с исправлениями - переделкой 2-го куплета.

Наслаждение

В неволе скучной увядает

Едва развитый жизни цвет,

Украдкой младость отлетает

И след ея - печали след.

С минут безчувственных рожденья

До нежных юношества лет

Я все не знаю наслажденья

И щастья в томном сердце нет¹.

* * *

С порога жизни в отдаленье

Нетерпеливо я смотрел:

"Там, там, мечтал я, наслажденье!"

Но я за призраком летел².

Златыя крылья развивая³

Волшебной, нежной красотой

Любовь явилась молодая⁴

И полетела предо мной.

* * *

Я вслед⁵... но цели отдаленной,

Но цели милой не достиг!..

Когда ж весельем окриленной,

Настанет щастья быстрой миг?

Когда в сияньи возгорится

Светильник тусклой юных дней

И мрачной путь мой озарится

Улыбкой спутницы моей?

¹ Было: "Со мной и тени щастья нет".

² Было: "И вслед за призраком летел"

(еще: ...тенью полетел).

³ Эти четыре последние стиха, приписанные сбоку, заменяют вторую половину этой строфы, совсем замаранную. Здесь с трудом мы разобрали следующее:

Туманов окруженной тьмою

Бродил один - и наконец

Любви дал руку, и с тоскою

Сказал: веди меня, слепец!

⁴ Было:

И вдруг прелестная, нагая (?)

Дыша небесной чистотой

Явилась дружба молодая...

⁵ Было: Люблю...

ЛЛ. 10-11: "Окно" (1816) -на продолжении того же листика, тоже черновой набросок с несколькими собственноручными поправками. Подпись - А. П. - со множеством росчерков.

Окно

Где мир, одной мечте послушной?

Мне настоящий опустел!

На все взираю равнодушно,

Дышать уныньем мой удел;

Напрасно летнею порою

Любовник рощиц и лугов

Колышет розой¹ полевою,

Летя с тенистых берегов.

* * *

Напрасно поздняя зарница²

Мерцает в темноте ночной,

Иль в зыбких облаках денница

Разлита пламенной рекой,

Иль день багряный вечереет

И тихо тускнет³ неба свод,

И клен на месяце белеет

Склонясь на берег синих вод.

* * *

Вчера вечерней темнотою,

Когда пустынная луна

Текла туманною стезею -

Я видел: дева у окна

Одна задумчиво сидела⁴,

Дышала в тайном страхе грудь -

С волненьем девица глядела

На темный под холмами путь.

* * *

"Я здесь", шепнули торопливо

И дева трепетной рукой

Окно открыла боязливо...

Оделся месяц темнотой.

Щастливец, молвил я с тоскою,

Тебя веселье ждет одно! -

Когда ж вечернею порою

И мне откроется окно.

А. П.

¹ Перед этим словом стоит перечеркнутое: резвою.

² Было: денница.

³ Было: тмится.

⁴ Было: склонившись на руку сидела.

Лл. 12-13. "К Жуковскому" (1817); довольно хорошо сохранившийся, несмотря на побледневшие чернила, автограф на синей бумаге в лист, со многими позднейшими (другие чернила!) собственноручными исправлениями. Водяной знак на бумаге обозначает 1814 г.

К Жуковскому.

Благослави, поэт!., в тиши Парнасской сени

Я с трепетом склонил пред музами колени:

Опасною тропой с надеждой полетев,

Мне жребий вынул Феб и лира мой удел -

Страшусь, неопытный, безславнаго паденья -

Но пылкаго смирить не в силах я влеченья,

Не грозный приговор на гибель внемлю я:

Сокрытаго в веках священный¹ судия²,

Страж верной прошлых лет, наперсник Муз любимой

И бледной³ зависти предмет неколебимой

Приветливым меня вниманьем ободрил; -